***
Мелла медленно поднималась по винтовой лестнице в кабинет Дамблдора, надеясь поглядеть в Омут памяти. Ей очень нравилось возвращаться в прошлое, пусть и не в прямом смысле. — Профессор Дамблдор? — Спросила Мелла, но ей никто так и не ответил. Она осмотрела кабинет, но в нём признаки жизни подавали только феникс Фоукс в клетке и играющие в камине язычки пламени. Мелла пожала плечами, понимая, что Дамблдор, судя по всему, отсутствует. Она подошла к Омуту памяти, заглянув в манящую перламутровую жидкость. Так и хотелось узнать что-то новое, и Мелла не сомневалась, что у Дамблдора имеются интересные воспоминания. Волшебница подошла к полке с флакончиками воспоминаний и поднялась на носочки, чтобы лучше всех их рассмотреть. Мелла была искренне удивлена, сколько людей каким-то образом поделились воспоминаниями с Дамблдором. Она, отыскав полку с флаконами, что были подписаны именем «Бэтти», начала рыться на ней, пытаясь найти что-то, что может заинтересовать её. Мелла прекрасно понимала, что так делать нельзя, и что ей стоило бы сначала спросить у Дамблдора разрешение. Но, что поделать, любопытство взяло своё. Мелла нашла флакон, где было написано: мистер Аристид Тетчетт. И заинтересовалась. Она добавила содержимое в Омут памяти и, заметив, как жидкость сгустилась, задержала дыхание. Пришла пора увидеть нечто новое. «Мелла открыла глаза, видя, как молодой мистер Тетчетт спускается с винтовой лестницы вниз. Он сиял радостью, словно кот, съевший миску сметаны. Парень в шарфе Слизерина, поджидавший его внизу, с интересом принялся рассматривать друга. — Ты чего такой весёлый? — поинтересовался он, а Мелла сразу узнала доктора Блейка: глаза всё те же серые и серьёзные, подбородок упрямый, а волосы даже тогда были уложены назад. — Смотри, — с детским восторгом и гордо произнёс Аристид, протягивая ему прозрачный пакет с лимонными дольками. Эрнест Блейк скривился. — Тебе они нравятся? — Разумеется, нравятся. У Дамблдора их полно, ему не было жаль поделиться со мной. Он сказал подойти позже, у него сейчас собеседование. Пошли? Он и его друг направились по коридору дальше, намереваясь пройти к Чёрному озеру. — Что Его Величество доктор Блейк вообще любит? — с усмешкой спросил мистер Тетчетт. — К сожалению, я пока ещё не доктор… — позволив неуверенности поселиться в голосе, проговорил Эрнест. Аристид похлопал его по плечу. — Да ладно тебе. Ты вполне умный и способный парень. Тот лишь тихо засмеялся. — Так вот: что же ты любишь? А может кого-то? Эрнест недовольно нахмурился и промолчал. — Ну и кто из ваших слизеринских красоток завоевал твоё сердце? — заинтересованно спросил мистер Тетчетт и закинул в рот лимонную дольку. — Никто. — ответил Блейк, совершенно мастерски держа себя в руках. Аристид лишь смерил его снисходительным взором. — Да брось. Тебе стоит только снять рубашку и показать ей пресс, и она уже из-за него за тебя выйдет. Друг толкнул его плечом, раздражённо хмыкнув. — У тебя всегда всё так просто, Аристид. А сам-то? Как дела с той когтевранкой? Он смущённо улыбнулся, убрав на одну сторону рыжевато-русые волосы. — Я рисовал её достаточно долго, наблюдая за ней в Большом зале или на поле для квиддича. Рисовать её было очень сложно, но, думаю, ей должно понравиться. А если не понравится, я буду готов перерисовывать Клэрети снова и снова. У неё такой очаровательный носик, просто замечательно сочетается с её чертами лица. А румянец! Видел бы ты её румянец! «Он смотрится на ней, словно алая кровь на белоснежных цветах!» — так бы сказали многие. А я скажу, что её румянец подобен красным осенним листьям, он завораживает, поселяет в душу невесомое трепетание! Эрнест засмеялся, а Аристид лишь обиженно поджал губы, возмущённый тем, что его натуру не воспринимают всерьёз. — Ничего ты не понимаешь, Эрн. Если бы ты действительно любил кого-то так, как я люблю Клэрети, ты бы только и ждал с ней встречи! Как жаль, что она воспринимает меня, как друга… Они пошли дальше, а бегущая за ними Мелла остановилась. Ведь увидела мать, что шла прямо им навстречу. Мередит целенаправленно шествовала куда-то, а Аристид, проследив за отстранённым взглядом своего друга, хитро ухмыльнулся. — Может она? Как её зовут? — Я же говорю, меня не интересует вся эта любовь, — Блейк повернулся назад, смотря на Мередит, и шёпотом ответил: — А её, если тебе интересно, зовут, насколько я помню, Мередит. Фамилию не знаю. — Познакомься с ней, — с жаром заявил Аристид, но доктор Блейк только отмахнулся, негодуя от проявления характера своего гриффиндорского друга. Мелла боялась, что может упустить мать из виду, потому что та уже почти скрылась за поворотом, и припустила за ней. «Интересно. Получается, что я выхожу за рамки определённых воспоминаний, если могу посетить те места, что не отражаются в памяти того, кому эти воспоминания принадлежат». Мередит явно очень волновалась, потому как её брови были опущены, зелёные глаза болезненно блестели, а руки сжались в кулаки. Мередит пришла к кабинету Дамблдора, откуда только что ушли двое подростков. Она терпеливо дожидалась кого-то до тех пор, пока не стала двигаться каменная горгулья. С винтовой лестницы спустился сам Том Реддл. Он выглядел несколько старше, чем Мередит, и очень удивился, увидев ее здесь. — Я думал, ты уже всё сказала. Мередит вздохнула, подойдя ближе. — Да, ты прав. Я подумала и решила, что хотела бы пригласить тебя на свою свадьбу. — Я не отошёл от твоей реакции на его предложение, и ты предлагаешь мне смотреть на то, как ты за него выходишь? Мередит горько усмехнулась. — Это значит нет? — Это значит, что я должен это обдумать. — Просто… — Мередит опустила голову. — Я надеялась, что мы сможем быть друзьями как раньше. Потому что я не хочу тебя терять, Том. Но я очень на тебя обижена. — А я на тебя. — с холодностью ответил Реддл и, не говоря больше ничего, кивнул самому себе. — Как прошло собеседование? — отстранённо спросила Мередит. Том опустил подбородок и почти прошептал: — Мои надежды провалились. И не только в должности. Он медленно пошёл по коридору, оставляя Мередит одну. Она, сжав губы и залившись краской неуёмной грусти, вытерла лицо рукой, убирая слёзы. Неужели её лучший друг навсегда останется только в её памяти? Неужели между ними всё кончено? Мелла понимала, почему её мать сначала злилась, а потом сама пришла к Реддлу. Она ценила его гораздо больше, чем даже сама думала». Мелла вынырнула из Омута памяти, подозревая, что того, что она видела, ей недостаточно. Она хотела увидеть что-то, что когда-то являлось символом слабости одиннадцатилетней девочки. Что-то, что когда-то и постепенно учило Меллу становиться сильнее, уметь быть увереннее. Мелла поднесла к виску свою палочку, прокручивая в голове свои страдания и боли детства. Так много всего произошло, так многое, казалось бы, за такой невнушительный возраст — семнадцать лет. Даже меньше, если учитывать, что некоторое из своей биографии Мелла никогда не сможет узнать. Она вновь окунулась в Омут памяти, приготовившись созерцать то, о чём упорно старалась забыть. «Мелла увидела саму себя. Она сидела за маленьким столиком в так знакомом ей месте — в приюте миссис Розмари. Перед ней сидела рыжеволосая девчонка с хитрыми глазами и немного изогнутыми в усмешке губами. — Милэй, я надеюсь, что тот случай чему-то тебя научил. Нечего было воровать. Мелла стиснула зубы, наблюдая, с каким превосходством Мариам Бриджер отпивает из кружки дешёвое какао. — Я ничего не воровала, тупая твоя башка, — не в состоянии искать слова поприличнее, прошипела Мелла. — Да что ты, — Бриджер ядовито ухмыльнулась. — Почему тогда никто не хочет иметь с тобой дело? Почему никто так и не усыновил тебя? — Мне никто не нужен, — процедила Мелла, сжав пальцы в кулаки. — А твоим будущим приёмным родителям очень не повезёт. И они поймут это после одной недели проживания тебя у них дома. — Питтерсоны зато богатые и успешные, и моё будущее будет таким же. — А также они глупые и расточительные, я угадала? Мариам язвительно заглянула ей в лицо. — Как жаль, что твоим родителям было плевать на твоё воспитание. Может, если бы ты пожила у них хотя бы пару лет, ты бы не выросла ненормальной… Мелла уже не могла сдерживать эмоции, пусть и условилась не растрачивать их на таких, как эта девчонка. Кружка с какао, что Мариам держала в руке, разлетелась вдребезги. Девочка вскрикнула, а затем перевела на Меллу взгляд, полный ненависти. — Это ты… — Бриджер даже покраснела от гнева. — Это ты, я знаю! Я всегда знала, что ты — ненормальная! Из-за тебя всё постоянно вот так! Тебе не место среди нормальных людей! Психически больная лгунья, вот кто ты! Мелла лишь гордо встала из-за стола и, с явным наслаждением наблюдая за провалом так раздражающей её девочки, приподняла брови в знак победы. — Посмотрим, Бриджер. Мы посмотрим, кто является по-настоящему психически больной из нас двоих. Удачи тебе в своей идиотской жизни. Я буду жить по своим правилам. Мелла улыбнулась и пошла куда-то в противоположную сторону. Внутри разгоралось странное чувство отмщения. Оправданного отмщения. Следующие события происходили уже в Хогвартсе, в Большом зале. Мелла сидела за гриффиндорским столом, глядя на черноволосого мальчика примерно её же возраста, который, опустив глаза в тарелку с яичницей, задумчиво ковырял в ней вилкой. — Милэй! Она обернулась, увидев знакомую ей группу подростков. Кто-то был с Гриффиндора, кто-то со Слизерина. Но гриффиндорцев всегда было больше. Девушка, что училась уже на курсе пятом-шестом, схватила её за волосы. — Ты заплатишь за то, что рассказала обо всём Макгонагалл. Не суй нос не в своё дело, никчёмная заучка. — Отпусти меня, — грозно ответила Мелла, попытавшись вырваться. Но старшая гриффиндорка держала её за волосы, не позволяя этого. Мальчик за соседним столом тем временем отвлёкся на разговоры с Люциусом Малфоем. — Я придумаю, каким образом отомстить тебе. А сейчас я не хочу тратить на тебя много времени. Но позже мне будет плевать на заразу, которую ты принесла из психушки под названием приют. Компания взрослых студентов усмехнулась, направляясь к выходу. Мелла пыталась успокоиться, но жар захватил её лицо, руки затряслись, а в носу предательски защипало. Мелла подорвалась с места и побежала к школьному туалету, лишь бы никто не видел её слёзы. Она неслась быстрее пули, чтобы хоть как-то прогнать ощущение своей бесполезности, своей жалкости. Мелла была обязана быть сильной. Но вот каким образом… Она села на каменный пол, громко всхлипывая и растирая по красному лицу слёзы. Так бы она и просидела здесь долгое время, если бы не шаги, принадлежащие двум людям. Римус Люпин и Лили Эванс зашли в туалет, с сочувствием смотря на отчаявшуюся девочку, галстук которой съехал на одну сторону, а волосы были взъерошены и растрёпанны. — Ты чего? — негромко спросил Люпин, присаживаясь напротив. Мелла лишь злобно сверкнула на него глазами. — Ничего. Что, и поплакать нельзя? — Я не говорил, что тебе чего-то нельзя. Мелла с безнадёжностью поглядела на него исподлобья. Лили тоже присела рядом, осторожно дотронувшись до её плеча. — Умойся, хорошо? И расскажи, что случилось. — Оставьте меня одну. Пожалуйста. Римус и Лили переглянулись. — Мы подождём тебя снаружи, если тебе хочется выплакаться. Они медленно вышли, а Мелла чувствовала, будто никто не мог оказать ей поддержку. Её взрослый образ, то бишь настоящий, присел рядом. Девочка, которая, съёжившись, сидела на полу, вжала голову в колени. — Эй, — позвала Мелла, мягко погладив её по плечу. Девочка её не слышала. Но и того, что она ощущала поддержку самой себя в своей душе, ей было достаточно, чтобы постепенно приходить в себя. — Всё будет хорошо, — утвердительно произнесла Мелла полушёпотом. — Соберись, ты ведь будущий министр магии. Девочка подняла глаза, полные слёз, наверняка понимая, что что-то наполняет её изнутри. Её состояние уверенности, что давал ей пока неизвестный и невидимый ей человек — она сама через многие годы. Из времени, где люди становятся либо сильнее, либо навсегда утопают в реках жгучей взрослой безысходности. Поддержка со стороны обычно не требуется, когда ты есть у самого себя. Требуется лишь вера в то, что себе можно и нужно доверять. И никогда не отступать от этого. Мелла выпрямилась, наблюдая, как девочка приходит в себя, как тоже осторожно поднимается на ноги. Мелла из будущего удовлетворённо кивнула, ощущая, как водовороты памяти возвращают её в настоящее». Она высунула голову из Омута памяти, а на губах цвела слабая улыбка. Мелла пошла к винтовой лестнице, думая обо всем, что произошло. Что ж, пища для размышлений — есть. Теперь можно разделить её с тем, с кем Мелла по-настоящему хотела — с Северусом.***
— Что же ты тогда меня не позвала? — негодовал Северус, помешивая палочкой Напиток живой смерти. Они вместе с Меллой сидели под плакучей ивой около Чёрного озера. Северус предложил провести занятие именно здесь, чтобы насладиться последними признаками жаркого лета, на смену которому в скором времени окончательно придёт не менее красивая и прекрасная золотая осень. — Видишь ли, Северус, мы с тобой тогда друг друга почти не замечали. — Могли бы и начать, в таком случае мы были бы друзьями дольше. Мелла улыбнулась. Как хорошо было осознавать, что он бы хотел быть друзьями дольше. Но только ли этого она хотела? «Нет. Я должна закрывать глаза на эти иллюзии». — Да, может ты и… — но Мелла замолчала, услышав шуршание листьев под ногами. Она и Северус обернулись, видя перед собой Джеймса и Лили, что шли к этому дереву с другой стороны. — …надеюсь, Нюнчик к тебе больше не пристает? Мелла отползла немного назад, чтобы её не смогли увидеть. — Хватит уже, Джеймс. — раздражённо ответила Лили. — Нет. Он не пристает. «И даже не Поттер…», — подумала Мелла, предчувствуя что-то нехорошее. Северус затаил дыхание, с поражением вслушиваясь в каждое слово. — Это неплохо. Давно было пора его отпустить в свободное плавание. Лили пожала плечами, а Джеймс приложил к её щеке ладонь. — Ну и что ты делаешь? — Всего лишь хочу сказать, что люблю тебя, Лили. Северус знал об этом. Но сейчас его просто парализовало, он слушал каждое слово с открытым ртом и выглядел слегка растерянно. Джеймс поцеловал Эванс, и та, кажется, была совершенно не против. Напротив: она улыбалась, позволяя румянцу появиться на её щеках. Северус закрыл лицо руками, а Мелла лишь осторожно сжала его плечи в ладонях. Бедный Северус. С каждым годом что-то доставляет ему новую боль. А что ещё будет в этом году? — это предугадать было невозможно. — Пойдём погуляем, раз мы с этой минуты вместе? — с хитрой улыбкой спросил Джеймс. Лили вздохнула и снисходительно покачала головой. — Так уж и быть, Джеймс. Они пошли к Запретному лесу, а Северус истерически задышал. Мелла снова видела его разбитым. — Она… она же была моей подругой… Куда, куда всё это делось?! — Ну, Северус. Ты чего, не расстраивайся так… — Мелле было очень тяжело видеть его таким опять. Она лишь обняла его за плечи, позволяя выплакать все слёзы несправедливости. — Она с ним… Она теперь с ним, понимаешь? Может я уже не испытываю к ней того, что испытывал раньше, но Лили! Лили всю жизнь была рядом, неужели я всего-навсего безмозглый эгоист?! — Нет, Северус, нет! — Мелла повернула его к себе. — Я рядом, понимаешь? Я рядом, и я готова помочь тебе и помогать всегда, Северус. — Ты… Ты ведь серьёзно? — всхлипнул Снейп. Мелла активно закивала головой. Он стиснул её в объятиях, а Мелла так же, как и он, сегодня утром похлопала его по плечу. — Ты должен понимать, Северус, что я никогда не оставлю тебя, — прошептала Мелла, находясь в его объятиях, невольно ощущая, как краска ложится на её щёки. Она снова услышала то самое тихое и жаркое «спасибо», что ответил ей Северус, и от которого что-то внутри мгновенно таяло, словно холодное мороженое на горячем солнце.