Пора взросления

      — А мама говорит: сдашь чары и трансфигурацию хорошо — отпустим тебя на Чемпионат. Если нет — то будешь сидеть дома, зубрить всё лето. И я такая — промежуточный табель успеваемости — на стол. На-ка, выкусите! Ты бы видела их лица! Короче, если продолжу в том же духе, то Чемпионат у меня в кармане.       Джонс улыбалась во все тридцать два зуба, рассказывая, как провела рождественские каникулы. Метлу она получила ещё в прошлом году и протестировала «Стремительную» и в хвост, и в гриву. Восторг — это не то слово, которым можно было передать чувства капитана Когтеврана. Метла, послушная каждому движению, была шустрой на поворотах, а на прямой прилично разгонялась. Но, конечно, её маневренность была вне конкуренции. Для охотников, которые в единичных случаях летели напролом, эта метла подходила идеально.       — Как я страдаю, что бирет только один, — Дзёдзи, коверкая слова, качал головой. Он завидовал Гвеног и Коре, не скрывая своих чувств.       — Я попрошу папу, может, что-то можно придумать. Я бы свой отдала, честно, но вся семья едет, и это важно для семейного дела. — Кора глянула на Стерджиса и Гвеног, ища поддержки.       — Если это ради семейного дела, то надо ехать! — Дзёдзи ударил кулаком по ладони.       — Всё, самурай, не заводись. Будут у тебя ещё свои чемпионаты. — Джонс хохотнула. — Аргентинцы порвут Китай, как ветошь.       Цубота возразил ей из чистого желания поспорить, и в купе стало шумно. «Квиддичные драмы» были интересны только игрокам, и Кора откровенно заскучала. Она вытянула из-под сиденья свой чемодан, достала учебник по трансфигурации, но поняла, что при таком шуме сконцентрироваться всё равно толком не получится. Пришлось вернуть книгу на место.       Гвеног с Дзёдзи вошли в раж, поднялись со своих мест и уже практически орали друг на друга. Стерджис молчал, полуприкрыл глаза и выглядел как человек, который всё понял и познал дзен. Чужие крики его ничуть не нервировали. Он потихоньку ел драже Берти Ботс. Заметив взгляд Коры, однокурсник протянул ей пакетик, но Кора покачала головой. После конфетки со вкусом земли она зареклась их пробовать.       Девушка краем глаза заметила, что кто-то прошёл мимо купе, и машинально повернула голову. Она успела увидеть лицо Северуса. И кровоподтёк на его лбу. Слизеринец тоже заметил её и мгновенно отвернулся.       Кора закрыла лицо рукой и сжала пальцами глаза.       Нет, это было просто поразительно! Не прошло и пары часов, как Северус успел с кем-то повздорить. Хотя почему с кем-то? Вариантов было всего два. Либо Джеймс, либо Сириус. Римуса и Питера в расчёт можно было не брать. Один был более адекватным, чем его друзья, второй — слишком робким и трусливым.       Кора покачала головой и закатила глаза. Идиотизм.       «А что ты можешь? Пойти, превратить Поттера в лягушку? И что это даст? Ничего, только хуже сделаешь, — внутренний голос был жёстким и злым, потому что говорил неудобную правду. — Сиди и делай вид, что всё нормально. Он сам разберётся со своими проблемами. Сам. Как и всегда».       «Сам? Сам он ходит в синяках. Чёрт, но это же ненормально!»       «Ой, правда? Давай, заверни его в свою мантию, вылечи все шишечки и раночки и корми кашкой. Ручной Северус, какая прелесть. Только не жди, что он продолжит с тобой дружить».       «Да иди ты к чёрту!» — Кора фыркнула и вновь полезла в свой чемодан. Мазь от ушибов и мелких ран лежала в маленьком кармашке на крышке, как всегда.       «Я — это ты, на минуточку, идиотка», — почему-то внутренний голос говорил с интонациями брата, и это бесило Кору ещё больше.       «Тогда вдвойне катись к чёрту!» — Кора со злостью захлопнула крышку. Гвеног осеклась на полуслове и посмотрела на подругу, которая отчего-то помрачнела и насупилась.       — Нормально всё?       — Да. И нет. Я сейчас вернусь. — Кора дёрнула дверцу купе, чертыхнулась, когда та с грохотом отлетела, открываясь. Закрыла она дверь аккуратно, но однокурсники всё равно смотрели на неё, не понимая, что происходит. Кора сумела выдавить из себя улыбку и покрутила у виска, дескать, ничего, это просто я тут немного чокнулась.       Она отошла от своего купе, остановилась и несколько раз глубоко вздохнула. Злость, быстро поднявшаяся, как волна, так же внезапно исчезла, оставив девушку недоумевать. И чего это она? Это же мальчишки. Они играют в свои игры, по правилам, которые сами же и придумали.       Найти Северуса не составило труда. Чемодан он затолкал в купе к друзьям, а сам вышел в коридор. Сидеть не хотелось, слушать похабную историю Мальсибера — тоже. Все эти жареные подробности были забавны лишь глубокой ночью в спальне Слизерина, когда градус неадекватного веселья зашкаливал и друзья могли ржать над чем угодно. Рассказывать о том, что произошло с Блэком, Северус не хотел. Это уже стало такой обыденностью, что друзья не слушали бы его, а начали припоминать его предыдущие стычки.       За окном тянулись заснеженные поля центральной Англии. Может, где-то рядом был и Коукворт: занесённый снегом кусок камня, угля и уныния. Северус прижался лбом к холодному стеклу окна и зашипел сквозь зубы, но больше от удовольствия, чем от боли. Кровоподтёк на лбу ныл, а нос, по ощущениям, будто не туда встал. Северус потрогал переносицу, осторожно, словно она была из тончайшего стекла.       Он услышал чьи-то шаги и медленно развернул голову. Если это Блэк с дружками, то, видит Мерлин, они все загремят в Больничное крыло.       Но нет, по коридору быстро шла Кора. Вид у неё был, как и всегда, спокойный и умиротворённый. «Может, не заметила?» — подумал Северус. Меньше всего ему сейчас хотелось охов-вздохов и сочувствия от девчонки. Он не маленький мальчик, разбивший коленку, которого можно и нужно успокоить, прижать к груди и дать конфетку.       Кора остановилась около него, но ничего не говорила. Северус тоже молчал. Он упрямо смотрел в окно и делал вид, что не замечает взгляда, направленного на него.       — Повернись, — девушка не выдержала первой.       Северус мотнул головой, но повернулся к ней и мрачно уставился на Кору. Она вытащила баночку с мазью молочно-белого цвета.       — Слушай…       — Замолчи, — перебила его Кора. — На пять минут втяни колючки.       Северус промолчал и лишь ниже склонил голову. Всё происходящее казалось ему неправильным, идиотским, но он слишком устал, чтобы вновь показывать зубы. Да и кому? Другу? Свою гордость можно было ненадолго отправить в пеший поход к гениталиям. Кора касалась его лба кончиками пальцев, деловито втирая мазь в ушибленное место. Кровоподтёк исчезал на глазах, ноющая боль прошла.       — Ещё тут, — Северус снова коснулся переносицы.       — Я вижу, он у тебя набок, — проворчала Кора, вытаскивая палочку и поднося её к лицу Снейпа. — Больно будет.       — Да что ты? — усмехнулся Северус и зашипел. В носу что-то щёлкнуло, дёрнуло так, будто ему его снова сломали.       — А предупредить? — Он морщил нос, проверяя, не отзовётся ли он снова болью. Но нет, даже дышать стало легче.       — На счёт три? Так ещё хуже. — Кора сунула банку в руки Северусу и тщательно стёрла остатки мази с пальцев Очищающим.       — Большой опыт?       — Больше, чем ты думаешь.       Из купе вышел Мальсибер. Мантию он не надел и щеголял новенькой форменной жилеткой и галстуком. Заметив Кору, он галантно поклонился ей.       — Госпожа, — Мальсибер не удержался от очередной ухмылки.       — Мальсибер, — Кора невозмутимо склонила голову в ответ.       — О, вы поправили Снейпу нос. Заботитесь о нём. Как мило с вашей стороны, — не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда он клонит.       — Кто-то ведь должен, раз его друзья ничего не сделали, — Кора не вспыхнула, не стушевалась и вообще никак не отреагировала на очевидную подколку.       — Мальсибер, тебе заняться больше нечем? — Северус дёрнул головой, намекая, чтобы тот шёл куда шёл.       — Позвольте вас потеснить. — Слизеринец прошествовал мимо с таким победным видом, будто как минимум застукал их за жаркими поцелуями.       — И-и-и, я тоже ушла, — Кора махнула рукой и развернулась в сторону своего купе.       — Мне надоело это повторять, но снова спасибо, — сказал Северус. — Хотя я не просил.       — А друзья не просят, знаешь, — Кора вновь обернулась к нему. Девушка фыркнула, сдувая волосок, щекотавший ей щёку. Её боевой запал окончательно потух, и она снова стала обычной — приятной и доброжелательной.       — Не обращай на Мальсибера внимание, — в который уже раз повторил Северус.       Кора кашлянула, запустила руки в волосы и начала машинально собирать их в хвост на макушке. Она медленно перебирала пряди, о чём-то сильно задумавшись.       — Ты говорил ему, что мы не встречаемся?       — Сто раз! — вспыхнул Северус.       — Но он уверен в обратном. Пусть думает что хочет. Мне всё равно.       — И тебя это не задевает? — Северус неверяще уставился на неё.       — Уже нет. Да, ты парень. Рано или поздно ты начнёшь с кем-то встречаться. То, что Мальсибер подумал на меня, вполне закономерно: мы проводим вместе много времени. Но ты знаешь, что это не так, я знаю. Рано или поздно Мальсиберу надоест. А до этого момента, я думаю, стоит хранить спокойствие и не обращать внимание. Иначе с ума сойдёшь, доказывая, как там… Что ты не верблюд, вот.       — Разумный ответ, — спорить было бессмысленно.       «У неё очень красивая шея», — подумал Северус. Он не торопился нарушать молчание, потому что их болтовня могла привести к совершенно непредсказуемому финалу. А вот полюбоваться Корой… Почему бы и нет? Кто-то минуту назад тут сказал ему, что он парень. Северус, конечно, догадался за семнадцать-то лет жизни, но услышать об этом от девушки было приятно, в конечном счёте. Если опустить тот факт, что рассуждения её, несмотря на рассудочность, были наивны. У него никогда не получалось так, как у людей. Никогда. Отец — врагу не пожелаешь, дом — взорвать и сравнять с землёй. И солью присыпать, чтобы ничего не росло. Единственная удача за всю его жизнь — это то, что он волшебник. Да и ту омрачали болваны вроде Поттера и Блэка. Кстати, о последнем. Действие Петрификуса могло закончиться в любой момент, так что стоило ждать появления толпы бешеных гриффиндорцев. Впрочем, Северус был готов рискнуть ещё раз и уснуть.       И всё-таки ей лучше с собранными волосами, решил Северус, вспомнив, как Кора поделилась с ним лентой. Она ведь так и осталась у него, старомодная штука, но надёжная. Особенно если ты залез в книгу с весёленькой ведьмой на обложке и вычитал заклинание, которое помогает собирать волосы. Чедвик всё ещё люто ненавидел «лохмы», но Северус постригся бы только под угрозой Авады.       — Сев, ты тут? — Кора склонила голову набок, по-птичьи смотря на него. — Может, попробуешь поспать всё-таки?       — Да.       Он развернулся к своему купе и открыл дверь, как вспомнил о ещё одной мелочи.       — Мазь ты мне оставила? — она не успела сделать и пары шагов, как он снова её окликнул.       — Дарю. Чтобы ты потом не подумал… да, чтобы ты там не подумал. — Кора не обернулась.       — А что я могу подумать? — пробормотал он, заходя внутрь.       — Что? — спросил его Регулус.       Без Мальсибера было тихо. Эйвери уткнулся носом в учебник по ЗОтИ, а пятикурсник Регулус просматривал конспекты Северуса за прошлый год. Создавалось впечатление, что тут едут одни заучки.       — Нет, ничего. — Северус перебрался на свое место, рядом с Эйвери, и вытянул ноги, пользуясь отсутствием четвертого человека.       — Хороший выбор, — сказал Эйвери, не отрывая взгляда от книги.       — Ты о чём? — не понял Северус.       — О Мун. Чистокровная волшебница, древний род, — голос у Эйвери был глухой, в нос, что усугублялось его вечным насморком. Парень почесал голову, пригладил светлые пряди, чтобы прическа не испортилась, и посмотрел на Северуса.       — Мы — друзья, — кратко ответил ему Северус.       — Многие начинают с этого. — Эйвери снял очки и потёр глаза.       — Что ты мне предлагаешь, Альбер? — Северус скривил губы.       Эйвери ответил не сразу, увлечённый выискиванием грязи под ногтями.       — Подумать. В новом мире нужно будет держаться чистой крови. Особенно тебе. — Альбер шмыгнул носом.       — Твой отец хоть на одно письмо ответил? — монотонный голос Эйвери действовал на нервы.       — Нет, но он знает — мы готовимся. Лорду не нужны те, кто не смог осилить даже школьные предметы. — Эйвери поднял палец вверх, покрутил им, ткнул в книгу и снова начал читать.       — Превосходно, — вздохнул Северус и перевел взгляд на Регулуса. Тот был настоящим тихоней, но Северус часто замечал в нём бо́льшую прозорливость, чем в других.       — Её брат мракоборец, — кратко ответил Регулус. — Впрочем, мой братец-идиот тоже оторвался от семьи.       — Твой идиотский брат напал на меня сегодня, — буркнул Северус.       — Вот как? Ты оставил на нём живое место? — в голосе Регулуса было слышно лишь лёгкое любопытство и никакого сочувствия.       — Я сегодня безумно добрый.       — Не удивлюсь, если он придёт за добавкой, — Регулус пошелестел страницами тетради.       — Не будите меня даже в этом случае, — попросил Северус.       Он скинул мантию, накрылся ею с головой и постарался скорее уснуть.

***

      Ему снилось, что он дома, стоит посреди гостиной. Всё было в черной угольной пыли: стены, потолок, старенький диван, мамины горшки с цветами и любимая вещь Северуса в доме — старинный пузатый комод. Камин был жарко натоплен. Огонь горел, пылал настолько сильно, что ему было мало места, языки пламени лизали стенки и каминную полку. Северус был уверен, что огонь — жидкий. Он вытекал, выбрасывал клубы сажи, и дышать было тяжело. Северус схватил подушку с дивана и попробовал притоптать ей пламя, но не мог подойти к огню. Едва он делал шаг, как пламя угасало. Но стоило отойти — оно растекалось, как приливная волна. Было жарко. Северус начал кашлять и задыхаться. Он пытался найти свою палочку, но карманы были пусты. Пытался выйти из комнаты, но не мог найти на закопченной стене дверь.       А огонь всё прибывал. Он окрасился в зелёный цвет, и Северус обрадовался во сне. Значит, скоро придёт подмога. Это кто-то из волшебников, у него будет палочка. Он поможет. Но вместо человека из камина полетели перья. Длинные, тёмные перья с белым пушком. Северус словил одно и машинально сунул в карман.       Перья сгорали в зелёном огне, и Северус понял, что это горит сова, которая давным-давно должна была принести ему письмо из Хогвартса. Он ничего не мог поделать, только смотрел. Огонь исторг из себя длинный язык пламени и опалил ему лицо. Но боли не было.       — Мальчишка! — из чёрного проёма кухни появился отец. На нём была мантия, старая, порченная гнилью и молью. Отец подскочил к нему, прижал к плечу палочку, и Северус узнал её. Это была его палочка.       — Всё из-за тебя, ты, магловское отродье! — Тобиас давил палочкой ему в плечо, больно, так больно, что Северус весь сжался. Он хотел отбиться, но руки стали тяжёлыми ледышками.       В углу комнаты стоял Мальсибер и смеялся. Он выбрасывал из мешка пучки перьев и хохотал.       — Прекрати! — Северус дёрнулся и проснулся.       Мальсибер смеялся наяву. Он успел вернуться и, забыв о том, что Северус спит, рассказывал что-то Регулусу.       Северус приподнялся. Плечо действительно болело, но лишь потому, что он его отлежал. Сон испарился из памяти, исчез, как исчезает след тёплого дыхания с холодного стекла.       — О, очнулся. Ты зубами скрипел, — веселье плескалось в голосе Мальсибера.       — М-м…       — Я тут рассказывал, что видел опухшую морду Сириуса. — Мальсибер протянул Северусу руку. — Молодец. Отделал, как бог черепаху.       — Где ты его видел? — спросил Северус. Ему очень хотелось пить. И он был готов поклясться, что чувствует запах копоти.       — Шёл по коридору. Как шёл. Шатался. Ступефай? Знатно, — широко ухмыльнулся Мальсибер.       — Давно видел?       — Да с полчаса назад.       — Странно.       — Что странно?       — Странно, что он и его дружки ещё не штурмуют наше купе. — Северус вытащил из кармана палочку. Так, на всякий случай. Вместе с палочкой из кармана выпало перо. Длинное, тёмное, с белым подпушком. Северус был готов поклясться, что это не его вещь. Все его перья были обычными, гусиными. Да и он не носил их в кармане.       — О, нас ждёт стычка с любителями грязнокровок?! — Мальсибер тут же собрался, но не перестал ухмыляться.       — Видимо, Сириус решил поджать хвост, — вставил свои пять кнатов Регулус.       — Тьфу ты, скукотища!       — Мимо нас только что прошел староста. Если они не идиоты, то подождут, когда он вернётся в первый вагон. — Регулус аккуратно закрыл книгу и отодвинул её на середину стола.       — Гриферы — и не идиоты? — Северус фыркнул.       Мальсибер поднялся и выглянул из купе. В коридоре было пусто. Никого в пределах видимости, до самого тамбура.       — Я пройдусь, — желание стычки с гриффиндорцами усилилось, и он не мог сидеть на месте.       — Валяй. — Северус выпрямился и начал разминать затёкшее плечо.       — Топай левой, топай правой, скоро будешь бить… — тут рифма у Мальсибера закончилась.       Он пропал на несколько минут. Регулус молчал, смотрел то в окно, то в тетрадь с записями. В этом году его ждал экзамен, С.О.В., и слизеринец очень тщательно готовился. Северусу нравился Регулус: спокойный, умный, хитрый и немногословный. И, что приятно удивляло — Регулус ни разу не пошутил по поводу нечистокровности Северуса. Мальсибер позволял себе подобные шуточки, Эйвери говорил что думал (и не задумывался над тем, как и что говорит). А Регулус хранил удивительное молчание. Северус симпатизировал ему за это. Регулус уважал его за познания в Тёмных искусствах. Это была тихая, тёплая дружба.       — Как в могиле, — констатировал Эйвери. Они ждали непонятно чего, хотя проще было выйти в коридор и посмотреть, не идёт ли Мальсибер обратно. Но всем было лень. А Северус уже выполнил свой план по столкновениям с гриффиндорцами на этот день.       Мимо прошёл староста школы, пуффендуйский семикурсник, который окинул компанию ленивым взглядом, только для галочки.       Мальсибер вернулся через минуту, довольный, как кот, налакавшийся сливок.       — Снейп, перейди в соседнее купе.       Северус подавил желание закатить глаза. Мальсибер обожал подлянки. Но отказать ему было бы сродни защите гриффиндорцев, так что Северус подчинился.       В соседнем купе ехали одни девчонки, по счастью — слизеринки. Они азартно играли в волшебные карты и сначала не обратили на Снейпа никакого внимания.       — Чего тебе? — грубая Булстроуд подняла на него взгляд.       — Ничего. Две минуты — и я уйду, — буркнул Северус.       — Валяй. Мест всё равно нет. — Девушка вернулась к картам.       Северус ощущал себя идиотом. С одной стороны. Трусом — с другой. С третьей, ему было плевать. Четвёртая, по счастью, молчала, иначе он мог сойти с ума от противоречий.       В коридоре кто-то громко топал. Внезапно включился свет — значит, день перевалил за четыре часа и до Хогвартса оставалось не так уж много миль. Северус осторожно выглянул и заметил Поттера. Тот шёл, набычившись, выставив подбородок вперёд. А палочку, идиот, прижимал к бедру. У Северуса было время выскочить и ударить его заклятием прямо в грудь. Если пригнуться, он бы успел снова спрятаться за дверью, выиграл бы пару секунд.       Поттер остановился прямо около купе, где сидели Мальсибер и компания. Гриффиндорцы были вчетвером, шли друг за другом. Сириус, как ни странно, был позади всех. Синяк на его лбу никуда не исчез; лишний повод для злорадства. Так себе повод, конечно, но на безрыбье…       — Где он? — прорычал Джеймс, когда открыл дверь.       — Кто? — Мальсибер был сама невинность. Но палочку он держал наготове, как и Эйвери. И Блэк. Регулус переглянулся со старшим братом. Симпатией там и не пахло.       — Нюниус! — заорал Поттер.       — Дамы, предлагаю не горячиться.       Северус стоял вплотную к тонкой стенке, отделявшей купе друг от друга, и слышал всё, что происходило. А уж к голосу Поттера не надо было прислушиваться и подавно.       — Не знаю такого, — Мальсибер поднялся и продолжил глумиться. — Может, ты головой стукнулся, Поттер? Вместе с дружком.       Северус выскочил из купе, и как раз вовремя. Джеймс рассвирепел и ударил Мальсибера Жалящим заклинанием — и сам получил невербальный Конфундус от Снейпа.       Первым его заметил Сириус. Он зарычал и начал пробивать дорогу. Но узкий коридор, Петтигрю, Люпин. Джеймс хотел развернуться, но получил ещё два заклинания в грудь. Ошеломлённый, он случайно угодил заклятием в Люпина, и тот позеленел в мгновение ока. Люпин склонился и обильно сблевал на ботинки Петтигрю.       — Сука! Ступефай! — заорал Сириус, но Снейп успел отбить его.       Северус не ждал, когда на него снова попробуют напасть. Он пригнулся, использовал Отбрасывающее, и Джеймс мягко упал прямо на Люпина. В коридор выскочил Мальсибер. Лицо его было перекошено. Жалящее заклинание прошло по касательной, задев его висок. Половина головы Мальсибера раздулась, и он походил на монстра из детской страшилки.       — Никто не тронет Снейпа! — заорал слизеринец.       Эйвери вышел следом, невозмутимый, как скала. Палочка его была направлена на… Возможно, Питера. В такой толчее было сложно понять, кто в кого метит. Но Петтигрю на всякий случай испугался и начал осыпать слизеринцев всеми заклинаниями, какие только мог вспомнить. И лишь создал бестолковое мельтешение. Эйвери отбивал его атаки без труда.       Эту дуэль (точнее — стычку) нельзя было назвать красивой. Или эффектной. Или хоть сколь-нибудь достойной. Джеймс, как только пришёл в себя, попробовал перехватить инициативу, но не тут-то было. Мальсибер словно взбесился. Он орал заклинания так громко, что из соседних купе начали выглядывать ученики. В основном это были слизеринцы, так что на помощь Мародёрам рассчитывать не приходилось.       — Напасть на моего друга! — орал Мальсибер. — Ебаные дружки грязнокровок!       — Охрене-е-еть, — Булстроуд бесстрашно вышла в коридор и наблюдала за потасовкой. Северус тоже.       — А ты что стоишь? — спросила девушка. — Наших бьют.       Северус махнул палочкой, указывая на спины Регулуса и Альбера.       — Мало места.       — А-а-а. — Эмма почесала щёку. В школе ходили слухи, что ей приходится бриться. — Думаешь головой, Снейп?       — Представь себе, — довольно холодно ответил Северус.       Заклятия сыпались уже куда реже. Гриффиндорцы отступали, неся потери. Точнее, потери нёс Люпин, в которого снова угодила порча. У Эйвери чудовищно распухли щёки, и он не мог произносить заклинания. Мальсибер больше матерился, Джеймс отвечал ему тем же, а Сириус тащил Люпина и орал нечто невразумительное.       — Самая идиотская драка на моей памяти, — Эмма брезгливо сморщилась и ушла в купе.       Северус был с ней полностью согласен. Но он был уверен — это только начало.       Никто и не заметил, как староста школы зашёл в вагон. Пуффендуец проскочил мимо Снейпа и толкнул его к стене.       — Довольно! Хватит, я сказал! Сонорус! — Староста направил палочку себе в шею. — Минус пятьдесят очков со Слизерина! Минус пятьдесят с Гриффиндора! Прекратили, немедленно! — Семикурсник, не боясь, что его тоже могут проклясть, прорвался мимо Эйвери, отпихнул зазевавшегося Блэка.       — Экспеллиармус! — Палочки Мальсибера и Поттера вылетели из их рук. — Какого Мерлина вы тут устроили?! Немедленно по своим местам! Я вас всех запомнил! Сегодня же вы все получите взыскание!       Крик старосты, наверное, слышали во всех вагонах. Красный от злости, пуффендуец за шкирку потащил Мальсибера назад.       — Всем вернуться на свои места! Всем! Нехотя, но парни подчинились. Мальсибер, несмотря на раздувшееся лицо и ссадину на щеке, был счастлив. Он обернулся к Эйвери и заржал.       — Ну и морда у тебя!       Слизеринцы под неодобрительный взгляд старосты вернулись в купе. Северус чувствовал себя неловко: получалось, что он ничего не сделал, хотя должен был. Но он решил в кои-то веки послушать голос разума. Возможно — зря. Надо было ввинтиться в толпу и напомнить Блэку, кто тут лучший дуэлянт.       — Фините, — Регулус вернул лицу Эйвери прежний вид.       — Я думаю, нам нужно больше тренироваться, — сказал Альбер, пока трогал свои щёки. — Это было глупо. Нам нужна стратегия.       — Нам нужно ночью взорвать башню Гриффиндора, пока эти твари спят. — Мальсибер морщился. Он посмотрел на Снейпа и усмехнулся.       — Я думал, тебя придётся ловить за шкирку, чтобы ты не загрыз Поттера.       — Я хотел. Но в узком коридоре сложно, — это прозвучало как оправдание, и Северус нахмурился.       — Ничего. Напасть на моего друга! — Мальсибер обхватил Снейпа за плечи и сжал в объятиях. — Больше гриферам спуску не будет.       — Мальсибер, на хрен твои нежности! — Северус вывернулся. Он исподлобья посмотрел на друга. — Я сам со всем разберусь!       — Нет. Мы теперь — вместе. — Мальсибер схватил его за воротник мантии и встряхнул. — Понял?! В школе, в учёбе и потом! Вместе получим Метки!       — Да тише ты, придурок! — Северус прикрыл рот Мальсибера рукой и зашипел. — Совсем чокнулся, орать об этом?! Если мы хотим стать… кем-то, то нужно уметь держать себя в руках. Молчать, ты понял, Эдвард? Успокойся.       — Ладно, — пробормотал Мальсибер из-под ладони Северуса. — Я понял.       — Жаль очки факультета. — Эйвери вытащил из чемодана зеркальце и рассматривал своё лицо.       А Северус рассматривал всех их. Потрёпанные, но довольные. Довольные тем, что вступились за друга. Северус злился и в то же время был безумно, беспредельно рад. Они приняли его. Считали его достойным дружбы. Достойным идиотской выходки. Он был уверен: когда придёт время, они будут прикрывать спины друг друга.       Кто там что говорил? Гриффиндорцы верные друзья? Пусть засунет эти слова себе куда поглубже.