«Кинкоджу но Фуда или же Запретная Индивидуальная Проклятая Метка* — это проклятая печать, что создана для предупреждения или принуждения совершения определенных действий цели в ключевых ситуациях, таких как предотвращение самоубийства или снятия печати своими руками. При непосредственном попадании в сердце можно снять печать, однако это сопряжено со смертельным риском.»
Ещё раз перевернувшись на бок, девушка продолжает ёрзать по постели, не находя подходящей позы для сна и для того, чтобы не чувствовать сверлящий взгляд нового знакомого. Даже под одеялом его глаза не давали покоя, как и несколько ран, которыми одарили её бывшие последователи, и более свежие, полученные в этом мире. Тупая боль, которую она так упорно старается игнорировать, — ничто в сравнении с тем, что она чувствовала находясь в храме. Неизвестность, в которой та пребывает сейчас, наделяет её верой в жизнь с чистого листа, а новый мир пробуждает интерес, возможно, слишком оптимистичный. «Называли богиней с надеждой на то, что какой-то там свет вылечит их от чего-либо, а я даже вылечить себя не могу,» — подумала про себя и громко цокнула языком, находясь всё также под одеялом и сжимая руку в кулак, которая тряслась с того момента, как та увидела голову своего сенсея возле входа в спальню. В итоге она храбро вынырнула из своего убежища-одеяла, чтобы встретиться с глазами Учихи вновь, и когда это произошло (очень неожиданно для парня), он залился румянцем и вздрогнул, а за ним и она отзеркалив его действия. — Спасибо, что помогла тогда, — пришедший в чувства поклонился девушке в знак благодарности. — Меня зовут Изуна Учиха. — Н-нежный… — дрогнул голос молодой девушки. — У тебя очень красивый голос! — восхищалась и даже слегка подразнивала перед собой на вид робкого парня. Ей понравились краски, которые играли на его щеках и одновременно смешило выражение лица, которое тот показывал ей. Груз боли внутри исчез на время, когда они начали разговаривать между собой. Так она узнала много интересного. Из того, что касалось именно Изуны, стало то, что у него есть старший брат Мадара восемнадцати лет, который находился сейчас на важном собрании, где решалась дальнейшая судьба девушки. Ещё она узнала, что Изуна старше её на два года, но, несмотря на старшинство, он попросил не обращаться к нему формально, как начала делать та по начачалу и прекратила сразу же после просьбы Изуны, которого смутила такая манера речи. Новая чистая одежда, что пришлась в самый раз Амэ, проста и приятна на ощупь. Ей также очень понравились тёмно-фиолетовые цвета наряда, который был собран из рубашки с большим воротом, удлинённых шорт, что чуть ниже колена, и перевязанные руки, живот и ноги бинтами из-за полученных ран. Похоже одетым был сам Изуна: голубая рубашка с высоким воротником и эмблемой клана Учиха на верхней части спины, и синие брюки, которые обвёрнуты бинтами на концах. На поясе у него бандажный ремень, удерживающий небольшой мешочек. Внешностью они кардинально отличались друг от друга. Она сравнивала Изуну и себя: её серебристые, почти что белые волосы, и его чёрные с синим отливом, её тусклые серые глаза и его, цветом схожие с волосами, напоминающий девушке некую пустоту, которую она видела каждый раз, когда закрывала глаза. Радует то, что в этом "мире из пророчества" ей встретились люди, которые позаботились о ней. Из собственного малого, но опыта, она понимала, что «доброта» долго не продлится и чем-то обеспокоенный Изуна только подтверждает догадку о том, что их доброта уже иссякает. Он казался милым и настороженным одновременно, когда только познакомились. Всё из-за того, что девушка так и не представилась, сказав, что не знает своей фамилии, а имя девушки ему показалась, судя по выражению лица Изуны, странным. — Ты что-то знаешь о других кланах? Откуда ты и кто? Хоть что-то? — заваливал вопросами, не доверяя новой знакомой. — Ммм, Изуна, ты меня точно слушал? Я ничего не знаю о вас, кланах… В общем — ничего об этом мире, — сказала она тихим голосом, сжав собственное плечо, наконец осознавая, что эта неизвестность играет также и против неё. Из рассказа Изуны она узнала, что сейчас проходят войны между кланами, а она и вовсе не понимала, что значит слово «война» до этого момента. Единственное, что было страшно в прошлом мире это постоянные болезни людей, а именно слабое здоровье и сама Аматэрасу. При мысли о прошлом тело сильно дрожало. — Аматэрасу — это название доудзюцу клана Учиха, о котором знают только его члены, — увидев состояние девушки и просто почему-то доверившись её словам, решил говорить прямо. — Если бы ты была из нашего клана, то обладала бы тёмными глазами и волосами как у меня. Если узнают твоё имя, тебя не прогонят, возникнет лишь ещё больше вопросов к тебе. Станут допрашивать... — не закончив неприятную мысль, Изуну прервал голос. — Ты не выживешь после допроса клана, если интересно, — вошёл в лечебную комнату обладатель схожей с Изуной внешности. С первых секунд девушка поняла, что это и есть брат Изуны, про которого он рассказывал и который однозначно вернулся с того утреннего собрания Учих. — Тебе стоит подумать над новым именем, девчонка, и о скором выздоровлении. Я принёс целебную мазь, — вошедший поставил на прикроватную тумбочку небольшую баночку с тёмно-зелёным содержимым, взглянув с подозрением на Амэ. — Не представляю, как это поможет за день, но завтра твоё присутствие обязательно. — Брат, ты так скоро вернулся! Что сказал отец? — чувствовалась особая братская связь между ними двумя, которую не понимала Аматэрасу, но могла увидеть просто по тёплым улыбкам, которыми они друг друга одарили, увидевшись. — Я убедил отца, что за день она ничего в своём состоянии не сделает и никак не сможет представлять угрозу клану, пока находится под моим присмотром. Он назначил ещё одно собрание на завтрашнее утро. — Не лучше тогда мне сбежать? Я ничего не знаю и сильно ранена, поэ… — не успела договорить, как почувствовала тёмную ауру Мадары и запнулась на полуслове. Ей этого не позволят. В тот момент она зацепилась взглядом за спокойного Изуну и вспомнила, как впервые они встретились. Убив в гневе так много людей, что были в храме, обессиленная, первым, что довелось увидеть Аматэрасу это то, как рядом с ней в её на первый взгляд ровесника летят кунаи на бешеной скорости. Она не успела понять всю ситуацию, применила тёмное пламя на его сопернике и закрыла своим телом, уже зная сейчас его полное имя, Учиха Изуна. Прокручивая в голове момент, когда та выбежала на поле боя, девушка ощутила, как неприятно заныла спина. — Я видел, что ты хотела помочь моему младшему брату тогда и поэтому же сильно пострадала, — в комнате похолодело из-за того, что огонь в камине ослаб, а на улице во всю сыпал снег. После череды непонятных движений пальцами Изуны, девушка увидела, как тот выдувал небольшой шар огня изо рта на потухшие брёвна в камин, и испугалась. Неосознанно её чакра прилила к глазам. Опомнившись, она как можно скорее закрыла дрожащими ладонями оба глаза и отвернулась от двух братьев. Она и Изуна не увидели напряжённого взгляда Мадары. Ничего не понимая, Изуна повернулся назад, чтобы дальше присоединиться к общему разговору и увидел как рука старшего брата легла на плечо Аматэрасу, которая почему-то очень сильно дрожала. Он ничего не сделал, доверившись Мадаре, и в этом был прав. — Значит, тот огонь не относился никак к Изуне. Ведь это была ты, девчонка? Тело девушки продолжало дрожать, а она — молчать. Вместо неё всё сказало внезапно возникшее пламя как только та убрала руки, которыми закрывала до этого лицо. Из-за сопротивления в применении чёрного огня, который уже активировался, её белки стали красными, а из правого глаза полилась струя крови до самого подбородка, падая на кровать. Плечо резко сдавили и также резко к ней наклонился Мадара с ужасом в голосе, выкрикивая: «Скорее гаси!» Те же глаза с красными белками выпучились в панике. Она повернулась к Мадаре лицом так, что между ними оставалось буквально десять сантиметров расстояния и только одним своим выражением лица показала, что не знает как это сделать. — Точно также как и создаёшь, можешь потушить! Просто сделай это! — обеспокоено говорил Мадара девушке, заставляя вернуть свой взор на возникший чёрный огонь. Но вместо того, чтобы открыть глаза и наполнить вновь чакрой, она их закрыла. «Когда-нибудь произошедшее со слугой-мальчиком может повторится, дитя. Чёрное пламя не смогли потушить все шесть дней, пока оно само не погасло на седьмой. Как и было написано в учении про священный огонь, он потух сам. Тогда я предполагаю, что если пламя ничем невозможно потушить человеку, тогда возможно лишь поглотить с помощью вашей божественной чакры также, как вы, Аматэрасу-сама, поглощаете энергию природы.» — в кромешной пустоте всплыли слова мёртвого наставника и теперь успокоившись, она принялась к медитации, а после выдохнув, распахнула веки и стала поглощать чёрное пламя, вдыхая его внутрь себя и успевая до того момента, как пламя перенеслось бы на потолок. Глубоко вздохнув с облегчением, Мадара подошёл к месту возгорания. Притронувшись к стене, неожиданно послышался звонкий смех девушки, на что Мадара в удивлении посмотрел на неё и сказал: «Сумасшедшая?» Мигом его злость прошла, ведь не обращая внимание на смех, она плакала и продолжала дрожать. Если бы не последующее её слова, Изуна был уверен, что Мадара обнимет её или что-то в этом роде, таким образом попытавшись успокоить. — У тебя такое смешное лицо было, когда говорил как потушить пламя, ахаха! — из-за смеха проступили и полились по бледному лицу. Задыхаясь и дрожа от смеха, она изображала то самое лицо, про которое говорила ранее. - Погаси! Погаси! Мадара стиснув зубы, стал источать пугающую и сдавливающую атмосферу вокруг себя ауру гнева. — Да как в такой ситуации можно так вести себя?! Кто будет отдуваться за вот эту гарь?! Ты здесь всё равно что шпион! Так смерти хочешь?! — он схватился за воротник и начал трясти как грушу в руках, пока девушка непонятно почему блаженно улыбалась, прикрыв глаза, а потом увидев выражение на лике Мадары, она изобразила непроницаемое лицо. — Это ещё что?! Что тебе, девчонка, вообще мешало убрать этот чёртов огонь сразу?! — кричал Мадара, продолжая держать ту за ворот. На это она насмешливо, отведя взгляд куда-то в бок, выдала короткое «ха», натянуто улыбнувшись. Изуна просто побелел, стоя позади и наблюдая за происходящим. Он не вникал в дальнейший разговор, а лишь время от времени, находясь рядом с камином, поправлял дрова в нём, слыша иногда крики и звонкий смех. В тот день он стал боятся сверкающих насмешливых глаз Аматэрасу.***
— Она не помнит ни имени, ни фамилии и утверждает, что не Учиха. О чём мы собрались здесь говорить?! Обсуждения не угасали в зале для собраний клана. Все гудели о том, что будет с маленькой девушкой, которая оказалась в клане и которая спасла Учиху Изуну. Многие хотели быстрее закончить, убив девушку. — Но она может использовать Аматерасу как Учиха, который получил Мангекьё Шаринган. Вчера в её глазах появились фиолетовые искры и сами они подсвечивались чакрой. Если бы я мог присмотреться лучше, то с уверенностью мог сказать, что те искры создавали калейдоскопический узор как при активации Мангекьё. — защищал Мадара решение о том, чтобы Амэ осталась в клане в качестве одной из них. Именно так и договорились между собой он и Аматэрасу вчера вечером, которая рассказала, что не имеет ни дома, ни родных — никого. Она была ни на чьей стороне и потому примет сторону Учих, если так потребует ситуация. Хоть та сказала, что уйдёт сразу же, когда ей позволят, Мадара уже тогда был уверен в том, что та останется с ними до конца хочет того или нет, хотя сильно колебался, лучшее ли это решение для клана, но тогда его убедил Изуна, напомнив о метке. — Я могу использовать Аматерасу, но у меня нет тех глаз клана Учиха. Сейчас у меня есть новое имя, данное братьями Мадарой и Изуной. Меня зовут Анда и я прошу вас принять меня в клан и дать фамилию Учиха, взамен я всегда буду на стороне Учих. — от возбуждения и накатывавшего страха глаза горели фиолетовым калейдоскопом внутри радужки глаза, что заставило охнуть многих присутствующих Учих, в то время как девушка пыталась успокоится и погасить неконтролируемую силу, поспешив закрыть веки. Мадара положив ладонь на её плечо, продолжил говорить дальше, пока та применяла техники, которым учил её наставник в прошлой жизни, чтобы рассеить божественную чакру в глазах. После слов Мадары и Аматэрасу, которую теперь зовут Анда, клан Учих разделился во мнениях и, таким образом, право принять окончательное решение по делу незнакомки, переходит главе клана — отцу Мадары и Изуны Учих. Вечер потрясений в клане продолжался. Глава произнёс следующее единственное, что из всей его долгой речи про недоверие и как его заслужить, услышала Амэ:«Запретная Индивидуальная Проклятая Метка»
Размеренные стуки сердца внутри, отдавали звоном в ушах. Она сразу почувствовала до того, как ей объяснили, что из себя представляет метка, что она предназначена для Аматэрасу, вспоминая «Проклятую Полубогиню» и чувствуя некую вину. Глядя на каменные лица братьев Учих, которые неподвижно стояли в смиренном ожидании, она согласилась сама с собой, что будет идти до конца, хотя знала, что не выберется живой при отказе, даже если применит на них чёрное пламя, по иронии судьбы называемое «Аматерасу», что отличало его от настоящего имени девушки лишь буквами «е» и «э». Братья Учихи знали о метке, которая несла собой обещание ею Учихам о том, что девушка никогда не убьёт никого из их клана до того, как об этом объявил их глава. То же сердце, которое издавало размеренный звук его стука, окутала ромбообразная чёрная метка, посреди которой красовался круг с изображением чёрно-фиолетовой спирали.