А что если?..

Слуги поспешно распахнули перед ней высокие двустворчатые двери, открывая проход в пиршественный зал. Звучала музыка, слышны были голоса знати, собравшейся на праздник. Лорды, желавшие продать собственных детей за союз с Железным троном, леди, рыскающие в поисках новых слухов или поглощённые желанием привлечь внимание наделённых властью. Лианна мысленно фыркнула. Сама с собой она могла быть честна — многие леди, пользуясь отсутствием королевы при дворе, мечтали оказаться в постели короля. Благословение Богов, Рейгар никогда не пойдет на измену. Среди знати не нашлось бы тех, кто осмелился бы пошутить, что верность короля вызвана скверным нравом королевы и ее прекрасными навыками убийства. Но друзья Рейгара как-то над ним подтрунивали. Впрочем, дело было не в этом. Единственное последствие, которое имела бы измена Рейгара — ее абсолютное в нем разочарование. И то ли угроза этого была достаточной для Рейгара, то ли муж и правда очень ее любил… То ли он просто был не из тех, кого сильно интересуют женщины, о чем шептались при дворе годы назад, когда правил ещё король Эйрис, да жарится он в седьмом пекле до конца времён. Хотя Лианна не могла пожаловаться на супружескую жизнь — их с Рейгаром близость всегда доставляла ей удовольствие. Музыка чуть затихла, а потом и вовсе смолкла, подчиняясь жесту распорядителя, который заметил, кто именно был припозднившимся гостем. — Её Величество, королева Лианна из Старков Таргариен! — прокатилось по залу. Знать поспешно склонилась в поклонах или присела в низких реверансах. Остались стоять прямо лишь трое — ее венценосный супруг и их старшие дети. Близнецам едва исполнилось семь лет, и Лианна была недовольна тем, что они присутствовали на празднике. Позже она обязательно поговорит об этом с Рейгаром. — Моя королева, — приветствовал её Рейгар, когда она приблизилась. Он поймал ее руку, все ещё закованную в латную рукавицу. В королевском лесу снова собралась разбойничья банда. Чтобы показать, какое большое значение корона уделяет защите населения своей страны, Лианна и Рейгар решили, что один из них должен возглавить отряд по поимке разбойников. Точнее, именно Лианна тогда сказала «один из нас». Рейгар знал, Лианна отличный боец. Он сам немало вложил в неё как наставник по фехтованию. Как и сир Эртур Дейн, известный, как самый смертоносный рыцарь в Семи Королевствах. И все же он всегда старался без нужды не позволять Лианне сражаться. И сейчас нужды он не увидел. А Лианна просто чувствовала, что засиделась. У них было четверо детей, младшего уже почти три месяца как отучили от груди. Она была в хорошей форме: она всегда возвращалась к тренировкам сразу, как это разрешал мейстер — после всех трёх беременностей она бралась за меч не позднее, чем через два месяца после родов. Любой другой мужчина на месте Рейгара не стал бы даже слушать Лианну. Впрочем, любой другой на ней бы и не женился. Рейгар же выбрал Лианну именно потому, что она была такая — любила сражаться, была усердна в том, чтобы научиться делать это хорошо, тщательно изучала тактику и стратегию. В общем, Лианна была не просто безрассудной искательницей приключений на одно место, она была хорошо обученным воином. Она была и лидером, мужчины пойдут за ней в эту вылазку по поимке разбойников. И все же Рейгар не согласился. Но предложил бросить жребий: кому остаться в Красном замке и заниматься делами и детьми, а кому возглавлять опасное предприятие. Боги решили — в Королевский лес вершить королевское правосудие должна отправится Лианна. А с Богами не спорят даже короли. И вот, Лианна наконец вернулась домой. — Королевское правосудие совершено, — объявила она негромко, но в зале стояла такая тишина, что ее наверняка услышали все. А кто не услышал, мог просто присмотреться к ней — вид был красноречивый: доспех Лианны был весь перепачкан уже засохшей кровью, даже лицо и волосы женщины были покрыты ею. Из-за плеча мужа, внимательно всматривающегося в неё, выискивающего малейшие признаки увечий, Лианна поймала брезгливый, полный отвращения взгляд Серсеи Ланистер. Свет Запада, эта женщина считала себя главной соперницей Лианны в борьбе за Рейгара и корону. Дура. Лианна не считала, что боролась с ней или с Элией Мартелл, или с Кет и Лизой Талли. Едва ли Рейгар был тем, за кого можно было бороться. И едва ли он выбрал Лианну из числа прочих девиц. Они просто обрели друг друга и всё. Другим в этом единении места не было. Лианна посмотрела в глаза мужу и улыбнулась. Мягко, что, вероятно, чудовищно не сочеталось с её растрепанным кровожадным видом. Эта улыбка не успокоила мужчину, он чувствовал — что-то не так. Лианна действительно получила несколько несерьезных ран, о чем точно не собиралась говорить в присутствии всего двора. Зато детям ее улыбки хватило. Они наконец признали в воине в окровавленных доспехах свою мать, и тут же оказались рядом, прильнув к её бокам с двух сторон. — С возвращением, матушка! — сверкая улыбкой, очень напоминавшей ее младшего брата, приветствовал ее сын. — Мы по вам очень скучали! — вторила ему дочь, смотря на Лианну глазами её давно почившей матери. — Эйгон, Висенья, — по очереди поздоровалась Лианна с детьми. Она приобняла их за плечи. Хотела привычно провести руками по волосам, но побоялась испортить красивую прическу дочери и сделать больно сыну: его отросшие локоны могли запутаться между пластинами её перчатки. Лианна вновь посмотрела на мужа. — Простите, Ваше величество, но я не присоединюсь к Вам на празднике. Поимка разбойников утомила меня, — Лианна практически могла слышать, как многие леди думали нечто вроде: «Зачем ты тогда вообще сюда заявилась, северная сука?!» — Конечно, моя королева, — затем коротко взглянул на детей, — и вам пора к себе. Дети почти готовы были нахмуриться и заканючить о том, чтобы остаться, но вовремя сообразили, что уйдя прямо сейчас, уйдут вместе с матерью. А значит, смогут расспросить её о поездке. — Да, отец, — сказали дети хором. Эйгон поклонился, Висенья сделала книксен. Лианна мягко подтолкнула близнецов в спины, кивком прощаясь с мужем. Не глядя больше ни на кого, она покинула пиршественный зал. *** Когда Рейгар пришёл в их покои, Лианна уже дремала. Впрочем, это было состояние на границе между сном и явью, так что его появление заставило женщину встрепенутся. — Я думал, ты уже крепко спишь, — усмехнулся её муж, склоняясь над чашей для умывания. — Наши детки почти уморили меня, — фыркнула Лианна, потягиваясь, — но сами сдались первыми. Лианна недовольно нахмурилась. — Рей, они ещё маленькие для таких праздненств. Рейгар кивнул. — Знаю. Но они бы разнесли все семейное крыло, если бы я не держал их все время рядом с собой. Какое счастье, что младшие у нас не такие буйные, — добавил он шёпотом себе под нос. — Эймон и Дейрон еще маленькие. — Висенья и Эйгон уже в возрасте Дейрона были сродни стихийному бедствию. Просто согласись, что старшие нравом пошли в тебя, а младшие — в меня. — Тогда уж в твою матушку, — хохотнула Лианна, — потому что я не припоминаю, чтобы мой дракон отличался спокойным нравом. Лианна приподнялась, позволяя тонкому одеялу соскользнуть, открывая ее наготу. Глаза Рейгара порочно блеснули, когда он прошёлся взглядом по ее шее, груди и животу. — Лиа, — прошептал он с придыханием. Лианна улыбнулась, протягивая к нему руки. За пару недель, проведённых вдали от него, она очень сильно соскучилась. И даже несколько ран и россыпь синяков ей не помешает. Рейгар много лет назад смирился, что последние, как и первые, отсутствуют у неё только во время беременности. *** На востоке уже занималась заря, когда они, утомлённые, замерли на постели. Рейгар крепко обнимал её, как и всегда после близости, и улыбался своим мыслям. Лианна задумчиво рассматривала его профиль, прижимаясь к плечу мужа. Сейчас она безусловно его любила. Он был её другом, её мужем, отцом её детей. Но когда они только встретились, она даже не думала, что может влюбиться в него. Безупречно красивый, и столь же безупречно сдержанный принц вызывал в ней раздражение своими задумчивыми взглядами. Он смотрел ни то на неё, ни то мимо неё. Лианну злила неопределённость. Почти так же сильно, как опекающие её по приказу лорда-отца гвардейцы. Конечно, отец боялся, что чудовище из Винтерфелла покажет зубы. А в Королевской гавани необдуманное поведение легко могло привести к смерти. Лианна была зла, и прежде всего из-за того, что отец искренне считал её недостаточно умной, чтобы понимать их положение. Но даже несмотря на злость исправно терпела неотлучно следующих за ней гвардейцев. Хотя и придумала молодцам изощрённую пытку — целыми днями пропадала в мейстерской башне среди книг, вместо того чтобы бродить по садам, засиживаться с другими благородными девицами в беседках, и позволять своим гвардейцам услаждать глаза видом южных красавиц. Общество пыльных талмудов мужчин не прельщало. Несколько раз Лианна, не слишком погружённая в чтение, но сидящая на месте исключительно из вредности, слышала, как они между собой шёпотом сетуют, что их леди уж больно к наукам тяготеет, и намучается её бедный лорд-отец, выбирая ей мужа. На гвардейцев Лианна не обижалась. Парни они были из простых, разве что элементарной грамоте наученные. Куда им понимать красоту высокого валирийского, или интересоваться особенностями архитектуры древних цивилизаций. Расстраивало другое — уже в свои четырнадцать Лианна была образованнее и эрудированнее многих лордов. Наследники, даже грандлордов, Лианна знала это на примере собственных старших братьев, едва ли изучали что-то за пределами того, что было необходимо лорду. Так её старший брат Брандон напрочь игнорировал уроки языков. Север не вёл торговли ни с кем, кроме Речных земель и Простора, а так как оба региона являлись частью Семи королевств, говорили жители этих земель и Севера на одном языке. Даже предположение Лианны о том, что в будущем как грандлорд Севера он мог бы расширить сферу торговли и привлечь купцов из тех же Вольных городов, не возымело эффекта. Тогда Лианна спросила у своего лорда-отца, в чём она не права. Отец сказал, что она говорит всё правильно. После чего добавил, что лорд может нанять переводчика, так что знания языков остро необходимыми не являются. Развивать мысль о том, что лучше знать язык самому, чтобы переводчик с торговцем не обманули по поводу цены, Лианна благоразумно не стала. Визит Старков в Королевскую гавань длился уже с неделю, когда её уединение в библиотеке было впервые нарушено наследным принцем. Не то чтобы он искал её общества. Кажется, он просто пришёл оставить книгу и взять другую. И, так сложилось, что искомая книга была в тот момент в руках у Лианны. Разговор завязался сам собой. Потому, вероятно, что принц не высмеивал и не относился к интересу Лианны к истории снисходительно. Он спрашивал, слушал, отвечал. Впервые мужчина говорил с ней как с равной. В поведении наследного принца не было ни снисходительности, ни опасений. И Лианна, поначалу отвечавшая неохотно и сдержанно, постепенно начала раскрепощаться. Конечно, не в первую их беседу. Но и слишком быстро для её обычно чрезмерно осторожной натуры. К концу третьей недели пребывания ее семьи в столице, Лианна, приходя в башню мейстера, едва ли была способна спокойно сидеть на месте, ожидая появления принца. К его чести, он никогда не обманывал ее ожиданий, хотя ни разу они не уславливались о новой встрече. Просто это было понятно и без слов, то, что им очень хорошо в обществе друг друга. Но потом визит подошёл к концу. И Старки спешно покинули королевскую гавань. Никто, ни Эддард, ни Бенджен, не знали, в чем причина такой поспешности. Знала только Лианна. Они говорили о себе самих с принцем лишь один единственный раз. Тогда он сказал, что был бы счастлив видеть ее своей женой. Лианна грустно улыбнулась. Она успела проникнуться к нему и привязаться. И видела огонёк влюбленности в его глазах. Но в своей душе не находила отклика этим чувствам. И честно сказала, что сомневается, что способна полюбить. Даже не конкретно принца Рейгара, а просто — полюбить. Лианна видела, как загораются протестом глаза принца, но он не стал спорить с ней, пытаться переубедить. Просто сказал, что ему хватит и преданного друга. Это, Лианна знала, она готова была и хотела ему дать. Об обстоятельствах разговора принца с его королём-отцом Лианна от своего друга так и не узнала. Зато прекрасно представляла, как прошёл разговор короля с ее лордом-отцом. После него, собственно, и состоялся их отъезд «тире» побег. *** Когда Лианна была совсем маленькой, отец относился к ней иначе. Она единственная дочь, и лорд Старк всячески баловал и оберегал её. Но этого было мало. Лианна завидовала братьям, которым отец уделял больше внимания. И потому с таким упрямством стремилась учиться верховой езде, фехтованию и наукам, которые обычно преподают только лордам. Отец смотрел на это снисходительно. Старался резко не одергивать её, но всё время ненавязчиво отправлял к няням и матери с тренировочного двора раньше, чем мастер над оружием заканчивал занятия с братьями. Но даже терпение лорда Старка было не бесконечным. Когда Лианна практически устроила истерику, что хочет учиться наравне со своими братьями, отец решил преподать ей урок. Так кстати пришла весть о дезертире из Ночного Дозора. Мать была против того, чтобы отец брал Лианну с собой, но тот был неумолим. «Тот, кто выносит приговор, должен привести его в исполнение», — таков был урок отца. Лианна помнила, с каким звуком голова дезертира рассталась с телом. Помнила, как окрасились алой кровью камень и трава. Как ничком упало тело. Как смотрели в пустоту потухшие глаза того человека. Если отец и рассчитывал на то, что Лианна присмиреет, он ошибся. Лианна продолжила с ещё большим упрямством и усердием заниматься. Отец махнул на это рукой. Только велел мастеру над оружием и мейстеру спрашивать с дочери строже, чем с сыновей. Тогда Лианна ещё верила, что своим усердием заслужит похвалу и одобрение отца. И только много лет спустя она осознала две вещи: первое, отец был бы больше доволен ею, если бы Лианна занималась тем, чем положено было заниматься леди, и второе — раз он не уделял ей внимания просто так, вне зависимости от того, чем она занималась, то и бес бы с ним. А потом… потом был отъезд Эддарда в Орлиное гнездо, отъезд Брандона в Барроутон. Затем наступила зима. Мать объявила им о своей беременности. А потом отец взял Бена и уехал на Стену по каким-то делам. И тогда случилась беда. Это был страшный и кровавый день. До срока было ещё месяца два, не меньше, когда у матери внезапно отошли воды и начались схватки. Лианну не пускали в её покои до самого конца. Только когда все крики в комнате стихли, служанка с бледным лицом пустила Лианну в комнату матери. Леди Лиарра лежала на постели, посеревшая, измученная. В комнате пахло кровью и смертью. Рядом с матерью лежал безмолвный свёрток. — Это девочка, — шепнула леди Лиарра, когда Лианна села рядом и взяла мать за руку, — я хотела назвать её Арьей. Лианна сидела с матерью, пока мейстер Валис не увёл её. Уже после того, как мать перестала дышать. Лианна помнила, с каким трудом расцепила собственные пальцы, сцепленные вокруг начавшей коченеть руки матери. — Почему? — едва слышно спросила Лианна у мейстера. «Почему умерли мои мать и сестра?!» — Так решили Боги, миледи, — покачал головой мужчина. Лианна недоверчиво взглянула ему в лицо. Мейстер Валис был человеком науки, он едва ли на её памяти говорил о происках Богов, об их роли в жизни людей. А сейчас так просто скинул всякую ответственность на какие-то Высшие силы? Тогда Лианна молча ушла в свои покои. Она долго сидела, уставившись в одну точку. Она чувствовала, она знает что-то, что даст ей ответ. И она смогла вспомнить. Одна из служанок что-то подливала её матери. Лианна заметила это украдкой, не заподозрив ничего, потому что мейстер назначил матери много всяких настоек. Но если задуматься… Почему служанка подливала что-то украдкой? Что она подливала? Лианна бросилась в сторону людской. В это время там было тихо и малолюдно, но она нашла ту, кого искала. Служанка была бела как полотно, у неё тряслись руки. Старшая громко отчитывала её, из-за того что девушка что-то рассыпала. Лианна быстро осмотрелась. Заметила нож на столе и быстро стянула его, пряча в руках, сложенных на груди одна на другую. Человек, когда загнан, как зверь. Служанка от отчаяния может кинуться на Лианну, но сталь наверняка напугает её. — Мара, — обратилась Лианна к старшей, — мне нужно поговорить с этой девушкой. Мара удивленно посмотрела на маленькую леди. А вот девушка вскинулась, смотря страшными, дикими глазами. Резко дернувшись, она оттолкнула Мару так сильно, что та упала, и хотела было броситься из людской, но Лианна (не зря она занималась каждый день) ушла в сторону с линии атаки и поставила девушке подножку. Когда та перекатилась на спину и попыталась отползти, Лианна рухнула на неё сверху, локтём ударив в солнечное сплетение, а затем приставила к горлу нож. — Говори! — приказала Лианна громко. Служанка залепетала какую-то бессвязицу, но Лианна прервала её, чуть сильнее надавив лезвием на горло. — Кто приказал тебе, сколько он заплатил, и что ты подсыпала моей матери? — медленно и чётко спросила Лианна, — говори громко. Служанка сказала. что не знает, что за господин это был. Но богатый. Дал пять драконов. (Лианна скривилась. Вот сколько стоит жизнь благородной леди Великого дома. Пять драконов). Отраву тоже он дал. Сказал — яд. Действует постепенно. Дальше девушка только плакала, рассказывала, как сложно ей одной кормить семью: отец помер, братьев нет, только мать, она сама да три младшие сестры. Лианна встала, пошатываясь. Служанка тут же встала на колени, уперлась лбом в пол и всё молила, молила о милосердии. — Ты убила мою мать, — глухо прервала её Лианна. Она коротко осмотрелась, заметив, что все, кто был в людской, так и остались стоять на местах, где их застигла развернувшаяся сцена, так были потрясены. — И мою младшую сестру, — добавила она, смотря прямо в глаза поднявшей голову служанки, — за это тебя ждет смерть. Стража! Слуги отмерли, заголосили. Прибежали стражники (и почему только раньше не явились?!) Гвардейцы хотели кинуть служанку в темницу до возвращения своего лорда, но Лианна, шедшая за ними, пока они тащили девушку, во дворе приказала им остановиться. — Миледи? — удивленно спросил один из стражников. — Отец учил, кто выносит приговор, тот и приводит его в исполнение, — твёрдо сказала она. — Я уже осудила её за преступления, мне и забрать её жизнь. Все трое — двое стражников и служанка, оторопели. А Лианна быстро подошла к девушке, сжала одной рукой нож, который так и не выпустила из рук, и коротким ударом перерезала девушке горло. Лианна отступила на шаг, смотря, как медленно гаснет жизнь в глазах служанки. Уронила нож. Но не услышала звона металла о камень. В ушах шумело, к горлу подкатил ком. Но отвернулась Лианна только тогда, когда тело безжизненно рухнуло. — Уберите это, — приказала она, и нетвёрдым шагом поковыляла к себе. *** Так странно, что не это событие пробудило её воспоминания. Память прошлой жизни, которая была с ней всегда бессознательно, но руководила многими её поступками, вернулась к ней, после того, как поспешно вернувшемуся отцу сообщили, что произошло. Когда он спросил, Лианна рассказала ему всё, как было. Настолько неэмоционально, насколько была способна. И когда она, собрав все силы, подняла на него взгляд… Он размашисто ударил её по лицу. Едва ли он вкладывал в это движение всю силу, но для Лианны, не ожидавшей подобного, этого оказалось достаточно, чтобы быть сбитой с ног. Она с трудом встала. Совершенно пустыми глазами посмотрела на отца. Тот, кажется, даже отшатнулся от неё. А Лианна просто ушла. Тогда она начала вспоминать. То, что было до Лианны. Безразличного отца, который, будучи в разводе с её матерью, появлялся редко, и перед которым хоть стриптиз танцуй, это не заставило бы его отвлечься от дел. Мать, после ухода отца пристрастившуюся к бутылке. Отчима, который тоже регулярно прикладывался к горячительному, после чего бил её. Был ещё сводный брат, сын отца от второго брака. Сыну отец внимание уделял. А мелкий гаденыш всячески изводил её в те редкие дни, когда они пересекались. И отец, конечно, всегда бы на его стороне. Странно ли, что после тех событий Лианна стала бояться резких жестов (страх был не нов, он просто вернулся и расцвёл новыми яркими красками). Стала прятаться от людей, потому что те без конца шептались о том, какое она чудовище. Странно. Этот мир был жесток. Ее прошлый — тоже, но там не было людей, наделённых правом лишать жизни по закону. Там не было телесных наказаний. Тем более таких болезненных и даже опасных для жизни, как порка кнутом. И все же Лианну стали бояться. За то, что дочь Грандлорда самого сурового региона страны вынесла приговор служанке, убившей её мать, и незамедлительно привела его в исполнение. Хотя, может, дело было в возрасте. Наверное, если бы её телу было хотя бы лет четырнадцать, к произошедшему отнеслись бы спокойнее. И не важно, что психически (пусть у неё не было отчетливых воспоминаний о прошлой жизни все эти годы нового детства, но она, как минимум, рассуждала иначе, чем ее братья, обладая большими знаниями о мире, чем они), да, психически ей было уже около сорока. После всего произошедшего только с братьями Лианна могла нормально общаться. Недолго. Пока они над ней не подшутили. В криптах всегда готовили каменные саркофаги заранее. Это было само собой разумеющимся действием — смерть рано или поздно придёт за всеми. Лианна с братьями не редко и раньше играла среди статуй королей зимы и лордов Винтерфелла. Когда они спустились в самый низ, к статуе деда, Бран начал подначивать Лианну, говорил, что она не рискнёт влезть в саркофаг. И какой бес дёрнул Лианну повестись на глупую провокацию?! Наверное, дело было в том, что она не ждала от братьев ничего дурного. С трудом, но она залезла внутрь. Крышка от саркофага лежала на нём же, не полностью его закрывая. Как раз мог пролезть худенький ребёнок вроде Лианны. А братья задвинули крышку. Не полностью, немного света от принесённого ими факела оставалось, значит, и воздух бы проникал. Но Лианна не могла ни сдвинуть крышку, ни как иначе выбраться. Она кричала, ругалась на братьев, просила её вытащить. Слышала, как заплакал от её криков Бенджен, как рявкнул на него Брандон. Увидела, как сначала задрожал, а потом вовсе исчез свет от факела. Не было больше шума, кроме её прерывистого дыхания. Лианна легла на дно саркофага. Было твёрдо и холодно. Сначала кожу морозило только там, где она соприкасалась с камнем. Затем холод начал растекаться по телу. Мышцы окоченели, и Лианне подумалось, что она умерла. Рука матери была такой же твёрдой и холодной. — Выпустите меня. Это плохая шутка. Бран. Пожалуйста. Нед. Бен. *** — …анна! Лианна, проснись! — кто-то встряхнул её. Лианна заворочалась. Она явно лежала не на камне. Хотя тело ныло, это была не та боль, что ещё долго преследовала её после почти целого дня, проведенного в крипте. В их покоях было светло. Когда мутная поволокла с глаз спала, Лианна различила склонившегося над ней мужа. Поймав её более-менее осмысленный взгляд он вздохнул с явным облегчением. — Снова кошмары? — грустно спросил он. — Да, прости, — то, что во сне-воспоминании было шёпотом, не редко было криками наяву. Не в первый раз уже Рейгар просыпался из-за неё. Хотя с годами, проведёнными рядом с ним, сны стали приходить всё реже и реже. Рейгар не ответил на её «прости». Только поцеловал в лоб и притянул к груди. Она устроилась у него под боком, стараясь сосредоточится на тепле его тела, чтобы фантомный холод ушёл быстрее. — Я всё еще жалею, что не убил их сам. — Ты всё ещё не должен так говорить. Это был бесполезный разговор. Лианна всегда оставалась при своём. После тех событий Бран больше над ней не подшучивал. Нед, в редкие приезды домой, безмолвно ходил везде со старшим. И только Бенджен был с ней. Его одного она до конца простила. Отец ещё несколько раз поднимал на неё руку. Тогда в Королевской Гавани, и позже, когда она спорила с ним в Винтерфелле о помолвке с Баратеоном. Рейгар знал обо всём, кроме её прошлой жизни. И подозревал, что она или не всё ему рассказала, или смягчила многие детали. Лианна не спешила его разубеждать. Страх перед отцом в ней был почти животным, но дело было не столько в Рикарде Старке, сколько в том её отце и, больше того, в отчиме. И злость на брата была не столько на Брандона, сколько на того гада из прошлой жизни. Но её эмоции невольно проецировались на Брандона и Рикарда в полном объёме. И Рейгар возненавидел их за её страх, за её кошмары, в то время как сама Лианна даже горевала по ним.