Майор и его подопечная

— Твою мать, — тихо чертыхнулся Громов, который уже пробежал полосу препятствий и передал эстафету другому бойцу. Щиколотка правой ноги неприятно ныла после того, как мужчина во время бега случайно подвернул её, но Саша старался держаться молодцом и особо не подавал вида. Только Макс, стоявший рядом и готовившийся к своей очереди бежать, заметил сморщившееся лицо товарища и озадаченно склонил голову. — Сань, ты чего? — Да ногу подвернул, пока бежал, — ответил Громов, а затем зашипел, так как щиколотка вновь дала о себе знать. — Теперь вот щиколотка побаливает. — Может к врачу сходишь? Сейчас тебе компресс наложат на неё и будешь как новенький! — Не до того, — отмахнулся Громов. — Ходить могу, а значит, что всё нормально. После соревнований подойду к Ширину, а сейчас некогда. — Ты уверен? — Макс обеспокоенно посмотрел на друга, на что тот только кивнул головой. В этом был весь Громов: никогда не показывал слабости и всегда до последнего стоял в строю, и даже на соревнованиях он не изменял своим принципам. Но Макса такой настрой товарища не устроил, поэтому он незаметно повернулся в сторону Виктора Павловича и рукой подозвал его к ним. Ширин подошёл достаточно быстро, и Саша, заметив его, кинул грозный взгляд на Соколова, поняв, кто именно стал инициатором их встречи с доктором. — Я вас слушаю, ребят, что случилось? — Ширин перевёл взгляд с Соколова на Громова и вопросительно приподнял бровь. — Ничего не случилось, всё хоро… — начал было Громов, но Соколов бесцеремонно перебил его: — Саша подвернул ногу во время бега и теперь не может нормально двигать ею, говорит, что очень болит щиколотка, — Максим серьёзно описал проблему и посмотрел на друга очень осуждающим взглядом. — Я ему предложил сразу обратиться к вам, но он же у нас гордый и независимый, сказал, что это подождёт и до конца турнира! Но я считаю, что такие вещи нельзя откладывать, чтобы потом не было осложнений! — Я вполне нормально могу передвигаться, прекрати, — сквозь зубы процедил Саша, сверля друга уничтожающим взглядом, но тот даже глазом не повёл в сторону разозлившегося майора. Ширин же, внимательно выслушав Максима, только кивнул головой и сказал: — Верно мыслишь, Максим, такие вещи не стоит откладывать в долгий ящик. Пойдём, Саш, осмотрим твою ногу, — Громов хотел возмутиться, но Виктор Павлович не дал ему этого сделать: — И никаких возмущений, Громов! Вопросы здоровья должны стоять у тебя на первом месте! — и, развернувшись, Ширин направился на своё место, а Громов, одними губами проговорив Максу: «тебе конец», с тяжёлым вздохом проследовал вслед за доктором. Дойдя до Ширина, Саша плюхнулся на стоящую рядом скамейку и устало выдохнул, пока Виктор Павлович возился в своём медицинском чемоданчике. Беглым взглядом осмотрев врача, Саша чуть приподнял голову, чтобы осмотреть трибуны, рядом с которыми он теперь сидел. Громов моментально зацепился взглядом за Орлову, которая сейчас взволнованно смотрела в его сторону и нервно потирала руки, а затем, встретившись с ним глазами, на пару секунд замерла, а после неожиданно вскочила со своего места и быстрыми шагами направилась к нему. Полина Шумова, заметившая это, даже не попыталась остановить подругу, а только понимающе усмехнулась и покачала головой. — Виктор Павлович, что случилось? — Саша невольно вздрогнул от раздавшегося рядом уже знакомого женского голоса и посмотрел на подошедшую Настю: девушка выглядела встревоженной и то и дело заламывала пальцы и кусала губы. Ширин явно не ожидал увидеть здесь подопечную, но всё же не растерялся и ответил: — Да тут вот товарищ майор ногу подвернул во время эстафеты, нужно осмотреть и поставить диагноз, а затем обработать место травмы. — Я могу помочь? — Настя с надеждой уставилась на врача. Тот пару минут колебался, но затем всё же кивнул головой, давая своё молчаливое согласие. Орлова просияла и радостно подпрыгнула, а затем, получив от наставника перчатки, подошла к Громову и опустилась перед ним на колени, чтобы было удобнее дотягиваться до повреждённого участка тела. — Если хочешь, я могу прилечь, — хрипло произнёс Громов, которому стало не по себе от одного только вида Орловой, сидящей перед ним на коленях, но он изо всех сил старался взять себя в руки. Настя с долей удивления посмотрела на него, а затем беспечно пожала плечами. — Мне без разницы, если вам так будет удобнее, то можете лечь, — Громов чуть мотнул головой, продолжая сидеть, и Настя, убедившись в том, что он уже не поменяет своё положение, поинтересовалась: — Какую ногу подвернули? — Правую. — Что именно болит? Голень, щиколотка, стопа? — Щиколотка. Девушка кивнула и принялась аккуратно и бережно щупать пострадавшее место, при этом наблюдая за реакцией Громова: стоило ей только посильнее надавить, как парень тут же зашипел от боли и рефлекторно постарался отдёрнуть ногу, но Настина рука не позволила ему этого сделать. Орлова внимательным взглядом осмотрела лодыжку, а затем развернулась к Ширину, всё это время наблюдавшему за ними, и вынесла вердикт: — Это обычное растяжение, Виктор Павлович. Нужно приложить лёд и нанести фиксирующую повязку. Но, боюсь, что после этого в сегодняшних соревнованиях товарищ майор уже участвовать не сможет, — Настя огорчённо посмотрела на явно приунывшего Громова и горестно вздохнула. Она ни на секунду не сомневалась в том, что эта информация расстроит мужчину, но видеть его потухший взгляд был сродни пытке для неё — сразу же появилось дикое желание крепко обнять бойца и сказать пару ласковых и мотивирующих слов. Ширин сокрушённо покачал головой, но перечить Насте не стал и пошёл брать пакетик со льдом и повязку, оставив Орлову наедине с Громовым. Настя присела на скамейку рядом с ним и осторожно положила ладонь на его плечо, пока Громов пустым взглядом упирался в ярко-зелёную траву у себя под ногами. Почувствовав лёгкое прикосновение к своему плечу, Саша перевёл глаза на сидящую рядом с ним Настю, весь вид которой с головой выдавал её желание помочь и поддержать его. — Мне правда жаль, что всё так получилось, — с сочувствием в голосе произнесла она. — Я знаю, как для вас был важен этот турнир, но с растяжением не шутят! Это, конечно, не перелом, но тоже серьёзно! — Я понимаю, — он слегка улыбнулся, глядя на искреннее волнение Насти. — Просто не совсем приятно получать его в разгар соревнований. Я нужен своему отряду, а по итогу сижу здесь и протираю штаны, пока они отдуваются за меня и борются за нашу победу, — он тоскливо посмотрел в сторону бойцов, бегающих по стадиону, и томно выдохнул. Чёртово растяжение, как же некстати ты на него свалилось! Настя тоже посмотрела на бойцов, а затем, улыбнувшись, обратилась к Громову: — Ну, в любом случае, товарищ майор, всё, что ни делается — к лучшему! Это, наверное, прозвучит грубовато, но благодаря этому растяжению вы сможете нормально отдохнуть! Вы же со службы практически не уходите, чуть ли не круглые сутки в отделении находитесь, а здесь подвернулась возможность взять больничный на пару дней и посидеть дома! Разве это не хорошо? Можно выспаться, нормально поесть, принять хороший душ, просто провести время с пользой для себя! — Я провожу время с пользой на службе, Орлова, а дома мне делать нечего. — Что, прям совсем нечего? — удивилась Настя, на что Громов с усмешкой отрицательно помотал головой. — Да ну, быть такого не может! У вас что, нет книг, которые вы давно хотели прочитать, но не было свободного времени? Или, например, какого-нибудь фильма или сериала, который вы никак не могли посмотреть, потому что были заняты работой? Да и вообще, у вас даже домашнего животного нет, которому необходимо уделять внимание? — Орлова, — Громов как-то по-особому тепло улыбнулся ей, — мне, с моим служебным графиком, противопоказаны домашние животные. Я не в том положении, чтобы уделять им столько времени и сил. Если бы я жил не один — то Бога ради, хоть целый зоопарк заводи, но увы — я одиночка. — Что, даже на примете никого нет? — С какой целью интересуешься? — лукаво усмехнулся Саша, склонив голову набок. — Да просто интересно стало… — засмущалась Настя, чувствуя, как к щекам стремительно прибивает кровь, а сердце начинает биться быстрее. М-да, и кто её за язык тянул? Теперь Громов будет думать, что она специально задаёт эти вопросы, чтобы узнать о нём гораздо больше информации! — М-м, я так и понял, — Громов не прекращал хитро ухмыляться. — Есть на примете одна девушка, устроит такой ответ? — Да, вполне, — Настя расправила плечи, делая вид, что её эта информация никак не задела, хотя на самом деле девушка немного огорчилась, услышав эту фразу. Значит, уже есть кто-то на примете, да? Ну, если так, то… «А ты не подумала, что он имеет в виду тебя?» — раздался внутренний голос, и Настя вздрогнула от осознания этой мысли. Такое ведь может быть, верно? Всё это время он близко общался только с ней, они даже чуть не поцеловались буквально пару недель назад… А вдруг и правда…? — Эй, Орлова, ты куда провалилась? — Саша помахал рукой перед лицом замечтавшейся Насти, отчего она тут же встряхнула головой и перевела на Громова потерянный взгляд. — Ты в астрал выходила, что ли? Чего такая несобранная? — Извините, товарищ майор, просто задумалась… — Обо мне? — он хитро-хитро прищурился, вновь расплываясь в довольной улыбке. Настя грозно поджала губы, глядя на пляшущих в голубых глазах майора чертят. Вот же провокатор хренов! — Вокруг вас мир не крутится, товарищ майор, держу в курсе. — Да? А я думал, что крутится, — Громов с наигранной грустью вздохнул. — Эх, ну ладно, буду знать, что это не так! Спасибо, Настя, что открыла мне глаза на эту суровую правду! Орлова возмущённо посмотрела на Громова и уже готова была съязвить в ответ, как к ним тут же подошёл Ширин с пакетом льда и повязкой в руке. Он подозвал Громова к себе, приложил пакет к щиколотке, подержал его какое-то время, а затем обмотал лодыжку повязкой, не забыв при этом нанести специальную мазь. — Всё, — заключил врач, закончив обматывать лодыжку Громова. — В ближайшие два-три дня нога должна быть в покое, никаких резких движений и сильных нагрузок, понял меня? С Поповым я переговорю, он оформит тебе больничный на неделю, будешь отлёживаться дома, — Саша с видом великомученика вздохнул и жалобно посмотрел в сторону Ширина, но тот был непреклонен в своём решении. — Никаких щенячьих глаз, Громов! Тебе нужно побыть в покое и хотя бы некоторое время провести без тренировок и бесконечных выездов на преступления! Ты, видимо, уже настолько вымотал свой организм, что он не нашёл способа напомнить о себе лучше, чем растяжение лодыжки! Может, хотя бы так ты начнёшь прислушиваться к своему телу и понимать, что ему тоже нужен отдых! — Виктор Павлович покачал головой и произнёс: — Эх, вот была бы у тебя жена-врач, Громов… С такой не пропадёшь! Всегда здоровым будешь ходить! Мужчина коротко усмехнулся и, бросив в сторону Насти мимолётный взгляд, ответил: — Посмотрим, Виктор Павлович, может, в ближайшее время такой обзаведусь. — Вот обзаведись! Тогда и поймёшь, что со здоровьем не шутят! Она тебе быстро мозги на место вставит! — О-о-о, — Громов хохотнул, — уж она-то точно вставит! Только сначала вынесет, а потом вставит обратно! Ширин недовольно посмотрел на развеселившегося Громова и, дав Насте строгий наказ следить за этим великовозрастным балбесом, удалился к Попову, чтобы обсудить ситуацию с Громовым и его больничным. Настя же, до этого сидевшая в телефоне и уже намеревавшаяся уходить обратно к друзьям, только успела цокнуть языком на просьбу Виктора Павловича. — Ты теперь так просто от меня не избавишься, Орлова, — ехидно обратился к ней Громов, наблюдая за тем, как Настя быстро строчит кому-то сообщение, а затем выключает телефон и вновь садится рядом с ним. — Вы очень наивны в своих выводах, товарищ майор, — фыркнула Настя. — Я знаю как минимум десять способов быстрого и незаметного избавления от человека! — Я знаю в десять раз больше, чем ты, — с обаятельной улыбкой парировал Громов. — Так что не пытайся меня запугать этим, я на такое не ведусь. — Зато, я смотрю, ведётесь на провокации от наших студенток, — с иронией ответила Настя, приподнимая брови. — «Товарищ майор, помогите нам донести эти коробки, пожалуйста!», — изобразила Настя голоса своих однокурсниц. — А коробки, между прочим, были легче лёгкого, если даже Полина Шумова, которая никогда не поднимала вещи, тяжелее собственной сумочки, смогла донести их до кабинета! — Ты меня ревнуешь что ли, Орлова? — насмешливо хмыкнул Саша, с интересом рассматривая неподдельную злость в глазах студентки. — Помог и помог, тебе какая разница? Злишься, что не донёс твои коробки? В таком случае, кнопка, не переживай, я торжественно обещаю, что с этого дня буду таскать исключительно твои вещи! Если волнуешься, что я надорвусь, то тоже не переживай за это — своя ноша не тянет! — Я не ревную! — вспыхнула Настя. — Просто для меня это смешно! Они к вам лезут только так, а вы и рады! Вам настолько нравится получать женское внимание? А насчёт моих вещей — не утруждайтесь, я в состоянии всё донести сама! — Да ты ж моя гордая и независимая, — поддразнил её Саша, на что девушка шумно втянула носом воздух, давя в себе рвущийся наружу гнев от откровенного стёба майора. Сам же Громов словно и не заметил этого жеста, продолжая говорить: — Я не пользуюсь девушками в своих интересах и не играю с их чувствами, Настя. То, что я помог твоим сокурсницам донести коробки — лишь проявление воспитанности, не более того. Если бы ты меня попросила об этом, то я бы с радостью помог и тебе, но ты предпочла всё сделать сама, и я не вправе осуждать тебя за это. Я не слепой, и я прекрасно вижу, что на меня вешаются девушки, но я недолюбливаю подобные вещи и могу быстро приструнить их за это. После того случая с коробками твои сокурсницы больше не ошиваются около меня, потому что в тот же день получили нагоняй за то, что без какого-либо стеснения заигрывали со мной и якобы «случайно» оголяли некоторые участки своего тела, — у Насти чуть глаза на лоб не вылезли от таких слов. Вот так новости! Она думала, что дальше флирта дело не зайдёт, но девочки, видимо, решили пойти напролом! Она чуть брезгливо поморщилась, осознавая их поведение и поступки. — Они настолько откровенно оголялись там? — Да нет конечно, — хмыкнул Саша, протерев руками лицо. — То у одной халат «случайно» расстегнётся, а под ним юбка короткая с топом, то у другой «случайно» что-то упадёт на пол, и она наклоняется так, чтобы все её прелести было видно, то ещё что-то… Короче, всё по классике, — отмахнулся Громов, устремив взгляд на стадион, на котором сейчас уже подходил к концу второй раунд. — Если бы я был двадцатилетним юнцом, я бы, наверное, повёлся на такие уловки, но когда тебе тридцать лет, а за спиной уже немало опыта в отношениях, то подобные выкрутасы не производят ровным счётом никакого впечатления, кроме неприятного осадка от поведения этих дам. Одно дело когда тебя так соблазняет любимая женщина, с которой вы в отношениях, а другое — когда так себя ведут молодые студентки, которых ты знать не знаешь. Совершенно разные ситуации и разное впечатление. Настя внимательно выслушала майора и лишь понимающе покачала головой. Его позицию в этом вопросе она разделяла целиком и полностью. — Чего умолкла? — улыбнулся он, глядя на неё. — Опять о чём-то задумалась? — Нет, просто анализирую информацию, — Настя слегка улыбнулась. — Вы сказали, что у вас уже приличный опыт в отношениях, но я бы хотела уточнить этот момент. — Я чувствую себя так, будто даю тебе интервью, — рассмеялся Громов. — Но если тебе интересно, то спрашивай, я отвечу. — Вы хотя бы раз были в браке? Конечно, так он и думал, что она задаст именно этот вопрос. Ведь было бы странно спрашивать у тридцатилетнего мужика о том, были ли у него обычные отношения, не переходящие в брак. Громов убрал с лица улыбку и вновь отвернулся в сторону стадиона, на котором в этот же момент раздался оглушительный свист, оповещающий о конце второго этапа соревнований. На трибунах сразу же поднялся гул из голосов, студенты начали вставать с мест и спускаться вниз, а на стадионе бойцы распределились по своим отрядам и теперь стояли и обсуждали что-то между собой. Разговаривать дальше в этом шуме было практически нереально, поэтому Громов повернулся к Насте и махнул головой в сторону её друзей, которые тоже спустились с трибуны и сейчас неторопливо приближались к ним: — Иди, мне кажется, что эта группировка хочет тебя забрать в свои лапы, — он коротко усмехнулся, а Орлова, растерянно глядя то на него, то на ребят, пролепетала: — Но… Мы же не договорили… — Успеем ещё наговориться, впереди третий раунд, — криво улыбнулся он, а затем осторожно подтолкнул её в сторону компании медиков. — Иди-иди, Орлова, не заставляй людей ждать! — девушка нехотя встала со скамейки, потянулась, разминая затёкшие от долгого сидения мышцы, после чего обратилась к Громову: — Я ещё вернусь! — и, произнеся эти слова, устремилась к своим друзьям, которые уже были на подходе к ней и Громову. Саша с лёгким прищуром смотрел на то, как Полина Шумова и Вика Сурина тут же облепили Настю с обеих сторон и начали вовсю расспрашивать её о чём-то, стараясь незаметно посмотреть в его сторону, а идущие рядом парни только качали головами и переговаривались о чём-то своём. Вот только сразу же Громов встретился взглядом с Мишей Коваленко: парень неотрывно смотрел на него, его руки были сжаты в кулаки, а брови сведены к переносице в хмуром жесте. Громов лишь самодовольно усмехнулся, глядя прямо в глаза Коваленко, на что тот плотно поджал губы и явно напрягся. «Не того ты выбрал для борьбы, щенок» — мелькнула мысль в голове Громова, и мужчина хмыкнул про себя. Когда компания удалилась в сторону отделения (Настя Орлова не забыла оглянуться в его сторону и широко улыбнуться, тем самым давая понять, что надолго она не уйдёт), Громов позволил себе немного расслабиться и прилёг на скамейку, подложив одну руку себе под голову. Все мысли мужчины были заняты Настей, и Саша даже невольно расплылся в улыбке, вспоминая её порыв ревности к своим однокурсницам. Да уж, Орлова, знала бы ты, от кого ему реально сносит крышу и за какой юбкой он на самом деле погнался… — Это надо же было влюбиться в такую, — со смешком произнёс себе под нос Саша и прикрыл глаза, чтобы немного подремать на свежем воздухе. Сам того не осознавая, Громов провалился в крепкий сон, но даже через такой сон он почувствовал, как его голову осторожно приподнимают, а затем кладут на что-то тёплое и мягкое, а после начинают ласково и заботливо гладить его по волосам. От этих ощущений майор начал улыбаться, а после, ни с того ни с сего, сон стал пропадать, уступая место реальности, и первое, что увидел Саша после того, как открыл глаза — лицо Насти, которая мягко улыбалась ему и продолжала поглаживать его по голове. Сердце пропустило удар, а в животе словно образовался рой бабочек, которые вовсю начали порхать внутри мужчины. В первый раз за столь долгое время после развода Громову стало так хорошо.