Au Revoir

Оптимус сразу понял, что что-то не так, когда Карин резко закрыла ноутбук и быстром шагом направилась вон из главного зала базы. Прайм мог поклясться, что слышал приглушенный всхлип. И этот всхлип эхом ударился об его Камеру Искры. Он сразу пошел за ней. Он не мог не пойти. — Карин, что случилось? — ласково спросил он у девушки, которая свернулась комочком в темном коридоре базы. — А? — Карин резко подняла голову, и ее красные от слез глаза встретились с ярко-голубыми, излучающими тепло окулярами лидера Автоботов. — Н-нет, ничего, Оптимус, я сейчас уйду. Оптимус сел на одно колено и ободряюще улыбнулся. — Карин, мы с тобой напарники. Мы на моем примере узнали, что скрытие своих печалей заканчивается плохо для нас обоих. Я не хочу на тебя давить, но будь уверена, что я выслушаю твои тревоги и помогу найти решение к проблеме, если такова имеется. Он подставил огромную металлическую ладонь, и уже не сдерживающая свои слезы девушка залезла на нее. — Ты… — она вытерла глаза ладонью, пытаясь выровнять дыхание. — Ты помнишь, как я зарабатывала свои деньги? — Ты писала статьи в журнал, если я не ошибаюсь. — Угу. И теперь… теперь они мне написали, что нашли кое-кого «получше» на мое место. Ну, и как бы вот. Я осталась без работы. В примечании эти сволочи еще написали, что из-за сложного материального положения больше половины моей платы за месяц они оставляют себе. — Это незаконно, — нахмурился Прайм. — Да какая теперь разница? — Карин всплеснула руками и вытерла вновь набежавшие слезы. — Эта работа была идеальна: могу и с ребятами играть, и вам помогать, и заниматься любимым делом, не выходя из дома. А сейчас мне эта работа сказала au revoir. — Что сказала? — А? То есть, au revoir. Это по-французски «прощай». Скорее, не «прощай», а «до скорой встречи», но суть ты понял. — Я тебя понял, — произнес Оптимус и задумался. — Карин, я думаю, что знаю, чем я могу тебе помочь. — Грабить банк не буду — плохой пример для Мико. Прайм на это ничего не ответил. Он разместил девушку поудобнее на своей ладони и направился в другую часть коридора. *** — Ого, это твой отсек? Отсек Оптимуса Прайма, как можно догадаться, не отличался особой роскошью, несмотря на статус. Серые стены, большая идеально заправленная платформа и терминал возле стены, где он работал, вероятно, после отбоя. Оптимус положил девушку на мягкую платформу, а сам направился к терминалу. Он нажал несколько кнопок, и один из мелких шкафчиков на терминале автоматически открылся. Оттуда трансформер достал черный пакет где-то с метр в длину. — Что это? — с усмешкой спросила Карин, невольно думая, что этот черный пакет похож на пакет для трупов. Для трупов гномиков, судя по размеру. — Агент Фоулер дал мне это на случай непредвиденных обстоятельств, — Прайм положил пакет перед девушкой и кивком разрешил ей туда заглянуть. — Я не до конца разбираюсь в человеческих валютах, но я уверен, что тебе хватит на оплату счетов, пока ты не найдешь новое место работы. Бери, сколько тебе надо. У Карин резко похолодело в области живота. Отодвинув пластиковые складки пакета, она увидела прорву денежных купюр, связанных эластичными бесцветными лентами. Судя по количеству и весу пакета, там хранится плюс-минус миллион долларов. — Оптимус, ты чего? — дрожащим голосом произнесла Эллис. У нее в голове пронеслось, сколько пончиков она сможет купить на такие деньги, и чуть не получила оргазм. — Я… мне страшно отсюда что-то брать. Не по-христиански как-то. — Не волнуйся, Карин, я улажу все проблемы с агентом Фоулером, если таковые будут иметься. Я настаиваю на том, чтобы ты взяла отсюда средства. Карин зарделась и посмотрела сначала на внимательную оптику Оптимуса, потом на режущие ей зрение купюры. — Я… кхм… тогда отвернись. А то чувствую себя нахлебницей. — Уверяю, что это не так, — Оптимсу плавно повернул корпус на сто восемьдесят градусов. — Можешь считать, что это твоя плата за то, что ты делаешь для Автоботов и их напарников. — Ой, да что я такого делаю? — хохотнула девушка, пересчитывая купюры в дрожащей от возбуждения руке. — Делаю кувырки с дивана и обратно. — Ты бесконечно развлекаешь наших юных друзей, из-за чего у Рэтчета появляется больше свободного времени. Так как ты уже давно совершеннолетняя, ты помогаешь Автоботам ориентироваться на местности и помогаешь им с правилами и законами. Ты помогаешь Джеку, Рафу и Мико с их школьными заданиями, а также разрешаешь их конфликты. Карин, ты незаменимый член команды Прайм, и я рад, что именно ты являешься моим напарником. Карин почувствовала, как у нее потеплело в районе груди. Да, все же приятно, когда тебя так хвалят. И, судя по всему, искренне. — Все. Оптимус повернулся, его взгляд упал на руки девушки. — Ты взяла так мало? — Ничего не мало. Мне двух тысяч на четыре месяца хватит. — А если ты не успеешь найти работу за этот срок? Джаспер — маленький город. Нет, Карин, я настаиваю на том, чтобы ты взяла хотя бы десять тысяч долларов. — Де… Оптимус, я не могу, я… — Пожалуйста, Карин, — Оптимус сказал эти два слова таким мягким, таким практически умоляющим тоном, что у Эллис подкосились коленки, а щеки предательски покраснели. — Да чтобы муж у меня был таким же щедрым! — воскликнула Карин и наобум взяла из пакета еще четыре купюрных слитка. — Все, больше не беру! — Я тебя понял, — Оптимус взял пакет и отнес его обратно в терминал. Вернувшись к платформе, он позволил Карин залезть на его манипулятор. — Прям аттракцион, — хихикнула Карин и, наклонив голову назад, посмотрела на Оптимуса. — Что ты имеешь в виду, Карин? — спросил Прайм, пока они шли до главного зала. — У тебя на руке кататься. Прямо как в парке аттракционов. Сидишь на большой высоте, тебя трясет, но ты не боишься, что упадешь, и вообще тебе весело. А у вас на Кибертроне были парки аттракционов? — Были, — кивнул лидер. — Но на них в основном ходили спарклинги. Когда кибертронец вырастает, ему уже не до этого. — Да уж, — грустно вздохнула Эллис. Ей на глаза упала прядь волос, и она убрала ее за ухо. Оптимус на миг залюбовался. — Оптимус, а… а ты когда-нибудь ходил в парк аттаркционов? — При обычных обстоятельствах, я не жалую подобные места, — признался он. — На довоенном Кибертроне стыдно было быть архивистом и кататься на подобных каруселях, — тут Оптимус посмотрел куда-то в сторону, и его губы тронула такая теплая улыбка, что Карин перестала дышать. — Но Ки… Капэлла была другая. Она не постеснялась пойти туда сама и чуть ли не насильно завела туда меня. Мне наверное впервые в активе было так весело и легко, как с ней. Ох, прости, что я снова об этом, Карин. К Оптимусу вернулось его старое выражение фейсплейта, ака «я же Прайм». Он принял нейтральное выражение фейсплейта и посмотрел на девушку: — Тебя во сколько сегодня отвести домой? *** Карин это надоело. Ей просто надоело. Когда она зашла за порог дома, который снимала уже несколько месяцев, она бросила рюкзак, который успел стал сейфом бог-знает-скольких долларов, села на диван и расплакалась. «Почему мне так грустно?» — спросила она у себя, параллельно вытирая глаза и нос кухонной салфеткой. Она громко высморкалась и уже тихо выла. За кого тебе грустно — за Оптимуса или за себя? Этот внутренний отголосок был как ведро холодной воды. «Конечно же за Оптимуса! Любовь его актива исчезла, он дико скучает по ней, а я… я просто ходячее напоминание о ней!» Карин ревела еще минут десять, после чего успокоилась и выдохнула. Еще минут пятнадцать она пялилась в стену, после чего решилась на рисковый шаг. Она взяла свой рюкзак, вытащила потертый ноутбук и раскрыла его. Перед лицом девушки загорелась аватарка рабочего стола — фотография пятилетней давности, где Карин корчит рожицу перед камерой около озера. Девушка создала новый документ и стала печатать до боли в суставах: Имя: Капэлла. Возраст: неизвестно, да и я не пойму. Внешность: неизвестно. Характер: Говорят, что похож на мой. То есть: веселая, активная, возможно эмоциональная. Из рассказов Оптимуса: не боится мнения общества, легкая и жизнерадостная. Любит Оптимуса Прайма. Возможное местоположение: открытый космос; далекие галактики. Дальше у Карин ничего не писалось. Вообще ничего. Она сохранила документ, закрыла ноутбук и легла на диван. — А может мне и вправду грустно за себя? — еле слышно прошептала она в пустоту комнаты.