Так забавно.
Ещё совсем недавно члены семейства Мадригаль были известны в Энканто, как люди, у которых есть нечто, чего нет у других, были примером дружной семьи со своими тараканами. Сейчас же семью Мадригаль видели как людей, которые смогли пережить все трудности вместе, начать жить заново и остались такой же крепкой семьёй. Прошло уже достаточно времени с момента перестройки Каситы. Много воды утекло с того момента, как всё пошло крахом, а потом так же быстро вернулось в строй. Мирабель казалось, будто этого всего и не было. Будто ей приснилось. Только вот мысли о «сне» пропадали, когда она видела Долорес и Мариано, которые после свадьбы иногда заходили в гости на какие-то важные для семьи ужины. Когда общалась с Изабеллой, отношения с которой наладились после всех событий, произошедших с семьёй. Но самой главной «тряпочкой» для рассеивания таких мыслей стал Бруно. Само его присутствие должно было кричать:— Это сон! Такого не может быть! Его никто не видел!
Только вот теперь всё по-другому. Когда все едят вместе, он сидит слева от неё и неловко ковыряет вилкой еду. — Он всегда мало ел. — Сказала как-то бабулита, когда Мирабель заметила, что она регулярно выкидывает в мусор почти полную тарелку вкусностей. — Всегда-всегда? Даже когда был маленьким? — Мирабель счистила плошку от практически целой порции севиче. — Даже когда был маленьким. — Альма прошлась по подбородку рукой с очень задумчивым видом. Она вспомнила своего сына совсем ребёнком. Он не особо любил гулять, но сёстры всегда тащили его за собой. Он не особо любил играть в больших компаниях, но сёстры всегда тащили его за собой. Он не особо любил людей, но любил своих сестёр. Втроём они могли свернуть горы или остановить самую бурную реку, но всё значительно изменилось, когда дары начали проявляться. Альма была рада за каждого своего ребёнка, но за Бруно больше всего. — Тебе достался прекрасный дар, сынок, используй его с умом. — Говорила она. Только вот когда дар её единственного сына начал показывать неприятные для людей вещи, а также и для семьи, Альма начала тревожиться за него. Она понимала, что он станет изгоем в обществе и волновалась, что сама начнёт бояться своего сына. К сожалению, это случилось. Бруно стал будто лишним в семье. Создавалось ощущение, что Пеппа и Джульетта не его сёстры, Альма — не его мать, а Долорес, Луиза, Изабелла и Камило — не его племяшки. Когда Мирабель родилась, Бруно не чувствовал ничего. Для него она была лишь дочерью его сестры, с которой они были близки когда-то. Но как только Мирабель научилась говорить и немного подросла, она стала тянуться к своему дядюшке. Она просила поиграть с ней, погулять, пособирать цветочки, сходить с ней до ближайшей речушки, чтоб прополоскать ножки. Сначала Бруно относился к этому почти равнодушно, но позже, когда он понял, почему это происходит, смягчился. «Она просто ещё слишком мала, чтоб понять, почему я почти не выхожу вечерами в зал. В отличии от Пеппы, Джульетта не говорила ей опасаться меня и моего дара. Она просто ничего не знает.» Пеппа очень обижалась на Бруно, ведь, по её мнению, именно он испортил их с Феликсом свадьбу. Об этом ему сказала малышка Долорес, которая, видимо, подслушала какой-то диалог мамы и папы. Однажды, когда Бруно в очередной раз гулял с Мирабель, она сказала одну вещь, которую он запомнил на всю жизнь: — Знаешь, дядя Бруно, ты хороший. — Маленькая Мира бултыхала своими ножками в речке, — Мама однажды сказала папе, что ей очень жаль, что Пеппа злится на тебя и не даёт Долорес и Камило с тобой гулять и дружить. Я спросила у мамы, что ты такого сделал, на что она сказала, чтоб я никому не говорила о том, что слышала, но ты ведь никому не скажешь? Ты умеешь хранить секреты? Секунду Бруно был ошеломлён искренностью ребёнка, но быстро взял себя в руки и, кладя руку на сердце, сказал: — Клянусь, что никому никогда не расскажу об этой величайшей тайне! — Мужчина занёс над собой палец и улыбнулся. Со своей племянницей он общался очень эмоционально и чётко произносил слова, активно жестикулируя. Бруно так хотел, чтобы хотя бы Мирабель выросла доброй и понимающей. Чтоб она не вешала на людей ярлыки, как это делает её окружение. Но он также хотел, чтобы эта малышка выросла харизматичной леди, у которой хорошо развита мимика и поставлена красивая громкая речь. Когда-то в детстве Джульетта сказала, что ей нравится голос Бруно. Он умел пародировать чужие голоса с точностью до манерности, поэтому в детстве Пеппа и Джульетта просили, чтоб он помог им разыграть маму. Они часто шутили над Альмой таким образом и ни разу не были пойманы. Когда родилась Мирабель, Джульетта сказала Бруно, что хочет, чтоб её дочка умела шутить над своей мамой также, как он когда-то делал это с бабулитой. Джульетта хоть и побаивалась своего брата, как и все в семье, но старалась поддерживать его. Она была единственная, кто вечерами мог зайти без причины к нему в комнату. Просто немного поболтать. Бруно запоминал всё, что ему когда-либо говорили, но слова Джульетты всегда западали в душу.«Я постараюсь быть полезным хотя бы тут. Хотя бы для неё»
Самый переломный момент случился после того, как Мирабель не получила дар. Альма пришла к нему вся трясущаяся телом и неспокойной душой: — Прошу, посмотри, что с ней… Перед тем как взглянуть, что же не так с племянницей, он решил поговорить с ней. Джульетта привела Мирабель к нему в комнату и попросила, чтоб он не винил себя в том, что увидит. Видимо, чуяло материнское сердце, что хорошего он там не увидит. — Дядя Бруно, бабушка меня больше не любит? — В голосе малышки было слышно отчаяние и стыд. Ей было стыдно, что она не оправдала ожиданий. Ох, как ему это знакомо… — Что? — Бруно присел на корточки, чтоб видеть глаза племянницы. — Конечно нет! Просто всё…пошло немного не по плану. Бабушке лишь интересно, почему. — Но она сказала, что не может меня сейчас видеть… — Мирабель всхлипнула. Побежала первая слезинка. — Она не может видеть сейчас вообще никого. — Бруно вытер слезу с мягкой детской щёчки. — Выше нос, Мирабель! Теперь в этом доме самая особенная — ты. Дядя прижал её к своей груди, поглаживая кучерявые волосы. Он сделал то, что в своё время не хватало ему.«Пускай поплачет. Хоть у кого-то будет поддержка»
— Спасибо. — Мирабель посмотрела на дядюшку заплаканными глазами. Во взгляде он увидел благодарность и любовь. — Всё будет хорошо. — Бруно улыбнулся.«Самому бы не расплакаться»
— А больно не будет? — Мирабель посмотрела за спину дяди. Там было много всяких вещей, названия которых она не знала. Некоторые из них она видела первый раз. — Нет, не будет. — Мужчина отошёл от племянницы и поманил рукой к месту проведения ритуала. Она подошла и осмотрелась ещё раз: много интересных штучек и песок. Бруно протянул ладони к Мирабель: — Обещаю, это быстро. Ты уснёшь, а когда проснёшься, ничего об этом не вспомнишь. Но не переживай, я всё расскажу тебе. А когда Мирабель проснулась в своей кроватке, она побежала к бабулите извиняться за то, что у неё нет дара. Только вот сейчас всем было не до неё. Всё семейство сидело на кухне в полной тишине. — Мама? Папа? — Мира подошла к столу и оглядела всех сидящих. — А где дядя Бруно? — Он ушёл. — Альма всхлипнула, но голос её не дрогнул. — Это из-за меня? — Нет! — Джульетта подхватила ребёнка на руки (хоть было и тяжело) и пошла с ней на улицу. — Бруно просто устал. Он понял, что не хочет жить с людьми. Ты не виновата. — Но почему он ничего не сказал мне? — Наверное, забыл. — соврала она своей дочери. Тот год казался туманным для всех, но для Мирабель особенно. Из-за того, что детский неокрепший мозг может легко забывать события, она со временем совсем забыла тот разговор в хранилище и те прогулки во дворе с любимым дядюшкой. Мирабель помнила его, но размыто. Мать рассказывала ей, что они были близки, только вот сама Мира плохо помнила об этом.***
Сегодня 24 декабря. Наконец-то Рождество. Больше всех этот праздник ждал маленький Антонио. Именно он рвался помогать всем: нарядить ёлку, накрыть на стол или помыть пол. Неважно, лишь бы дали, чем руки занять. Это Рождество стало особенным для всех. Его отмечают без Долорес, но при этом с Бруно. — Дядя, будешь манхар? — Мирабель вместе с мамой готовила различные блюда, которые скоро будут стоять на столе, а ещё позже будут лежать во рту. — Давай. — Бруно подошёл сзади, отложив инструменты. Он положил голову на плечо племяннице и стал высматривать, что именно она делает. — Забирай. — Девушка протянула через плечо блюдце специально, чтоб дядя убрал голову. — Тётя Джульетта! — Антонио прошмыгнул на кухню так быстро, как только смог. — Бабулита сказала, что всё готово! — Зови их сюда, у нас тоже почти всё готово. — Джульетта повернулась к мальчику с подносом в руках. — Пускай помогут перетащить всё это.***
В Колумбии Рождество многие семьи отмечают на улице. Переулки красочно украшены, по дороге расхаживает Старый год и смешит малышей, а Папа Паскуале должен устраивать фейерверки. На веранде стоял большой стол, который ломился от изобилия еды. Осталось совсем немного: разлить каждому из взрослых в стакан немного агуардиенте, молодым — вина, а совсем малышам обычного сока. — Ненавижу агуар. — Бруно наклонился к племяннице и шепнул ей на ухо. — Так не пей. — Мирабель пыталась быть такой же тихой. — Альма разозлится. Это же её любимый напиток. — Дядя усмехнулся и отодвинулся. За столом звучали тосты, пожелания друг другу и слова уважения каждому члену семьи. Мирабель была так счастлива: мама и папа сидят вместе, переговариваясь с бабулитой, Пеппа и Феликс разговаривают с Антонио, а Камило смешит Изабеллу и Луизу. Один Бруно молчит. Он наблюдает. Также, как и раньше, только совсем близко. Было видно, что ему нравится тихонько сидеть и смотреть за тем, как его родные радуются. Он уже давно простил их, а они его. В семье царила гармония. — С Рождеством! — Альма встала и салютовала бокалом, а за ней повторили остальные. Все в один голос поздравили друг друга с праздником, после чего Феликс хлопнул в ладоши и крикнул: — Время подарков! Все в до-о-ом! Первым побежал Антонио, а за ним его отец. Интересная гонка, однако. Мирабель и Бруно не спешили. — Они все такие чудесные. — Девушка неспеша встала из-за стола. — Антонио просто чудо. — Согласился дядя. — Почему не пил? — Мира направилась к дому, но шла она очень медленно. — Ещё успею. — Ты подготовил подарки? — Конечно, но… — Бруно занервничал, — я боюсь, что им не понравится. — Конечно понравится! Я уверена, что ты правда постарался над подарками и все будут просто в восторге. — Мирабель стукнула дядю по плечу. Она была так рада, что он снова живёт с ними. Когда Бруно вернулся, семья будто стала другой. Более понимающей, любящей и крепкой. Создалось ощущение, что без него — всё было совсем по-другому, не то, что надо.Бруно был недостающим пазлом.
Когда они пересекли порог дома, то услышали радостные вопли Антонио и Изабеллы. Под ёлкой сидели все. — О, вот вы где. — Джульетта подошла к дочери и брату и потянула их ко всем. — Мирабель, смотри, что мне подарили! — Антонио протянул кузине какую-то деревянную игрушку. — Какая красота! — Она взяла в руки фигурку и осмотрела. — Папа сделал? — Да! — Тонио взял свой подарок обратно. — Если хочешь, можешь иногда играть ею, я не против. — Спасибо, — Мирабель обняла кузена, — но у меня вообще-то тоже есть подарок для тебя. Найди под ёлкой синюю коробочку и открой её в комнате, когда будешь ложиться спать. Но не открывай сейчас! Хорошо? Мальчик покачал головой в знак согласия, обнял кузину и поздравил её с Рождеством ещё раз. Все распаковывали свои подарки. Мирабель подарили новые нитки и ткань, а также краски, книги и много сладостей. Когда коробки под ёлкой закончились, семейство Мадригаль собралось на прогулку, но не все. Дома осталась Мирабель с Бруно и малыш Антонио, которому нужно было уже давным-давно спать. Задача уложить его досталась (кто бы сомневался) Мире. В комнате Тонио пахло свежестью, а воздух был чересчур влажным. Повсюду были неизвестные для Мирабель растения и множество животных. Кровати у него не было, он спал на спине леопарда. — Мирабель, можно сейчас открыть подарок? — Антонио сидел на «кровати», пока девушка складывала грязные вещи. — Думаю, да, но пообещай, что ты сразу же уснёшь. — Мирабель протянула кузену небольшую коробочку. — Обещаю! — Тогда открывай. Антонио поднял крышку, и улыбка пропала с его лица. — Спасибо, но почему именно это? — Тонио искренне не понимал, почему двоюродная сестра решила, что это действительно нужный ему подарок. Он вытащил из коробки тигрёнка. Он был похож на того, которого Мира дарила кузену в день, когда он получил свой дар. — Я подумала, что твоему тигрёнку будет одиноко. — Правда? — Когда ты подрастёшь, ты может быть поймёшь, что значит быть одиноким. — Мирабель погладила Антонио по голове. — Ты имеешь ввиду, что если мой тигрёнок один, то он как ты? — Тонио посмотрел на кузину с досадой во взгляде. — Я не говорила… — Но ты правда была очень одинока, пока не вернулся дядюшка Бруно. — Мальчик лёг на спину и поелозил тазом, ища удобную позу. — Я всё понял сейчас! Спасибо, что не дала моему тигрёнку быть в одиночестве. — Ты меня пугаешь своими мыслями, но ты прав. — Мира поцеловала кузена в лоб. — Спокойной ночи и ещё раз с Рождеством.***
— Антонио сказал, что я была очень одинока, пока ты не вернулся. Бруно и Мирабель сидели под ёлкой. Вокруг валялись пустые коробки из-под подарков. А ведь кому-то завтра утром это убирать… — Я не удивлён. — Дядя посмотрел на племянницу искоса, не поворачивая головы. — У меня тоже для тебя есть подарок, кстати. — Мирабель попыталась перескочить с темы на другую. Бруно удивлённо огляделся: вокруг не было ни одной целой коробки. Девушка встала и обошла ёлку, вернувшись с зелёной коробочкой. — Что это? — Открой и посмотри. — Мира протянула ему подарок. Бруно потянул свои худые пальцы к крышке. Смотреть, как дядя открывает подарок, плашмя сидя на полу, Мирабель ещё не приходилось. Азарт в его глазах от распаковывания подарка она никак не ожидала увидеть. Бруно улыбнулся, когда увидел содержимое коробки. — Ты серьёзно? — Я подумала, что тебе нравилось твоё старое пончо, но бабулита выкинула его, а нового не дала, поэтому решила сшить тебе похожее и немного украсить его… — Девушка смотрела на дядю, ожидая ответной реакции. — Я так тебя люблю… — Бруно встал и от всей души обнял племянницу. Он заключил её, если не в вечные, то в долговременные крепкие объятия. Будто он последний раз дотрагивается до неё. Мирабель растаяла. Она поняла, что не зря старалась всю ночь, вышивая на пончо разные рисунки и узоры. «Это всё правда не зря», — подумала она. — Я правда очень благодарен! — Бруно бросился к коробке и достал подарок полностью. Он сразу надел пончо и подошёл к ближайшему зеркалу. Ах, как красиво было это пончо… Оно было также тускло-зелёным, но тем не менее очень весёлым за счёт замысловатых узоров. Мирабель даже не поленилась и в определённых местах вышила маленьких жёлтых лам, которые придавали некий шарм одежде. — Ты такая молодец, Мирабель… — Дядя подошёл к племяннице и немного понизил голос, будто стесняясь. — У меня тоже есть подарок для тебя. — Даже интересно, что именно. — Мира закусила губу в ожидании. Бруно порыскал по карманам. — Где же… а, вот! — Бруно вытащил какой-то кулон. — Красиво… — Мирабель взяла ожерелье в руки. Кулон был на серебряной тонкой цепочке, а зелёный камень, больше похожий на стекло от бутылки, был обрамлён серебряной круглой рамочкой. — Это не просто камень, Мирабель. Это самое первое моё предсказание. — Бруно опустил голову, ему было явно неловко рассказывать это. — Оно очень старое и очень много значит для меня. Девушка замерла. На пол упала скупая слеза. — Почему ты плачешь? — Дядя потрепал Миру. — Тебе настолько не понравился подарок? — Мне очень нравится… Просто я не ожидала. — Мирабель вытерла подступающие к глазам слёзы. — Я рада, что ты поделился чем-то личным со мной. — Ты — мой самый близкий и родной человек. — Бруно встал на колени, чтоб видеть лицо племянницы. — Именно ты вернула меня в этот дом. Если бы не ты, я бы по-прежнему прятался в стенах Каситы и разговаривал с крысами. Именно ты никогда не отворачивалась от меня. Я пожизненно тебе должен. Мирабель обняла дядюшку, сжимая в руке подвеску. Когда-то Бруно был отвергнут из-за своих способностей, а она из-за их отсутствия. Его избегали, над ней насмехались. Они нашли друг друга. Они — самые близкие друг для друга люди. Навсегда. — С Рождеством, дядюшка Бруно. — С праздником, Мирабель.