Newspaper

Подвернуть себе ногу и прыгать по улице на другой было одной из самых худших вещей которые произошли на этой неделе. Я ойкала, вздыхала и, стискивая зубы, брела к себе в комнату. Стоит сказать Ноксу, что паркурщик из меня так себе и не стоит отправлять меня в город, рискуя получить потом труп с пробитой головой. Я прислонилась головой к стене, тяжело дыша. С трудом мне давались прогулки по городу, а травмы болели ещё сильнее, чем раньше. Одри готова была меня убить (что, впрочем, было обыденной вещью) когда узнала что иногда мне просто лень закрывать комнату на ключ. Это же меня и спасло — я всего лишь надавила на ручку и дверь открылась. Попрыгав по ковру, я приземлилась на кровать и, ощущая что обратно я уже не допрыгаю, начала искать тяжёлый предмет, способный закрыть дверь самостоятельно. Пока я кидала вещи в дверь, пытаясь закрыть ее, ко мне заглянула Одри. Книга едва не снесла ей голову. — Неужели ты открыла клуб метания? — Одри подобрала книгу и поставила ее на полку. — Что-то по тебе не заметно, что ты у нас прям боец. Я застонала и недовольно потрясла здоровой ногой. — Я никогда не любила физкультуру. Одри закрыла дверь и уставилась на меня. — Я, конечно, не знаю методы твоего физического развития, но прыгать на одной ноге по всему лагерю не самая лучшая идея. Я подняла голову. — Вторая нога вывернута. Одри присела на кровать. — Это ж как так? — Нокс отправил меня учиться прыгать по крышам. Вампирша фыркнула, покачав головой. — А сам он, как я понимаю, туда не пошел. Может сделаем фейковую вырезку из газеты, что на крыше была обнаружена мертвая девушка с переломанными ногами? Ну так, для профилактики. Я усмехнулась. Это тут ещё стоит узнать кто у кого взял харизму и чувство юмора. Не говоря уже о том, чтобы говорить шутку так, словно это самая серьезная вещь на свете. — Боюсь он этого не перенесёт. Сердце то у него слабенькое. Одри хихикнула в кулак и осторожно взялась за мою ногу. Я зажмурилась не столько от боли, сколько от того чтобы не видеть ногу. Одри поцокала языком, из-за чего мне очень хотелось его ей отрезать, и закусив губу, аккуратно подвернула ступню обратно. На словах аккуратно, но я взвыла и дернулась. Рухнув с кровати, я хмуро глянула на Одри, которой едва не выбила глаз. — Ты чего-то у нас агрессивная такая, — вздохнула Одри, потирая щеку. Я перекатилась на бок и встала. Нога не так болела и теперь я могла ходить, но было лёгкое покалывание, словно я стояла на иголках. —Так что там с пунктом про подделку с вырезкой из газеты? Одри повеселела. —А что, любишь розыгрыши? Если так подумать, то вся моя жизнь походила на один большой розыгрыш с кучей пранков и подстав. — Ненавижу, — призналась я. — Но отомстить Ноксу я не прочь. Я положила сдачу в карман и раскрыла газету. Она оказалась огромной, что я даже не видела куда иду. С трудом найдя скамейку, я пролистала страницы до конца. Газета свежая, сегодняшняя, но как будто замершая во времени. Эти события произошли на этой неделе, но их уже нет. Последствия есть, но самих событий как не бывало. О них есть лишь запись в такой новостной литературе. Я нашла подходящую по размеру статью и, оторвав страницу от общей конструкции, согнула ее пополам. Вся остальная газета полетела в мусорку, а саму страницу я сунула в куртку и зашагала в лагерь Химер. Близился закат, скорее всего Нокс уже давно явился ко мне в комнату и, не обнаружив там меня, знатно удивился. Ради этой нервотрёпки Одри впервые отступила от собственного принципа никогда больше не общаться с Ноксом, которого она видела каждый день. Пока вампирша плела ему всякую чепуху и вешала лапшу на уши, я должна была добраться до своей комнаты и создать новую статью. Одри было глубоко плевать, обладаю ли я талантом писать статьи. Хотя, если не так сильно придираться к словам, то вполне сошло бы за что-то. Я почти дошла до последнего поворота, но нога снова заныла. — Да твою ж… Я и не надеялась чтобы что-то подобное прошло буквально за пару минут. Но все было в порядке и сейчас, когда все зависело от времени, вывих решил деликатно напомнить о себе, кашлянув в рукав и мягко коснувшись плеча. Я снова уселась на лавку, прижимая ногу к себе. Долго заговаривать Ноксу зубы Одри не сможет и он вероятно отправиться к нам в квартиру. Она была ближе, но и до нее дойти (ну, кажется все-таки доскакать) было тяжело. Эх, придется ограничится тем, что сказать ему как он идиот и молча поцеловать его в лоб. (Всегда работает)). — Девушка, вам плохо? — обратился ко мне сидящий на соседней скамейке. Я, натянув самую сумасшедшую улыбку, повернулась чтобы ответить и замёрзла. Улыбка исчезла. Как и улыбка сидящего на скамейке. Даже газета в удивлении согнулась в другую сторону. —… Хаген? Если бы я оставила свою улыбку, то вряд ли выглядела бы нормально. Мои зрачки расширились, я сжала ногу сильнее. Он не изменился. Только синяки под глазами. И ещё более впалые щеки. Словно его неделями держали в подвале и морили голодом. Так странно смотреть на вампира, одетого во всё белое и сидящего на обычной скамейке. Никогда бы не подумала, что он будет читать газету да ещё и здесь. Я моргнула. Я привыкла что такие вот вещи это сны, галлюцинации или просто бред и я перегрелась на солнышке. Вот только Хаген никуда не исчез. Он сидел и смотрел на меня. Я отвела взгляд и уткнулась лбом в колено. Ладно, я не буду себе врать. Я ждала встречи с ним. Думала что ему скажу. И ничего не придумала. Я набрала в рот воды и ждала когда он уйдет. Или, для начала, перестанет смотреть на меня как на восьмое чудо света, не веря что он это видит. Нога даже перестала болеть (это от шока скорее всего ха ха). — Знаешь, — раздался голос Хагена со скамьи. — Я все время думал, что мне будет что тебе сказать. Но, как оказалось, мне просто хочется послушать что ты скажешь. Я помотала головой. — Я так не могу, — охрипшим голосом ответила я. — Мне тоже нечего тебе сказать. Даже не смотря, я ощутила в воздухе это разочарование, которое давило, заставляло чувствовать себя виноватым. — Но не знала что ты любишь читать газеты. Я приоткрыла один глаза и искоса взглянула на вампира. Он усмехнулся, смотря на статью. На ту же статью, которую я вырвала из той же газеты. Я встала и, поняв что могут спокойно дойти, пошла к повороту, из которого минут десять назад прыгала как психованная на одной ноге, шипя от боли. — Будь счастлива, Сандра. С ветром до меня долетели его слова. Не надеясь, что он увидит, я кивнула, свернув за дом. — И тебе того же, Хаген.