Пора взросления

            Пуффендуец-староста слово своё сдержал. Едва Снейп с компанией переступили порог замка, как их тут же подозвал профессор Слизнорт. Выглядел он не то чтобы разозлённым, скорее как человек, которому приходится выполнять неприятную миссию. Парни не спрашивали ничего и покорно пошли за деканом. Видит Мерлин, это было не первое наказание. Разве что раньше они попадались поодиночке. Раньше профессор Слизнорт приводил их в свой кабинет. Долго молчал, перебирал бумаги на столе, потом пытливо смотрел на провинившегося и выносил вердикт. Обычно это были отработки в кабинете зелий. Иногда даже казалось, что флоббер-червей специально держали для того, чтобы было чем наказывать учеников. Северус самолично за шесть лет учёбы очищал котлы несколько сотен раз.       Но сегодня Слизнорт повёл их не вниз, в подземелья, а наверх. Северус с Мальсибером переглянулись и синхронно пожали плечами. Возможно, их вели к профессору Макгонагалл, на «очную ставку» с гриффиндорцами. Что же, им же хуже. Северус не собирался врать о причинах их стычки. Он спал, на него напали. Всё. Остальное лишь последствия. Виноват лишь Блэк.       Слизнорт свернул в коридор, ведший к кабинету директора Дамблдора, и у Снейпа неприятно засосало под ложечкой. Обычно директора не привлекали к наказаниям учеников. Он занимался администрированием, выбивал деньги для школы, воевал с Попечительским советом. Раздавал сладости первокурсникам и редко, крайне редко заменял профессора Макгонагалл на уроках трансфигурации. На памяти Снейпа это случилось лишь три раза, но и этого хватило, чтобы ощутить всю мощь магического таланта Дамблдора.       — Изюм в меду, — тихо произнёс Слизнорт горгулье, охранявшей вход. Каменный монстр охотно отскочил в сторону, открывая проход.       — Вы первые, — довольно сухо сказал Слизнорт, и ученики нехотя шагнули на лестницу.       В кабинете директора около стола Дамблдора столпились Мародёры. Профессор Макгонагалл стояла несколько поодаль и гневно взирала на своих студентов. Кабинет был небольшим и несколько… захламлённым? Сотни механизмов стояли и лежали на всех горизонтальных поверхностях. Часть из них Северус узнал, часть были для него непостижимы. Впрочем, их пригласили сюда не для того, чтобы они любовались диковинками.       Слизеринцы обменялись с гриффиндорцами презрительными взглядами и стали сбоку стола, подальше от презренной четвёрки. В комнате и так была не самая приятная атмосфера, но сейчас она накалилась ещё сильнее.       Дамблдор проводил слизеринцев взглядом и кратко кивнул. Он будто специально молчал и нагнетал мрачную атмосферу. Он смотрел в пустоту между собравшимися и лишь через минуту заговорил, медленно, с трудом:       — Когда тысячу лет назад основатели Хогвартса разделили школу на факультеты, они преследовали одну простую цель: сплотить на четырех факультетах людей с похожими качествами характеров и свойствами ума. И с каждым столетием факультеты обрастали своими традициями, мифами. Своими героями. И своими проблемами, как это ни печально. Но никогда перед ними не стояла цель разобщённости. Вражды. Мы все — разные. Но я надеялся, что к шестому курсу уже можно было научиться жить в мире с представителями другого факультета, не так ли, мистер Блэк?       Сириус резко поднял голову и дёрнулся, то ли соглашаясь, то ли, наоборот, выражая своё отвращение по поводу «дружбы» со слизеринцами.       — Мистер Снейп, расскажите, что случилось в поезде, — директор перевёл взгляд.       Северус нахмурился.       — Я спал в последнем вагоне. Блэк напал на меня. И получил в ответ. Я ушел в купе к друзьям, после чего к нам пришёл Поттер с компанией. Мы защищались. Это, насколько я знаю, не запрещено правилами.       Дамблдор задумчиво кивнул.       — Мистер Снейп, вы должны были обратиться к любому из старост после… выходки мистера Блэка, — вмешалась профессор Макгонагалл.       — У меня нет привычки к доносительству.       Мальсибер тихо кашлянул, пытаясь замаскировать смешок. Северус старался говорить спокойно, но вышло довольно грубовато. К счастью, профессор Слизнорт быстро вмешался.       — Мистер Снейп, это не донос. Это ваша обязанность, как ученика, пресекать недостойное поведение других учеников.       — Как скажете, профессор. — Северус пожал плечами. Внутренне он никак не мог согласиться с таким подходом. Стоит один раз пожаловаться старосте — и на тебе будет несмываемое клеймо позора. Кто захочет тащить на себе такое?       — Мистер Блэк, зачем вы так поступили? — Дамблдор заговорил мягко, с отеческими нотками в голосе.       — Это… Это в двух словах не объяснишь, профессор. Но поверьте мне... — Сириус оглянулся и кинул на Северуса полный ненависти взгляд. — Нюниус заслужил сполна.       — Мистер Блэк! — возмущённо воскликнула Макгонагалл.       — Пошёл к чёрту, — одними губами прошептал Северус, и Сириус дёрнулся к нему. Джеймс среагировал молниеносно и обхватил друга за плечи.       — Довольно! — директор впервые повысил голос. Он поднялся из-за стола. Седые волосы его засверкали в свете свечей, но ярче их сверкали его глаза. — Довольно!       — Да всем известно их отношение к маглорождённым! Всем известно, кем они хотят стать! — Сириус, что называется, вышел из берегов. — Спят и видят, как стать Пожирателями! Что Снейп, что его прихехешники, Мальсибер и Эйвери. Что ты, драгоценный братец!       Слизнорт уставился на Блэка так, будто впервые видел. Да что там, в кабинете замерли все. Блэк вырвался из захвата Джеймса и яростно посмотрел на Дамблдора.       — За это я их ненавижу, да!       — Обвинять в таком своих однокурсников — это слишком. — Макгонагалл обогнула стол, чтобы лучше видеть лицо своего ученика.       — Подобные заявления должны подкрепляться доказательствами, мой брат, — Регулус выступил вперёд. Он был спокоен, но бледен. — А у тебя, кроме длинного языка, нет ничего. Я скажу проще: семейные проблемы ты переносишь на других. На меня в том числе.       Сириус захлебнулся в словах и отчаянно заматерился.       — Силенцио, — Слизнорт взмахнул пухлой рукой, и Блэк умолк. — Простите, Минерва.       — Я и похуже слышала, — отмахнулась она.       Северус почувствовал лёгкое прикосновение к волосам. Лёгкое, как пёрышко, как тончайший ветерок. Он глянул на директора и сосредоточился. Ему показалось, или? Миссис Мун упомянула о том, что Дамблдор легилимент, но… Если это так, то он был очень силён. Северус прикрыл свои мысли как мог, втайне молясь, чтобы в головах его друзей не мелькнуло ничего такого, что могло дать повод директору подозревать их. Слухи есть слухи. По слухам, если трижды прокричать петухом в Большом зале, то можно получить порцию клубничного пирога от домовиков. По слухам, если подёргать каждый гобелен на седьмом этаже, то можно… Можно надышаться пылью. А первокурсники до сих пор кукарекают, каждый сентябрь. И пироги на них с неба не падают.       — Я много услышал. Даже больше, чем хотел. Минерва, Гораций, это ваши ученики. Я лишь могу порекомендовать вам: два месяца отработок у Филча. Вместе.       После этих слов что гриффиндорцы, что слизеринцы — горестно выдохнули. Два месяца постоянно видеть друг друга?! Работать с ненавистными слизерами? Пахать рядом с тупыми гриферами?       — Я согласна, — твердо сказала Минерва.       — Да, — Слизнорт развёл руками.       — На нас напали, и мы же отправляемся на отработки? — Северус дёрнул головой. — На два месяца? Очень… справедливо.       — Я тоже так считаю, — Дамблдор быстро подвёл разговор к концу.       Ошеломлённые, поникшие, но кипящие внутренней ненавистью, ученики покинули кабинет директора в сопровождении своих деканов.       Два месяца… У Северуса никак не могло это уложиться в голове. Два месяца среди гриффиндорцев и щёток для пола! Да лучше бы он тогда запер Блэка в туалете!       — Дамблдор пристрастен, — Регулус шагал, опустив голову.       — Ещё бы! Мы тут ни при чём! — Северус разозлённо зыркал по сторонам, ища подходящую мишень. Слизнорт приказал им отправляться в Большой зал на ужин, но парни проигнорировали его. Есть не хотелось никому.       — А о каких проблемах ты говорил, Рег? — Мальсибер сумел сохранить веселое настроение и беззаботно шёл впереди всех.       — Да… Кхм. Мать недовольна Сириусом. Он понатащил домой магловского барахла. — Регулус поморщился. Тема всплыла сама собой, хотя он не собирался её обсуждать. Но, с другой стороны, если его братец решил пойти ва-банк и обвинить их в… гм… желании примкнуть к людям с головой на плечах, то можно прополоскать и его. Единожды. — Книги с картинками, журналы с… ну, с голыми девицами.       — Хах, у мальчика вырос новый пальчик, — Мальсибер загоготал, а Северуса перекосило.       — Это ещё что! Он запретил Клоди, нашей домовухе, убираться у себя в комнате, но мать узнала об этом. Зашла к нему, и… Мой братец додумался притащить домой, как его… На двух колесах ездит, но не велосипед.       — Мотоцикл, — вставил Северус.       — Да, его. — Рег кивнул. — Притащил втихаря и решил заколдовать, чтобы он летал по воздуху. Вы не представляете, какой скандал он имел за это. Мама кричала, что выкинет всё из комнаты. Сириус забаррикадировался и орал, что пусть заодно выкинет и его. Три дня он не выходил, а мама пила сердечное зелье. Кричер ему таскал еду. А закончилось это ничем. Мама махнула рукой, а Сириус уехал к Поттеру до конца каникул. Ему повезло, что отец этого не видел.       Парни замолчали. Подземелья встретили их привычными ледяными сквозняками и отсутствием нормального освещения.       — Нам нужно быть осторожными, — Северус кашлянул, прочищая горло.       — О чём ты? — Мальсибер словоохотливо навострил уши.       — О том самом.       — Блэк сдал нас. — Бледный Снейп сейчас совсем начал напоминать мертвеца. Темные круги под глазами и какой-то маниакальный блеск глаз красоты ему не прибавляли. — Запросто. Вы понимаете, к чему это может привести?       — Хм. В замке работает мракоборец. — Мальсибер почесал подбородок. — Вряд ли его привлекла зарплата учителя. Я думаю, он здесь, чтобы вербовать нас.       — Брать свеженьких, — Эйвери впервые за последние два часа открыл рот.       — А может, следить. В этом есть резон, Снейп.       Северус коротко и нервно кивнул. Наказание моментально перестало казаться ему чем-то ужасным.       — Слушайте меня. — Он обвёл компанию взглядом. — С этого дня никаких «грязнокровок» в лексиконе. Никаких издёвок. Нападений. Мы залегли на дно. Если старина Слиз и Макгонагалл могли не поверить Блэку, то Дамблдор наверняка будет следить за нами тщательнее. Нам нужно доучиться без проблем. Получить дипломы. Да-да, Мальсибер, не кривись так.       — Дался тебе этот диплом.       — Дался. — Северус холодно взглянул на друга. — Хороший диплом открывает многие двери. И ты рассказывал нам, что Лорд ищет сторонников среди работников Министерства.       — Есть такое, — легко согласился Мальсибер.       — Значит, молчим. Держимся друг друга. С остальными осторожнее. Лучше… Вот. — Северус хлопнул по плечу Эйвери. — Молчание.       И все замолчали.       Да, в этом был резон. Моря, океаны резона. Они стояли на пороге чего-то значимого. Чего-то великого. И если их чаяния сложатся как карточный домик…       — Я всё понимаю, — Мальсибер заговорил вновь, лишь когда они подходили к гостиной Слизерина. — Кроме одного: почему это мы прихехешники Снейпа?! Я думал, вы мои прихехешники!

***

      В замке было холодно, камины не справлялись, хоть топились сверх меры. Рядом с ними было жарко и опасно находиться, но ученики всё равно нет-нет, но подходили поближе погреть озябшие руки, невзирая на опасность обжечься. Февраль бушевал, накрыл Хогвартс метелями, заморозил воздух, украл солнце. Уроки травологии для младшекурсников отменили (пока погода не улучшится) после того, как двое учеников второго курса заблудились в десятке метров от замка. Шарфы и теплые мантии не снимали на уроках, каждый второй школьник чихал и шмыгал носом.       Ещё февраль принёс смерть. Неожиданную, оттого шокирующую, словно удар молнии в шаге от тебя, тихую, как вздох.       Смерть пришла рано утром. Прокралась в одну спальню и оставила там свой отпечаток. Который уже было не смыть.       Но за завтраком об этом пока ещё никто не знал. Кора вместе с Гвен, да как и остальные, грелись горячим чаем. Настроения учиться не было. Хотелось забиться под одеяла в спальне и не выходить оттуда до самой весны. Притвориться маленькой, сжаться в комочек и впасть в спячку. Хотелось тепла. Хоть какого-то.       Зима вообще завернула на неправильную дорожку. Сначала дуэль в поезде. Кора предчувствовала, что даром это не закончится, и, когда Северус рассказал ей о наказании, внутренне закипела. Она была с ним полностью солидарна: назначить два месяца было перебором. Отработки проходили каждый вечер, а это фактически свело на нет их собственные встречи. Северус предлагал найти другое время, но Кора отказалась. Просто потому, что её другу нужно было и о своей учёбе не забывать. Они всё так же сидели вместе на зельеварении, и Северус давал советы, даже больше, чем обычно. Кора тоже как могла помогала ему. Формулы по трансфигурации мигрировали из тетради в тетрадь, уже не встречая сопротивления. Это было лучшим знаком дружбы и расположения: ершистый и гордый Северус внезапно начал полагаться на Кору.       Гвен с завидным упорством пыталась вникнуть в домашнюю работу по чарам, но уже десятый раз перечитывала один и тот же абзац. Кора могла сейчас только пить чай и мечтать о горячей ванне. Она не заметила, как мимо неё пробежала Реджина. Обычно степенная, флегматичная, слегка ленивая и медлительная, сейчас торопилась изо всех сил. Её шарф свободно свисал с плеч и норовил запутаться в ногах, но девушка этого не замечала. Реджина проскочила мимо подруг и устремилась к столу преподавателей.       — Что случилось? — Гвен первой заметила однокурсницу.       Реджина что-то быстро сказала профессору Флитвику, её слова услышали профессор Макгонагалл и Слизнорт. По невидимой цепочке новость распространилась на весь преподавательский стол, и профессора вскакивали со своих мест с озабоченным видом. Макгонагалл и Флитвик первыми покинули Главный зал. Реджина последовала за ними. Она не плакала, хотя вид у неё был такой, будто она вот-вот разрыдается.       — Реджи, что случилось?! — Кора и Гвен догнали подругу в коридоре. Та издала неопределенный звук.       — Мы… Мы пошли с Иантой к профессору Бинсу. Ианта хотела вернуть ему конспекты. А он… Господи! Мы пришли… А он лежит.       Больше Реджина не могла произнести ни слова. Но больше и не нужно было.       Смерть нашла Бинса в его спальне на третьем этаже. Она пришла рано утром и забрала с собой знатока истории магического мира.       Девушки бегом пересекли несколько лестничных пролётов, длинную галерею, где гулял ледяной ветер, и добрались до тупичка, в котором никто никогда не бывал. Дверь в личные покои Бинса была открыта настежь. Кора никогда не видела, как живут профессора. Но, наверное, не у всех книги занимают всё пространство от пола и до потолка. И это только те, что не поместились в несколько массивных шкафов.       Комната и правда была захламленной. И пыльной. Свет давали лишь свечи, плавающие в плошках. Кора мельком заметила небольшой стол у стены и узкую койку.       Профессор Бинс ничком лежал на полу. Он был в потёртом халате и тапочке. Другой валялся неподалёку. Наверное, слетел с ноги, когда Бинс упал.       Ианта сидела рядом и держалась за голову. Её светло-русые волосы спутались. Девушка вздрагивала от рыданий и не могла пошевелиться.       — Мисс Мур, — профессор Флитвик подошёл к ученице и мягко похлопал её по плечу. — Ианта, поднимайтесь.       — Я помогу, профессор. — Гвеног, до этого стоявшая на пороге комнаты, решительно вошла. Преподаватели только сейчас заметили присутствие учениц. Кора, словно очнувшись ото сна, последовала за ней.       — Хорошо, что вы здесь. Отведите её к мадам Помфри. Мисс Мур несколько… э-э, в общем, успокоительное ей сейчас не помешает.       — Мисс Освальд, идите на урок, — профессор Макгонагалл взяла себя в руки. Она, хоть и была бледна, как и остальные, не забыла о насущном. — Предупредите мисс Эванс, пока меня нет, она следит за дисциплиной. Повторяйте домашнее задание и ведите себя тихо.       — Хорошо, профессор. — Реджина быстро выскользнула из комнаты.       — Мой класс тоже нужно предупредить. Кора, когда отведете Ианту, поднимитесь в класс чар. Вы не против, Минерва? — профессор Флитвик качал головой, смотря на умершего коллегу. — Катберт, ну как же так…       — Я… Я видела… — Ианта подняла на профессоров глаза. Белки покраснели, но она перестала плакать. — Я видела его призрак!       — Вы уверены? — Макгонагалл переглянулась с Флитвиком.       Ианта кивнула.       — Он что-то говорил, но я не расслышала.       — Хорошо, мисс Мур, — Макгонагалл улыбнулась ободряюще и мягко. — Ступайте. Мы позаботимся о профессоре Бинсе.       — Пойдем, — Гвеног потянула Ианту к выходу, и девушка безропотно пошла, склонив голову. Кора держала её под руку. Она сама чувствовала себя неважно, ноги стали ватными, а в голове звенело. Но не было времени раскисать. Ианте сейчас куда как хуже.       Уроки профессора Бинса были настоящей морокой. Тягучие, нудные, как голос учителя. Многие просто засыпали, не в силах выносить бубнёж о бесконечных войнах с гоблинами, переделах никому не нужных клочков земли или — самое захватывающее — о многочисленных отравлениях. Единственное, что вынесла из этих уроков Кора, — так это то, что не нужно распылять своё время на то, что никогда не пригодится.       Так считало большинство. Но, как и в любом правиле, из него были исключения. Ианта обожала уроки истории. И не она одна. Около десятка учеников выбрали углубленное изучение истории магии и с удовольствием посещали уроки профессора Бинса. Их не смущала его манера преподавания, именно они могли поднять руку на уроке ради уточняющего вопроса.       Помимо уроков Бинс часто давал факультативные лекции на собраниях Исторического клуба. Ианта была его постоянным членом начиная с первого курса. Так что её состояние сейчас легко было понять.       Девушки отвели Ианту в Больничное крыло и передали из рук в руки мадам Помфри. Гвен осталась с подругой, заодно чтобы рассказать медсестре, что случилось, а Кора, памятуя просьбу профессора Флитвика, поспешила в кабинет чар, надеясь, что ученики не разнесли его, брошенные без присмотра.       Звонок давно уже прозвенел, и, подойдя к кабинету, Кора услышала ровный гул голосов. Она остановилась, глубоко вздохнула и открыла дверь в кабинет. Её просили просто приглядеть, но если сразу не поставить себя как нужно, на её слова просто никто не обратит внимания.       Ученики замолчали, они ожидали появление профессора Флитвика, но вместо этого в класс вошла старшекурсница с растрёпанными курчавыми волосами. Она внимательно оглядела всех и спросила:       — Какой вы курс?       — Четвёртый! — весело воскликнул паренёк с последней парты. — Заблудилась, красавица?       «Ага, вот и местная балаболка», — Кора тут же вычислила потенциальный источник проблем.       — Фамилия?       — Моя? — спросил ученик, слегка выпрямившись на стуле.       — Моя мне известна.       — Фицджеральд.       Кора беззвучно вздохнула. Здесь и сейчас нужно было действовать быстро, прямо, ничего не боясь. Не показывать, что ты робеешь. Что их — больше. И что стоит им поднять гвалт, то вся твоя решимость рухнет. Кора нахмурилась и сурово посмотрела на Фицджеральда. Она нарочно копировала манеры матери. И, похоже, это действовало. Ученики сели ровно и молчали, наблюдая за непонятной старшекурсницей.       — Профессор Флитвик поручил мне присмотреть за вами. — Кора подошла к преподавательскому столу и вытащила палочку. — Итак, кто скажет мне, какие чары вы сейчас проходите?       Девчушка с первой парты вскинула руку. Кора кивнула ей и миролюбиво улыбнулась.       — Мы повторяли Манящие чары, — четверокурсница улыбнулась в ответ.       — Прекрасно. Значит… Я попрошу вас подняться из-за парт и выйти ко мне…       Кора выбрала верную стратегию. Если бы она не дала классу работу, им бы быстро наскучило сидеть, ничего не делая. А так все с азартом приманивали подушки и уже не замечали, что руководит ими не профессор Флитвик. Даже Фицджеральд, который сначала косился на Кору, ожидая момента, когда можно будет её подначить, к концу урока был занят тем, что перетягивал с приятелем подушку, проверяя, чьи Манящие чары будут сильнее. Кора делала вид, что в упор не замечает их мелкого хулиганства, хотя прекрасно помнила, чем это закончилось во время её обучения: класс завалило перьями.       Возня с младшекурсниками отвлекла Кору от мыслей о профессоре Бинсе. О его призраке. Может, Ианте почудилось? Она перенервничала, была испугана, она… Нет, Ианта никогда не отличалась богатой фантазией. Она была человеком сухих фактов. Наверное, на этой почве и полюбила историю магии. И не была сильна в трансфигурации. И… И где-то по школе бродил призрак профессора Бинса. Пока его тело остывало в спальне.       — Репаро!       Да, наволочка не выдержала, и Фицджеральда с другом завалило перьями. Кора машинально убрала последствия и превратила подушку в большого нелепого лебедя, который унёсся в противоположный конец класса.       — Вау, а мы такое ещё не проходили! — Фицджеральд выплюнул перо.       — Пройдёте на пятом курсе. — Кора пожала плечами. Интересно, существуют ли заклятия поиска привидений? Они всё-таки не живые. Но и не вещи.       «Всем ученикам!» — в классе внезапно раздался голос директора Дамблдора, и многие вздрогнули. — «Внимание: уроки по истории магии на сегодня отменены у всех курсов. Просьба ВСЕМ ученикам собраться в Большом зале на обеденном перерыве».       — Что-то случилось? — девочка со светлыми, почти белыми волосами, похожая на Селену, оглянулась на Кору. Да и не она одна.       Кора переводила взгляд с одного ученика на другого и чувствовала, как тает её уверенность в себе. Сказать правду? Она не сможет преподнести её с должным… Да к чёрту!       — Профессор Бинс умер, — Кора ожидала удивлённых вздохов, но класс прореагировал на удивление спокойно.       — Вот чёрт, я ему должен был эссе! — воскликнул Фицджеральд.       — Я думаю, директор Дамблдор что-нибудь придумает и скоро найдет замену.       «Или же… Нет, об этом и подумать страшно».

***

      Профессор Флитвик появился в самом конце урока. Он быстро перехватил инициативу, и ученики набросились на него с расспросами о том, как и отчего умер профессор Бинс. Коре стало стыдно, что она не смогла держать язык за зубами, но, с другой стороны: часом раньше, часом позже? Какая разница? Всё равно скоро все только об этом и будут говорить.       Кора пропустила занятие по трансфигурации и появилась в классе, когда прозвенел звонок на перемену. Она помялась на пороге и вышла со всеми. Реджина тихо беседовала с Ренье. Он обнимал её за плечи и успокаивал, нашептывая что-то на ухо. Реджина кивала и отвечала ему так же тихо. От невыплаканных слёз не осталось и следа.       Кора почувствовала неожиданную, ничем не обоснованную зависть. Ей, может быть, тоже хотелось поддержки. Обычной, человеческой. Чтобы кто-то выслушал её, дал совет, хоть приободрил.       — Кора, — Стерджис неспешно подошёл к девушке и склонился. Ну, или ссутулился, что в его случае было одно и то же. — Гвен осталась в Больничном крыле?       — Похоже на то.       — Реджина нам всё рассказала. Очень печально. — Стерджис почесал белёсую бровь. — Я иду к Ианте. Ей как никогда нужна моральная поддержка. Ты со мной? Стерджис сейчас, вольно или невольно, выражался так пафосно, что Кора улыбнулась.       — Пойдём, конечно.

***

      Тем временем профессор Бинс как ни в чём не бывало появился на своём уроке. Хорошо, что директор Дамблдор быстро смекнул, куда направится новоиспеченный призрак. Плохо, что урок должен был пройти у первокурсников. Картина ещё вчера живого Бинса, просочившегося сквозь стену, наверняка стала сюжетом для кошмаров. Но директор быстро смог взять ситуацию под контроль: он тихо побеседовал с профессором Бинсом, который, хоть и понял, что мёртв, был очень озадачен настойчивой просьбой директора взять небольшой отпуск. Хотя бы до похорон, чтобы деканы смогли поговорить с особо впечатлительным учениками. Мудрый Дамблдор прекрасно понимал: для маглорождённых учеников это большое потрясение. Да, они сто раз видели призраков замка, но одно дело, когда это слепок души давно умершего человека, и другое — когда всего пару дней назад ты здоровался с живым профессором Бинсом в коридоре.       Потом Дамблдор собрал первокурсников вокруг себя. В ход пошли печенье и горячее какао, которые приготовили шустрые домовые. Дамблдор в присущей ему мягкой манере смог подбодрить учеников. Он говорил весь остаток урока. Говорил тихо, и ученики сильнее склоняли головы вперёд, чтобы слышать его. И чем больше он говорил, тем меньше было испуга и тревоги в глазах детей. Лица разглаживались, кто-то улыбался. На перемену ученики вышли так, будто ничего необычного (по меркам Хогвартса) не случилось.       Если бы Дамблдор мог так приободрить всех желающих, то Кора была бы одной из первых.       Она со Стерджисом сидела в Больничном крыле. Ианта почти отошла от первого шока, но разговаривать не хотела. Помфри дала ей лёгкое успокоительное, хотя сначала настаивала на том, чтобы девушка уснула. Но Ианта была упряма. Ей нужно было подумать. Переварить всё. Гвен держала её за руку и улыбалась, легко и ободряюще. Кора подсела поближе и уткнулась лбом ей в плечо. Гвен обняла подругу.       — Вот так вот бывает, — вздохнула Джонс.       — Он прожил хорошую жизнь, если есть люди, которые переживают о его смерти, — изрёк Стерджис. Ианта подняла на него взгляд и неожиданно для всех улыбнулась.       — Он был очень хороший, столько всего знал. Вы бы видели его библиотеку! Боже, а что будет с его книгами? И стать…       — Ты правда видела его призрак? — перебила её Кора.       — Да, — девушка сникла. — Видела. Он возник, посмотрел на св… своё тело и тут же прошёл сквозь стену.       — Коли уж Бинс решил остаться, то он точно знает, что делать со своими книгами и вообще. — Гвен отпустила Кору и почесала нос.       — Вам не кажется, что это жутко? Ну, то, что он стал призраком?       — Корушка, ну что тут жуткого? Елена Когтевран, по-твоему, жуткая?       — Она не сегодня утром преставилась.       — Это верно. — Гвеног уставилась в потолок. — Интересно, его призрак будет такой же зануда?       — О мёртвых так нельзя, ласточка, — Стерджис укоризненно посмотрел на свою девушку.       — Не называй меня ласточкой! — взвилась Гвен и покраснела. — Это между нами!       — Простите, мисс Джонс, — Стерджис галантно склонил голову.       — Идите, скоро звонок на урок. А я почти в порядке. — Ианта упала на подушку и натянула одеяло. — Вечером поговорим ещё.

***

      Прежде чем дать ученикам приступить к обеду, директор Дамблдор поднялся со своего места.       — Я прошу несколько минут вашего внимания, — голос директора, усиленный заклинанием, был печален. Но твёрд. Ученики, все как один, повернулись к преподавательскому столу.       — Сегодня утром наш мир покинул профессор Бинс, — Дамблдор сделал паузу, давая ученикам время, чтобы удивлённо пошептаться друг с другом. Многие ещё не знали о случившемся, и слова директора были для них как гром среди ясного неба.       — Мне жаль, что вы столкнулись со смертью так внезапно. В школьных стенах это, пожалуй, особенно странно и страшно. Но я хочу сказать вам что-то очень важное. Катберт Бинс прожил долгую жизнь. Из-под его пера вышло не одно исследование. Его книги изучают в университетах. Он почетный член Исторического общества Великобритании и Франции. И… Он умер быстро. И не страдал. — Дамблдор облокотился о стойку и на секунду склонил голову, словно прислушивался к внутреннему камертону. — Я хочу, чтобы вы отнеслись к этому с пониманием. Профессор Бинс остался с нами. Он стал призраком.       — Да ладно?! — крикнул кто-то из-за стола Слизерина.       — Да. И я понимаю, как это… гм… необычно. Нужно будет время привыкнуть. Но я прошу вас, ради профессора Бинса. Ради моего старого друга. Отнеситесь к его выбору с пониманием.       Никто больше ничего не сказал. Нужно было время, чтобы привыкнуть, чтобы осознать всю нелепость, всю дикость ситуации.       По крайней мере, так думала Кора. Может быть, она была слишком впечатлительная, но ей казалось, что она будет шарахаться от призрака Бинса до конца седьмого курса.       — На этой неделе уроки истории отменяются. После обеда все также свободны, — профессор Дамблдор печально улыбнулся. — Прощание с профессором Бинсом мы проведём в субботу, сразу после завтрака. Я прошу вас прийти, но не заставляю. А теперь ешьте.       — Ага… И призрак Бинса придёт на свои похороны! — громко сказал Сириус.       Дамблдор погрозил ему пальцем, но ничего не ответил.       Обед прошёл как обычно. Сначала, конечно, было тихо, но потом разговоры и смех возобновились. Кора что-то съела, но вкуса еды не почувствовала. Она смотрела на стол Когтеврана, и ей казалось, что все слишком спокойны. Да, умер человек, ну и что? Лишь несколько учеников, которые посещали Исторический клуб, собрались в группу и шептались. Среди них не хватало лишь Ианты, но так даже было и лучше.

***

      Свободный остаток дня стоило употребить на что-то хорошее и полезное, но Кора не могла заставить себя пойти в библиотеку или подняться в башню Когтеврана. Она бесцельно бродила по замку и всё сильнее мёрзла. Стылый, стылый февраль, пропади он пропадом! Казалось, древние камни замка заиндевели, до нутра промёрзли. Казалось, тронь их — и они разлетятся, превратятся в пыль.       Ноги принесли Кору в коридор на первом этаже. Дальше начинался путь в подземелья, но она даже помыслить не могла, чтобы туда спуститься. Кора остановилась около одного из каминов, который тщетно пытался согреть хотя бы один уголок замка. Да, рядом с ним было тепло. Даже жарко. Но это было мнимое тепло. Стоило отойти, как мороз, мстя, хватал так, что кости начинали дрожать.       Но Кора всё равно грелась. Подставляла огню ладони, закрыла глаза и представила, что на дворе лето. Что на ней нет тёплой мантии и шарфа.       Шаги по коридору она услышала. Но не стала открывать глаза, покуда знакомый голос не окликнул её.       — Привет. Ты решила пополнить Больничное крыло?       — Угу.       Северус подошёл ближе. Он и сам озяб немного, но не настолько, чтобы чуть ли не обнимать камин.       — Бинс появился на уроке. Призраком. Первокурсник рассказал.       — И как они?       — Кто?       — Дети.       — Ученики? Дамблдор поговорил с ними. Ты-то как?       Кора пожала плечами и открыла глаза.       — Я как? Это дико, Северус.       — Что дико? Он был старый, — в голосе слизеринца сквозило безразличие, и Кора резко повернулась к нему.       — Как ты можешь быть таким равнодушным?! Он тебя учил!       Северус смотрел на неё несколько секунд, будто не мог понять, а потом поднял бровь.       — И всех остальных. Но лишь единицы решили продолжить обучение.       — Ну и что?       — Кора, чего ты хочешь? — Северус нахмурился. — Да, он был нашим учителем. И ещё занудой. И, видимо, хорошим историком. Я приду на прощание с ним. Но не понимаю, почему должен сейчас изображать печаль? Это лицемерие.       — И тебе не страшно? — Кора поджала губы, смотря на Северуса с обидой.       — Да отчего мне должно быть страшно?! — он начал терять терпение. — Что он призрак? Нет, чёрт, это его выбор, как сказал директор! Ты — чистокровная! Ты-то должна быть привычна к призракам. А испугалась, как… Как девчонка.       — А я и есть девчонка! — воскликнула Кора и опешила, когда Северус окинул её взглядом.       — Не вызывает сомнений. Тебе в апреле будет семнадцать?       — Да. Десятого. Но это тут при чём?       — Так, к слову. Через два с небольшим месяца станешь совершеннолетней, а боишься.       — А ты будто нет, слизеринский лев, — съязвила Кора и скрестила руки на груди.       — Чего бояться? Смерти? А что за ней? Ад или рай, или чистилище. Или сад с десятками гурий, или перерождение. Или древний бог превратит тебя в сахарную косточку и будет грызть вечность. Смерть… Я не боюсь.       — Почему, я не понимаю.       Северус скривил губы, раздражаясь оттого, что ему приходилось говорить слишком много о вещах, которые настоящей жизни мало касались.       — Потому что есть другое. Более реальное, Кора, которое надо… Нет, не бояться, но иметь в виду. Болезни. Старость. Смерть близких. Предательства. Ложь. Ненависть. Неудачи. Тупая хандра, день за днём.       Она молчала, а Северус всё больше заводился.       — Вот чего ты, а? Он умер. Дело решённое. Никто и ничто не вырвет его из лап смерти. Он стал призраком и распугал сопливых детей. А ты-то чего?       Северус осекся, понял по страдающе заломленным рукам девушки, что стал слишком резок.       — Знаешь, как говорят: живём вместе, умираем порознь, — тихо и мягко сказал он.       — Отвратительно!       — И приходим в этот мир мы тоже одинокими.       — Ты правда в это веришь?!       — Да, верю. Хотя вера — это лишь набор трюизмов и идей ветхих стариков. Я думаю, что в промежутке между двумя этими одиночествами мы можем чего-то добиться. Оставить след. Сделать что-то. Лучше сконцентрироваться на действительно важном, чем переживать о неизбежном.       — А как же семья?       — А что «семья»? — Северус выплюнул это слово, как мерзкого слизняка.       — Семья будет с тобой, когда ты будешь умирать.       — Ты… Во-первых, слишком далеко заглядываешь, во-вторых, спасибо за пожелание смерти.       — Пожалуйста! Ты сам только что говорил, что мы рождаемся и умираем одинокими. Напрочь проигнорировав людей, которые тебя окружают.       Северус спокойно посмотрел на неё с ничего не выражающим видом.       — Не у всех семьи такие хорошие, как у тебя.       — Так в этом дело?       Северус понял, что сказал чересчур много. Кора смотрела на него, уже не напуганная, скорее — раздражённая. Но так было лучше. Злость лучше глупых слёз.       — Нет. Сложно объяснить. Может быть, отчасти в этом. Может, я просто пережрал веры. Не как мира идей. Как косных правил.       — Так… А как это касается того, что профессор Бинс стал призраком? — Кора окончательно запуталась в их разговоре и перестала хоть что-то понимать. Но и переживать перестала.       — Никак.       — Северус!       — Что? — он широко улыбнулся.       — Ты специально!       — Нет. Само пошло. Но тебе стало легче?       — Пожалуй… Только я всё равно не согласна, что мы одиноки.       — Мы одиноки, но не пытайся это «одиночество» внести в какую-то категорию. Просто прими.       — Ужасно.       — На второй круг? — Северус поднял бровь.       — Нет. Ладно. Я ничего не поняла, но о Бинсе больше думать не хочу. Это всё дико и не для меня.       — Ты привыкнешь.       — И не к такому можно привыкнуть, да?       — Именно.       — А твоя семья?..       — Через полтора года это уже не будет иметь значения.       Кора промолчала. Непонятно, кто кого тут должен был успокаивать.       — Расскажешь когда-нибудь?       Северус дёрнул плечом.       — Тут нечего рассказывать. Мать вышла замуж не за того человека. Будь она чуть умнее, её бы жизнь сложилась лучше.       — Но тебя бы тогда не было.       — Может, оно и к лучшему.       — Нет. Точно нет.       — Хорошо. Почему ты в моём существовании видишь что-то хорошее, а в призраке Бинса — нет?       — Это не одно и то же.       — Это тоже своего рода оптимизм.       Кора задумалась. Северус вышагивал вокруг камина и с любопытством смотрел на неё.       — Мы привыкнем. А он… Ну, он продолжит любимое дело.       Северус даже без легилименции видел, как работает её мозг. Достаточно было наблюдать: складка на лбу разгладилась, уголки губ приподнялись, а глаза снова заблестели. Кора расцветала, и Северус подумал, что этот сумбурный разговор стоил того. Хотя бы потому, что она вновь ему улыбнулась.       — Ты прав. Он ведь сможет диктовать свои работы. Даже книги читать. Вести уроки. И клуб вести тоже. И у него будет больше времени, потому что призраки не спят.       Кора сделала шаг в сторону, забыв, что стоит в опасной близости от камина. Огонь лизнул край мантии, но Северус вовремя обхватил девушку за плечи и оттащил.       — Смотри по сторонам. Тоже хочешь призраком стать? — он недовольно цокнул.       — Полтергейстом, — Кора весело показала ему язык. — Буду доставать тебя.       — С тобой живой лучше, — Северус поморщился, но Кора, похоже, не поняла, что он чуть не сболтнул лишнего. — Может, тебе мантию тёплую?       Она несколько секунд смотрела на него, а потом закатила глаза под смех Северуса.       — Ладно, уел.       — В поезде я нашёл перо в кармане. Ерунда, но у меня не было таких перьев. Вроде, орлиное.       — У меня обычные гусиные перья. — Девушка пожала плечами. — Может, ты купил мантию с пером?       — Нет, я уверен, — Северус потёр переносицу. — Глупость, но не даёт покоя: мне снилось, что я поймал перо, проснулся — и оно у меня в руке.       На несколько секунд Кора задумалась над ответом. С кем-то другим она бы отшутилась или просто бы ничего не ответила, но Северус редко делился чем-то личным. Пусть даже это и сон. Тем более если это сон.       — Я думаю, самый логичный вариант в том, что ты трансфигурировал что-то лежавшее в кармане в перо. У детей такое бывает, знаешь, когда магия начинает просыпаться. В пять лет я проснулась в окружении яблок. С кухни приманила.       — Я не нашёл банку с мазью, что ты дала. — Северус задумчиво потёр переносицу.       — Попробуй на пере Финита.       — Нет, мне оно нравится, — Северус твёрдо отказался. — Успокоилась? Тогда прошу за мной. Кабинет зелий свободен, а отработку нам точно не отменят.       — Спасибо, Сев, — снова тот же взгляд, от которого у Северуса ёкало в груди.       — Спасибо скажешь, когда получишь «превосходно». — Он грубовато похлопал её по плечу. — Пошли, а то снова нюни распустишь, девчонка.