Snow Cat

С утра Нику разбудил радостный крик Аделаиды. Ворча на подругу, которая, в отличие от нее, была жаворонком, наследница, пошатываясь, встала на ноги. — Ада… 6 утра… Если ты меня будишь не из-за пожара, то я тебе лично этот пожар устрою… — Ну прости. Я просто не могу ждать. Давай, приводи себя в порядок, а то ты похожа на… Ада не смогла договорить, потому что в этот момент ей в лицо прилетела подушка. Через пол часа девушки сидели у Николь, Ника полуспала, а Ада собиралась с мыслями. — Я, кажется, влюбилась… — Оо, быстро же ты Джеймса забыла. Колись, кто он? — Ну… он… — Ну, кто? — Ну хватит. — Нет уж, сказала ''а'', говори и ''б''. — Хьюго. — Хьюго? Хьюго Уизли? — Да… Он мне письмо написал и отправил с белым голубем. — Романтика… Поздравляю. Аделаида Уизли… Звучит! — Ну хватит… Как думаешь, у нас что-нибудь получится? — Мне бы твои проблемы… Конечно получится. Жду приглашения на свадьбу. — Ника! Тебе не кажется, что ты немного торопишь события? — Нет, не кажется. Тебе 15, совершеннолетие через два года, и… — Ника! — Ладно, ладно… Девушки опять засиделись вместе, не замечая, как быстро летит время. И Николь второй раз за этот месяц опаздывала на отработку к мастеру зелий. А у того и так с самого утра день не задался. И выместить свою злость было не на ком. Отсутствие Ники на отработке было последней каплей. Северус, кипя от злости, помчался в комнату к девушке. Распахнув дверь, Снейп чуть не вырвал ее с петель. Его глаза сверкали злым огнем. С самого утра его бесили абсолютно все, как сговорились. Даже смеющиеся девушки его раздражали. Значит, кому-то счастье, а ему вот это вот все? — Локонс, брысь отсюда! — Прорычал Снейп. Ада, испугавшись и за себя, и за подругу, выбежала из комнаты, взглядом выражая поддержку и волнение. — Профессор, я… — Молчать! Вы… Не будем передавать все оригинальности, которыми Снейп обзывал бедную девушку, попавшую под горячую руку. Снейп устроил ей целую тираду, а слизеринка решительно не понимала, что такого она сделала, и почему мастер зелий на нее так взъелся. В психологии Снейпа можно было назвать гением. Он знал больные точки каждого человека и понимал, куда ударить, чтобы задеть за живое. Он выплескивал на наследницу всю желчь, что хранилась в нем годами, такой поток не мог бы стерпеть ни один человек, у которого есть чувства. Может, Ника не показывала эмоций, но и она не была роботом. Единственное, что смогла выдавить из себя девушка после ругательств зельевара, это тихое: — За что… Николь всегда все держала в себе, скрывала свои эмоции даже от самой себя. От этого многие считали ее бездушной тварью. И Нике было хорошо, жилось спокойно без ненужных лиц в своей истории. Она забывала о всех бедах, как о страшном сне, и не вспоминала… до поры до времени. Все обиды, чувства, эмоции копились в девушке, даже если она этого не замечала. Но всему приходит конец, и даже мелкая ссора может опрокинуть чашу терпения, и тогда все, что там хранилось, всплывает наружу, заполняя злостью и ненавистью каждую клеточку тела. Последней каплей на этот раз стала выходка зельевара. Николь встала, подошла к Снейпу, дабы посмотреть в глаза этому злому человеку с каменным сердцем. Впервые она ощущала опустошение чаши эмоций физически, а не только на эмоциональном уровне. Она могла сдержаться, вот только не хотела. Ника саморучно опрокинула переполненный сосуд, позволяя его содержимому овладеть собой. Девушка почувствовала колющую боль в сердце. Она осела на пол, дрожа и хватаясь то за голову, то за грудную клетку. Голова наливалась свинцом, на глаза опустилась красная пелена. Зрачки расширились, меняя цвет, опутывая глаза сетью капилляров, делая их кроваво-красными. Волосы завязались узлом вокруг шеи девушки, перекрывая кислород и заставляя задыхаться. Из груди девушки вырвалось зеленое пламя. Огонь становился материальным, и принял очертания большой кобры с красными глазами. Змея замкнула тело слизеринки в плотное кольцо. Снейп ужаснулся. Зрелище, представшее перед ним, казалось нереальным, просто вымыслом. Змея была чем-то похожа на Нагайну, глаза своей убийцы навсегда засели в памяти мужчины. Он сейчас очень жалел о том, что сорвался на девушку. Кто знает, сколько еще секретов хранится в наследнице Слизерина? Как бы то ни было, девушку нужно было спасать. Эта змея сейчас задушит слизеринку, а потом и всех, кто рядом окажется. Можно попробовать обычное заклинание от змей… Снейп прошептал: «Випера эванеско». Змея испарилась. На руках слизеринки остались красные отметины, оставленные коброй. Северус подлетел к девушке, которая пока что плохо соображала, и, взяв ее на руки, понес к себе, дабы залечить раны и привести в чувства. И вот Николь опять оказалась на кровати зельевара. Наследница плохо осознавала происходящее, но она на ощупь узнала матрас и подушки мастера зелий. Лань, подаренная ею, и розовый котел, видневшийся из приоткрытого шкафа, окончательно вернули Нику к реальности. Снейп вернулся с мазью от ожогов, которая приятно холодила кожу. — Мур… Простите. Это я виноват, и… — Мяу, профессор. Это нужно занести в историю. Это сейчас правда вы извиняетесь, или у меня глюки от нехватки кислорода? — Чертовка… — Знаю. А теперь не мешайте. Я спать хочу. — Идите к себе и там спите. — Неа. Вы сами сказали, что виноваты. Терпите теперь. Когда мужчина ушел, Николь растянулась на кровати, раскинув руки. Впервые после таких эмоциональных выбросов ей хотелось не разрушать, а созидать. Талантами поэта девушка никогда не отличалась, и несколько строчек были ее максимумом, но сейчас внутренний голос настойчиво твердил ей, что нужно сочинить стих. *А почему бы и да? * Подумала девушка. Порывшись в вещах зельевара, Ника нашла бумагу и перо, которым с непривычки было очень неудобно писать. Строчки как будто сами всплывали у нее в голове. И так зародился новый стих про Северуса Снейпа:

«Когда быть с ним — невыносимо, А без него не жизнь, а мука, И слишком томно и тоскливо, И на душе не прекращается все вьюга. Бывает, ссоры и скандалы, Бывает, только тишь да благодать. Бывает, разбиваются о скалы Слова любви, которые нет сил сказать. И наступает без него оледененье, И сердце замерзает, не живет. А он приходит и приносит утишенье, И сердце песню о любви поет. Порою, вместе трудностей погорло, Но весело их вместе разгребать. А без него от криков рвется горло, И не смотря на то, что нечего сказать. Теперь я в эти строки посвещаю Всю преданность и всю любовь свою. И Северусу Снейпу завещаю Свое признанье, веру и любовь. Love you.»

Закончив, девушка сложила листок пополам, убирая в карман. И только сейчас она заметила Северуса, который стоял в дверном проеме и не отрываясь смотрел на нее. — Что пишем? — Записку предсмертную. Это все вы меня довели, а теперь еще спрашиваете. Вон с глаз моих. Я спать хочу. Зельевар недовольно фыркнул, но спорить не стал. Пусть спит. Ему как раз нужна была кровь девственницы для зелий…