Майор и его подопечная

— Давай, Громов, проснись и пой! Названный лениво приоткрыл глаза, тут же столкнувшись взглядом с самодовольным лицом склонившегося над ним лучшего друга. Мужчина улыбался во все свои тридцать два, неотрывно глядя на заспанное выражение лица Громова, который сейчас усердно старался придти в себя после недолгого, но крепкого сна. — Пошёл ты в жопу, Соколов, — недовольно пробубнил Александр, потягиваясь на диване. — Хоть раз в жизни ты мне дашь спокойно отоспаться или нет? — Солдат спит — служба идёт! — со смешком отозвался Максим, плюхаясь на свободную часть дивана, не занятую тушей друга. — Давай-давай, спящая красавица, просыпайся! Нечего на службе носом клевать! — Тебе легко говорить, — проворчал Саша, протирая глаза пальцами и периодически зевая. — Ты эту ночь провёл дома, в мягкой и тёплой постели, а я проторчал в отделении. — Ну извините, товарищ майор, вас никто не заставлял брать ночное дежурство! — развёл руками Макс. — Помнится мне, ты сам предложил Юрию Ивановичу свою кандидатуру, когда он сказал, что от нашего отряда нужны три человека на ночь. Расскажи хоть, как всё прошло? Часто выезжали за ночь? Окончательно проснувшийся Громов принял сидячее положение рядом с Максимом и помассировал пальцами виски. Голова болела так, словно её пару раз переехали грузовые автомобили, тело неприятно ломило, а перед глазами до сих пор прыгали чёрные пятна. Да уж, его недосыпы рано или поздно дадут о себе знать, и скорее всего ничего хорошего они за собой не повлекут. Но куда деваться, если работа у него отнюдь не спокойная? Макс с сочувствием глянул на усталый вид товарища. — Сань, ты бы взял себе выходной, в самом деле… Ты же еле на ногах держишься, такое ощущение, что ещё чуть-чуть — и рухнешь на пол без сознания! Я понимаю, что ты ответственный боец и командир отряда, но и о своём здоровье нужно думать! Ты так себя быстрее в могилу заведёшь! — Не начинай, а, — поморщился Громов, выслушивая очередные нравоучения Максима. — Я себя превосходно чувствую, просто… Просто не выспался, как следует, вот и всё. — Ну-ну, — скептически хмыкнул Соколов. — Врёшь и не краснеешь. — Ой, отвянь, — отмахнулся Александр и, встав с дивана, потянулся и размял затёкшие от неудобного лежания мышцы. Да, что уж таить, диван в отделении не сравнится с удобной домашней кроватью… — Много раз выезжали ночью? — повторил свой прошлый вопрос Макс, исподлобья глядя на разминающегося Сашу. — Нет, всего раза два, да и то по мелочи: каких-то начинающих аферистов брали. Жаль ребят было, молодые ещё, глупые, даже сами толком не понимали, зачем они в это лезут и что хотят с этого поиметь. — Да все они так говорят, когда их прижимаешь к стенке, — фыркнул Соколов, на что Громов насмешливо хмыкнул и покачал головой. — Строят из себя невинных ангелов, а на деле те ещё бесы! — Бестолочи и тунеядцы, как говорит Попов, — процитировал начальника Александр и взглянул на настенные часы. — Так, пришло время сдаваться руководству! Я к Юрию Ивановичу, а ты будь тут, как только я вернусь — сразу в спортзал мотанёмся, — дал наказ другу Громов, а сам поспешно поправил на себе чёрную форму, состоящую из берцев, штанов и кителя, накинутого поверх футболки, и направился в кабинет Попова, пока Макс провожал его каким-то неоднозначным взглядом. — Никакого спортзала тебе не будет, Саша, — негромко пробормотал ему вслед Соколов, а сам молниеносно взял в руки телефон и начал печатать сообщению Юрию Ивановичу. Юрий Иванович, это Макс Соколов, если что. Настоятельно прошу вас дать выходной Громову Александру, иначе в худшем случае мы лишимся хорошего бойца и надёжного командира, потому как его состояние оставляет желать лучшего. Набрав и отправив сообщение Попову, Макс тяжело выдохнул и, возведя глаза к потолку, пробубнил себе под нос: — Пусть потом обижается и злится на меня, сколько душе угодно, но если он не заботится о своём здоровье, то значит это буду делать я!

***

Сказать, что Громов был в полном ауте от произошедшего — это значит не сказать ничего. Сразу же, стоило ему лишь появиться на пороге кабинета начальника, Юрий Иванович на полном серьёзе сделал ему выговор по поводу бесконечных дежурств и его чуть ли не круглосуточного нахождения в части. Попов долго распинался на тему здоровья, говорил о том, что организму тоже нужен отдых и что нельзя так сильно нагружать себя работой, а под конец, даже не вслушиваясь в возражения Саши, уверенно заявил, что даёт ему даже не один, а два дня выходных, чтобы тот привёл себя в более здоровое и стабильное состояние. Громов попытался возмутиться, но Попов не придал никакого значения его словам и вывел бойца из кабинета под белы рученьки, сопроводив его лично чуть ли не до парковки, на которой ютился кроссовер Громова. На все попытки Саши отстоять свою точку зрения, Юрий Иванович громко цокал языком и смотрел на него таким устрашающим взглядом, что у Громова напрочь отпадало желание спорить и выяснять отношения. — Ух, Соколов, если ты поспособствовал этому всему, то я тебя… — грозно выругался Саша, не сводя внимательного взгляда с дороги, по которой он сейчас направлялся обратно в свою квартиру. Доехав до места назначения и дойдя до квартиры, он аккуратно прошёл в помещение, на всякий случай оглядевшись по сторонам. Привычка, выработавшаяся ещё со времён начала его службы в спецназе, что уж поделаешь. В квартире царила мёртвая тишина, складывалось такое впечатление, что в ней не было хозяев уже очень и очень давно. Хотя, в целом, это было похоже на правду — последнюю неделю Громов и впрямь крайне редко появлялся в своей обители, проводя большую часть времени на службе. Саша полной грудью вдохнул родной запах и впервые за все эти дни позволил себе расслабиться — он, наконец-то, был дома, а значит, что теперь он может восстановить свой сбитый в ноль режим и не думать о том, во сколько у него стрельба или занятия в спортзале. Скинув с ног берцы и повесив на вешалку китель, он прошёл в ванную комнату, чтобы умыться и вымыть руки, но так и замер напротив зеркала, увидев в нём своё отражение. Глядя на себя, он понял, о чём ему в два голоса твердили Максим с Юрием Ивановичем — он и впрямь выглядел очень уставшим и разбитым: кожа словно побледнела на полтона, под глазами залегли мешки, а сами глаза были покрасневшими от постоянного напряжения и недосыпа. Стоит ли говорить об отросшей щетине и полном хаосе в волосах… — Да-а-а, Громов, ну и попал же ты, — покачал головой Саша, обращаясь к своему отражению в зеркале. — Запустил себя с ног до головы, но умудрялся кричать о том, что у тебя всё хорошо и прекрасно… «И ведь даже позаботиться о тебе некому» — внутренний голос словно издевался над ним, произнося эту фразу. — «Так и останешься на всю жизнь один из-за своего упрямства!» Да нет уж, спасибо, после произошедших событий в личной жизни Громов вряд ли захочет обзаводиться отношениями в ближайшее время. Слишком уж сильно потрепала его «бывшая» любовь, слишком много сил и нервов ушло на неё, слишком глубокую она оставила на сердце рану, которая периодически давала о себе знать и отзывалась щемящей болью, стоило Громову лишь на мгновение вспомнить бывшую возлюбленную — всего этого было «слишком», и Саша понятия не имел, сможет ли он вообще оправиться после такого предательства с её стороны. Это событие здорово подкосило как его самого, так и его представление о девушках в целом — теперь он с недоверием относился к любой девушке в своём окружении, не считая родственниц, от каждой на подсознательном уровне ждал какого-то подлого поступка, а при знакомствах с другими дамами вёл себя максимально закрыто, не рассказывая о себе практически ничего, кроме банальной информации про имя и возраст. Да, отрицать это бессмысленно — он был наделён прекрасными внешними данными: русые волосы, вечно находящиеся в лёгком беспорядке, светло-голубые глаза, лучезарная улыбка, высокий рост и крепкое телосложение — прямо настоящий богатырь из сказки! Он никогда не был обделён женским вниманием, но, находясь в отношениях, всегда хранил верность своей второй половине, потому как измена для него считалась полным неуважением не только к самому себе, но и к своему партнёру. Вот только жаль, что бывшая супруга не придерживалась такого же мнения, что и он. Громов стиснул зубы от подступающих воспоминаний о бывшей и яростно тряхнул головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. Нельзя, нельзя ему об этом вспоминать! Прошло уже почти девять месяцев после развода, пора бы отпустить эту ситуацию и начать жить в своё удовольствие, но… Но у него это попросту не получалось. Жёнушка нехило так потрепала его нервишки что до, что после развода, и Саша невольно ловил себя на мысли о том, что даже собственная служба в СОБРе, которая по определению является нервной и энергозатратной, не отнимала у него столько сил и спокойствия, сколько делала это бывшая супруга. Сейчас, анализируя у себя в голове их отношения, Громов отчётливо понимал, что девушка изначально была достаточно ветреной и непостоянной личностью, но в то время он, по уши влюблённый, отказывался смотреть правде в глаза и свято верил в то, что его благоверная обязательно изменится со временем. «Наивный дурак» — горько усмехнулся у себя в мыслях Саша. — «Сам себе выдумал идеальную жизнь, поверил в это, а потом столкнулся с суровой реальностью и разочаровался». Да, после развода прошло уже почти девять месяцев, за это время Громов не раз знакомился с другими девушками, но ни одна из них так и не сумела покорить его сердце. О себе давали знать не до конца утихшая боль после развода и его абсолютное недоверие к представительницам прекрасного пола, появившееся из-за поступка бывшей. Безусловно, многие девушки, с которыми общался Саша, были хороши собой, но Громову этого было недостаточно. Он был далеко не дураком и прекрасно понимал, что на одной красоте далеко не уедешь, и именно поэтому при знакомствах, помимо внешности, он ещё и обращал внимание на умение девушки поддержать диалог и на её воспитание и манеры. По итогу, многие такие знакомства начинались и заканчивались лишь одним свиданием, поскольку Громов не видел в большинстве девушек свою вторую половинку как раз из-за их узкого кругозора и абсолютной несерьёзности. Максим Соколов, видя проваливающиеся попытки друга восстановить личную жизнь, в какой-то момент тоже вступил в игру и познакомил Сашу со своей хорошей подругой со школьной скамьи, но и эта затея не привела ровным счётом ни к чему: Кристина, после встречи с Громовым, уверенно заявила Максиму, что Саша не в её вкусе и что она, к слову, не рассматривает работников силовых структур в качестве своих спутников по жизни, так как, по её словам, их постоянно не бывает дома, а жизнь в режиме вечного ожидания ей не импонирует. Макс какое-то время спорил с ней и пытался доказать обратное, но на фоне этого ребята едва не разругались вдребезги, поэтому Соколов достаточно быстро сдал свои позиции, так как окончательно ссориться с подругой желанием не горел. Передав слова Кристины Громову, Макс ожидал чего угодно, но не того ледяного спокойствия, с коим Саша отреагировал на заявление девушки: — Если не хочет, то давить не буду. И вообще, Макс, всё правильно она сказала — не у каждой хватит сил и терпения, чтобы быть женой силовика. Значит, я просто ещё не встретил ту, которая мне нужна, вот и всё, — пожал тогда плечами Саша, а Макс тяжело выдохнул. Сейчас, возвращаясь в мыслях к этому моменту, Саша чуть усмехнулся. За последние месяцы он уже успел смириться со своим одиночеством и не пытался как-то исправить своё положение, скинув всё на то, что всему в этой жизни своё время. — Так, ладно, — пробормотал Саша, включая кран с водой в душевой кабинке. — Сейчас искупаемся, покушаем — и на боковую, — и, после этих слов, он разделся и залез в кабинку, прямо под тёплый душ. Какое же всё-таки это счастье — выходной.