Горька полынь-трава

      Сакура не считала себя героем, спасителем, кем-то, на кого можно спокойно положиться, ведь наверняка выживет, ещё и другим поможет (хотя ведь хотелось). После выпуска из Академии она думала, что будет хорошим генином, она ведь умная. Но вот в чём парадокс — с каждой новой миссией Сакура вроде и набиралась опыта, но всё меньше была уверена в успехе и своих способностях. Может, не такая она и умная была с самого начала.       Песчаный монстр, сжимавший её тело, до сих пор чудился девочке. Огромный, сильный, беспощадный, бескомпромиссно стискивавший когти. Тогда ей казалось, что ещё чуть-чуть — и кости треснут, её тело сломается и повиснет, как тряпичная кукла, но прежде сама Сакура задохнётся. Но произошло не так, Сакура просто потеряла сознание, так и не дождавшись страшной участи. Она не помнила, кому должна быть благодарна за спасение, кто смилостивился и вернул её в Коноху. Спрашивала у полевого медика, на скорую руку, подлатавшей её, но ответа не получила. Нет, не знаем, кто-то из чуунинов, кажется, но их же тут много, за всеми не уследить, сама понимаешь.       — Мам, я пойду, посмотрю себе кое-что! — крикнула Сакура, решив не уточнять, что посмотрит не что-то из сладостей или одежды, а набор кунаев, а то старые совсем затупились.       — А посуда? — недовольно отозвалась мать, выглянув из кухни. — Нет, постой, куда намылилась? Сакура!       Дверь мягко захлопнулась, мать и посуда остались за ней. Сакура спрыгнула с узкой бетонной лестницы на дорожку и кинулась вперёд. Быстро, не оглядываясь, желая снова вернуться из неуютного дома на куда более родные, чем он, улицы.       Сакура любила маму, но не любила, когда её ни во что не ставили. Достала эта посуда, она мыла её вчера весь день, сегодня после завтрака. Неужели даже после сложной миссии отдохнуть нельзя? Да и сама миссия была незапланированной. Оно, конечно, понятно, в профессии шиноби ожиданность — редкая гостья, всегда надо быть наготове. Но душа тоскливо сжималась, стоило Сакуре подумать, а каково будет потом.       Тогда, после применения гендзютсу, почти все зрители заснули, даже на некоторых чуунинов подействовало. Сакура (спасибо всё-таки учёбе в Академии) чувствовала гендзютсу чуть лучше остальных, смогла сбросить. А кроме и джонинов не заснул ещё один человек. Тогда ей подумалось, что это прибыли на помощь, но Сакура ошиблась. Потом она уже поняла, что та девушка никак не могла быть шиноби (хотя повязка на лбу говорила об обратном), слишком неловкими были её движения, да и животный страх в зеленоватых глазах подсказывал, что увиденное для неё в новинку. А выглядела незнакомка взросло — была старше Сакуры лет, наверное, на пять, к такому возрасту ниндзя, уже давно выпустившись из Академии, выполняют не мало миссий. Та незнакомка же еле двигалась, дрожа всем телом. Точно не шиноби.       Солнце грело спину, голоса разносились над улочками и улетали ввысь, к безоблачному прозрачно-голубому небу, пронизанному лучами. Пробежав пару кварталов, Сакура успокоилась, обида на мать притупилась. Показалась нужная дверь — простая, белая, но с колокольчиками, звеневшими при входе. Они снова звякнули, стоило Сакуре переступить порог.       — Здравствуй-здравствуй, — улыбнулся пожилой Кагуми и тут же посерьёзнел. — Слышал, у вас там на экзамене что-то страшное приключилось.       — Ага, — откликнулась Сакура, пробежавшись взглядом по выставленным на витрине небольшим кунаям. Тренировочные, может, и такие тоже взять. — Напали, Кагуми-сан, Скрытый песок в союзе со Скрытым звуком.       — Здесь-то всё тихо было, далёкий квартал, видать, не дошли до нас. Правда, всех эвакуировали, пришлось оставить лавку, — вздохнул Кагуми. — Но хорошо, что хоть жива осталась. Товарищи твои как?       С Кагуми Сакура познакомилась давно, ещё когда в детстве покупала свои первые сюрикены. Сейчас они казались крошечными и совсем бесполезными, но для восьмилетней Сакуры сослужили неплохую службу на уроках по владению оружием. Кагуми в прошлом был шиноби, с ним можно было поболтать, рассказать, как прошёл день в Академии, когда мама была не в духе и домой возвращаться не хотелось. Здесь в лавке Сакура и проводила свободные часы до того дня, как подружилась с Ино. Кагуми был славный старик, умел слушать и подсказать советом.       — Всё… хорошо. Живые, — коротко сказала Сакура, повернувшись к нему. — и Какаши-сенсей тоже.       — Вот и славно. Сенсей у вас хороший, ещё генином его помню. Маленький такой был, но уже серьёзный. Сюда часто приходил, — усмехнулся Кагуми, сложив перед собой руки. — Ну что, надумала, что брать будешь?       — Вот.       На стол перед стариком девичья рука опустила четыре куная. А через минуту колокольчики над дверью звякнули, Сакура вышла и с удивлением узнала в подозвавшей её на улице девочке ту, которая позавчера носила повязку, не будучи шиноби.

***

      — Какаши-сенсей ведёт нашу команду, — охотно поделилась Сакура, — мы генины. Ну, ниндзя, которые выпускаются из Академии. А, ты не знаешь? Самый низший ранг, мы потом сдаём экзамен на чуунина, если сдашь — тебе присваивают новое звание.       По дороге девочка разговорилась, наверное, сама не заметила, как соскочила с формальности и заговорила с Хаяши просто, по-свойски. Сакура была чуть ниже, доставала Хаяши только до подбородка. Ребёнок. И уже шиноби. Когда их там отправляют умирать, сразу после Академии, в двенадцать? Хаяши не знала, но в голову закралась неприятная мысль. Детей на смерть. Взрослые, видимо, закончились.       Девочка была красивая: стройное тело, охваченное платьем, симпатичное лицо, гибкие руки и ноги, худые, но мышцы проглядывались. Наверняка Сакура была в несколько раз сильнее Хаяши, могла с лёгкостью поднять ту, раз уже считалась ниндзя. Но одновременно с силой девочка хранила в себе изящество. Пока еле уловимое, кроющееся за вежливой и немного детской улыбкой, болтовнёй, любопытными взглядами. Но даже до такого Хаяши было далеко.       — Правда, я экзамен не сдала, — досадливо хмыкнула Сакура, запустив пальцы в волосы. — Ну… Я пока что слабая, глупо было не признать это сразу.       — Ты была там, на трибунах, — заметила Хаяши, — ты же сражалась. Если бы была слабой, тебя не пустили бы.       — Да как сражалась… Скорее, просто справилась с гендзютсу, у меня с этим хорошо ещё с Академии, — довольно улыбнулась девочка, сверкнув на Хаяши глазками, а потом посерьёзнела. — Но там, на трибунах, всё сделали джонины. А потом… — она вздохнула и повела худым плечом. — Мы с Наруто, ну, моим… Товарищем по команде, должны были помочь Саске. Это…       Сакура умолкла и запрокинула голову, посмотрев на небо. Ей руки повисли вдоль тела, пальцы вцепились в тканевый свёрток, который девочка несла с собой.       — Твой друг? — тихо предположила Хаяши.       — Да. Почти. У нас команда такая: я, Саске и Наруто. Всегда при выпуске из Академии разбивают по тройкам и отдают под руководство наставникам. Мы вот достались Какаши-сенсею.       Они спокойным шагом (Хаяши не могла быстро идти, а Сакура, видно, подстраивалась под неё) пересекли узкую улочку и дошли до торгового квартала. Яркие вывески цепляли глаз, из-под тканевых навесов глядели свежая выпечка, сласти, овощи и фрукты. Хаяши скользнула по еде досадливым взглядом — хотелось, но денег не было. Пока она перебивалась тем, что выдавали в качестве пособия — рис, дешёвую рыбу, иногда перепадали уже переспелые плоды. Этого было достаточно, чтобы не умереть с голоду, но не чтобы наесться. Просить помощи у Маи Хаяши постыдилась, у женщины и так было трое детей на руках, не хватало ещё четвёртого, причём взрослого. Раньше мама с отцом работали, денег хватало, Хаяши думала, что ещё годик может просто поучиться, а потом, если не поступит в колледж, пойдёт работать. Но жизнь, видимо, была недовольна этим её решением и перетасовала карты, открыто намекая с широкой усмешкой, что Хаяши пора пораскинуть мозгами и найти себе хотя бы самую простую работёнку.       — Так, — пробормотала Сакура и озадаченно оглянулась, приложив палец к щеке, — если не ошибаюсь… А!       Она схватила Хаяши за руки и резво потянула в боковой переулок. После него они вынырнули на широкую улицу, залитую солнцем.       — А ты знакомая Какаши-сенсея?       — Нет. Тогда, на трибунах, я его впервые встретила.       Сакура удивлённо вскинула брови.       — А… Зачем он тогда тебе? Я думала, ты его друг. Ты ещё не уснула тогда, после гендзютсу.       Хаяши промолчала. Заводить друзей-шиноби? Увольте. Дело-то рисковое, вдруг действительно подружитесь, а в следующем таком нападении всё, что от него останется, — завёрнутое в плотную ткань тело. И то не факт, что целое.       — Я была там не с самого начала, потом пришла, хотела на помощь позвать.       — Что-то случилось?       «Ваши разборки случились», — захотелось едко ответить ей. Но Хаяши взяла себя в руки. Спихивать злость на ребёнка совсем уж по-вредному, глупее и не придумаешь.       — У нас дом около стены, откуда появилась та змея. Огромная такая, ты видела? — почти прошептала Хаяши.       — Призыв Орочимару, — пробормотала Сакура. — Нет, нас тогда на миссию отправили, но я знаю.       — Она несколько кварталов разрушила. И наш дом тоже, — выдавила Хаяши. Грудь сдавили невидимые тиски, дышать стало тяжелее, но страх не приходил. — Я думала, кто-то спасёт родителей и сестру.       — И как они сейчас? — тихо спросила Сакура, заглянув Хаяши в лицо.       — Живы. Как и твои товарищи.       Подробности показались излишни. Сакура кивнула, а потом отвернулась, задрала голову и прищурилась, всматриваясь куда-то ввысь. И тут она обрадованно вскрикнула.       — Нашла! Вот он, наш Какаши-сенсей, — хихикнула Сакура и с довольным видом вытянула руку, указывая на широкую двускатную крышу с красным покрытием.       Солнце слепило глаза. Пришлось поставить ладонь козырьком и сощуриться. Вглядевшись, Хаяши различила тёмный силуэт.       — А ты можешь позвать его? — неуверенно пробормотала она, теребя ткань тёмно-голубого сарафана, уже много раз стиранного и почти потерявшего цвет.       — Сейчас.       Сакура в секунду оказалась на крыше и в одно движение сократила расстояние с силуэтом. Хаяши не слышала, о чём они говорят, но видела, как Сакура махнула рукой в сторону земли и покивала. Через мгновение перед Хаяши без предупреждения возник шиноби. Она испуганно отшатнулась, инстинктивно выбросив руки перед собой.       — Не дерись, сама же попросила, чтобы я пришёл, — спокойно проговорил Какаши, а рука его крепко сжимала полное девичье плечо, удерживая Хаяши в равновесии.       — Я не дерусь, — тихо и с долей смущения пробормотала Хаяши, — вы просто… Очень неожиданно.       — Как скажешь, — равнодушно хмыкнул Какаши и убрал руки. — Что хотела-то?       — А, это… — Хаяши осеклась. взгляд опустился и упёрся в небольшие кармашки на зелёной форме шиноби. — Какаши-сан, верно? Вы меня спасли. Тогда, на трибуне…       — Помню.       — Ну вот. Спасибо… — не слишком уверенно заключила Хаяши и добавила: — большое. Правда.       — Это всё?       Взгляд моментально поднялся, вернувшись к лицу. Один глаз мужчины был прикрыт плотной чёрной тканью, второй, такой же тёмный, как ткань, смотрел на Хаяши непроницаемо, вроде с улыбкой, но вежливой до такой степени, что она казалась холодной. А хотя с чего бы ему тепло улыбаться девчонке, которую он видит всего второй раз? Ещё и спасать её пришлось. В разгар сражения с вражескими шиноби. Покинуть своих товарищей ради незнакомого человека. Хаяши поняла, что у Какаши были весомые причины невзлюбить её.       — Ага. Но я просто…       — Хотела сказать спасибо. Уже сказала.       Она смяла и без того неглаженый подол сарафана. Тон Какаши не был раздражённым, насмешливым или недовольным, скорее никаким. Его с натяжкой можно было назвать уставшим, но и то это выражалось слабо. Значит, Хаяши всё-таки не вызывала у Какаши никакого недовольства. Но глядя ему в лицо, она уверилась — Какаши предпочёл бы обойтись без этой встречи.       — Простите, что отвлекла, — пусто сказала Хаяши.       Взгляд (на этот раз совсем безвольный) опять съехал вниз, даже ещё ниже, и уткнулся в чёрные сандали. Наклонив голову, Хаяши попыталась скрыть дрожащие губы, волнение, наверняка читаемое на лице, и заблестевшие от подступивших слёз глаза.       Родители — единственные взрослые люди, которым можно было довериться — лежали в больнице. С учителями в школе Хаяши не была особенно близка. А тут вдруг, благодаря судьбе, объявился взрослый, с которым Хаяши связывало что-то общее. Пускай мимолётное, не самое приятное для него и для неё. Может, для Какаши такое вообще было обыденностью — спасать влезших куда не надо девочек, но для Хаяши он стал тем, кто сохранил ей жизнь, ценность которой на фоне чужой смерти вдруг показалась Хаяши настолько высокой и невероятной, что ощущалась почти физически. Хаяши почему-то хотелось, чтобы этот взрослый, с которым её связывала пара общих минут, поговорил с ней, заверил, что всё будет в порядке, успокоил. Только она не учла одного — сам Какаши этого не хотел. А она неосознанно потянулась к нему и наткнулась на высокую стену — такую, что даже края не видно, он утопал где-то в небесах — невероятно твёрдую, что не пробить. Думала, скажет спасибо, они разговорятся, а потом… Потом произойдёт чудо, какое — Хаяши не знала, надеялась непонятно на что и в итоге теперь выглядит дурой.       Она ошиблась. Первой серьёзной ошибкой Хаяши было бросаться на трибуны в надежде на помощь. Тогда она просто помешала. Второй — прийти сейчас с намерением плакаться почти незнакомцу. Сейчас она не просто мешала (во второй раз), но и выглядела в глазах спасителя, к которому невольно проникнулась уважением, глупо.       — Да ничего, всё равно выходной, — отмахнулся Какаши, поднимая левую руку. Хаяши только сейчас заметила, что крупная мужская ладонь сжимала книгу на открытой странице.       — Читаете? — тихо, чтобы не было слышно, как дрожит голос, спросила она.       — Читаю, — согласился Какаши, — и предпочёл бы дочитать. Надеюсь, позволишь это сделать?       В вопросе прозвучала насмешка. Хаяши передёрнуло. Кажется, Какаши даже всерьёз её не воспринимал. И правильно, уроком будет. А то заигралась в детство, пора уже стать серьёзнее.       — Всё же простите, что отвлекла, — с нажимом сказала она.       Послышался тихий вздох.       — Прощаю, — поддержал её маленькую игру Какаши. — А теперь прошу меня извинить.       Их взгляды пересеклись. На секунду оба замерли. Он — расслабленный и немного уставший, она — полностью напряжённая, боящаяся сказать лишнего. А потом Какаши исчез. Хаяши удивлённо моргнула, завертела головой.       — Какаши-сенсея здесь больше нет, — подала голос Сакура. — Это техника такая, удобная, можно быстро перемещаться. Только я ей пока не владею… Но когда-нибудь выучу!       — Вот как, — тихо хмыкнула Хаяши и кивнула, — понятно. Удобно у вас всё устроено. Раз — и нет.       — Ну, в бою всё может пригодиться, — улыбнулась Сакура и пожала плечами. — Ладно, мне пора, ещё кунаи надо домой занести. Пока!       — До встречи, — не задумываясь, сказала Хаяши и зачем-то добавила: — Надеюсь, увидимся.