Snow Cat

После вчерашнего происшествия у Ники появилось великое множество проблем, которые надо было как-то разгребать. И самой первой из них было втолковать родителям, что это все не выдумка, а реальность. Их можно понять. Кто бы поверил в то, что его ребенок почти что стал суицидником (за эту часть рассказа Нике порядочно влетело), а потом чудесным образом обрел магические способности. Через час родители девушки, находясь в неимоверном шоке от всего происходящего, наконец-то поверили (или сделали вид, что поверили) в рассказ Николь. И не надо забывать, что Николь — девушка, а прекрасному полу свойственно истерить, преувеличиввть все плохое и преуменьшать все хорошее. И, разумеется, после того, как вскрылись ее тайны (к счастью, не все, ведь в личном дневнике некоторые записи были невидимыми чернилами), Ника закатила такую истерику… О, бедные соседи… А она причитала о жестокости людей, о том, что она — самый несчастный человек из ныне живущих, о том что жизнь ее не любит, и это взаимно… И ведь ее слова были не лишины смысла. Но любая женская истерика имеет свойство если не заканчиваться, то утихать. Пора было ей задуматься о проблемах, которые появились после ее внезапно открывшихся способностей. Эти способности и посодействовали остановлению истерических выбросов. За «такую наглость» Ника была посажена под домашний арест. Но родители Ники не учли, что если Мухамед не может прийти к горе, то он может к ней полететь. Одевшись потеплее, Ника открыла окно и решила испытать свои способности. Ей как раз нужно было попасть на крышу, забрать дневник. Но прежде она оставила на столе записку: «То есть, вы и вправду думаете, что я не смогу выбраться? О… Заперев мага в квартире, вы просто обрекаете на несчастья самих себя… Ждите… Моя месть будет страшна…» Конечно, никакой мести не было, но должный эффект записка и настежь распахнутое окно все же произвели. Николь переночевала у бабушки, попросив ее ничего не говорить родителям. Когда она вернулась, отец и мать чуть ли не на коленях просили у нее прощения. Впервые извинялись за то, что сделали. О, как же приятно ощущать власть над людьми… Теперь все стало на круги своя. А дальше… Проблемы… Во-первых, школа. Нужно ведь заверить директора о срочном отъезде в Москву, предъявить поддельные документы, которые тоже являлись отдельной проблемой, о какой-то пристижной школе, разобраться с гигантской кучей бумажной волокиты… У Николь проблем с этим не было, так как с одноклассниками-твыришками* она не хотела объясняться из принципа. Всех любопытных, кто хотел разузнать о неожиданном отъезде, она либо посылала, даже не пытаясь подобрать культурные выражения, либо, если спрашивали подруги, коих было не столь много, плела ту же историю о срочном и неотложном отъезде, по наиразнообразнейшим причинам, которые могла придумать девушка. Следующая проблема заключалась в том, что Николь никакого понятия не имела о нынешнем устройстве волшебного мира. Роулинг вела свое повествование больше двадцати лет назад, и за это время многое могло поменяться. И вопросы по типу: «где взять галеоны, как выучить английский до 1 сентября, где покупать учебники, как попасть в Косой переулок, интересно, кто директор Хогвартса» мучали девушку еще около месяца. Все ответы на вопросы свалились на будущую волшебницу неожиданно, и как всегда в самый неподходящий момент. Минерве Макгонагалл она, безусловно, обрадовалась бы в любое время, хоть в три часа ночи, но не сейчас… — Вот надо ей было заявиться именно тогда, когда я в душе! Я только голову помыла! — Подумала Ника, услышав ее голос из гостинной. — Ни минуты покоя! Сегодняшний день она хотела выделить на встречу с парнем. Да, вот так получилось, что любила Ника одного, а встречалась с другим. Они договорились встретиться в парке. И Ника, между прочим, уже опаздывала. А в том, что Макгонагалл надолго ее задержит, Николь не сомневалась. Ника наспех вытерлась полотенцем, и, накинув на себя первое, что попало под руку, вышла из своего райского уголка. Выдавив из себя добрую улыбку, Ника попыталась изобразить великое счастье видеть Макгонагалл у себя дома, пригласила профессора, а как выяснилось позже, директора, за стол, а сама разлеглась на диване, наплевав на все правила приличия. Макгонагал, глядя на это, еле слышно прошептала: «Его порода… Истинная наследница» Этих слов никто не услышал, хотя в жизни Ники то, о чем говорила директрисса, сыграло почти что роковую роль… Оказалось, что у Ники от каких-то дальних родственников есть огромный сейф, полный золота. Минерва торжественно (даже слишком) вручила девушке ключи и колдографию. И все бы ничего, вот только на двери сейфа было 3 змеи, которые состовляли вместе номер — 666. Стоило бы насторожиться, но Ника сейчас думала только о том, когда уже эта Мак-кошка несчастная уйдет, и не обратила должного внимания на эту деталь. А змейки, из которых были скручены цифры, заставили ее вспомнить о факультетах. Она всегда хотела на слизерин. Ну а куда еще? Пуффендуй и когтевран ей не нравились просто потому, что всегда отходили на задний план. А Ника всегда рвалась быть в центре внимания. А гриффиндор… — «На гриффиндоре одни глупцы и идиоты» — из нехитрых соображений заключала девушка. И, после получаса наставлений, договоренностей, обещаний, директор наконец-таки ушла. *Пол часа, пол часа! Ну как так можно то блин! * крутилось в голове у Ники. Наспех высушив волосы, что надлежало делать больше пяти минут дабы не сжечь их, она пулей, даже быстрее пули, понеслась одеваться. Расчесаться думала по дороге. Но по закону подлости, то, что нужно нам больше всего и именно сейчас магическим образом исчезает. Проискав расческу драгоценные 5 минут своего времени, Николь просто плюнула на все и побежала в парк. Пешком идти до парка было десять минут, но Нике чтобы прийти вовремя нужно было минус пятнадцать. Ника пыталась бежать так быстро, как могла. И конечно же именно в этот момент должен был загореться красный свет на светофоре!  — Еще минуту стоять… Какая гадина придумала эти светофоры? Ура. Наконец-то. Зеленый! И Ника сломя голову побежала к парку, до которого остовалось бежать не больше минуты. А вот и парень Ники. Позволим себе рассмотреть его: достаточно высокий, худощавый, даже костлявый, бледный, волосы цвета соломы, глаза серо-голубые. Полная противоположность Ники как по внешности, так и по характеру. Но она уверяла себя, что противоположности притягиваются… Хотя глупо полагать, что козерог и овен* хоть когда-то смогут притянуться. Он ждал ее, сидя на лавочке. Запыхавшаяся девушка села рядом с ним. Она хотела поздороваться, но парень жестом остановил ее. Только сейчас Ника заметила, что он очень задумчив и печален… — Нам с тобой надо расстаться. — выпалил он на одном дыхании. — Мы слишком разные. А ты меня, как я понял, даже не любишь. И, Ника, ты ведь уедешь… А отношения на расстоянии… Прости, это… Не для меня все это! — Парень был очень взволнован. Он произнес еще очень много оправданий, почему так будет правильно… Но Ника его не слушала. Она была даже рада его решению. Девушка прервала его длинный монолог, сказала, что все понимает и ей тоже очень жаль, в общем навешала ему много такой же лапши, хотя по сути на этого парня она плевала с высокой колокольни. Возвращалась домой она в приподнятом настроении. Купила мороженное, несмотря на то, что была зима, покидалась снежками в деревья, подскользнулась на льду и брякнулась на пятую точку… И все это ей показалось крайне забавным. И лишь одна мысль омрачала Николь в этот день. Она думала о нем. О Северусе Снейпе. О том, кого она называла ангелом во плоти, а иногда и дьяволом этого мира. О том, кто был лучшим, идеальным… О лорде, о последнем из рода Принц. О том, кого любила, боготворила… О ком грезила, мечтала. О том мрачном человеке, которого хотела сделать счастливым, хотела подарить любовь, ведь этот человек как никто другой заслуживал счастья… О том, кто умер более 20 лет назад… Без него и Хогвартс — не сказка, и Зельеварение — не предмет… Но надежда умирает последней. И, кто знает, вдруг надежды оправдаются?