Дневник Лары

      Не открывая глаз, прислушиваюсь к звукам в доме. Сколько времени, интересно? То, что утро кончилось и уже давно, нет никаких сомнений. Еще чуточку поваляюсь и… Так ясно и четко, как наяву, я вижу его смеющийся взгляд. Ну, это уже никуда не годится! Лара! Мир тебя теряет! Однозначно – глупо и неправильно. Нужно просто взять себя в руки и успокоиться. Спускаюсь вниз и, посмотрев на часы, висящие на кухонной стене, искренне удивляюсь: два часа дня! Алинка перехватывает мой взгляд, брошенный на циферблат, и с улыбкой подначивает: - Привет, соня! Ну, ты и дрыхнешь! За весь год отсыпаешься? - Точно! А где Олег? Открываю холодильник и тупо смотрю на его забитые полки, не понимая до конца, что ищу. Я никогда не завтракаю по утрам. Правда, утро давно закончилось! - Ты пытаешься там найти вчерашний день? – Алина уже не сдерживает смех. – Олег на работе, с этой выставкой столько заморочек! Он занимается обеспечением безопасности и охраны в павильонах. Лара, садись к столу, я варю кофе. …Это был такой чудесный день! Я радовалась тому, что Аленький был рядом. Она смешно отчитывала меня за всѐ, булькала и дула губы, пыталась выдать замуж за состоятельного соседа. Нескончаемым потоком выливала мне в уши водопады последних городских новостей. Мы катались по городу, ходили по магазинам в поисках сувениров и подарков, смаковали чудный кофе в турецкой кофейне… Всѐ было так легко и наполнено такой искренностью и счастьем, что я ни разу не вспомнила о моем загадочном новом знакомом.       Уже собираясь обратно домой, мы зашли в уютное кафе. Рассказ Алины о волшебной форели на гриле, приготовленной здешним поваром, возбудил мой аппетит. Милое местечко, в мавританском стиле, казалось, дышало покоем. С наслаждением утопаю в диванных подушках и оглядываю полупустой зал. Мое внимание привлекает телевизор на стене, настроенный на музыкальный канал. И в голову, как в детстве, приходит глупая игра – «загадайка». Не успев даже сообразить, что я творю, проговариваю про себя фразу: «Если будет его клип – значит, это и есть Майлз Джейсон, живой и здоровый!» Мы делаем заказ и провожаем забавного официанта в восточном наряде, чуть не лопаясь от смеха. - Боже! Какой колоритный крендель! – меня просто раздирает хохот. - Не то слово, Лар! Ты еще хозяина не видела – у него такие усы, что Чапаев покурит! Тут раздается знакомая мелодия, и Алинка поворачивается к экрану. У меня по спине пробегает холодок, и я чувствую, как леденеют ладони. - Ларка, смотри, Джейсон! Мне так эта песня в детстве нравилась! Хорошенький такой был! Просто пупсик глазастый! Жаль его… Я даже плакала, когда его хоронили. Боясь поднять взгляд, сжимаюсь в комочек. Только бы не выдать своего волнения! Лучше промолчу… Вдруг голос дрогнет, и Алина почувствует неладное. Но пушистик, не отрываясь, смотрит на экран, пританцовывая в такт ритмичному биту. - Слушай, а как Марусенька? Ну, дизайнер твой из Москвы. Та, которая руководила строительством дома, она же с ума сходила по нему! Вот для нее удар… Ты ей не звонила? - она переводит на меня рассеянный взгляд и, заметив мое напряжение, тревожно спрашивает: – Ларочка, тебе плохо? Ты такая бледная! Что с тобой? «Улыбаемся и машем!» Собираюсь и выдаю ослепительную улыбку, отработанную годами: - Всѐ хорошо, не волнуйся! Я просто никак не решу, что надеть вечером на открытие выставки. Планировала зеленое платье, а теперь думаю, что буду выглядеть, как елка… - Нашла, из-за чего убиваться! Ты в любом наряде – конфетка! - Алин, пойдем со мной… - теперь я реально чувствую страх. Это было бы спасением – ее присутствие. Кажется, что надо мной нависла какая-то беда, угроза моему покою и размеренной жизни. Бред, но гулко стучащая в висках кровь, словно выдает ритм «Майлз… Майлз…Майлз…» Нет! Мне только чудится! - Ну-у, мой золотой! Какие мне вечеринки! Я тебя дома подожду… Алина снова смотрит в телевизор, а я устало откидываюсь к спинке дивана и закрываю глаза. Нужно приехать домой и смыть под тугими струями воды в душевой весь надуманный бред… *** … Я кручусь перед зеркалом и убеждаюсь, что выгляжу великолепно! Волосы, забранные в гладкий пучок, подчеркивают длинную шею. Черное вечернее платье облегает стройную фигурку. Макияж закончен – осталось надеть драгоценности. Самый любимый момент, когда собираешься на ответственное мероприятие. Меня сводят с ума красивые камни – это мой фетиш! Я работаю с ними столько лет и не перестаю восхищаться красотой и точностью огранки. Строгость и четкость линий, внутри которых концентрируется волшебство и таинство сияния. Достоинство минерала, созданного природой, доведенного до совершенства человеческими руками. Достаю из изящной шкатулки любимый комплект с изумрудами от Тиффани – вот это точно подойдет! Роскошь и блеск бледно-зеленых камней, изысканно оттененные россыпью бриллиантовой крошки, словно звездной пылью. Я надеваю серьги, колье и кольцо. Еще раз придирчиво осматриваю свое отражение. Глубокое декольте открывает плечи и грудь, а прохлада металла тяжестью ложится на разгоряченную кожу. «Ну что, «покойничек», теперь ты точно… умрешь от восхищения! Это тебе не шапочка с помпончиками! Вот она – Лара!» Снова чувствуется приятная дрожь внутри, и я ловлю себя на мысли, что мне безумно хочется произнести его имя вслух. От желания по губам блуждает загадочная улыбка и, не смея сдерживать себя, шепчу, глядя в зеркало : «Майлз… Май-ли…» Я пробую звонкое имя на вкус, пугаясь собственной смелости. И, как маленькая девочка, закрываю глаза от внезапно нахлынувшего счастья, словно впервые вижу радугу на горизонте. ***       Выставочный центр был украшен на славу! Мерцание гирлянд на новогодних елках, искрящиеся драгоценности в витринах и на дамах, звон бокалов с шампанским и… громкое чавканье языков, «лижущих друг другу зад»! А как вы хотели? Светский раут! Неспешно прохожу через «Здравствуйте!.. Прекрасны, как никогда! С наступающим! Обворожительны!..» Кому-то просто приветственно киваю, с кем-то приходится переброситься парой дежурных фраз. Я знакома почти со всеми – это мой мир, моя работа. Намертво приклеенная, подобающая случаю улыбка: всѐ, как обычно – «Мы в восхищении!» Страшно вспомнить, как мне пришлось пройти сквозь этот строй оценивающих и завистливых глаз впервые. Тогда рядом был Марк, и он так крепко сжимал мою ладонь в своей, что страх уступал место боли. Как сильно дрожали ноги и сводило всѐ внутри от боязни сделать что-то не так! С тех пор многое изменилось… Уже давно я шествую без опаски в толпе настоящих хищников, став одной их них. В этой разрозненной стае никто не рад успехам и победам, а вот провалы и неудачи в большой цене.       Тревожно ищу взглядом своего «спасенного». Его здесь нет… Это и к лучшему: слишком много я о нем думаю, нужно остыть. Я что-то вообразила себе, как будто опять превратилась в девчонку. Очень часто, перед сном, я мечтала о волшебном принце из сказочной страны. Только, став взрослее, назвала эту игру: «придумай ерунду – свято в нее поверь – жди, когда исполнится». Иногда я играю в нее и сейчас, мечтая о «морковке» среди деловой рутины и бесконечного общения с разными, порой не совсем приятными людьми. Только облик юноши на белом коне растаял безвозвратно, уступив место выгодным контрактам и причудливым сплетениям металла, обрамляющим камни. С легким разочарованием иду к сцене, чтобы произнести речь в честь открытия выставки. Пока льется «эта песня», а она откатана до автоматизма, замечаю движение в левом углу зала, у входа. Узнаю чуть прихрамывающего на ходу Ростова. Его обступил местный бомонд. А кто же с ним? Какой-то худощавый элегантный мужчина, с бородкой-«эспаньолкой» и длинными волосами, забранными в гладкий хвост. О-о-о! Да здравствуют солнечные очки! Я уже начинаю прилюбливать этот аксессуар… В заключение спича, я поздравила всех с наступающим Новым Годом. От того, что я увидела в толпе своего подопечного, мне стало весело, и я расхохоталась. Усиленный аппаратурой звонкий смех разлетелся по залу. «Испанец» резко обернулся к сцене. Сказать, что он был изумлен – не сказать ничего! Его лицо вытянулось от удивления, он склонился к Андрею и начал что-то шептать ему на ухо. Ростов кивал головой в ответ, не сводя с меня восторженных глаз. Разговор совершенно точно шел обо мне. «Йух-ху! Я его сделала! Готовьте вынос тела!» Не торопясь, спускаюсь со сцены и вижу, как поспешно, почти расталкивая присутствующих, мужчины двигаются в мою сторону. Делая вид, что не замечаю их, иду к бару. - Лара! Оборачиваюсь на голос Ростова с искренним удивлением на лице. - Андрей? Привет! Рада тебя видеть! – расплываюсь в лучезарной улыбке, стараясь не смотреть на его спутника. – Как ты? Как Верочка? - Верочка приедет чуть позже, а у меня всѐ лучше всех! Как обычно! Он прекрасно знает, что его дурацкая присказка меня просто бесит. Мы всегда ссорились после этих слов, и я уже готова была поджать губы, но он примирительно протянул: - Ну не так, как у тебя, конечно! Тебя разве переплюнешь? – и добавил. - Лара, разреши тебе представить своего друга – Паоло Санчес, мой деловой партнер из Чикаго. - Лара. Просто Лара – из местных, - язвлю в ответ. Только бы не рассмеяться! Не успели мы поверить в живость мистера Джейсона, как он трансформировался в испанского американца. Чудеса! Майлз – с маской холодного спокойствия и безразличия на лице – выглядел просто чопорным кретином! Я протянула ему руку и снова почувствовала касание горячих сильных пальцев. Он чуть дольше положенного сжимал мою ладонь, пристально вглядываясь в мое лицо через темные стекла очков. Улыбнувшись, я слегка прищурилась, с интересом ожидая продолжения. Андрей, искренне не понимая, что происходит, кашлянул, словно прочищал пересохшее горло. Майлз вздрогнул и отпустил мою руку. - Sorry… И снова смущенная улыбка, от которой становится значительно теплее на этом балу лести и холодных драгоценностей. - Лара, он совсем не говорит по-русски,- оправдывается Андрей. - Насколько я помню, ты говоришь на его языке достаточно сносно. Перехожу на английский и тут же получаю в награду еще одну солнечную и очаровательную улыбку от таинственного «испанца». - Я тебя так давно не видел, кошка. Может, поужинаем сегодня вместе? – спрашивает Ростов с надеждой в голосе. - Честно сказать, на вечер у меня были немного другие планы… Думаю, в следующий раз… Кстати, у тебя очень милый друг. Застенчивый молчун! Надеюсь, еще увидимся, – я повернулась к Майлзу. - Приятно было познакомиться, мистер Санчес. Сделав ударение на последнем слове, ехидно улыбаюсь. Довольно смотрю, с каким трудом он пытается сдержать смех. Разворачиваюсь и иду к нескольким иностранцам, стоявшим поодаль. Я чувствую его взгляд, буравящий мою спину. Решив добить парня окончательно, чуть покачиваю бедрами при ходьбе. Много бы я отдала, чтобы посмотреть на его лицо!       Турки весело щебетали и были рады встрече. Я их знала очень давно: с Исмаилом начинала работать, когда меня пригласили в Фаберже, после академии. Мне тогда едва исполнилось двадцать три – все пути были открыты! Блестящее образование, удачное замужество, масса амбиций… Непринужденно болтая, мы хохотали и пили шампанское. Взгляд… Его взгляд я ощущаю кожей. Чувствую, как пристально он смотрит на меня, пряча глаза за стеклами очков. Открытая шея и плечи слегка горят, и я невольно касаюсь их прохладными пальцами, чтобы остудить. Внезапно на смену жару, озноб пробегает по спине. Чуть поворачиваю голову и вижу отражение Джейсона в зеркале витрины. Прислонившись к мраморной колонне с бокалом шампанского в руке, чуть прикусив нижнюю губу, он не сводит с меня глаз. Следит за каждым движением и наслаждается моей внезапной растерянностью. Заметив, что я смотрю на него в зеркало, он улыбнулся лишь уголками губ. Скорее нет, мне это только кажется – он абсолютно серьезен. Совсем другой. Где же его смущение? Неуверенность и нелепость? От них не осталось и следа… Майлз слегка кивает головой, якобы слушая Андрея. А я в этот миг, словно «отражая» его, соглашаюсь с Исмаилом, не слыша, о чем идет речь… Отхожу в сторону и пытаюсь сосредоточиться перед витриной с роскошными хронографами. Вот она – точность времени, заключенная в силу металла! Внезапно становится страшно от предчувствия чего-то другого, нового. И я слышу внутренний голос, тревожно шепчущий: «Лара! Хватит. Это заходит слишком далеко! Пора! Считай, что время Золушки закончилось – скоро карета превратится в тыкву». Кто бы мне сказал тогда, что от бездны меня отделяет такая малость – пара-тройка минут. У меня была возможность вернуться домой. Сразу, когда я услышала свое сердце. И все бы сложилось совсем по-другому… Возможно… Я не успела. Чувствую, что кто-то взял меня за руку. Ага! «Очочки» сдались! - Здравствуй, ангел. Он словно выдыхает эти слова, и я слышу, как дрожит тихий голос. А тем временем, его рука начинает игру. Чуть прохладные пальцы сплетаются с моими, медленно ласкают каждую клеточку, рисуя причудливые знаки на ладони. Я ощущаю легкое головокружение и трепет, от которого хочется обнять себя за плечи или… прижаться к его груди. Безумное желание раствориться в его тепле и фантастическом аромате парфюма. Да-а, я удивляю саму себя! Поднимаю на него глаза - снова упираюсь взглядом в очки, черт бы их побрал! Он улыбается, угадав причину моего негодования: - Я их обязательно сниму, если ты заберешь меня отсюда. - Увы, у меня нет карманов на вечернем платье, - пытаюсь отшутиться, заливаясь краской от смущения. Мои мысли настолько откровенны, что меня это действительно настораживает. Он будто хочет их понять, вслушиваясь в мое сбивчивое дыхание. - У тебя есть крылья – этого вполне достаточно, - его голос серьезен и тверд. Майлз склоняется к моему лицу, и я опускаю голову вниз, пряча глаза, чтобы он не прочел в них лишнего. Его губы так близко… Понимаю, что безумие, но так хочется к ним прикоснуться. - Насчет крыльев не знаю – но машина у меня есть точно! – выдавливаю фразу из себя, глуша легкий стон, и поднимаю голову, едва коснувшись кончиком носа его подбородка. От этого словно ток пробегает по телу. Чувствую, как он тоже вздрагивает от неожиданного прикосновения. Майлз сжимает мою руку и шепчет: «Нам пора… Пока Андрей увлечен разговором по телефону – бежим!» Его дыхание обжигает мою шею… В тот момент я поняла, что пропала. Думаю, что именно тогда, в ту секунду, я вошла в лифт сумасшествия. За мной закрылись двери, и трос оборвался. Так начался мой полет вниз с головокружительной скоростью, без надежды на спасение… Молча, будто дикие, мы бежим к моей машине, оставленной на подземной парковке. Я была готова на всѐ, лишь бы он не отпускал мою руку. Замираем на мгновение у дверей джипа. - Лара, меня сейчас начнут искать. Мы можем уехать куда- нибудь? - Ты знаешь, где оно находится, это где-нибудь? - Это знают только ангелы… - он нежно касается губами моего виска. – Ты очень красивая! Легкое прикосновение губ, в один миг изменившее мою размеренную жизнь. Печать, которой хозяин подтвердил свою собственность. - Едем? Он послушно забирается на заднее сиденье, и я, заведя двигатель, тут же срываюсь с места. Просто чудесно! Сначала я нахожу этого «испанца» на дороге, потерявшегося и замерзшего, теперь практически похищаю! Правда, это его идея, но суть не меняется. События развиваются в жанре экшн! - Лара, куда мы едем? - Куда-нибудь… - бросаю взгляд на его отражение, слегка по- правив зеркало заднего вида. Он все-таки снимает очки и кладет их на переднее сиденье. - К морю? – даже не вопрос, а скорее утверждение. - Угадал! Улыбаясь, вздыхаю: точно, пляж – самое подходящее место для зимней прогулки в вечернем наряде! Как жаль, что сейчас не лето… Наконец, останавливаю Рэйндж Ровер, спустившись к самой воде. Выключаю фары, и мир вокруг погружается во мрак, подсвеченный лишь панелью приборов и тусклыми огоньками в дверях. Несколько минут сидим в полной тишине, то ли ожидая, когда глаза привыкнут к темноте, то ли спрашивая себя: «Что мы здесь делаем?» - пока еще не поздно вернуться, из последних сил балансируя на грани, перекладывая ответственность на чужие плечи и проклиная вязкую до тошноты тишину. - Иди ко мне… Кажется, что я ждала эти слова целую вечность. Снимаю туфли и, покорно проскользнув между сиденьями, оказываюсь рядом с ним. Снова чувствую, как начинает колотить всѐ тело странная дрожь. Майлз замирает на секунду, взяв мое лицо в ладони. Он серьезно смотрит мне в глаза, заглядывая, кажется, в самое сердце: - Я хочу тебя… - его голос хриплый и незнакомый. - Бери! Он привлекает меня к себе, наши губы встречаются. Сначала легкими касаниями, будто пробуя на вкус… А потом жадно впивается, заставляя забыть обо всем на свете. Это похоже на безумие. Чувствую, его лихорадит, как меня. И сама задыхаюсь от волнения, такого я еще никогда не испытывала. - Иди ко мне… Как долго я тебя ждал. Он что-то шепчет еще, и я не понимаю, о чем он говорит. Только чувствую горячие настойчивые губы, осыпающие поцелуями плечи и шею. Как послушную куклу притянув к себе, сажает меня верхом на колени. Смелея с каждой минутой, запускает ладони под платье и, поднимая его, гладит бедра. Меня пробивает озноб от его ласкающих пальцев, скользящих по ажурной резинке на чулках. Почти не отрываясь от моих губ, он выдыхает с легким стоном мне в рот: - Девочка… Моя девочка… Где ты была? О чем он? Не хочу даже думать над смыслом, утопая в его нежности и страсти. Неистовое желание слышать хриплый голос и чувствовать властные губы становится воздухом… Как он возбужден! Расстегиваю ремень и молнию на его брюках: мое сокровище оказывается на свободе! Внутри всѐ горит – я хочу заполнить эту пустоту. Рывком срывая с меня кружевные трусики, он на секунду отстраняется, спуская белье, берет за бедра и одним движением сильно насаживает на себя, до самого конца, с глухим рычанием. Выгибаюсь в его руках и взвываю. - Маленькая… Какая ты маленькая, потерпи… Умоляю… - горячий шепот обжигает губы. Внезапная легкая боль тут же сменяется наслаждением и восторгом. Он не дает мне свободы движений вверх и вниз, двигая меня к себе и от себя, удерживая на месте. Сильные руки сжимают тело, подчиняя мою волю! Я накрываю своими губами его рот, и он отвечает жадно с легким стоном. Вдруг Майлз перестает меня целовать и открывает глаза, влажные и сияющие: - Я хочу видеть всѐ…- хрипло шепчет он. Чувствую, что начинаю теряться. Это ощущение идет откуда-то из глубины, снизу. Последний его толчок, как финальная точка, и меня накрывает горячая, сметающая реальность волна… Обнимаю его за шею, пытаясь слиться с ним воедино, а глаза на- полняются слезами. Сильно прижимая меня к себе, он кончает вместе со мной. Бурно, содрогаясь от наслаждения и тщетно пытаясь подавить стон, похожий на рычание загнанного в угол зверя. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы пришли в себя. Я выпрямляюсь и смотрю в его глаза, полные счастья и блаженства. - Ты мое чудо! - нежно целую в уголок губ и кончик носа. - А ты – мое… - чуть улыбнувшись, отзывается он. Высокий лоб покрывает испарина, глаза полуприкрыты от усталости. Ловлю губами рваное дыхание, целуя его лицо. Наклонившись к уху, покусывая легонько мочку и скользя кончиком языка по шее, шепчу: - У всех «испанцев» такой огромный?.. Он реагирует немедленно, легонько шлепая меня ладонью по бедру: - Смешные шапки с помпонами против? - довольно мурлычет он в ответ. - Отнюдь! Они в восторге! - Поцелуй меня… Его губы такие мягкие и властные одновременно. Они сводят с ума, заставляя растворяться в поцелуе, расплавляясь от нежности. Напрягая мышцы внутри, сжимаю его в себе. Бо-о-оже, там просто водопад… Смотрю в глаза, наблюдаю за его реакцией и, стараясь стиснуть сильнее, медленно двигаюсь вверх… вниз… Майлз прищуривается и с любопытством смотрит на меня, прислушиваясь к себе. Кажется, мой «испанец» готов продолжить через несколько минут, снова став твердым, как скала… - Ты такой огро-о-омный,- чувствую, что меня опять уносит в негу. - Не смущай меня, детка… Повернувшись, он опускает меня на сиденье и ложится сверху. Без поцелуев и ласк входит грубо и настойчиво. С моих губ слетает стон. Короткие и резкие движения вначале сменяются длинным проникновением – он замирает, зависнув надо мной, пытаясь выровнять дыхание. Тянусь к его лицу, он отвечает жестко, слегка прикусывая мои пересохшие губы. - Ты со мной? Полетели! – шепчет еле слышно, отрываясь от меня. - Да! Медленные, будто растянутые толчки во мне. Кажется, с каждым его движением, я всѐ выше и выше поднимаюсь над пропастью. Двигаясь навстречу ему, пытаюсь полностью заполнить им себя. В последний момент чудится, как мы действительно взявшись за руки, прыгаем в бездну. Не в силах сдерживаться, прикусываю зубами свою ладонь, стараясь не закричать от счастья. Он прогибается в экстазе и, содрогаясь, обессилено падает, впечатывая меня в кожу сиденья. Даже не чувствую этой тяжести… мы опять вместе…. Опять тяжелый возврат в реальность. С трудом открываю глаза. Он с неохотой поднимается и садится. Сажусь рядом, и он тут же обнимает меня, прижимая к себе. - Ты был великолепен! - пытаюсь хоть как-то заполнить возникшую тишину, полную неловкости и смущения. - Правда? Сказать честно – я сам от себя такого не ожидал! Чувствую, что не могу сдержать хохот. Меня просто раздирает, и, задыхаясь от смеха понимаю, что звук моего голоса похож на скулеж: - Даже так? Надо же, как мило! - его откровения меня добили! Если следом прозвучит фраза, что я лишила его девственности, меня это ничуть не удивит. Он целует меня в макушку, снова шепча, как заклинание: - Я ждал тебя целую вечность… Ничего не понимая, поднимаю голову и ловлю губами его тяжелый вздох, а потом стараюсь перевести тему: - Приглашаю тебя к себе в гости, - говорю со смехом.- Или как там по этикету? Хотя поздно! После студенческого секса в автомобиле на первом свидании, этикет забился в угол! - Думаю, у меня вид далек от того, в котором ходят в гости…- улыбаясь, он пытается застегнуть на рубашке хоть какие-то пуговицы. Возвращаюсь на место водителя и, опустив козырек от солнца, разглядываю себя в зеркале, встроенном в его внутреннюю панель. Вид еще тот! Распухшие губы, от гладкой прически не осталось и следа – волосы рассыпались по плечам. А глаза так и сияют в полумраке сумасшедшим счастьем. - Я хочу кое-что прояснить, – смотрю на Джейсона в зеркало. – Мне совершенно всѐ равно, что ты обо подумал, но всѐ же скажу… - Лара, ты меня пугаешь, – Майлз чуть хмурится, но не перестает улыбаться. - Я никогда так не поступала раньше… Ну, ты понимаешь, о чем я говорю? - Ты про забитый в угол этикет? - он начинает тихонько смеяться. – Тебе не всѐ равно, что я об этом думаю? Я… - Мне абсолютно всѐ равно! Думай, что хочешь! – перебиваю его на полуслове и довольно резко трогаюсь с места. - Сумасшедшая! – он начинает хохотать в голос так заразительно и забавно, что поневоле хочется улыбаться. - Какая есть! - Это еще не самое печальное. Бывает и хуже! – он ехидно хихикает. - Куда уж хуже! Я вчера тебя подобрала, сегодня похитила, и, сомневаясь в точности твоего настоящего имени – Майлз или Паоло, отдалась тебе в собственной машине! Это просто кошмар! – такой глупой ситуации у меня не было никогда. - Вот видишь, тебе хотя бы какое-то мое имя известно, а я совершенно уверен в том, как зовут тебя. Это уже большой плюс! - Ты что имеешь женщин, даже не знакомясь? – видно у меня был очень растерянный вид. Его хохот перешел в жалобный стон: - Перестань, я больше не могу! - Отлично! Я поняла – ты пользуешься проститутками! А вообще, ты женат? - Успокойся, детка. Всѐ намного сложнее. И проститутки всегда представляются клиенту. - Это ты сказал, чтобы я расширила свой кругозор? Благодарю! Как же мне жилось раньше, не зная таких подробностей? Я что-то говорила еще, видимо стараясь оправдать свой странный порыв. Честно сказать, мне действительно было немного стыдно... Он, протиснувшись между сиденьями, обнял меня за плечи. Потерся кончиком носа о щеку и, подкрепляя нежным касанием губ каждую фразу, зашептал : - Меня зовут Майлз Джейсон. Только не спрашивай меня ни о чем, умоляю. Я не женат, но у меня трое детей. Давай не будем ссориться в самом начале! И еще… То, что мы сейчас делали, я называю заниматься любовью. «Иметь», «трахать» и «пере- пихнуться по-быстрому» выглядит иначе – уверяю тебя, детка… Мне становится не по себе, и дышать невыносимо больно. Телефонный звонок заставляет вздрогнуть. Андрей. Я неохотно беру трубку: - Привет! Быстро рассказывай, как ты по мне скучал? - щебечу по-русски, пытаясь предотвратить шквал эмоций. - Очень! Лара, он с тобой?! Вы где?!– голос Ростова не то, что встревоженный: кажется, он на грани истерики. - Да не переживай ты так, солнце мое, всѐ в порядке! Мы с твоим испанцем едем ко мне. Он чудесный парень, и его тоже интересуют камни… - пытаюсь отшутиться. - Лара! Какой, в задницу, испанец! Очнись! Скажи ему, что мы сейчас подъедем. Где вы находитесь? - Андрей, я его привезу через четверть часа к выставочному павильону. Встретимся у въезда на подземную парковку. И не смей на меня орать! Со злостью бросаю телефон. - Это Андрей? – раздается с заднего сиденья тихий детский фальцет. - Они ждут тебя у Выставочного Центра. Поход в гости на сегодня отменяется… - хочется как-то сгладить обстановку, а саму просто трясет от негодования. - Когда мы увидимся? Я хочу завтра! – слышны чуть капризные нотки в голосе. - Уже почти завтра… - улыбаюсь в ответ. - Ты расстроилась? - Ничуть! Просто немного устала. - Прости… Какая-то глупость, но я не желаю с ним расставаться! Издалека вижу два Кадиллака Эскалейда у въезда на парковку. - Оу! Твой эскорт, похоже, прибыл. Сейчас будет торжественная передача заложника. Мне действительно становится смешно, глядя, как два огромных амбала во главе с Андреем двинулись навстречу. Останавливаюсь, и Ростов открывает мою дверь. - Ребята, вы что с ума сошли… Майли, я же тебя очень просил! У него такой странный тон, словно он уговаривает ребенка. Тяжело вздохнув, мой «испанец» выходит из машины и идет к Кадиллаку, стоящему впереди. Один из телохранителей заботливо накидывает на его сутулые плечи пальто. Перед тем, как залезть в открытую для него дверь джипа, Майлз на секунду оборачивается, пытаясь разглядеть меня за рулем. При этом он близоруко щурится, ослепленный фарами. Порыв ледяного ветра растрепал его волосы, давно освобожденные моими руками от тугой резинки. Как он похож на льва! Льва - с усталыми глазами…