Лимоны

Мария быстро застелила большую (хотя вернее было бы даже сказать огромную) постель в гостевой комнате светло-синим бельём, которое дал ей Олег, и принялась укладываться спать. Завтра он обещал разбудить её пораньше, чтобы выехать из Москвы без пробок, поэтому выспаться бы не помешало. Швецова не планировала оставаться здесь с ночёвкой, поэтому спать ей было попросту не в чем. Но каково же было её удивление, когда между простынёй и наволочками она обнаружила его футболку. Да, Олег позаботился и об этом. Маша расплылась в довольной улыбке, натягивая на себя свою новую пижаму. Настоящая девчачья радость стащить у мужчины футболку и довольно завернуться в неё ночью. Мария решила пойти в ванную, чтобы умыться и смыть с себя макияж, но так как дома она не знала, это было не так просто. Подсвечивая себе путь фонариком, она бродила по коридорам, заглядывая в каждую дверь. За одной из них она увидела, что Олег уже спит, в отличие от неё, и поспешила закрыть дверь назад, чтобы не будить мужчину. Наконец-то цель была обнаружена, и Швецова радостно отправилась умываться. Хотелось бы принять душ, но на это сил уже точно не было. Девушка кое-как смыла тушь и уже вытирала лицо полотенцем, как вдруг услышала звон бьющегося стекла и какой-то крик вроде «сколько можно уже», это всё раздавалось из спальни Платонова, и она поспешила туда. — Олег, всё хорошо? — Спросила она, останавливаясь на пороге. — Иди спать, — отмахнулся от неё мужчина, опускаясь на кровать и обхватывая голову руками. — Зачем вазу разбил? — Украдкой поинтересовалась Мария, не спеша выходить из комнаты, как он просил. — Маша! Да отстань ты от меня, я хочу побыть один! — Рявкнул на Швецову Олег. Она вдруг вздрогнула и испуганно посмотрела на него. Ему плохо, он боится быть наедине с ней слабым и настоящим, а она тут со своими вопросами… — Извини, — вздохнул он, вставая, — я вообще не соображаю. Эти чёртовы кошмары… — Я побуду с тобой, пока ты хочешь побыть один? — Маша осторожно обняла мужчину за руку и к ее удивлению Платонов не стал вырваться. Наоборот он расслабился и будто бы даже немного выдохнул. — Спасибо… Сколько ещё времени будет сниться ему этот кошмар. Ночь, свет фонарей, дорога, кровь… И её хрупкая фигурка, из которой уже ушла жизнь. Олег был готов заплатить любую цену, лишь бы только эти сны оставили его в покое. Мария несмело подошла к нему и накрыла его руку своей. Олег даже не попытался отойти. Тепло её ладошки приятно успокаивало, снова начинало клонить в сон. Вдруг Маша, проведя в очередной раз по его руке, заметила, что что-то не так. — Ты… снял кольцо? — Изумленно спросила она. — Да, Маш, — кивнул Олег, — воспоминания о Сашке все равно никуда не денутся, а если я буду без конца жить прошлым, которое не вернуть, то рано или поздно всё-таки сойду с ума. Поэтому теперь всё, надо начинать новую жизнь. — Знаешь, а я тобой горжусь, — улыбнулась Маша, — это сильное решение! — Спасибо, что помогла мне его принять, — улыбнулся ей в ответ Олег, подрагивающими руками обнимая её. Тут вдруг Мария, придя в себя, вспомнила, что она стоит перед мужчиной ну в очень интересном наряде и смущённо поспешила отстраниться. Она тут же принялась тянуть футболку вниз, и Платонов, заметил это, протянул ей одеяло со своей кровати. — Иди к себе, оставь у двери. Я заберу попозже, — он отошёл к окну, чтобы не смущать девушку ещё сильнее. Но в отражении большого стекла Швецову было разглядывать даже проще. Сначала Олег хотел опустить взгляд, не переходя грань дозволенного, но потом вдруг плюнул на всё и впечатался глазами в её силуэт. У Маши упало одеяло, ей пришлось наклониться, чтобы поднять его краешек, и мужчина чуть не подавился. «Нет, — одернул себя Платонов, — так нельзя. Друзья же…» *** Утром Мария проснулась в прекрасном расположении духа, чего нельзя было сказать об Олеге. Он почему-то её не разбудил, хотя обещал, что они выедут пораньше. Маша с неким ужасом посмотрела на часы, показывающие одиннадцать. Пораньше, ничего не скажешь. — Олег, — сонная Швецова вошла на кухню и увидела там хмурого как небо в Петербурге мужчину, — доброе утро. Ты чего меня не разбудил? — Зачем, — равнодушно пожал плечами Платонов, — ты хорошо спала. — У тебя все в порядке? — Насторожилась Мария и присела на стул рядом с мужчиной. Она заглянула в его чашку и сначала не поняла юмора, но, принюхавшись, ужаснулась. — С утра?! Олег, да ты что… Что-то случилось? — Да, прикинь. У меня жена умерла! — Платонов залпом отпил из кружки свой якобы чай и даже не поморщился. — Случилось ли у меня что-то?! Да не-ет. — Но ведь вчера всё было в порядке, — Маша выглядела крайне растерянной, — что произошло? — Мне снова приснилась Саша. Второй раз за ночь! Правда на этот раз живая. И знаешь что она делала? Вещи собирала! Говорит, нам надо расстаться. У тебя своя жизнь, у меня своя, хватит уже вместе жить. Вот как это понимать, Маша! — Платонов со всей силы ударил по столу, да так, что кружки подскочили. Его упала на бок и разлилась. — Олег, она ведь тебя отпустила… Неужели ты не понял? Или ты просто боишься этого? Мария, вздохнув, встала со стула и взяла из раковины тряпку, чтобы вытереть всё это безобразие, которое придумал Олег. — Только я вот веду себя судя по всему как тряпка последняя, — сказал Платонов, следя за действиями девушки, — и ною без конца. Даже покойники мне уже напевают, что так нельзя. — Не говори так, — Швецова сполоснула руки и села обратно за стол, — ты имеешь право на любые эмоции. — Если бы не появилась ты, мне бы не пришлось выворачивать душу наизнанку, — зло процедил Олег, даже не задумываясь о своих словах, — жил же до этого как-то один! — Я уже не нужна? — У Маши больно кольнуло где-то внутри. — И никогда не была нужна! Я был один, жил один, всё уже забывалось. Зачем, зачем тебе понадобилось набиваться ко мне в друзья, советовать что-то, сюда зачем притащилась? Что тебе нужно от меня, Маша?! — Вскипел Платонов, вскакивая со стула. — Потому что я тебя… — Молчи! — Выкрикнул Олег. — Молчи… Маша, послушавшись, встала со стула и осторожно пошла к выходу, повесив голову. Ей было больно и обидно за то, что он обошёлся с ней так. У девушки создавалось впечатление, что она действительно набивалась к нему в друзья, хотя и не должна была делать этого. Но ведь в её намерениях не было ни одного дурного помысла. Она правда хотела помочь! Правду говорят: не делай добра, и не получишь зла. — Маш, постой, — окликнул её Платонов, но девушка даже не повернулась, зная, что расплачется едва только взглянет на него. Олегу не оставалось ничего, кроме как пойти за ней. — Я ведь тоже. Я только сейчас это понял по-настоящему. Просто я всё ещё не чувствую себя готовым, вот и злюсь на тебя… Хотя по-хорошему конечно надо бы на себя! — Олег несмело остановился за пару шагов до Марии. — Что ты тоже? — Спросила она, скрывая свой дрожащий от слёз голос. Платонов молчал, надеясь, что она поймёт всё сама. Но Маша всё ещё не спешила поднимать глаза, поэтому ему пришлось сделать это с помощью своей руки. — Господи, ещё и до слёз довёл… Теперь понятно, за что жизнь меня так полощет. Заслуженно! — Перестань спускать на себя всех собак, — Маша по-детски шмыгнула носом, — живи как умеешь. Никто из нас не святой. — Как вообще ты можешь после всего сказанного не хотеть огреть меня сковородкой? — Нашёл в себе силы улыбнуться мужчина. — Кто тебе сказал, что я не хочу? — Хитро сощурилась Швецова. Олег рассмеялся, отмечая, что все недоговорённости позади. — Поедем тогда уже в ночь… Не хочется дома сидеть всё это время. Мы могли бы куда-то съездить? — Я с удовольствием, — кивнула Маша, — в Москве я мало что знаю. Покажешь мне свои любимые места? Пойду собираться. — Покажу, — сказал ей Платонов, провожая девушку взглядом. Маша обернулась на пороге и с теплом по-доброму сказала. — Только не обижай больше!