Пора взросления

      Голохвосты поспели к середине марта. Маленькие склизкие серые семена сначала покрылись плотной чешуеподобной корой, потом начали тянуться ввысь и вымахали до двух метров. Но никаких веток, листьев на них не было и в помине. Последние два месяца весь уход сводился к тому, что ученики осторожно, слой за слоем, снимали наросты коры у самых корней. Голохвосты скрипели, дрожали под руками, и нужно было быть предельно осторожным. Изредка начинало вонять тухлятиной, когда кто-то слишком сильно вонзал нож под пластинку древесины.       Профессор Стебель следила за учениками и заодно проверяла письменные работы. Ей было достаточно беглого взгляда, чтобы отследить отлынивающих или небрежных.       — Мистер Блэк, это не парта! — профессор Стебель громко воскликнула. — Незачем вырезать свои инициалы!       Блэк поднял голову, сдул с глаз прядь волос и совершенно невинно улыбнулся.       — Что вы, профессор. Просто козявку выковыривал.       Джеймс тихо фыркнул и усерднее заработал ножом.       — Чтобы вы знали, в голохвостах паразиты не водятся. — Профессор зашелестела пергаментами, ища работу Сириуса. — Это, между прочим, вы должны были указать.       — Кто сказал, что он из коры козявку ковырял?       По теплице прокатился смех. Многие обернулись к крайней делянке, которую заняли два слизеринца.       — Мистер Мальсибер, шутить будете на перемене. — Профессор Стебель погрозила ему пальцем. — За работу! У вас осталось пятнадцать минут. Тот, чьи голохвосты будут больше всего истыканы, отправится на отработку.       Сириус с нескрываемой ненавистью посмотрел на Мальсибера и показал ему средний палец. Но на слизеринца это не произвело никакого впечатления. Возможно, потому, что он просто не знал значения этого жеста. Зато его знал Северус. Он усмехнулся и ответил Сириусу тем же.       Шаткое перемирие трещало по швам. Шов этот, скреплённый живой ниткой общего наказания, едва выдерживал ежедневные подколки и шуточки. Ещё немного — и обе стороны дошли бы до открытых оскорблений, а там и дуэли не за горами. И новый виток тысячелетнего противостояния двух факультетов.       Кора сидела на коленях и нещадно пачкала рабочую мантию. Как вид голохвостов был уныл, так и уход за ними навевал лишь скуку. Знай себе, поддевай и тяни, медленно и печально. Вот и весь фокус. В дикой природе этим занимались мелкие грызуны, которые питались корой. Девушка, хоть и видела их лишь на рисунке в учебнике, заочно прониклась к ним сочувствием. Либо у бедных зверьков напрочь отсутствовал нюх, либо же не было другой альтернативы.       Лишённые коры голохвосты запасали у корневищ питательные соки, которые потом поступали в несколько круглых семян, которые должны были вот-вот проклюнуться на самом кончике отростка.       — Скукота-то какая, — зевнула Гвен.       — У меня руки скоро отвалятся, — призналась Кора.       — Это ты в квиддич не играла. Месяц ежедневных распасовок — и ударом сможешь слона свалить.       Гвен отложила нож и потянулась. На прошлой неделе Слизерин сыграл с Пуффендуем и разгромил их. Финальный матч должны были назначить на конец мая, но Гвен уже обдумывала стратегию игры. Несмотря на всё своё превосходство, было бы обидно проиграть из-за самонадеянности.       — Я быстрее с метлы свалюсь. — Кора посмотрела на профессора Стебель. Она читала чью-то работу и, казалось, забыла о шестикурсниках.       Кора тоже отложила нож и тяжко выдохнула. Она устала, руки пахли дохлятиной, а под ногтями была грязь. Спина напоминала тупой болью о том, что человек, вообще-то, не приспособлен сидеть скрючившись целый час.       Звонок с урока стал настоящим праздником.       — Сегодня без письменной работы, — возвестила профессор. — Ножи сложите в ящик, и можете быть свободны.       Шестикурсники никогда ещё так быстро не собирались. Вот они столпились у вешалок, вот скинули мантии, и-и раз — никого не осталось в теплице. Удивительно, как слаженно умеют взаимодействовать люди, когда у них одна общая цель. Да ещё и такая простая и понятная, что о ней даже никто не заикнулся вслух.       От теплиц к замку шла проторенная дорога. Даже, можно сказать, много всего повидавшая. В основном, конечно, сотни ботинок, но и пара десятков ягодиц и спин с ней тоже познакомились. Максимально близко. С ледяным настом боролся Филч, боролся лениво и спустя рукава. Временами ученики вытапливали себе дорожку, но она быстро покрывалась новым слоем льда.       Кора шла с Гвен медленно, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться. Она не была какой-то особо неуклюжей, но упасть много ума не надо было. Даже Гвен чертыхалась, особенно когда они начали взбираться на холм.       — Дзёдзи мыслями уже в «Вепрях», на тренировках рассеянным стал. Я ему говорю, окстись, парниша, доживи до лета, у нас ещё финальный матч. А он нос задрал, как будто уже Кубок школы выиграл и в мировое турне его взяли. Этак мы проиграем, и тогда я его в жабу превращу! Я уже и так пошла ему навстречу, сократила количество тренировок, чтобы он успевал готовиться к ЖАБА. Что ему ещё надо?! Блин, да надоело!       Гвен прошептала заклинание, и горячий воздух обдал лёд, по которому они ступали. Но на морозе топить лёд было бесполезной затеей.       — Пойдём лучше по снегу. Он так только скользче станет. — Кора потянула подругу в сторону, и они нехотя побрели по колено в снегу. Да и не они одни. Почти все девушки выбрали окольный путь, зато парни с удовольствием карабкались наверх, падали, орали, поднимались и снова шли.       — Поберегись!       Джеймс уже успел добраться наверх и теперь отчаянно махал руками, привлекая внимание. Он отступил на пару шагов назад, разогнался и заскользил по тропинке вниз. Джеймс был ловким и легко удерживался на ногах. Он чуть согнулся и просвистел мимо Коры и Гвен, как заправский лыжник. Правда, торможение получилось жёстким. Гриффиндорец упал в сугроб, но быстро выбрался из него и, весь облепленный снегом, заорал что-то.       — Если бы не юбка, я бы ему показала, как кататься, — Гвен сжала губы.       Девушки стояли спиной к вершине холма и не видели, как вниз понёсся Сириус. Он был не таким ловким, как Джеймс, и отчаянно размахивал руками, стараясь удержать равновесие. Кора даже не поняла, что случилось, когда её задело что-то тяжёлое. Сириус инстинктивно схватил когтевранку за мантию, потянул за собой, но почти сразу же отпустил. Хотя и этого хватило.       Ледяной наст скользил под ногами, Кора взмахнула руками, вскрикнула и упала, кубарем прокатившись по льду несколько метров вниз. Мантия плотным коконом опутала её, сумка больно давила на грудь, а за шиворот набился снег.       Только при помощи Гвеног девушка смогла выпутаться из мантии и подняться. Ноги дрожали, но хуже всего было то, что снег начал таять и потёк по спине противным ледяным ручейком.       — Ты как? Нормально? — Гвен обеспокоенно смотрела на Кору. Лицо девушки перекосило, но не от испуга или боли.       Джеймс с Сириусом быстро поднимались к ним, и вид у обоих был вовсе не весёлым.       — Сириус Блэк! — от злости Кора растеряла все слова.       — Я нечаянно, Мун, я правда не хотел! — Сириус примирительно поднял руки. — Прости, я не хотел тебя толкать!       — Он правда не хотел, Кора, — Джеймс выглядел не менее виноватым.       — Да… Да когда же вы… Да почему от тебя столько проблем?! — Кора склонилась, подхватила ком снега и кинула его в Сириуса. Снег развалился в полёте, но парни всё равно зажмурились.       — Вырасти наконец-то!       Кора начала взбираться по холму, быстро, насколько могла. Мокрая, замерзающая и злая, ей уже было не важно, насколько её ноги проваливаются в снег. Бо́льшая часть учеников уже зашла в замок, но парочка ещё стояли и наблюдали за бесплатным представлением.       Гвен нагнала Кору у Главных дверей. Она была не одна. Сириус, то ли в порыве душевного благородства, то ли под прицелом совести, не отставал.       — Чёрт, ну я правда случайно это сделал. Мерлином клянусь! — Сириус встал перед дверями и скрестил руки на груди.       — Блэк, мы поняли. Проехали, всё. Не доводи, — Гвен поморщилась и кивнула на Кору.       — Точно? Блядь, ну почему я всегда должен извиняться?!       Кора издала полустон-полурык и полезла в карман за палочкой. Она каким-то чудом не сломалась.       — Всё, всё, я понял! Не надо превращать меня в кактус, — гриффиндорец мигом ретировался.       — Дай ей остыть, — сказала Гвен, прежде чем зайти в замок.       Зайдя в замок, Кора первым делом высушила одежду и волосы. Последнее она ненавидела делать. От заклинаний то, что раньше было милыми кудряшками, стало копной крученой соломы, подхваченной ветром.       — Ну всё, выдохни, — Гвен улыбнулась и сжала плечи подруги.       — Парни! — Кора снова задохнулась, закрыла на несколько секунд глаза и покачала головой.       — Он случайно. Всё хорошо. Это просто Блэк такой. Ты слишком сильно злишься, — Гвеног мягко гладила плечи Коры. — Не закипай.       — Я не киплю, — пробурчала Кора, но уже гораздо миролюбивее.       — Пойдём поедим. Ты голодная?       — Я голодная.       — Может, ты от голода такая злая?       — Может.       Гвен рассмеялась и потянула Кору за собой.       — Ужас, то-то ты на Блэка смотрела так, как будто съесть хотела!       — Им только подавиться можно.

***

      Злость испарилась после обеда. На пустой желудок кипеть легко было, а вот с полным сразу как-то становишься миролюбивей. Уже и не так обидно, что сбили. Снег смягчил удар, и Кора чувствовала себя нормально. А после урока чар стало совсем хорошо. Верно говорят: чтобы избавиться от плохих мыслей, надо заняться делом.       В библиотеку девушка шагала весёлой и беззаботной. Гвен ушла со Стерджисом, Реджина тоже куда-то испарилась, Ианта же теперь вовсю занималась Историческим клубом, подготовкой к экзаменам и помощью профессору Бинсу, так что появлялась в гостиной Когтевраана лишь перед самым отбоем. Для Коры, которая хотела провести пару часов в тишине, всё складывалось идеально.       Единственным облачком на небе оказалось присутствие Сириуса в читальном зале. Он сидел с Люпином и что-то тихо втолковывал ему. Римус выглядел хуже, чем обычно: кожа приобрела желтоватый оттенок, скулы заострились, волосы торчали не хуже, чем у Джеймса. Римус сидел в шарфе, хотя в библиотеке отлично топили. Кора прошла мимо, кивнула Римусу, и тот слабо улыбнулся в ответ. Ей было искренне жаль его. Краем уха она слышала, что у Люпина больная мать и он каждый месяц ездит к ней навещать. Кора представила, как он просиживает ночи у её постели, поит её лечебными зельями. Воображение её так разыгралось, что Кора видела, как в живую, худую женскую руку, лежавшую поверх одеяла, и Римуса, прижавшегося к ней лбом в порыве нежности. Какой была его мама, Кора не знала, так что смутно могла представить её лицо. Наверное, у неё такие же каштановые волосы. И добрая улыбка.       В носу подозрительно защекотало, слёзы подступили и грозились пролиться в любую секунду. Кора поспешила взять себя в руки. Давно с ней такого не было. Обычно её фантазии ограничивались мыслями о доме, чертежах, о том, как было бы прекрасно получить стажировку в Америке. Не фантазии даже, а мечты и планы, солнечные и яркие, полные надежд.       — Кора, — Сириус заметил когтевранку и поднялся. — Ну это…       — Забудем, — Кора обернулась и быстро зевнула. Пусть думают, что слёзы появились из-за этого, а то ещё начнут расспрашивать, что да как, да почему. — Я испугалась просто.       — Вот и отлично! — к Сириусу быстро вернулось хорошее расположение духа.       — Сириус помогает мне разобраться с задачами по трансфигурации, — Римус зевнул следом за Корой. — Ничего не понимаю.       — Да как ты не понимаешь, Лунатик?! — громко возмутился Сириус, забыв, что в библиотеке громко разговаривать запрещалось. — Мерлин, может, тебе комикс нарисовать?! Просто поставь под формулу нужные параметры!       Блэк шлёпнулся на стул и подтянул пергамент Римуса к себе. Он схватил перо и начал править записи, возмущаясь тем, что друг такой болван. Римус улыбался ему безмятежно и мягко и даже не старался оправдать себя.       Кора оставила друзей и перебралась за самый дальний стол, стоявший впритык к высокому окну с узорчатой мозаикой. Стеклянные травы покачивались под жёлтым солнцем, и цветные тени лежали на столе и подсвечивали книги, которые Кора разложила полукругом. Иногда так приятно было побыть заучкой с Когтеврана: заранее изучить будущую тему занятий, прикинуть в уме, что будет непонятно. Кора любила писать конспекты. Было в этом нечто медитативное. Ты откидываешь всё ненужное, оставляя лишь крепкий строгий костяк. По пути, правда, нужно было перелопатить кучу информации, но зато она сама по себе запоминалась.       Час пролетел незаметно. Кора листала учебник по трансфигурации и делала пометки на полях. Раньше она не понимала, как можно так портить книги, но после того, как ближе познакомилась с учебником Северуса по зельеварению, поняла, что в этом есть и свои плюсы. А книга… Что же, лучше так «работать» с ней, чем целый год не открывать.       Она услышала тихие шаги и подняла взгляд. Люпин шёл к ней и, будто заранее ожидая отказа, виновато улыбался. Сириус полулежал на столе, закрыв глаза, всем своим видом показывая, как он устал. Смертельно устал играть роль учителя.       — Извини, что я тебя отвлекаю, но не могла бы ты мне помочь разобраться? — гриффиндорец держал в руках туго свёрнутый кусок пергамента.       — С последней темой? — Кора потёрла глаза.       — Сириус больше злится, чем объясняет. — Римус присел напротив и вытащил учебник из сумки. — Я не тупой, просто не могу разобраться, как именно подбирать параметры.       — Римус, тебе всегда помогу.       Тихий и спокойный Люпин Коре нравился. Он никогда не повышал голос, был вежлив и умел вести себя тихо. Настоящий образец джентльмена. Удивительно даже, как такой человек мог дружить с буйным Поттером и диким Блэком?       — Спасибо. — Люпин развернул пергамент и положил его в центр стола. Кора склонила голову набок, но даже после беглого взгляда стало понятно, что Люпин совсем не понимал, что делает.       — Изменение одежды предполагает, что маг понимает основной принцип работы работы с частичной трансфигурацией. — Кора потянулась за своим пером и чистым куском пергамента. — Мы это проходили недели три назад.       — Я пропустил и эту тему, но был уверен, что понял всё.       — Давай тогда с начала, — предложила Кора. — С простой формулы. Будем изменять форму, не трогая структуру материала. Допустим… Шёлковый галстук изменим на шёлковый шарф.       После превращения скунса в чайник такие забавы должны были показаться лёгкими, но на деле они вызывали больше вопросов. И проблем. Римус был умным парнем, его достаточно было немного подтолкнуть в нужном направлении, дальше он справлялся сам. Потихоньку, не торопясь, они разбирали задачи, Римус творил заклинания, меняя свой галстук сначала в шарф, потом в шляпу (довольно дурацкую, но тем не менее), затем во вполне приличную жилетку.       Чем лучше у Люпина получалось, тем веселее он становился, и под конец импровизированного занятия Кора с Римусом развлекались тем, что придумывали всё более причудливые сочетания формы и материала. Кольчужная шляпа? Да запросто. Шарф, связанный из тонкой медной проволоки? Если вам такое по душе. Полупрозрачная мантия, сотканная из паутины? Вот это было даже красиво, жаль, нельзя было прикасаться.       Сириус давно уже прекратил притворяться спящим и наблюдал за однокурсниками.       — А ещё говорят, что я фигнёй страдаю! — громко сказал он.       — Это не фигня, это практика, — миролюбиво парировала Кора.       — Да? Ну щас я вам покажу практику.       Кора с Римусом замерли. Сириус поднялся, весь преисполненный желанием здесь и сейчас сотворить нечто такое, чтобы душа развернулась и обратно свернулась. Он громко хохотнул, взмахнул палочкой, и древние стеллажи заскрипели, скручиваемые заклятием.       — Блэк!       Кора прикрыла голову руками, когда рядом с ней шлёпнулась на пол толстенная книга.       — Сириус, прекрати!       — Ладно, ладно. — Стеллажи тут же вернули себе первоначальный вид. Сириус почесал голову и пожал плечами. — Хотел тут шатёр изобразить, как у Слизнорта.       — Среди магических книг? Сириус, — Кора с Римусом отправляли упавшие книги на полки. Как оказалось, не зря.       Мистер Дастон возник внезапно, проскользнув между стеллажей. Этот сухощавый пожилой маг своим видом навевал лёгкий ужас, особенно на первокурсников. Он строго следил за дисциплиной, и Кора уже мысленно попрощалась с абонементом как минимум на пару недель.       — Почему книги на полу? — мистер Дастон переводил взгляд с одного ученика на другого.       — Это я. Нечаянно взял больше, чем мог унести, — Сириус виновато развёл руками. — Ну и рассыпал.       Мистер Дастон, если и поверил в такое оправдание, то тут же нашёл к чему придраться.       — Палочка вам, похоже, нужна для красоты. Немедленно убрали всё на свои места, и чтобы через минуту я вас не видел. Мисс Мун, мистер Люпин, вы имеете к этому отношение?       Кора покачала головой и закусила губу. Вроде бы она и не врала, но, с другой стороны, правдой-то тоже это не было.       — Мы решали задачи по трансфигурации, — сказал Римус.       — Закругляйтесь, скоро ужин. — Под пристальным взором библиотекаря Сириус убрал все книги и быстро убрался из библиотеки. Кора с Римусом последовали за ним, тихо, как две очень серьёзные мышки-ботаники. Вдвоём они прошли весь читальный зал до самой стойки библиотекаря, где как раз стоял Мальсибер и с нескрываемым любопытством посматривал на парочку, которую мистер Дастон самолично проводил до самых дверей. Похоже, он не особо поверил словам Римуса.       В коридоре Кора позволила себе спокойно выдохнуть. Она искренне считала, что была на волосок от взыскания. Не то, чтобы её это пугало. А маму, пожалуй, даже позабавило бы письмо из Хогвартса. Уж сколько она их получила во время учёбы Маркуса, не перечесть.       — Римус, ты уж прости меня, но я не понимаю, — девушка остановилась в коридоре, чтобы аккуратнее сложить учебники в сумке. — Как ты можешь дружить с Блэком. Он же совсем…       — С катушек слетел? — Римус тоже остановился. Похоже, что слова Коры его не задели.       — После вашего наказания я думала, он успокоится. Всё-таки, два месяца отработок. Но ему, похоже, всё равно.       — Нет, — Люпин покачал головой. Взгляд его стал жёстким, неприятным. — Я не могу тебе рассказать, в чём дело, но поверь, мы сделаем всё, что можно, чтобы он стал собой, обычным.       Кора не выдержала его взгляда. Она словно столкнулась со стеной, которую не обойти. Так иногда смотрел Северус, когда дело случайно касалось его семьи. Стоило только о ней заикнуться, как слизеринец выстраивал стену. Да что там, целую крепость. Которую разве что измором можно было взять.       — Я надеюсь, что у него всё будет хорошо, — искренне пожелала Кора.       — Спасибо, — Римус тут же смягчился.

***

      Вечером того дня Мальсибер с интересом (и брезгливостью) просматривал свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Газетёнка, на его вкус, совсем скатилась. Если бы Мальсибер был лучше знаком с миром маглов, он бы окрестил газету «Желтушной желтухой». Только сплетни. Только жареные подробности личной жизни певицы Селестины Уорлок на первой странице. На третьей и шестой. Между этими статьями робко поместили другие новости, как то — начало съезда болельщиков на финал Чемпионата мира по квиддичу, несколько странных несчастных случаев с маглами, которые, как подозревал репортер, пострадали от зачарованных предметов, новые правила посещения Министерства магии. Мальсибер крутил газету так и этак, добрался до последней страницы и с удовольствием, громко прочитал парочку объявлений.       — Продаются котлы всевозможных форм и расцветок, хах, кому важна расцветка котла, Мерлин и Моргана, какой тупица дал это объявление? О, вот — открылся магазин… эээ… магического радио? Тьфу, магловские штучки теперь официально можно продавать?! Куда мы катимся?! Снейп, глянь.       Мальсибер кинул газету на низкий столик, который стоял между двух диванов. На одном развалился Мальсибер, на другом сидел Северус, который вполуха слушал друга.       — Чем тебя не устраивает радио? — Снейп мельком глянул на страницу газеты, а потом подтянул её ближе и вчитался в объявление внимательнее.       — Тем, что его маглы изобрели, — буркнул Мальсибер.       — Как и поезда. Лифты. Гм… печатный станок.       — Тьфу, спасибо, ты отбил мне желание читать газеты окончательно, — Мальсибер схватил злосчастную газету, скомкал её и отправил прямиком в камин.       Снейп усмехнулся и потёр висок. Он зачитывался «Основами окклюменции», каждую свободную минуту вытаскивая книгу из сумки. Чтобы не привлекать внимания, Северус изменил вид обложки книги на «Зельеварение в Средние века». Он не был готов делиться своим подарком даже с друзьями. Пока что.       — Кстати о том, что может выскользнуть из рук, — Мальсибер ухмыльнулся. — Что там насчёт Мун?       — Надоел.       — Видел её сегодня с Люпином. Так мило смеялись в библиотеке, — Мальсибер наблюдал, как Северус меняется в лице: спокойная расслабленность сменяется напряжённостью.       — Надо же, — Северус неторопливо заложил страницу книги пером.       — Хватай удачу за хвост, Снейп. Пока не поздно, — Мальсибер перестал улыбаться. — Тем более, когда она сама идёт тебе в руки.       — Мальсибер…       — Да, я знаю, что лезу не в своё дело, но так, дружеский совет, — Мальсибер откинулся на спинку дивана.       — Слишком далекоидущие выводы по одной встрече, ты не находишь? — напряжение пропало, будто его и не было. Северус учился владеть собой, что внутренне, что внешне. Медленно, постепенно, никуда не торопясь. Навыки окклюменции прекрасно приводили мысли в порядок, настраивали на спокойствие.       — Может быть. Но не делай вид, что тебя это не задело, — Мальсибер поднялся.       — Сводничество тебе не к лицу, Эдвард, — тихо произнёс Северус, когда друг прошёл мимо. Слизеринец тут же остановился, повернулся к другу и склонился к нему неприятно близко, так, что Северус машинально дёрнул головой вбок, чтобы не соприкоснуться щеками с другом.       — Если бы я не знал тебя, подумал бы, что ты струсил, — прошептал Мальсибер и, не дожидаясь ответа (состоявшего бы исключительно из ругательств), ушёл.