***
— Так что ты там говорила по поводу доставки суши? — Гарри потирает затылок, смотря на развалившиеся куски разваренного риса. Я даже не могу назвать это подобием роллов, мы приготовили какое-то месиво. — Попробуешь это первым? — У меня есть идея получше, — подхватив на руки, он несёт меня в комнату. — Представим, что наш ужин удался. Цель этого вечера была совсем другой — побыть вдвоём. Смеюсь, обхватывая его за плечи. Балконная дверь в комнате раскрыта, а с соседнего балкона слышатся звуки гитары. Вот же чёрт. Луи не выходил сюда целую вечность. Мы перестали общаться, не считая стандартного «привет» и кивков головы. В последнее время Лу выходит на балкон только покурить, а, увидев меня, поспешно возвращается в квартиру. Мне тяжело не общаться с ним, но ещё тяжелее будет обидеть Гарри, и я повторяю себе это каждый раз, когда мысли возвращаются к Лу. — Эй, посмотри, кто у нас там репетирует, — Гарри опускает меня на ноги и тянет за руку в сторону балкона. Нет, я не хочу идти туда. Совсем не хочу. Луи с Найлом сидят друг напротив друга в плетёных креслах, а Зейн устроился на перилах с зажатой в пальцах сигаретой. Я стараюсь даже не смотреть в сторону Луи, потому что, к сожалению, моё сердце начинает виновато-ускоренно биться при виде этого парня. Зейн делает несколько затяжек, а затем начинает напевать одну из строчек, которые когда-то мне присылал Луи. Зи кривляется и активно жестикулирует, показывая парням каждое слово на пальцах, чем смешит их. Найл останавливает его и советует петь в другой тональности. — Да пошёл ты на хер, — сделав несколько коротких затяжек, Зейн бросает окурок вниз, — эта версия лучше. — Ты слишком растягиваешь в конце. — Если у тебя короткий конец, это не значит, что и строчки в песне должны быть такими же. Усмехнувшись, облокачиваюсь локтями на перила, а Гарри встаёт позади, обнимая меня за плечи. — Да вы задолбали, не нужно там тянуть! — заметив нас, Найл нервно выбрасывает руку в сторону. — Вон, хоть у ребят спросите! Парни оборачиваются. Наши с Луи взгляды встречаются, но длится это не дольше секунды, потому что мы бегло отводим глаза. Веду мысленный счёт до десяти и вновь позволяю себе как бы невзначай глянуть в его сторону. Ровно через секунду Луи заглядывает в мои глаза. Блин, спалилась! Но и он тоже. Приподняв уголки губ, он едва заметно покачивает головой и, напрягая скулы, опускает ресницы, сосредотачиваясь на струнах гитары. И я вдруг начинаю злиться. Злиться на нас же самих за то, что из-за глупого притяжения, мы теперь не можем нормально общаться, не можем даже смотреть друг на друга. — Версия Зейна лучше, — отвечает Гарри, и я вздрагиваю, совсем позабыв, что он рядом, — прости, Найлер. — Кайла? — Найл перевешивается через перила, и, боюсь, ещё чуть-чуть, и он перевернётся. — А ты что скажешь? — Мне обязательно отвечать? — Да, я ведь один против троих идиотов, — он широко улыбается, пытаясь заработать баллы в свою пользу. — Скажи, как лучше? — Мне понравилось, как спел Зейн. Широкая улыбка Найлера медленно исчезает. Зейн вытягивает руку и показывает мне большой палец, а затем медленно ведёт ладонь в сторону Найла и переворачивает поднятый палец вниз. — Да брось! — Найлер отталкивается от перил и тут же возвращается к ним. — Если ты встречаешься с Гарри, это не значит, что у тебя должно быть такое же мнение, как и у него. Скажи честно, ты боишься его, да? Не бойся, говори, что думаешь. — Да, — тяжело вздыхаю, — всей душой хочу сказать, что твоя версия лучше, но Гарри приставил револьвер к моей спине. — А ты уверена, что это именно револьвер? — Зейн усмехается и поворачивается к Луи, чтобы оценить собственную шутку вместе с другом, только вот тот не смеётся, но улыбку всё же натягивает. Зато Найла эта шутка слишком развеселила, его громкий смех эхом проносится между домами. Всегда поражало то, как взрослые парни могут скатиться до уровня двенадцатилетних мальчиков, как только один из них затронет пошлую тему. Дебилы. Ребята вновь возвращаются к спору из-за нот, мы следим за ними ещё немного, а затем Гарри увлекает меня за собой в комнату. Вижу, как Луи бросает на нас мимолетный взгляд и тут же отворачивается, возвращаясь к разговору с парнями. Гарри накрывает мои губы своими, мы не спеша пятимся, пока не оказываемся на кровати. Я слабо и неуверенно отвечаю на поцелуи, потому что меня смущает музыка на соседнем балконе. Нет, меня смущает то, что Луи находится там. И, скорее всего, он знает, чем мы тут занимаемся. Не могу не думать об этом. Не хочу, чтобы он думал об этом. — Эй, — приподнявшись на локтях, Гарри ловит пальцами мой подбородок, — в чём дело? — Ребята совсем рядом, вдруг они увидят или услышат? Вскинув брови, Гарри издаёт смешок, а затем мельком смотрит в сторону окна. — Я же задёрнул шторы, расслабься, детка, ничего они не увидят. Им же не по десять лет, подглядывать точно не будут. Только если Найлер не притащил с собой бинокль. Улыбнувшись, он опускается и снова целует меня. Тёплые пальцы блуждают под майкой, я пытаюсь расслабиться, но не могу. Звуки струн сводят меня с ума, я не могу заниматься сексом с Гарри, когда Луи находится в нескольких метрах от меня. Да, скорее всего, Томлинсон даже не думает о происходящем в этой комнате, но тогда почему об этом думаю я? Гарри прикасается к животу над поясом моих джинсов, а затем расстёгивает пуговицу, и у меня начинается паника. Кровь пульсирует в ушах. Красивые пальцы продолжают проводить по струнам гитары, задевая каждый мой нерв. С каждой секундой мелодия словно становится всё громче и громче. Это невыносимо. Ладони потеют, а в горле пересыхает. Вспоминаю глаза Луи в тот момент, когда он сказал, что не жалеет о том, что поцеловал меня, то, как он смотрел на меня, когда мы были рядом… Так не должно быть, это неправильно, я в постели со своим парнем, я не должна думать о ком-то другом. Мы с Гарри вместе со школы, я люблю его. Но тогда почему я так сильно сжимаю пальцами покрывало, и не могу открыть глаза, чтобы посмотреть на своего парня? Как же душно в этой комнате… Здесь всегда так было? Как же мало воздуха. Катастрофически мало. Нечем дышать. — Стой, Гарри, — сбивчиво выдыхаю я, хлопая его ладонью по плечу, — пожалуйста, остановись. Он мгновенно отстраняется и с волнением заглядывает в глаза. Гарри внимательно изучает моё лицо, пытаясь понять в чём дело и что он сделал не так. Боже, милый, это со мной всё не так. Только раскрываю губы, чтобы выдать жалкое объяснение своему поведению, как раздаётся хлопок входной двери. — Я дома, сучки! — доносится голос Лиама. Прикрыв веки, с облегчением выдыхаю. — Стайлс, я знаю, что ты здесь, твои кроссовки валяются. Никакого секса с моей сестрой, пока я нахожусь с вами в одной квартире! Родители до сих пор думают, что она девственница, и я тоже искренне хочу в это верить, хоть и знаю печальную правду. Перекатившись на соседнюю половину кровати, Гарри со смехом запускает длинные пальцы в волнистые волосы. — Ты будто чувствовала, что он заявится. — Фу, что это у вас за… Господи, а что это? Это еда вообще? — уже представляю скорченную физиономию Лиама, который даже не догадывается о том, что это домашние суши. — Вы хоть живы после этого? Мы с Гарри смеёмся и поднимаемся с кровати, чтобы уберечь Лиама от нечаянной пробы. Господи, благослови моего бесцеремонного и наглого брата. Только что он спас меня от глупых оправданий. Даже не представляю, как объясняла бы Гарри своё поведение.***
Не могу поверить, что наконец-то настало время для моей первой вечеринки в качестве студентки. В клуб рядом с университетом приглашены учащиеся вне зависимости от курса, а это значит, что не будет бесполезных разборок с Меган. Трачу большую половину дня на сборы. Зову Несс, и мы вместе выбираем наряд так, будто отправляемся на званый ужин к президенту. Второпях завиваю локоны и обжигаю плойкой палец, следом ломаю ноготь, что доводит меня до истерического визга. Но в конечном счёте я собрана почти вовремя. Клуб не представляет из себя чего-то феерического. Громкая музыка, внутри пахнет алкоголем, сигаретами и взрывом смеси множества духов. Свет в помещении тусклый, и я даже жалею о том, что так тщательно подошла к макияжу, ведь в этой темноте практически ничего не видно. Приятная неоновая подсветка вдоль барной стойки и небольшой сцены с музыкальными инструментами немного разбавляют унылый полумрак. Мы с Несс, Лиамом и Гарри протискиваемся сквозь танцующую толпу к лестнице, ведущей на второй этаж, и присоединяемся к ребятам, устроившимся на широких синих диванах. Усевшись, провожу ладонью по потрёпанному сиденью с пятнами засохших коктейлей и прожжёнными следами сигарет. Стол ломится от напитков, и, глядя на все эти бутылки, смело могу сказать, что трезвым из нашей компании сегодня не уйдет никто. Напротив нас с Гарри сидит Луи, рядом с ним Меган. Луи здоровается с нами взмахом руки и мимолётной улыбкой, а затем опрокидывает шот. Повернувшись к Мег, он закидывает руку ей на плечо и говорит что-то на ухо, отчего она громко смеётся, пряча свой поганый нос у него на шее. При виде этой картины в животе всё неприятно сжимается. Но это только потому, что я ненавижу Мег. Не больше. Стараюсь отогнать от себя эти мысли и, отведя взгляд, возвращаюсь к разговору с ребятами. Через пару коктейлей Сэнди заказывает всем девочкам ярко-розовые шоты с горкой взбитых сливок сверху. Мы дружно выпиваем приторный ликёр, а затем звонкий смех Меган разрезает музыку. Не хочу смотреть, но поворачиваюсь именно в тот момент, когда Томлинсон проводит большим пальцем по её губам, вытирая остатки сливок. Это действие напоминает мне тот момент, когда Лу убирал пену от пива с моих губ. — Всё в порядке? — спрашивает Гарри, чуть сжав моё колено. — Выглядишь так, будто тебе здесь не нравится. — Всё отлично, — натянув улыбку, указываю на пустой шот, — просто алкоголь очень крепкий. Чтобы отвлечься, хватаю следующий шот и, выпив, сама вытираю сливки с губ, в отличие от чёртовой Меган. Шот, шот, шот, ещё один. Гарри просит притормозить, и я нехотя соглашаюсь. Ванесса тащит меня танцевать, хватаю Гарри за руку, чтобы увлечь за собой, но он отнекивается, предпочитая остаться с ребятами. Чтобы вытащить этого парня танцевать, нужно влить в него как минимум половину бутылки, но он как раз находится в процессе опьянения. Так что думаю, скоро мне всё же удастся затащить его на танцпол. Мы с Несс прыгаем, как дети, вскидывая руки вверх под ритмичные басы, а затем момент портит Лиам, приглашая Несс потанцевать. Она отказывается, но Ли, как идиот, начинает выплясывать рядом в жутком танце, и это больше похоже на то, что у него началась чесотка. Ванесса отходит всё дальше, пытаясь избавиться от «хвоста», который не отстаёт. Чувствую хлопок по плечу и, увидев прыгающих рядом Найлера и Сэнди, так радостно улыбаюсь, словно мы не виделись целую вечность. Мы начинаем играть в игру «Придумай самое глупое движение», устраивая шуточный баттл. Не пойму, кто смеётся: я или алкоголь во мне, но этот вечер внезапно становится одним из лучших в моей жизни. Бросаю взгляд вверх в сторону нашего столика, чтобы найти Гарри, но моё внимание мгновенно переключается на другого человека. Луи с Зейном стоят наверху, оперевшись локтями на перила, и разглядывают танцующую толпу. В руке у парней по стакану с виски, Зейн взглядом хищника сканирует каждую девушку, выискивая подходящую жертву на сегодняшний вечер, а вот Луи не сводит с меня взгляда, того самого, от которого кровь по венам начинает бежать быстрее. Он выпил, я тоже, и чем больше мы пьём, тем смелее и тупее становимся. Надо остановиться. Пока Сэнди, услышав любимую песню, визжит, цепляясь за шею Найла, я пользуюсь моментом и, посмотрев на Луи, вскидываю брови, как бы говоря: «Прекрати так пялиться». Поджав губы, он пожимает плечами и качает головой, молча отвечая: «Прости, не понимаю о чём ты». Зейн пихает друга локтем, указывая на одну из девушек. Луи не успевает заценить кандидатку, потому что рядом появляется Меган и, встав вплотную, говорит что-то. Опустив ладонь на её талию, Луи подаётся ближе, потому что явно не может расслышать из-за громкой музыки. Меган слишком близко, и ещё она заставляет его смеяться. Не могу на это смотреть. Протискиваюсь сквозь прыгающую толпу к бару, чтобы ещё немного выпить и смыть дурацкие мысли о Меган. За стойкой нахожу Ванессу, она с опаской оглядывается по сторонам, явно боясь увидеть рядом со мной Лиама. — Твой брат чертовски настырный! Я уже не знаю, как намекнуть на то, что не хочу его ухаживаний и при этом не обидеть. Рассмеявшись, усаживаюсь рядом на высокий стул и заказываю две текилы. Завтра я точно буду сожалеть об этом. — Лиам не отвяжется, пока ты не сходишь с ним на свидание. — Но мне не нужны отношения, Кайла, я полностью занята учёбой. — Тогда, — тянусь за наполненной стопкой, — придётся терпеть ухаживания моего настырного брата. — Думаю, что ему вскоре надоест эта затея. Ох, она слишком плохо знает Лиама. Музыка резко затихает, а затем раздаётся неприятный писк микрофона, отчего все посетители клуба обращают внимание на сцену, а точнее на Лиама. — Добрый вечер, — Ли широко улыбается, поправляя микрофонную стойку. — Как отдыхается, народ? Повсюду раздаются одобрительные возгласы и свист. — Слушайте, ребят, могу я отнять пару минут вашего отдыха? Надеюсь, что вы не будете против. В этом клубе сейчас находится девушка, которая очень сильно мне нравится. Её зовут Ванесса. Несс вжимает голову в плечи, видимо, мечтая раствориться в воздухе. — Вон она, сидит у барной стойки. Блондинка в тёмно-зелёном платье. Все взгляды тут же перемещаются на Несс, и её бледные щёки мгновенно принимают розовый оттенок. — В общем, как вы знаете, в свободное время мы с парнями выступаем в клубах. Сегодня будет незапланированное выступление, если, конечно, парни оторвут свои задницы от диванов и спустятся сюда, чтобы помочь мне исполнить песню, которую я написал специально для Несс. Давайте-давайте, ленивые козлы, идите сюда! Под одобрительные возгласы ребята поднимаются на сцену. Гарри берёт гитару, Найл устраивается на ударных, а Луи присаживается за синтезатор. — Эм, — Лиам потирает затылок, — парни, а где Зейн? Все оглядываются в поисках друга, но его будто украли (наверное, в модельное агентство, ему там самое место). Ребята всё же решают выступить без Зейна. Приятная мелодия наполняет тусклый клуб, и я не могу сдержать улыбки. Лиам берёт на себя первый куплет, на протяжении которого указывает пальцем сторону Ванессы. Наверное, он думает, что выглядит брутально, но со стороны это больше похоже на то, что Ли указывает охранникам на человека, которого нужно вывести из зала за неподобающее поведение. — Я сейчас сгорю от стыда, — прикрыв веки, Несс прижимает ладони к щекам. — Мне и правда легче сходить с ним на свидание. Гарри заканчивает свою партию и, подмигнув, посылает мне воздушный поцелуй, что заставляет меня рассмеяться и вскинуть руку, делая вид, что ловлю его. — Неужели Лиам и правда сам написал эту песню? — удивлённо спрашивает Ванесса, не отрывая взгляда от сцены. — Поверить не могу, что он может быть таким глубоким и чувственным. На самом деле большую половину этой песни написал Луи, он не раз присылал мне этот текст, потому что всё время переправлял его и спрашивал, что я думаю. Но Несс не обязательно об этом знать, правда? — Да, в паре мест помогали парни, а так — полностью сам. Лиам теперь мой должник. В тот момент когда Луи начинает петь, я наконец-то могу смотреть на него без угрызений совести, ведь сейчас это происходит исключительно потому, что он поёт. Не больше. Опустив ресницы, он нажимает на чёрно-белые клавиши, а слегка хриплый голос уносит меня в далёкое прошлое, где мы разговаривали часами напролёт. — Ложись спать, Кайлер, тебе завтра в школу. Уже час ночи, и мы разговариваем, — он замолкает на несколько секунд, — три часа и семнадцать минут. — Может, споёшь мне колыбельную перед сном? Чувствую, как он улыбается на том конце трубки. — А не пошла бы ты? Смеюсь, глядя в потолок. — Да ладно тебе, вы же часто выступаете с парнями. Представь, что я твоя фанатка, которая попросила подарок на день Рождения в виде колыбельной. — Подозреваю, что меня посадят за педофилию, если я буду петь своим фанаткам колыбельные перед сном, ведь тогда им должно быть не больше десяти. — Я не обычная фанатка. — Да, ты не обычная, ты душевно-больная. — Просто хочу, чтобы ты знал, что когда я поступлю в универ, то распущу слух о том, что ты гей, извращенец, расист, а ещё дискредитируешь душевно-больных. Усмехнувшись, он замолкает ненадолго, гремя посудой. Его любимая традиция — кофе перед сном. Только Луи удается заснуть после крепкого кофе. — У тебя голос и без колыбельной сонный, Кайлс. — Знаю, но когда ты в прошлый раз спел мне её, я вырубилась мгновенно, даже не дослушав. — Вот именно. — Ты о чём? Колыбельная ведь сработала по назначению. — Да, ты сразу вырубилась. А я сейчас разрываюсь между пониманием, что тебе нужно выспаться перед школой и желанием поговорить с тобой ещё немного. Прикусив губу, сжимаю пальцами одеяло и, глядя в потолок, ловлю себя на глупой улыбке. — Первый урок не такой уж важный. Не страшно, если просплю. Но только вот что мы — душевно-больные — можем знать о важности занятий? — Значит колыбельная для бестолковой фанатки, да? Дай мне секунду, нужно подумать и подобрать лёгкие слова, значение которых не вызовет у тебя вопросов. Издав смешок, переворачиваюсь на бок и прикрываю веки. — Засыпай, малышка Кайлер, — тихо напевает он, — ведь завтра рано вставать в школу, оу, опять получишь плохую оценку по математике, а миссис Факерсон… — Джефферсон, — со смехом поправляю я. — Наплевать, заткнись и спи. Он продолжает напевать всевозможную чушь про бытовые вещи, вроде: «Вот я поставил чайник», «Куда я на этот раз положил сахар?», а я всё никак не могу перестать смеяться. Кажется, что это было только вчера. И вот мы здесь, на точке невозврата. Хотела бы я хоть на один день вернуться в те времена, когда мы просто общались как друзья. Но с другой стороны — мы переступили грань ещё задолго до того поцелуя. Хотя я уже не знаю, была ли вообще эта грань когда-либо. Кажется, мы оба не замечали её или просто игнорировали. Луи заканчивает куплет строчкой, которую ещё не присылал мне: «Моё последнее оправдание: я парень, полюбивший девушку, которая принадлежит другому. И я не знаю что, чёрт возьми, с этим делать». Мне срочно нужно выпить ещё. Спустя несколько коктейлей становится легче не думать о происходящем и прошлом. Лиам празднует согласие Несс на свидание, Найл уговаривает всех поехать в караоке. Гарри тащит меня танцевать, а значит он в хлам. Меган и Луи танцуют, его ладони на её заднице, она обвивает его шею руками, извиваясь, как долбаная змея. Меня тошнит от этой картины. Отворачиваюсь лишь на секунду, а когда поворачиваю голову, то вижу, как эти двое целуются. Луи запускает пальцы в её волосы, вторая ладонь сжимается на талии, и Меган льнёт к нему всем телом. Они целуются так страстно, что кто-то из нашей компании свистит, выкрикивая шутки про секс на танцполе. Вот теперь меня точно тошнит. Алкоголю во мне внезапно хочется плакать. Наступив на ногу Гарри, бормочу извинения, но он ничего не слышит из-за громкой музыки и лишь смеётся. Жестом показываю, что скоро вернусь и тут же ныряю в плотную толпу, расталкивая людей. Толкаю дверь в туалет и вздрагиваю, увидев сидящего на столешнице у раковины Зейна. В пальцах зажат тлеющий уголёк, и это явно не просто сигарета. — Прости, кажется, я ошиблась, — открываю дверь и, увидев нарисованную на ней девочку, мгновенно разворачиваюсь обратно. — Я не ошиблась. — Нет, — он выдыхает плотный клубок дыма, — не ошиблась. — Тебя там все обыскались. Лиам с ребятами выступали. — Знаю. Я был не в настроении петь, да и горло побаливает. — Зейн, — заправив волосы за уши, прочищаю горло, — может, ты пойдёшь в мужской туалет? — Нет, — качнув головой, он делает крепкую затяжку, — я здесь с девушками знакомлюсь. Нашёл место, Дон Жуан. Подхожу к одной из раковин и, открыв холодную воду, подставляю ладони, а затем прикасаюсь ими к горящим щекам. Как только прикрываю веки, то снова вижу целующихся Меган и Луи. Вижу, как эта стерва за секунду стала послушной и податливой в его руках, как долбаный пластилин. Мне нужно немного протрезветь и уходить отсюда как можно скорее. — Не можешь без него, да? — спрашивает Зейн, смотря на моё отражение в зеркале. — Без туалета? Ну, извини, что я иногда писаю, когда выпью немного жидкости. — Нет, — затянувшись, он задерживает дым в лёгких на несколько долгих секунд и медленно выдыхает, — я про Томмо. Сердце пропускает удар, а затем испуганно грохается вниз. И этот грохот намного громче клубных басов. Замерев, изо всех сил сжимаю пальцами раковину и смотрю на своё отражение в зеркале. Медленно перевожу взгляд на Зейна, который в секунду становится похожим на Чеширского кота: растянув губы в улыбке, он проигрывает бровями. Прочистив горло, покачиваю головой. — Перекурил? Не понимаю о чём ты. — Ну-ну. Выключив воду, подхожу к кабинкам и раскрываю каждую, чтобы убедиться в том, что в туалете кроме нас больше никого нет. — Да нет здесь никого, — успокаивает Зейн, но я всё равно проверяю все шесть кабинок. Развернувшись, внимательно смотрю на него и, сделав глубокий вдох, скрещиваю руки на груди. — Что тебе известно? — Ты о чём? — Зейн, — цежу я сквозь сжатые зубы и подхожу ближе, — говори. — Да нечего рассказывать, тут всё очевидно. Думаю, что очевидно настолько, что я знал это, когда вы оба сами ещё ничего не знали. — Я не курила волшебную траву, поэтому немного не догоняю. — Боже, — закатив глаза, он цокает языком. — Раньше я жил вместе с Томмо, и меня всё время бесило то, что он часами болтает по телефону, особенно перед сном. Я думал, что это его девушка, но он говорил, что подруга. А в итоге подругой оказалась девушка Гарри, то есть — ты. Плюс эти ваши томные взгляды, да и тексты песен у Луи стали слишком сопливыми. Теперь понимаешь, о какой очевидности я говорю? Мне кажется, что это какая-то шутка, что все уже в курсе и сейчас просто разводят меня на признание вслух. Зейн хлопает ладонью рядом с собой, приглашая присесть. А я даже не могу сделать вдох, не то что сдвинуться с места. Чёрт возьми, не верю, что это происходит наяву. Что кто-то знает о нас с Луи. А вдруг Зейн в курсе того, что произошло на Рождество? Они с Луи друзья, и он вполне мог рассказать. Неровной поступью иду к столешнице и, приподнявшись на руках, присаживаюсь рядом с Зейном. На губах парня играет довольная улыбка, ему явно нравится то, что он загнал меня в паническую камеру страха. — Вы же просто сутками разговаривали по телефону, Кайла, — тихо говорит он. — Томмо потом, как дебил, улыбался после каждого разговора с тобой. После этих слов мои губы автоматически расплываются в улыбке, которая исчезает, как только Зейн больно тыкает меня пальцем в плечо. — Вот именно так Томмо и улыбался, — парень предлагает мне косяк, но я отказываюсь, и он тушит его в раковине. — И когда вы смотрите друг на друга, я всё время хочу достать табличку «Осторожно, высокое напряжение!». На самом деле я вам не завидую, ребята. Вы в самой хреновой в мире ситуации. — Знаю. — И вы просто убьёте Гарри, если хотя бы раз… — Господи, Зейн, я знаю-знаю! — крепко зажмурившись, сжимаю горящие щёки и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я всё прекрасно понимаю. И я не собиралась изменять Гарри, я люблю его. Просто… — Просто ты влюблена в его лучшего друга. Как только Зейн произносит эти слова вслух, я тут же трезвею. Нет, это неправда. Это полный бред. Мы с Гарри вместе три с лишним года, и я люблю только его. К Луи у меня симпатия, физическое влечение, но никак не слово на букву «Л». Я настолько не согласна со словами Зейна, что начинаю качать головой из стороны в сторону, как сумасшедшая, а затем и вовсе издаю невесёлый смешок. — Нет, — шепчу я, стараясь убедить его или же себя, не знаю. — Я не влюблена в него. Да, возможно, Лу нравится мне, но я точно, абсолютно точно не влюблена в него. Как только эти слова срываются с моих губ, я слышу, как неправдоподобно звучу. Моя жизнь похожа на спутанный клубок проводов, и вряд ли удастся распутать его быстро и без последствий. Каждый раз, когда я думаю о том, что чувствую что-то к Луи, я тут же вспоминаю о Гарри и о том, какую боль могу причинить ему этими чувствами. Но когда я рядом с Гарри, то думаю о Луи, думаю о нём постоянно. Что мне делать? Щёки горят, глаза жжёт от внезапно появившихся слез. С каждым вдохом становится всё тяжелее дышать. Я сама загнала себя в эту ситуацию. Издав всхлип, накрываю ладонями лицо. Закинув руку на моё плечо, Зейн на пару секунд прижимает меня к себе, а затем треплет по волосам, пытаясь подбодрить. От него до невозможности пахнет марихуаной, отчего создаётся впечатление, что если хорошенько ударить его, то на пол посыпятся косяки как из долбаной пиньяты. Дверь раскрывается, и в туалет врывается компания девушек. Увидев Зейна, они хихикают, но не просят выйти. Пару минут мы слушаем разговор о симпатичных мальчиках, а затем девушки выходят, и мы с Зейном вновь остаёмся вдвоём. Мы молчим некоторое время. Поднимаю взгляд к пожелтевшему потолку и пытаюсь прогнать слёзы, которые, скорее всего, вызваны алкоголем. Тяжело вздохнув, Зейн сжимает моё плечо. — Кайла, я не знаю точно, что у тебя там внутри, но я вижу твое идиотское поведение. У Томмо такое же, он же сегодня крутился вокруг Мег. Мег! Чёрт, все знают, что Томмо терпеть её не может. — Он так сильно не может терпеть Мег, что засунул язык в её глотку. — И если ты отбросишь ревность, то поймёшь, почему он это делает. — Я сейчас не в состоянии думать. — Он пытается отдалить тебя от себя. Но выходит хреново, потому что он заигрывает с Мег, но потом выпивает лишнего, перестаёт себя контролировать и в итоге прожигает тебя взглядом на танцполе. Слава Богу, что Гарри не увидел, иначе всё закончилось бы очень дерьмово. Вам пора очнуться, причём обоим. — Что мне делать? Смотрю на Зейна и не верю в то, что разговариваю с ним об этом. Даже в самом страшном ночном кошмаре я бы не подумала, что буду обсуждать свои чувства к Луи именно с Зейном, а наш диалог состоится в женском туалете клуба, напрочь пропахшим дурью. — Если честно, то я сомневаюсь, что вас троих ждёт счастливый финал, но несмотря на это, я готов сидеть с попкорном в первом ряду и наблюдать за развитием сюжета. — Отличный совет, Зи, ты лучший в поддержке. — Ладно, — он устало вздыхает, будто не сам начал эту тему, — есть один совет. Будь честной в первую очередь с собой, ты должна поговорить с Гарри, нужно грамотно выехать, мол любовь-нелюбовь. Лучше сейчас, ведь чем больше времени проходит, тем ему будет больнее. — Но я люблю Гарри. На самом деле мне не даёт покоя моя реакция в комнате, когда я не смогла заняться с Гарри сексом. После того момента близости у нас так и не было, я постоянно нахожу глупые отговорки, ссылаясь на усталость от учёбы и плохое самочувствие. Но я точно не хочу обсуждать этот момент с Зейном. Вскинув брови, Зейн издаёт смешок. — Да ну? Прям любишь-любишь? — Не вижу в этом ничего смешного, я люблю его. Это я точно знаю. — Хорошо, — достав из внутреннего кармана джинсовки пачку чёрного Мальборо, он чиркает зажигалкой и, затянувшись, медленно выдыхает струю дыма. — Как скажешь. — Не думай, что знаешь то, что я чувствую, Зейн. Цокнув языком, он прикрывает веки. — Смотри-ка, я закончил этот диалог, а ты всё равно его продолжаешь. Ты нарываешься на то, что мне всё же придется высказать свое мнение, Кайла. — Но… — Чш-ш, — Зейн прикладывает указательный палец к моим губам, призывая заткнуться. — Не перебивай и не беси меня. Ты выбесила накуренного человека, а это мало кому удавалось. Только представь уровень своей бесячести. Заглянув в глаза, он покачивает головой, и его серьёзный вид почему-то смешит меня. — Я серьёзно, даже не думай перебивать меня сейчас. Ты влюблена в Томмо, пусть даже отрицаешь это, но ты думаешь о нём. И то, как ты смотришь на него. Ты абсолютно точно хочешь трахнуть его, Кайла. Признавайся, уже гоняла мысли о сексе с ним? Размышляла, каков он в постели? — Заткнись. Издав смешок, Зейн делает очередную затяжку. — Ладно, не злись. Но я уверен, что хоть раз, но ты задумывалась о том, что если бы ты не была с Гарри, то у вас с Луи могло бы что-нибудь получиться. Твои эмоции не скрыть, всё видно, когда ты смотришь на него. Гарри бы уже давным-давно это заметил, если бы не любил тебя так сильно. Стряхнув пепел на пол, он пожимает плечами. — Ты говоришь, что любишь Гарри и только его. Хорошо, допустим. Но у меня возникает вопрос: только ответь на него не мне, а сама себе, хорошо? Когда ты любишь человека искренне и по-настоящему, разве ты заметишь кого-то другого, начнёшь испытывать чувства? Я верю, что ты любила Гарри, но любишь ли ты его сейчас? Или же это просто привычка, хорошее отношение и нежелание ранить близкого тебе человека? А может и вовсе тупой страх остаться одной, потому что ты была в обосраться каких долгих отношениях с тех пор, как у тебя грудь начала расти. Ты тупо не знаешь каково это — быть одной. А неизвестность, как правило, пугает. Чёрт возьми, никогда не думала, что скажу это, но накуренный Зейн прав как никогда.