Au Revoir

— О, Праймус, мне так жаль, Юки! — Карин в очередной раз вытерла оптику, но омыватель полил с новой силой. — Я даже не догадывалась. — Ну все, не реви, — Юкитеру погладила прижавшуюся к ее плечу рыжую фемку. — Мне грустно, но уже лучше. Я уже смирилась. Главное, чтобы сейчас никому не понадобился медотсек, потому что в данный момент он был занят четыремя трансформерами: Юкитеру, которая сразу же после своего возвращения с «Немезиды» решила рассказать друзьям и бондмейту о своей неродившейся дочери; Рэтчетом, который все это время сидел молча и хмуро держал Юкитеру за манипулятор; Карин, которая все это время ревела от этой истории; и Оптимусом, который высказывал искреннее сочувствие Юкитеру и успокаивал Карин. — Это были варвары, а не боты! — медик яростно ударил кулаком об стол. Он скользнул взглядом по маленькой погребальной урне, которая стояла на этом же самом столе, и задумчиво вздохнул. — Ну ничего, Юкитеру, у нас с тобой на двоих спарков навалом: три человеческих, плюс Смоукскрин с Бамблби. Ну и Карин заодно. — Эй, а я за что? Рэтчет махнул на нее, и Юкитеру сипло рассмеялась. — Ты наш деть, Карин, нам надо тебя оберегать, — лиловая фемка деловито подняла палец к потолку. — Даже Мегатрон это сказал. — А, ну раз Мегатрон сказал! — Карин драматично всплестнула манипуляторами. Оптимус молча погладил ее по талии: — А ты чего молчишь? — Как бы мне ни было это тяжело признавать, но Мегатрон прав, Карин. За тобой нужен глаз да глаз. Карин недовольно фыркнула. Вдруг, она резко втянула в себя воздух и взялась за свой честплейт, когда почувствовала, что в районе Искры у нее резко ёкнуло, будто десятком иголок стрельнули. — Карин? — обеспокоенно спросил Оптимус, кладя громадную ладонь туда же, где схватилась рыжая фемка. — Рэтчет, осмотри ее. До того, как Рэтчет успел встать с насиженного места, Эллис примирительно подняла манипулятор. — Все в порядке, — выдохнула она. — Наверное от омывателя ёкает у меня. — Тьфу, напугала, — сплюнул медик и присел обратно. Он приобнял Юкитеру за плечи, и та довольно мурлыкнула. — Ой, ну я прям довольна, как у вас все сложилось, — Карин хитро сверкнула оптикой. — Не зря я все же эти письма начирикала. — Я тебе благодарна, но ради приличия должна поругаться. Ты нас обманула. — Обхитрила, а не обманула, Юки. Да вы бы тысячу лет друг другу в любви признавались, и только попробуйте сказать, что я не права. Рэтчет и Юкитеру взглянули на Карин взглядом а-ля «Да что ты говоришь», после чего обернулись друг на друга и хохотнули. Карин снова улыбнулась, глядя на них, но внутренне напряглась. У нее еще никогда так внутренности не ёкали. Может быть действительно это из-за сочувствия к Юкитеру и ее дочери, но все равно это напрягает. Оптимус (Юникрон побрал его внимательность) ласково погладил ее по плечу и жестом предложил переместиться в их кварту. — Ну ладно, мы пойдем, — дрожащим от приятного волнения голосом произнесла Карин. Прайм едва заметно улыбнулся и, взяв ее за талию, повел к выходу из медотсека. — Спокойной ночи, Рэтчет, Юкитеру, — произнес тот. — Звукоподавители не забудьте включить, — деловито заключил медик, и Юкитеру довольно захихикала. *** Оптимус прижал Карин к стенке и приподнял за бедра. Фемка хихикнула ему в губы и приобняла его за шею. Ее сервоприводы обвились вокруг мощного торса последнего из Праймов, и мех одобрительно хмыкнул в ее губы. Карин глухо простонала, когда Оптимус стал оцеловывать ее шейные кабели. Между серво стало приятно тянуть. — Оптимус, — простонала фемка и почти тут же закусила губу. Ей было невероятно стыдно так бесстыже стонать. — Карин, — хрипло произнес Прайм и, перехватив ее поудобнее, осторожно перенес на платформу. Два сильных манипулятора встали по обе стороны ее рогатого шлема. — У тебя есть последний шанс передумать. — Я хочу этого, — выдохнула Карин, тяжело дыша. — Боюсь, но хочу. — Я о тебе позабочусь, обещаю, — мех чувственно поцеловал ее в лоб. — Праймус, я так давно этого ждал, Карин. Карин счастливо улыбнулась. *** Стыд? Не, не слышали. Точнее, уже забыли. Карин на удивление быстро перешла из стадии: «Стыдно стонать, потому что кто-то может услышать», в стадию: «На базе что, есть еще и другие Автоботы?». Карин в очередной раз выгнула спину до хруста, когда огромная ладонь Оптимуса принялась массировать ее паховую броню, время от времени пуская туда разряды тока. Прайм безостановочно целовал шейные проводы фемки, закусывая особо чувствительные. Карин под ним задыхалась от охов и стонов. Эллис оцарапала краску на спине бондмейта, когда он снова задел особо чувствительный датчик, и блаженно вскрикнула. — А… а ты? — выпалила она, и Оптимус удивленно отстранился. — Ты о чем? — Тебе ведь тоже надо… То есть, я вроде тоже должна что-то для тебя… сделать. Прайм мягко улыбнулся и поцеловал фемку в губы. — Сегодня все только о тебе. Не переживай, этот коннект у нас не последний. Карин зарделась и, поддавшись какому-то инстинкту, обвила сервоприводами его торс и пустила средний ток. Она впервые услышала, как Оптимус издал низкий полустон. Он хотел сделать первый коннект его фемм особенным. Его манипуляторы скользнули по талии, пуская среднюю статику, пока не остановились на паховой броне. Даже из-под закрытого щитка было видно, как ее порт едва заметно пульсирует. Будь на месте Оптимуса кто-то другой — отконнектил бы даже не спрашивая. — Открой. Карин казалось, что ее корпус среагировал раньше процессора. Она открыла паховый щиток еще до того, как лидер алозначных произнес последний слог. Оптимус поцеловал внутреннюю часть ее бедра и провел горячей глоссой дорожку до внешних проводов истекающего смазкой порта, отчего работа вентсистем Карин стала похожа на гудение парохода. Ее резкий вскрик почти тут же утонул в сладком стоне, когда глосса Оптимуса скользнула в кольцо ее порта. — Оп… Ах, Оптимус! — она положила ладони на его шлем в слабой попытке оттолкнуть, на что Прайм лишь улыбнулся уголками губ в самые датчики. У рыжей фемки закружился шлем, удовольствие поглотило ее по самое не хочу. Каждой шестерёнкой в своем корпусе она чувствовала, как гибкая глосса меха очерчивает невообразимые узоры между ее серво. Хаотичные конвульсии участились, фемские стоны становились громче с каждой минутой. Оптимус понял, что пора заканчивать. Покрепче взявшись за чужие бёдра, он легонько поцеловал внешнее кольцо порта, после чего примкнул ртом к порту и просунул глоссу как можно дальше, задевая самые чувствительные точки системы со всех сторон. Через пару мгновений над ним послышался оглушительный крик, а в рот брызнула сладкая, местами кисловатая густая жидкость. Вытерев рот, Оптимус прилег рядом с тяжело дышащей Карин, которая абстрагированно смотрела в потолок. — Это… — она постаралась выровнять дыхание. — Это было… — Побереги силы, котенок, твоих криков было достаточно. Карин с игривой раздраженностью пихнула его в плечо. — А как же ты? — Хм? — Я ведь… вроде тоже должна для тебя это сделать. — Ты ничего мне не должна, Карин. Особенно в свой первый раз. В коннекте всё всегда должно быть по обоюдному согласию. Я доставил тебе удовольствие таким образом, потому что сам этого желал. Если ты захочешь сделать для меня также, я не буду сопротивляться. Но если для тебя это будет некомфортно, я никогда не буду тебя принуждать. Эллис прищурила оптику, подавляя в себе омыватель. — Спасибо, chéri. А теперь… можно мы продолжим? Мы вроде как не закончили. Оптимус удивленно проморгался, но потом в его окулярах промелькнул хитрый огонек. Он вмиг навис над улыбающейся фемкой и затянул ее в долгий поцелуй. *** — Он в меня влезет? — тяжело дыша спросила Карин, после чего издала томный вздох, когда почувствовала, как пальцы бондмейта задели чувствительную точку внутри нее. — Я тебя растянул, — Оптимус поцеловал ее в шейные кабели. Он осторожно вытащил два своих пальца из истекающего смазкой фемского порта. — Но ты еще девственна, поэтому болезненные ощущения поначалу будут естественны. Давай на счет три. Карин удивленно выдохнула, но кивнула: — Раз… А-А-А! — она вскрикнула, когда Прайм вошел в нее почти наполовину. Из окуляр почти сразу же брызнул омыватель. — Ты же сказал на счет три! — Прости, Карин, — Оптимус виновато поцеловал ее в запястье, — но ты была слишком напряжена. Я бы не протиснулся. Карин болезненно провыла и попыталась слезть с источника боли между ее сервоприводами, но Оптимус, стараясь не причинять фемм лишнего дискомфорта, придавил ее своим весом к платформе, отрезая ей все пути к отступлению. — Скоро будет легче. Фемка пока что ему не верила. Боль была острее, чем при месячных. Теперь уже при бывших. Она старалась ровно дышать, но от режущей боли в районе порта она не могла ни на чем сосредоточиться. Оптимус осторожно сделал первый, пока что легкий толчок. Карин под ним завыла. Боль стала утихать, но до конца не уходила. Мех взял запястья фемки в свои ладони и завел их за ее шлем под ее смущенный взгляд. Он крепко поцеловал ее, после чего произнес в самые губы: — Ты даже не представляешь, как я люблю тебя, Карин. Лидер алозначных вошел на всю длину и сделал пару контрольных толчков. Карин под ним взвизгнула, но привычных стонов боли не последовало. — Ой, — тяжело выдохнула она, чувствуя жар во всем корпусе, от которого становилось сложно дышать. — Вроде… вроде прошло. Для самоконтроля Оптимуса это было последним буйком в его океане самоконтроля, за который было опасно заплывать. Последний Прайм крепче пригвоздил запястья фемки к платформе, словно она вот-вот убежит, и, качнув мощными бёдрами, стал входить в нее почти на полную длину коннектора. Уже окончательно убедившись, что громкие стоны его фемки под ним — далеко не от боли, он примкнул к истерзанной поцелуями шейной проводке. Для Карин все эти чувства и ощущения были впервой. Почти первобытное удовольствие накрывало ее по самый процессор, не давая даже подумать о чем-то другом. Все ее мысли были лишь о мехе, который заставлял ее кричать от удовольствия на всю базу. Сейчас она поняла, что возбуждающие электрические разряды можно пускать не только с пальцев, но и с более интимных частей корпуса, потому что сейчас ее собственный порт, да и вообще весь корпус, запускал хаотичные разряды тока во все штыки брони Оптимуса, заставляя его рычать, охать и мычать. Когда перезагрузка накрыла их обоих, Карин раскрыла рот в полунемом стоне — голос уже давно сел — и почти тут же ушла в оффлайн от усталости. Оптимус, в отличии от фемм, в офф ушел не сразу. Он посмотрел на Карин, прислушался к себе и понял, что впервые за столько веков уходит в оффлайн таким спокойным и отдохнувшим.