Серебряный башмачок, или Если бы Тотошка...

- Вот теперь и в самом деле - эй-гей-гей-го! - радостно сказал Страшила, набитый свежей соломой. - Помнишь, как я застрял на шесте посреди реки, и вы меня спасли? Мне кажется, в этом какая-то за-ко-но-мер-ность: я постоянно оказываюсь, как пугало, на обозрении, то на шесте, то на башне. А ты меня спасаешь... - Все-таки не забывай, что ты больше не пугало, а правитель Изумрудного города, и у нас важная миссия... Ой, что это со мною? - Элли даже рот ладошкой прикрыла. - Я занудствую, как дядя Чарли! - Это потому, что старшая теперь ты. - Наверное. Моей младшей сестре повезло, что её у меня нет - я бы её затюкала... Страшила придирчиво оглядел свой костюм. Некогда роскошный кафтан из зеленого бархата после заточения смотрелся не многим лучше прежней поношенной робы фермера-жевуна. Большие прорехи Элли заштопала, но кустики соломы ещё выглядывали в самых неподходящих местах. - Все-таки я сейчас больше похож на пугало, чем на правителя, - вздохнул он. - Мы ещё и шляпу оставили... - Она же с бубенчиками, - напомнила Элли. - Их звон бы нас... - Де-ма-ски-ро-вал, - подсказал Страшила. - Я хотела сказать "выдавал", но это одно и то же. - Не скажи - "де-ма-ски-ро-вал" длиннее и красивше... Знаешь, в Изумрудной стране не принято носить бубенчиков на шляпах, но когда я стал правителем, Руф Билан, Кабр Гвин и Энкин Флед тут же их завели по моему примеру. И именно они потом переметнулись к Бастинде. - Видимо, здесь тоже эта самая... закономерность, - предположила девочка. Ферма была последней на пути в Изумрудный город. Дальше начинались ремесленные слободки, подбиравшиеся впритык к городским стенам. - И все-таки без шляпы как-то неприлично. Даже невидимому. - Может быть, это тебя утешит? - Элли надела ему на голову серебряный обруч. - Не шляпа, конечно, но тоже мило. Попробуй сам его включить. Пухлые пальцы Страшилы (набитая соломой перчатка) не сразу попали по звездочке, но с третьего раза сработало безупречно. - Отлично. Тебе нельзя показываться, пока не улетит Бастинда, а я смогу, если надо, отпустить твою руку, не привлекая внимания. - Только не в городе, - возразил Страшила. - У тебя же нет очков. Элли смутилась: - И в самом деле, я совсем забыла об этой детали... Попасть в город, будучи невидимыми, оказалось несложно. К воротам, украшенным огромными изумрудами, ослепительный блеск которых заранее готовил гостей города к необходимости надеть зеленые очки, время от времени катились по дороге из желтого кирпича фермерские фуры со свежими фруктами и овощами, запряенные низкорослыми лошадками-пони - диковинка для Голубой страны, но в Изумрудной не такая уж и редкость. В лучшие времена можно было бы вообще дождаться дворцовых поставщиков и прокатиться с ними прямо к Балуолю. Но Бастинда, полагая, что башмачок, скорее всего, спрятан на территории дворца, резко ограничила и поставила под строгий контроль наместников (контролировавших, как вы помните, друг друга) его контакты с внешним миром, сделав крепостью в крепости. Поэтому Элли со Страшилой просто проскользнули в ворота, как только они открылись - между прочим, перед знакомым фермером, у которого Элли с друзьями ночевали по дороге к Гудвину. Вместо бессменного Фараманта на контрольно-пропускном пункте дежурили представители от обоих наместников и делали это совершенно наплевательски. К счастью, Страж Ворот не мог видеть, как небрежно валялась без присмотра отобранная у него при аресте сумка с очками, которую он никогда не снимал. Зато невидимая Элли смогла спокойно выбрать очки своего размера. Замочек на очках был удобный: со стороны не догадаться, что он не закрыт на ключ. Несмотря на то, что очки на девочке тоже стали невидимыми, для неё зеленые стекла работали как положено. Мир погрузился в зеленый сумрак. Солнце светило зелеными лучами и зажигало сотни зеленых огоньков в изумрудах, повсюду выглядывающих из стен и мостовых. Разумеется, изумрудов, выменянных Гудвином у Подземных рудокопов, хватало только на украшение ворот и башен, и Элли помнила свое разочарование, когда впервые увидела город без очков. Граненые хрусталики, такие же, как на здешних шляпах, по-прежнему весело сверкали среди белых мраморных плит, но не оставалось ощущения тайны и сказки, которое создавал сдернутый зеленый покров. И все же, пробираясь со Страшилой узкими улочками, среди домов с нависающими друг над другом этажами, Элли не могла не признать, что город действительно прекрасен. Пусть Гудвин оказался фальшивым волшебником, и изумруды у него тоже фейк, но свое имя в историю Волшебной страны он, несомненно, вписал. После того, как он наотрез отказался присоединиться к их миссии ("Хватит с меня волшебников, волшебниц и всяких волшебных дел"), дядя Чарли не скрывает презрения к нему, но девочка оставалась ему благодарной за то, что помог ей вернуться домой. Она даже простила его малодушие, когда он, опасаясь разоблачения, пытался отправить её сражаться с Бастиндой - хотя только теперь начинала понимать, насколько безумной и безуспешной была эта идея. "Я надеялся, что серебряные башмачки тебя защитят", - оправдывался Гудвин, когда воздушный шар летел над Великой пустыней. Учитывая его колебания, как поступить с башмачками, покидая Волшебную страну, надежда была довольно призрачной. Не в пример иллюзорной зелени домов и мостовых , дворцовый парк шелестел настоящими изумрудными кронами. Деревья вплотную подступали к наполненному водою рву вокруг дворца, оставляя большую площадь только напротив поднятого моста. Раньше у моста нес охрану Единственный Солдат армии Гудвина Дин Гиор, дни напролет ухаживая за своей роскошной бородой и порой не замечая ничего вокруг за этим увлекательным занятием. Еще до ареста исчез он с этого поста, и мост опускался только тогда, когда это было нужно Бастинде или наместникам. - У меня ощущение де-жа-вю, - сказал Страшила. - Точно так мы с Железным Дровосеком стояли перед замком Людоеда с поднятым мостом через ров и запертыми воротами... - И ты предложил срубить дерево. - Нет, это Дровосек сам придумал. У меня ещё не было мудрых мозгов для такой мысли. - А что твои мудрые мозги подсказывают сейчас? Рубить дерево здесь - не лучшая идея. Страшила оставался невидимым, но Элли была уверена, что его нарисованное лицо в этот момент лукаво улыбнулось: - Мои мудрые мозги не просто так привели тебя в эту часть парка. Пойдем, что-то покажу. Тебе понравится. Они завернули в одну из улочек, примыкавших к парку. Узкий дом, зажатый между соседними, с единственным занавешенным окном над дверью, выглядел скорее как вход в здание на соседней улице. Однако сразу за входной дверью неожиданно начиналась деревянная лестница - вверх, к комнате с окном, и вниз. - У нас тут подземный ход маленький, зато без чудовищ. По узкому коридору, ведущему из подвала в сторону дворца, можно было идти только друг за другом. - Гудвин использовал его, чтобы бродить по городу ин-ког-ни-то. Кода передавал дела, показал мне все потайные помещёния дворца. Я там даже пытался прятаться от Бастинды, но она меня все равно нашла. - Ну да - "глаз-алмаз"... Странно, что она этот ход не велела заложить. - О нём же никто, кроме меня, не знает. А так узнали бы, - мудро рассудил Страшила. На великолепных галереях дворца, так поразивших Элли во время первого визита, теперь лежала печать запустения. Или, попросту говоря, пыль и грязь. Штат слуг был резко сокращён, оставлены только те, кому доверял один из наместников, поэтому убирать дворец не успевали. Впрочем, знакомая Элли Флита уволилась из дворца по семейным обстоятельствам ещё раньше, вскоре после их с Гудвином улёта (такого слова в английском языке нет, но Элли подцепила его от Страшилы). А вот толстяка Балуоля рассчитать не решились - вкусно поесть любили и наместники, и Бастинда. Добродушный повар, конечно, охнул, когда у него перед носом возникли из пустоты Страшила и переодетая Элли, но несказанно обрадовался - благо, Кагги-Карр все-таки успела его предупредить. К разговорам о городском сопротивлении, однако, отнесся скептически: - Это Бастинда, детка. Ты не знаешь её могущества. Ей достаточно будет сказать одно слово, и все мы повалимся мёртвыми. - Что же она не сказала такого слова, когда наступало звериное войско? - усмехнулась Элли. - Пилку-то передашь Фараманту с Солдатом после улёта Бастинды? Раньше нельзя - "глаз-алмаз" её пронзит. - Он её и у меня пронзит, - ворчал Балуоль. - Если Бастинда меня раньше не испепелит, то передам, конечно... Он провел их к окну камеры, где томились в заключении Дин Гиор и Фарамант - и взаимной радости не было конца. Внезапно нарисовавшаяся вездесущая Кагги-Карр поведала, что Железный Дровосек благополучно доставлен в лагерь, где дядя Чарли колдует над поврежденным механизмом. Страшила объяснил узникам, где находится вход в подземный коридор - на случай, если его в это время не окажется рядом. Он, как и планировалось, собирался походить невидимым по дворцу и разузнать подлинные настроения среди слуг. Возникла у него и более смелая идея, но он пока что боялся признаться в ней даже себе самому. - Ну, мне пора, - сказала Элли с застенчивой полуулыбкой. Однако ворона, описав круг над дворцом, вернулась встревоженной: - На горризонте обнарружена Бастинда! - Полезли на крышу! - скомандовала Элли Страшиле. - Ты уверрена? - засомневалась осторожная Кагги-Карр. - А что тут такого? Мы же будем невидимые. А "глаз-алмаз" начнет работать только через час, я из города двадцать раз уйти успею. Карабкаться на крутую крышу в платье почтенной изумрудницы, держась при этом за невидимого Страшилу, чтобы не обнаружить себя, оказалось нелегко. В кармане звякал флакон с живительным порошком, который Элли, в спешке переодеваясь, забыла выложить. В прозрачном безоблачном небе стремительно приближался к Изумрудному городу черный силуэт под раскрытым зонтиком. Выглядело, признаться, не столько устрашающе, как представлялось Элли по рассказу вороны, сколько комично. По крайней мере, до той поры, когда тень от зонта легла на город. С крыши дворца было видно, как пустела площадь и парк, как захлопывались оконные ставни. Уже можно было различить яркую фиолетовую ленту на шляпе сбавляющей высоту волшебницы и фиолетовую сумочку-ридикюль в руке. Подобно тому, как белое платье Виллины драпировалось желтой шалью, Бастинда тоже подчеркивала свою власть над Фиолетовой страной. Птицы с шумом разлетались от неё – и, напротив, подлетали черные вороны с блестящим на солнце клювами, видимо, докладывая о результатах наблюдений за окрестностями. Элли следила взглядом за кляксой зонтика, которая через несколько минут должна была достигнуть дворца, - но вдруг она повернула от города в сторону Дозорной башни. Что-то привлекло внимание Бастинды, насторожило подозрительное чутье, заставив сделать крюк. Может быть, разбросанная по площадке солома, пятном бросавшаяся в глаза издалека? Элли съехала по черепичной крыше, потянув за собой Страшилу. Ощущение было не из приятных, хотя и не дотягивало по остроте до скачек на деревянном кОзеле без седла. Она запоздало поняла, что для Страшилы этот спуск мог оказаться более чреватым - не хватало ещё, чтобы и на крыше дворца Бастинда заметила солому, а тем более, чтобы она возникла из воздуха прямо у неё на виду! Но все обошлось, и даже массивный водосточный желоб их выдержал... - Кон-цеп-ци-я поменялась! - крикнул Страшила Балуолю. - Надо срочно пилить решетку! Пилили попеременно то повар - благо, с улицы окно было на высоте его роста, - то Фарамант, сидя на плечах долговязого по местным меркам Дина Гиора, то наоборот. - Надо вам было дожидаться улёта Бастинды внутри башни, на лестнице, и тогда бы мы спокойно ушли, - выдали запоздалый совет мудрые мозги Страшилы. - Рассматривали мы такой вариант, - осадила его Элли, - хотя дядя и боялся, что волшебница может захотеть перевести вас во дворец. Но когда коридор вывел нас прямо в камеру к Руфу Билану и тот убежал, ничего другого не оставалось. - Да, - признал Страшила пристыжено, - про Билана я как-то забыл... Они не видели и не знали, как Бастинда ошалело взирала единственным глазом на опустевшую площадку, как вороны штопором кружили по лестнице в слабой надежде, что беглецы спрятались внутри башни, а сама волшебница, спустившись, устраивала разнос волку-стражу, как зубами вгрызался волк во внезапно запертую и забаррикадированную изнутри дверь башни, а затем дверь в подземный ход (куда старуха, боясь темноты, и носа не сунула), как мчался по следу беглецов вниз мимо отверстия, в которое Подземные рудокопы уже заколотили огромную каменную "пробку", и всяких боковых ходов - в пещеру, где его и настигла смерть от пары разъяренных Шестилапых (клыкастые чудовища, вернувшиеся на днях в Подземье, заставили их массово мигрировать и бороться за новые мета обитания). Они знали только, что счет шел на минуты и секунды. Когда прутья решетки были рекордными темпами перепилены, возникла новая проблема: один из узников, сидя на плечах другого, мог подтянуться и влезть на окно, но как втащить следом товарища? В камере из всей мебели были лишь намертво привинченные к полу железные нары без постелей (Бастинда очень сурова). - Пусть первым залезет Дин Гиор и спустит Стражу Ворот свою бороду, - созрела новая мудрая мысль у Страшилы. Так бы и сделали, но оказалось, что Балуоль догадался сбегать за веревкой. Скрежет в замке раздался, когда Фарамант ещё вылезал из окна. - Бежим! - отчаянно закричал он, хватая за руку повара. - Я? куда? может быть, обойдется? - колебался Балуоль, напрочь забыв об испепеляющей словом Бастинде, но его уже тянул за вторую руку Дин Гиор. Мягкие ноги Страшилы безнадежно отставали. - Торопитесь! - кричала Элли вдогонку. - Постарайтесь, если получится, покинуть город... - А как же вы? - спросил на бегу Дин Гиор. - А мы приступаем к плану "B". Они снова ушли под обруч, и очень вовремя: тишину вымершего дворца уже разгоняли крики и топот многих ног. Кажется, в этом шуме можно даже было различить визгливые вопли Бастинды. - А у тебя действительно есть план "B"? - подозрительно уточнил Страшила, проводив взглядом пронесшуюся по галерее мимо них, таких невидимых, толпу растерянных слуг во главе с обоими наместниками: Кабром Гвином с безумно вытаращенными глазами и рыжим лохматым Энкином Фледом, размахивающим отобранным у Дина Гиора протазаном, который он теперь всюду таскал с собой. Что характерно, бубенчиков на шляпе ни у того, ни у другого давно не было. - Что за вопрос? Нет, конечно! Сейчас будем его придумывать...