Through the years

      В один из самых обычных весенних дней весь мир потрясла новость о том, что один из самых богатых и влиятельных бизнесменов мира – Реджинальд Харгривз – умер. Вся пресса взбеленилась, пытаясь выяснить детали смерти у его детей. Весь состав Академии Амбрелла вернулся в свой родной дом, дабы "почтить память" своего отца. Диего был как раз одним из них. — Давненько тебя здесь не было, — холодно бросила Аннетт, проходя мимо Диего. — Да времени как-то не было, — отмахнулся парень. — Как это не было времени? На таких милашек как Рутти и Энни всегда найдется время! — всплеснул руками Клаус. — Меня кто-то звал? – из ниоткуда появилась Рут, но, как только она увидела Второго, улыбка исчезла с её лица. — Здравствуй, Диего. — Даров, малая. Как жизнь? — ответил парень, не одарив сестру даже мимолётным взглядом. — Живая, как видишь, — бросила Рут, выходя из кухни быстрым шагом. И только в этот момент Второй "заметил" черноволосую, однако увидел лишь её отдаляющуюся спину. Как только та исчезла с поля зрения, он перевёл ничего не понимающий взгляд на Харгривзов. — А чё это с ней? — вопросительно взглянул на Клауса и Аннетт Диего, что привело к резкой реакции со стороны его родственников: — В смысле "чё это с ней"? — выгнула бровь Аннетт, скрестив руки на груди. — Ну, почему она так равнодушно со мной разговаривает? — уточнил Второй. — Вроде, только появился в этом доме, а мне уже оказывают холодный приём – неплохое начало дня. — Вот ответь мне, ты реально такой тупой или притворяешься? — вырвалось у Четвёртого. Его скулы сжались, и казалось, что ещё мгновение и он накинется на братца с кулаками. — Ты свалил вместе со всеми, когда нам было по 12 лет! Ты уехал и ни разу не появился! Для Рутти то, что ты уехал, – это точно так же, как для меня потеря Пятого! — Аннетт схватила Диего за воротник, собираясь его ударить. Но её кто-то остановил. Это была Эллисон. — Солнце, даже если ты его ударишь, ничего не изменится. Он каким идиотом был, таким и останется, — пыталась успокоить сестру Третья. — А ты, болван, — на этот раз Элис обращалась к Диего. Ткнув указательный палец в широкую грудь Второго, та укоризненно заявила: — иди и поговори с Рутти. Вам явно есть что обсудить. Если не пойдёшь, то мне придётся пустить слух, — после этих слов Эллисон отошла от своего брата и со вздохом ушла на второй этаж, провожаемая испепеляющим взглядом Второго. Чувства начали закипать, и в силу того, что тот не мастер держать себя в руках, Диего взбесился и проявил желание наконец уйти отсюда куда подальше.       Диего вышел из комнаты, попутно пнув стул, на котором сидел Клаус. — Фу, какой грубиян, — играл на публику Клаус, специально этим пытаясь привлечь внимание своего братца, но тот громко хлопнул дверью, отчего Четвёртый дёрнулся. — Оставьте этого придурка, — с презрением фыркнула Аннетт, повернувшись ко всем спиной и рассматривая ставшие уже чужими стены академии.       Как только Номер Два с грохотом вышел из злополучной для него комнаты, сюда же зашли Лютер и Ваня. — Что это с ним? — спросила Ваня, проводив коротким взглядом отдаляющуюся спину Диего. Лютер же просто молчал: закидоны Второго не в новинку, поэтому для него это не было большим открытием, как и для остальных, в общем. — Глаза ему открыли, — бросила Аннетт и ушла к себе. Лютер и Ваня переглянулись. — Наша семейка медленно превращается в шайку злых собак, готовых сгрызть друг другу глотки... Как же печально... — философствовал Клаус, втягивая губами едкий дым сигары. — Собак всегда можно отучить от агрессии по отношению к другим, — скрестив руки на груди, подхватила мысль брата Ваня. — Однако огорчает лишь то, что если щенок с самого своего рождения видел всю прелесть порочного мира и жил в нём, — призрачный дым окутал комнату, создавая таинственную пелену, — то и его порочность уже не изменить...

***

      Диего стоял у комнаты "07", не решаясь ни постучаться, ни уйти. Он столько лет бегал от чувств к своей сестре, хотя и сводной. Как только появилась возможность, Диего уехал из Академии Амбрелла, даже пытался завести отношения. Но из этих отношений ничего путного не получалось. Номер Семь... Нет, Рут не выходила у него из головы. — Так, Диего, ты побеждал злодеев, значит, сможешь и с сестрой поговорить, — шептал про себя парень, пытаясь взбодрить себя и настроить на нужный лад.       Второй глубоко вздохнул и, наконец, постучал в дверь. Услышав кроткое "войдите", он открыл дверь. — Привет, Рутти, — неловко поздоровался Диего, медленно входя в комнату темнокожей. — Мы, вроде, уже здоровались, — отстранённо сказала Рут, смотря в широкое окно куда-то далеко за горизонт, будто ища ответы на неразрешённые вопросы. — Ты что-то хотел? — Кхм... Ну, да... Я хотел извиниться перед тобой, — почесав затылок, замялся Второй. — За что ты хотел извиниться? — спросила Седьмая, поворачиваясь лицом к парню. Не ожидая подобного вопроса, Диего опешил и через несколько минут молчания ответил: — Я хотел извиниться перед тобой за то, что бросил тебя одну в этом чёртовом особняке. Я надеялся сбежать от отца... От братьев и сестёр... Я хотел сбежать ото всех воспоминаний, связанных с этим домом, — Диего невозможно было узнать: поведение парня было совершенно не свойственно его характеру. Перед девушкой стоял не тот Второй, для которого привычным было сказануть грубое слово, не подумав дважды или даже трижды. Он выглядел как зверёк, загнанный в угол. Заметив это, Рут удивилась столь странному "перевоплощению" своего братца, которого помнит с самого раннего детства, помнит все его привычки, странности и страхи. — Всё нормально, я тебя понимаю и не злюсь, — тёплая и лучезарная улыбка расплылась на лице девушки. Карие глаза Диего удивлённо округлились, и тот совершенно не знал, что сказать, будто потерялся в пространстве и выпал из реальности. Не знал, как вести себя с той, которую не видел много лет.       В комнате повисла тишина. Только тиканье часов разрывало эту мнимую пелену, отражаясь в сознании Второго жутким гулом. Было невыносимо терпеть это давление. Каждая считанная секунда казалась вечностью. К превеликому счастью, первой расколола лёд тишины Рут. — Садись, — девушка указала взглядом на место рядом с собой. Диего подошёл и сел на указанное пространство рядом с сестрой. Вновь тишина. Но сейчас он не настроен просто сидеть сложа руки – надо действовать. — Что новенького? — как можно более непринуждённо начал разговор Номер Два, осторожно следя за реакцией голубоглазой. — Ну, не считая мелочей, ничего нового, — слегка улыбнулась Рут. — А считая мелочи? — всё никак не унимался Второй.       В ответ девушка просто посмотрела парню в глаза. И тогда до него дошло. Спустя некоторое время он снова заговорил: — Твой глаз... К-как это произошло, — в Диего бушевала буря разномастных эмоций, начиная от негодования и заканчивая гневом на то, что та ни единого слова не рассказала про это, даже несмотря на то, что Диего на тот момент уже давно как отсутствовал в жизни Рут. — Ну... Flashback       Реджинальд направил Лютера, Аннетт и Рут на очередное задание. Террористы захватили аэропорт. Люди в опасности. Всё проходило почти как всегда, за исключением того, что команда не полная, но это не мешало детям сражаться. Всё проходило по плану ровно до того момента, пока Аннетт не заметила одного сбегающего преступника. Забыв про план, Аннетт рванула за террористом. Заметив это, Рут побежала за сестрой, и это было, наверное, самой главной её ошибкой в тот день. Вот Аннетт играет в кошки мышки с преступником, не замечая сестру. — Ну же, попробуй меня достать, — издевательски смеялась Восьмая, паря над человеком — А зачем мне ты, если я могу достать твою сестру, — террорист с сумасшедшей улыбкой кинул какой-то шарик в сторону Рут.        Шарик мгновенно зашипел, а после и вовсе взорвался, источая какой-то газ и разбрасывая вокруг себя капли неизвестного вещества. К сожалению, одна из этих капель попала в левый глаз темнокожей. End Flashback — Как-то так всё и произошло, — немного грустно закончила свой рассказ девушка.       В комнате вновь повисла напряжённая тишина. Сердце Номера Два стучало так громко, что ему казалось, что его стук слышен во всём доме, отдаваясь печальным эхом. Наконец, парень решился и вновь заговорил. — Знаешь, Рут, — начал парень, — Мне действительно жаль. что я сбежал отсюда. Я действительно раскаиваюсь в том, что не навещал вас. В том, что не навещал тебя. Рут, я... — резко остановился Диего, не ожидая от самого себя лирического отступления от своей грубой и жёсткой натуры. — ...скучал, — выпалил парень, осторожно наблюдая за реакцией кудрявой.       А девушка не отвечала. Смерть Реджинальда, неожиданное "воссоединение" семьи, подкрепляемое не самыми тёплыми приёмами, излитие всей тяжести на душе и эти откровенные слова, сказанные братом, – всё это накопилось внутри девушки, не давая иногда такого желанного покоя. Она медленно отвернулась от Диего, не проявляя желания смотреть ему в глаза: слишком стыдно показывать себя маленьким беззащитным существом. Её плечи и руки задрожали, и Диего это прекрасно видел. Тот осторожно накрыл своей ладонью её тёплые и приятные пальцы. — Ди, я... — глаза Седьмой наполнились слезами. — Я-я тоже очень скучала...       Даже не дожидаясь окончательного ответа, парень со скоростью света наклонился и обнял девушку, опешившую от столь молниеносного действия. Всё происходило слишком быстро, и Рут просто не могла понять события, которые разворачивались перед ней. Секунда за секундой, и та, поняв всю сложившуюся ситуацию, в свою очередь, стала осторожно отвечать на объятия. Диего действительно был рад, что сестра не оттолкнула его, что дала ему шанс на искупление. Объятия были наполнены нежностью и любовью, которых так не хватало сердцу парня все эти годы.

***

      Аннетт сидела у себя в комнате, вспоминая своё детство. Когда Пятый ещё был рядом, а Бен жив. Они всегда поддерживали девочку, делали из её мрачной жизни сказку, но их больше нет: нет Пятого, нет Бена, нет той счастливой жизни. — Да чтоб этому придурку пусто было! — откинулась на кровать Восьмая. — Ушёл и даже не думает возвращаться!        В комнате воцарилась тишина, давящая на нервы и выворачивающая всё нутро наружу. Аннетт ненавидела эту тишину, ведь она сбрасывала все маски с девушки. И вот эту тишину прерывает стук в дверь, Услышав короткое «входите», человек за дверью вошёл в комнату Номера Восемь. Это был не кто иной, как Клаус. — Ты как? — ему было неловко разговаривать наедине с кем-либо, даже если это его сестра. — Живая, как видишь, — безэмоционально ответила Аннетт, сверля дыру в потолке. — Они поговорили? — Да. Теперь у них все должно наладиться, — с усмешкой сказал мужчина, оглядывая комнату. Однако ничего не изменилось, и Четвёртый это видел. Вдруг его взгляд зацепила рамка с фотографией, стоявшей на рабочем столе. Разглядев её получше, тот отстранённо вымолвил: — Ты всё ещё надеешься на то, что он вернётся?        А в ответ тишина. Да, она надеется. Она скучает и надеется, когда все уже потеряли всякую веру в возвращение Пятого. Она помнит, как она с Ваней готовили любимые сэндвичи мальчика, как она готовила его любимый кофе, как ночью, когда все спали, пробиралась в холл и включала там свет. Аннетт надеялась, надеется и будет надеяться, что Пятый всё-таки вернётся. Клаус шумно выдохнул и поправил свои волосы. — Ты последняя в семье, кто до сих пор верит в возвращение этого эгоиста, — Клаус сел на кровать рядом с Аннетт. — Не называй его так! Я уверена, что у него была веская причина уйти! — выкрикнула Восьмая, и, на секунду потеряв контроль над силами, неожиданно для Клауса и себя раскачивает стеллаж с книгами.       Вдруг из стеллажа выпадает тетрадочка. Это личный дневник той маленькой и счастливой Аннетт. В комнате воцарилось напряжённое молчание, которое никто не решался прервать, несмотря на огромное количество родившихся вопросов. — Так зачем ты пришёл? — спросила девушка, подходя к стеллажу и поднимая дневник. — Хотел узнать, ты придёшь развеивать прах отца? — Нет, я себя не очень хорошо чувствую, — соврала брюнетка, не удостоив взглядом своего брата. — Ладно, я передам Лютеру, что тебя не будет, — бросил Четвёртый, выходя из комнаты. — Береги себя и не загоняйся.       Оставшись одной в комнате, Аннетт села на подоконник и открыла дневник. Нахлынули воспоминания о её детстве. Вот вклеенная фотография, где Бен катает Аннетт на спине, а Пятый с детской ревностью и обидой смотрит на них. Она до сих пор помнит, как ещё на неё обижался парень, ведь она выбрала не его, а Шестого. Полистав ещё немного чуть пожелтевших страниц, она увидела фотографию, на которой они с её любимым Пятым. В тот день он очень устал на тренировке и уснул прямо во время разговора на коленях Аннетт. Глаза девушки наполнились слезами, но она не должна плакать – она сильная. — Всё-таки я безумно по нему скучаю, — выдохнула Восьмая. — Я бы всё отдала, чтобы он вернулся.       Как по велению судьбы на заднем дворе в небе появляется такое знакомое голубое сияние – это был портал. Почти все Харгривзы, кроме брюнетки, выбежали к этому порталу, а Клаус кинул в этот портал огнетушитель. Спустя несколько секунд из голубой дымки начало появляться знакомое лицо Пятого. И вот он неожиданно для всех Харгривзов выпадает из портала на землю. У Аннетт перехватило дыхание. Он вернулся, её Пятый наконец вернулся! Девушку как будто парализовало; она не знала, что ей делать: бежать к нему или не появляться у него на глазах.

***

      Наконец Пятый составил верное уравнение, и он может вернуться к своей семье. И вот он открыл портал. Парень без раздумий прыгнул в портал, оказавшись в одном времени со своей семьей. Он оглядел всех присутствующих и не увидел среди них Номера Восемь и Номера Шесть. — Где они?! — Пятый подскочил к Рут, хватая её за плечи и вглядываясь в её глаза. — В комнате, — ответила девушка, всё ещё находясь в шоковом состоянии.       Как только Пятый это услышал, то сразу же растворился в голубой дымке, оказавшись в той самой комнате, перед той самой девушкой, о которой он не забывал ни дня, проведённого в апокалипсисе. — Вот ты и объявился, — сказала Аннетт, надменно смотря на брата.