Shin Megami Thousand Lakes

      Начавшийся без десяти десять утра пятницы приписанный посёлку Валкола шестой этап в общине Лаукаа был краток, но доставил много неприятностей: помимо того, что я трудился, как батрак, мы чуть не вылетели в сложенный у дороги на расположенной в первой трети спецучастка делающей почти незаметный изгиб затяжной прямой большой штабель брёвен, плюс начали барахлить установленные Истрис приборы. Эту проблему взялся оригинально устранять Дэйв: когда его кулак опустился на торпедо, циферблаты вновь «ожили», а попутно сама по себе включилась магнитола (по радио передавали Get Some в исполнении Lykke Li). Больше проблем пока не возникало. Всего лишь один удар способен вернуть любую технику к жизни. Уморительно, как люди действительно считают, что с применением физической силы можно одушевить абсолютно любой предмет. Оно работает, пока ты в это веришь. На одной вере далеко точно не уехать, но она всё ещё важна.       Следующим этапом в списке стоял демонстрирующий все виды лесных дорог и слегка проредивший ряды гонщиков знаменитый на весь автоспорт спецучасток Ланкамаа: его эффектные и коварные трамплины заставили «поймать уши» неприметный Opel Kadett E 88, попутно воздав по заслугам за кульбит при кольцевом состязании пилоту на Audi: серебристый сигарообразный седан вылетел с дороги и встал у немного покосившегося дерева… Вертикально, носом кверху. Данное зрелище заставило меня приподнять ногу с педали акселератора, а позднее мы узнали, что штурман экипажа получил травму: от удара его выбросило из неплотно прикрученного кресла и отправило в проём заднего окна (выдавив собой стекло, он упал и ударился о скрытый под снегом камень). Всё это со временем только нагнетает. Такое ощущение, будто мы буквально едем по лезвию ножа, и только это почему-то заставляет меня чувствовать себя действительно живым. Это точно не уроки математики. Тебе с самого начала было известно, что ничем хорошим педагогика для тебя не кончится. А был бы я здесь прямо сейчас, если бы не пошёл на учителя? Вот это, Уле, правильный вопрос.       По сравнению с предыдущим, следующий этап в деревне Хаапакюля оказался в разы легче, хоть и тоже далёким от туристической поездки: особо напрягали узкие места, где следовало «выписывать» траекторию прохождения и постоянно перебирать передачи для сохранения приличной скорости; также пришлось обойти нескольких соперников (в том числе — упомянутый Венлой Rover 114 GTI, с которым мы чиркнулись бортами; по счастью, лишь слегка) и подивиться прыти великого Симо Лампинена… — За лучшее время на спецучастке Йоухтикюля организатор премию объявил. — когда мы, успешно разобравшись с ещё одним скоростным отрезком пути, остановились для дозаправки в Истунмяки, пересел за руль Мацкейн. — Тема — супер, надо вписываться; мы потом на бабки с этого таких шмар загундосим, аж ух! Меня почему-то веселит факт наличия в словарном запасе Дейва таких слов как «Загундосить». Ещё более того, что он до этого называл Дину «Томбоем». И что здесь такого? От него начинает пахнуть кризисом среднего возраста. А как по мне, от него уже им вовсю несёт. Ну, не без этого. — Никаких геройств! — покрутил я ему пальцем у виска. — Это — трюк для того, чтобы сошло побольше конкурентов; внеплановую аварию начальство нам не простит! — Какой же ты душный! — сплюнув, запустил двигатель международник. — Настоящий зануда в последней инстанции! А вот тут он прав. Заткнись.

========================= ТЕЛЕРАДИОКОМПАНИЯ «SUOMEN YLEISRADIO OY» ПРЕДСТАВЛЯЕТ: Shin Megami Thousand Lakes. Серия 5: The long drive. =========================

— Slay me, hold me down… — звучал из динамиков стереосистемы шлягер Dressed in Dresden дуэта The Hundred in the Hands. — And hollow out my heart… — В славном городе Марбелья — классные бабы! — говорил Дэйв, пока мы ехали до следующего этапа. — Куда ни глянь — всюду либо Мэдисон Уэлш, либо Татьяна Патитц, либо обе в одном флаконе! Но главное — как только ты заикнёшься о своих спортивных достижениях, каждая из этих подцепленных дамочек с радостью сперва поколбасится в клубе под сет Lash Out проекта Africa HiTech, а уже затем, высосав бутылку игристого, покувыркается с тобой на заднем сидении Seat Ibiza Special 91… Въебаться в столб во время практического экзамена на права считается особым автоспортивным достижением? Если на выделенном автошколой автомобиле присутствовал спойлер — да. — Багажник закрой, раззява! — внезапно обогнал нас синий Volkswagen Polo Dune 06 с финбоксом на крыше и супружеской парой в салоне. Проворчав что-то невнятное, Дэйв прижался к обочине, вышел из салона, обошёл автомобиль и дважды нажал на крышку багажника; удостоверившись в том, что всё действительно закрыто, он вернулся за руль и мы двинулись далее. — Мне, кстати, понравилось твоё выступление. — решаю перевести тему разговора с половых похождений на недавние успехи. — Здорово ты отбрил тот Chrysler. Экипаж Saratoga сделает кассу какому-нибудь бородатому психологу в голубой рубашке, если они узнают, кто их «отбрил». Не сомневаюсь. — Да ну брось: ключевой принцип в этих состязаниях — ехать настолько быстро, чтобы только не врезаться в стену… Короче, NASCAR с изменёнными настройками. Я почему-то ловлю волну Mario Kart, учитывая, сколько нам попадалось буквально расчленённых автомобилей. Уж не знаю, что из увиденного ранее напомнило тебе Mario Kart. Мне просто один раз пришла идея очередной части этой игры, только с одной пасхалкой. С полупроцентным шансом во время поднятия бомбы вместо неё окажется максимально натуралистично отрубленная голова, которая будет смотреть прямо на игрока и истошно кричать. Знаешь, иногда я просто в ахуе с того, какие иногда мысли ты способен озвучивать. — Не скажи: там больше решает аэродинамика; кроме того, не последнюю роль играет умение просчитывать наперёд возможные действия других гонщиков. — Аэродинамику придумали те, кто не смог сколотить и всунуть под капот достаточно мощный двигатель. Взять хотя бы новую Honda CR-Z… — Багажник, багажник! — громко посигналил пошедший на обгон нашего Buick полный молодёжи голубой минивэн Citroen C8 03. — Закрой, раллист! Запаску потеряешь!       Как и в первый раз, Мацкейн остановился на обочине, вновь покинул салон и вновь обеими руками дважды прижал крышку багажника. Та была закрыта. Да что за чертовщина с этим багажником? Без понятия. — Да чтоб у вас импотенция развилась! — выругавшись, вновь раздражённо плюхнулся за баранку и продолжил путь мой напарник. — Идиоты… — Кстати, как тебе общий дух нынешнего соревнования? — предпринимаются мною попытки разрядить обстановку. — Уверен, в остальной Европе такого нет. — Нынешняя Финляндия — та же самая Европа, только здесь люди обычно не умеют стоять за себя; именно поэтому я стараюсь бывать здесь как можно реже. — Не могу с этим согласиться… — А придётся! С девяносто пятого во всей стране у каждого второго — кислая рожа и пессимистичный настрой; конечно, начинать карьеру тут легко, однако продолжать, увы, не рекомендуется, иначе вскоре начнёшь постепенно деградировать… И хорошо бы потом пойти открепиться от спорткомитета, иначе… И ты действительно не можешь с этим согласиться? Смеёшься что ли? Вот уж прошу прощения, что я не настолько пессимистично настроенный индивидуум, который везде видит один негатив. — Багажник закрой, чучело! — прервав тираду напарника, поравнялся с нами кремовый седан Cadillac BLS 08 с бизнесменом в тёмных очках. — Все полимеры по пути просрёшь! Тебе не кажется, что Дэйв по-тихому засунул в багажник одну из женщин, о которых он постоянно распинается? Я потихоньку сам начинаю так думать. — САМ РОТ ЗАКРОЙ, КОЗЁЛ! — послужил ответом выставленный в открывшееся окно Park Avenue яркий «жест по локоть» Дэйва; выведенный из себя именитый спортсмен настолько увлёкся оскорблением оппонента, что мы вылетели на встречную полосу, где едва не влепились в рыжий Volvo F89-32 с прицепом-тентом конторы SOVTRANSAVTO: не представляю, каким образом, но тогда у меня вовремя получилось перехватить руль и в последнюю секунду успеть избежать неминуемого столкновения! — Совсем с ума сошёл, паразит? — когда любитель показывать неприличные жесты перехватил руль обратно, наорал на него я. — К Апостолу Петру приехать захотел? — Я тебе кто, Луи Теру? — хмыкнул он. — Манерничать ещё со всеми… Должен признать, именно здесь мне стало немного не по себе.

***

      Длинный и разнообразный по ландшафту спецучасток в Каллиокоски принёс с собой очередной тест водительского мастерства и нервов для Мацкейна: на проходящем вдоль берега озера Руотаярви относительно прямом отрезке дороги нас чрезвычайно дерзко обскакал и подрезал Chrysler Бернольфа. Безусловно, гонщики во всём мире терпеть не могут, когда их обгоняют, но именно сейчас ругательства в адрес соперника полетели с удвоенной силой: осуществлённый Левинсоном манёвр внезапно повлёк за собой резкое снижение видимости. Пришлось перейти на более низкую скорость и временно тащиться подобным образом, пока хоть немного не осядет поднятая унесшимся вперед обидчиком снежная пыль. Любопытно, но тёмно-вишнёвая Saratoga, хоть и стартовала на минуту позже нас, имела достаточный запас времени, чтобы не нестись сломя голову… Впрочем, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним: согласно стенограмме, во второй половине участка был предусмотрен сложный поворот с трамплином; проходя его, мы значительно снизили скорость и заметили уныло торчащую из заваленного глубоким снегом кювета заднюю часть американского седана. ТУДА ЕГО, ШЛЮХИНОГО СЫНА! ТУДА-А-А-А-А-А-А! ЖРИ СНЕГ, ЖАЛКОЕ ПОДОБИЕ… эм… жалкое подобие… Я ТВОЮ МАТЬ ЕБАЛ! Что такое, запас остроумия начал истощаться? Будто тебе есть что сказать, кроме очередной шутки про автомобили. — I can fly, like a Lauda! — пролетая мимо, показал суетящемуся с лопатой возле своей машины сопернику средний палец Дэйв. — And strike, like a Hunt! — And fail, like Trintignant. — невольно вырвалось у меня; сей выпад Мацкейн вполне справедливо предпочёл оставить без ответа… Ну ладно, здесь вышло неплохо.       Этап в Мухинпяя оказался самым быстрым: повысив темп езды и применив весь свой опыт, Дэйв умело поднял нашу среднюю скорость до ста десяти километров в час (дабы поспеть за ним, мне пришлось тараторить стенограмму, словно объявляющему стоимость крупного рогатого скота аукционисту из США). Знаешь, я никогда не перестану поражаться твоему юмору. Ты не единственный, кто так говорит. Я помню школьные времена, когда кое-кто особенно острил таким образом то ли ради получения недостающего внимания, то ли действительно думал, что это ну очень уж смешно. А это, по-твоему, не смешно?       Двенадцатый спецучасток из тридцати семи (именуемый Мякрой и очень короткий) поумерил его пыл: несмотря на то, что он по-прежнему вёл машину достаточно быстро, ему приходилось внимательно следить за собственной траекторией и стараться вовремя выставлять передок автомобиля на выход из поворота (это, в свою очередь, к моему облегчению понизило среднюю скорость до привычных значений). Лишь в одном месте пришлось понервничать: недостаточно верно оценив в стенограмме крутость правого поворота, Мацкейн чуть не свалился в кювет с внутренней стороны, однако, всё же сумел кое-как удержаться на дороге и продолжить движение. Приключения на этом не закончились: по пути к месту перегруппировки для прохождения следующей половины этапов второго дня едущему непосредственно перед нами Volkswagen Eos 07 ни с того ни с сего приспичило резко затормозить и пойти на разворот; дабы уйти от удара, Дэйву пришлось резко взять влево, а затем — сразу же вправо, ибо навстречу двигался MAZ-6430 с перевозимым на платформе-полуприцепе экскаватором CAT. Всё случилось настолько быстро, что я даже рта раскрыть толком не успел: лишь мелькнули перед глазами русские номерные знаки и прямоугольная сине-белая табличка «TIR»… В общем, манёвр-переставка прошёл успешно.

***

— Да уж, неблагодарное это дело — хейтерам жизнь портить. — убедившись, что рядом нет случайных свидетелей, а автомобиль окончательно остановился, вылез Хедвиг из своего «прокрустова ложа». — Кто же мог предположить, что эти два придурка ничего из багажника доставать не станут… Стоп, а где я вообще нахожусь? — с этим вопросом Косола, отбежав на почтительное расстояние от Buick, обратился к стоящим у наглухо затонированного серого Fiat Regata, из салона которого гремела Anthem в исполнении Trivium парням в китайских пуховиках… Уж лучше бы он и дальше сидел в багажнике! Смекнув, что их собеседник — не местный, граждане из седана быстренько отвели его за ближайшее здание, где по итогам непродолжительной беседы сняли с него верхнюю одежду, как следует отпинали, отобрали бумажник и бросили в глубокий сугроб. Домой после этого изрядно побитый, замёрзший и уже трижды униженный за текущую неделю блогер добрался на подножках попутных грузовиков, причём только к обеду субботы…

***

— Всё в порядке: у вас штрафных очков примерно столько же, сколько у девочек из фонда Хеффнера. — достаточно обнадёживающе заявляет нам Стиджн по приезду в Пиексямяки. — Вы идёте четвёртыми; будем надеяться на то, что дизельный Ford Симо всё-таки не выдержит длительных нагрузок и сломается. Так, алё, я не понял, какие к ебене-матери штрафы? За них мы платить не будем, если ты об этом. Нет, я про сам факт наличия каких-то штрафов в ёбаных гонках. Что за херова шизофрения? Ты действительно думал, что на дороге нам будет можно делать вообще всё, вплоть до намеренного создания аварийных ситуаций в духе Burnout Paradise? А что, разве нет? Почему я узнаю об этом только сейчас?! Именно поэтому и надо было слушать всё, что ты называл «Абсолютно ненужным и лишним техническим бредом для фанатов присовывать в выхлопную трубу». Эх жизнь, хоть за хуй держись… — Откуда они у нас взялись? — покидая салон, воскликнул Мацкейн. — Каким боком?       А боком обыкновенным: мчались мы верным путём, с разрешённой скоростью, по графику и стенограмме… Только вот ненаблюдательными оказались: не заметили один из хорошо спрятанных вне дороги передвижных пунктов фиксации средней скорости и времени между спецучастками. Никто из нас двоих! Был ли он там вообще? Рассуждать сейчас по этому вопросу поздно и неэтично. Как говорится, отнесём это на счёт нашего зрения; тем более, у нас с Дэйвом при пересадке на место штурмана ни одной лишней диоптрии за ответственность автоматически не прибавляется. В другой раз будем более наблюдательными (вернее, более зрячими), а сейчас… «Ненаблюдательными»? А не должны ли вы оба были, ну… Просто смотреть на ебаную дорогу, дабы ненароком не убиться? Помимо дороги надо ещё и по сторонам смотреть, знаешь ли. — Так, нарекания по машине есть? — нарисовались рядом красная Skoda и синий Ford бригады Хекенхеймо. — Ходовая часть не подвела? — С ней вроде ничего, но надо посмотреть приборы и багажник… — переключается на девушек-механиков Мацкейн; я же, вознамерившись спросить у Ингвара, кто является лидером, не успел и рта раскрыть, как получил предписание готовиться к следующему состязанию: фигурному вождению. АВТОМОБИЛЬ НА КОНЬКАХ, ЧТО ХУЯРИТ ПИРУЭТЫ! ЕБАТЬ МОЙ ХУЙ!       Предоставленная схема была несложной и запомнилась мною практически сразу, а спустя несколько минут поступил приказ проследовать к старту (к слову, располагался оный буквально напротив выбранного организаторами места передышки и через дорогу от автомобильного магазина Toyota Auto-Jeni Oy): проще говоря, большой асфальтовой площадке возле АЗС (а также относящегося к той же сети небольшого супермаркета) фирмы ABC с расставленными в разных местах бочками и конусами… Неожиданностью для меня послужил тот факт, что для зрелищности и быстроты данный дополнительный скоростной этап решили проводить в формате дуэли: для этого каждому оставшемуся в гонке участнику из первой десятки дали вытянуть жребий. В оппоненты мне досталась машина моей бабушки: проще говоря, Lada Samara Baltic L пары Ларссен-Нувелль. Очередные автоэнтузиастские брачные танцы с элементами ролевой игры.       Итак, наш Buick и продукт русско-финского сотрудничества встали друг напротив друга. Старт давался задним ходом, поэтому у меня появились справедливые опасения: вдруг кто-нибудь из нас двоих спутает передачу и покатит вперёд? Впрочем, опасения оказались безосновательны: как только дали отмашку, а из стоящих на крыше зелёного универсала Chevrolet Brookwood 72 огромных колонок зазвучал шлягер Angel Witch в исполнении одноимённой группы, Оксана Ларссен (даром, что далеко не Фабриция Понс или Ютта Кляйншмидт) рванула назад так, будто её машине дали хорошего пинка. Еееее? Юхуууу? Что это за хуйня, блядь? Почему это всё выглядит, как ёбаный добровольно-принудительный школьный утренник? Не хватает только какого-нибудь пидораса, который с дикцией дауна будет комментировать каждое наше действие. — …выступает второй пилот и штурман команды на Buick, Уле Юкси! — слышится мне комментаторская бубниловка из отдельного репродуктора. — Водители, которые ранее участвовали в гонках на стадионе, отправились отдыхать; прямо сейчас своё мастерство показывают их коллеги по команде, ибо на соревнованиях ралли каждый член экипажа должен прекрасно владеть автомобилем… Ah, speak of the devil…       После проезда задним ходом между двух бочек следовало выполнить «полицейский разворот», проехать передом между двумя другими бочками и пройтись в заносе вокруг одной из них; далее следовало, перебравшись на половину соперника, пройти длинную скоростную «змейку», выполнить «лосиный тест» между расставленными на протяжении нескольких метров друг от друга конусами. Осуществив всё это, гонщик возвращался на свою половину, где, вновь выполнив «полицейский разворот», проезжал скоростную «змейку» (как можно догадаться, теперь задним ходом), вновь разворачивался и топил к финишной черте. Теоретически, при равных скоростях соперники заканчивали маршрут практически одновременно; на практике же всё оказалось наоборот: скромный хэтчбек опередил наш седан (Buick только выполнял последний разворот, а Lada уже завершила этап и наслаждалась аплодисментами), ввергая меня в тотальное недоумение, которым я поспешил поделиться со спонсором. КТО, БЛЯДЬ, ХЛОПАЛ?! КТО, БЛЯДЬ, ЭТОМУ ХЛОПАЛ?! — Несмотря на визуальный проигрыш, ты держался молодцом. — выслушав, похлопал меня по плечу Ингвар. — Уверен, нам накинут очков за аккуратность и грацию, поэтому не смертельно; кроме того, у их экипажа был один своеобразный козырь в рукаве… — И какой же? — Резина. — последовал кивок в сторону подкатившего к машине оппонентов белого Opel Combo B 00. — Ещё до старта Блаулихт встречался с прилетевшим из США нашим общим знакомым, бывшим резидентом ГДР; осмотрев представленные автомобили, тот сообщил следующее: у экипажа на Samara Baltic L — знаменитая советская НИИШП-Ралли. — проехал мимо нас многострадальный Volvo 460 (ныне автомобиль выглядел ещё хуже, но держался бодрячком). — По-настоящему сравниться с ними может лишь Triumph девочек из фонда Хеффнера: во-первых, их Acclaim HLS, похоже, на самом деле не HLS, а замаскированный Avon Turbo; во-вторых, они откуда-то достали заграничный аналог упомянутой ранее советской резины — чехословацкие покрышки Barum OR32… Короче, по держаку никакие Falken и Nokian с ними не сравнятся. И где среди этого пиздежа информация о штрафах или о ещё чём-то, что нам внезапно может понадобиться? В этом вся соль. Это как часовой тест на реакцию пилота. За такое время может даже ничего и не быть. Я про такие пытки ни в одной литературе не вычитывал… Хотя, к слову, хорошо ознакомлен с такой выдающейся классикой, как Молот Ведьм.       Так вот, почему Хеффнерские дамы, стартовав на стадионе, уверенно разгонялись на укатанных в некоторых местах до зеркального блеска снежно-ледовых прямых далеко за сотню и почти не сбрасывая скорость вваливали на полном ходу в профилированные виражи, оставляя соперников вроде нашего Buick далеко позади! Ну давай, приляг ещё ниже метафорического каблука. Тебе надо — ты и ложись. — Кстати, где сам herra Бендибус? Интересно его мнение насчёт наших успехов… — К сожалению, буквально час назад он вместе с тем самым общим знакомым вылетел в Детройт: его захотели сделать официальным амбассадором марки Buick в Японии. Это хорошо или плохо? Если он улетел — вполне вероятно, что да.       …Несмотря на то, что после моего выступления нам с Мацкейном практически сразу следовало отправляться далее, я всё же успел (перед этим перекусив предоставленной спонсором едой) перекинуться впечатлениями с Венлой. Её экипаж прибыл несколько позднее нашего и сразу встал на обслуживание, причём проводили оное сами девушки под раздающуюся из припаркованного рядом микроавтобуса-кемпера Fiat 600T песню If this is it в исполнении Huey Lewis&The News. — Привет! — подойдя к ним, присаживаюсь рядом. — Ну, завоевали премию за лучшее время в Йоухтикюля? Слышал, там много кто засыпался… А ведь всё шло так хорошо, пока в твоём поле зрения не оказались эти сукины дочери. — Нет, спонсорский приз, увы, упустили… Зато разных неожиданностей нахватались сполна! — вытирает со лба проступивший пот Дина. — Пройдя километр после начала девятого спецучастка мы заметили, что на вершине одного из подъемов кто-то стоял и махал руками, прося остановиться. Этим кем-то оказался штурман из команды Visa GTi: вылетев с дороги на переходящем в крутой поворот почти сразу за подъемом спуске, их автомобиль врезался в снежный вал на обочине и «сел на брюхо», пробив радиатор; пострадали водитель и маршал безопасности… Общими усилиями кое-как вытащили их на дорогу, погрузили к себе и довезли до ближайшей дежурящей на трассе кареты скорой помощи, при этом, естественно, не сумев уложиться в заданную норму времени; к счастью, по пути на следующий этап наше отставание аннулировали, поэтому show must go on! — сказав это, девушка положила ключ-трещотку, поднялась на ноги и бегом рванула к стоящему чуть поодаль Fiorino: просить ленивого механика достать очередную запчасть (или подсобить с чем-нибудь крупномасштабным: точно не знаю). — Представляешь, перед прохождением последнего этапа в наш алюминиевый поддон угодил невесть откуда взявшийся шальной камень и сделал хорошую дыру: пришлось остановиться… — продолжила Койдемисто. — Четырнадцать минут ушло на тщательное заделывание данной пробоины подручными материалами, доливку масла и устранения образовавшейся опасной лужи; для того, чтобы не подпортить единожды спасённые результаты, пришлось гнать во весь опор. Уж не знаю, как я, Дина и машина выдержали подобный темп: длительное напряжение для двигателей, трансмиссии, колес и подвески (не говоря уже о нас самих, далеко не на заводе собранных) по воздействию гораздо существеннее и опаснее, чем кратковременные нагрузки. И потом, одно дело — мчаться в подобной манере по закрытому спецучастку, а другое — по открытой дороге общего пользования с интенсивным дневным движением транспорта, нескончаемыми колоннами грузовиков, встречными потоками машин, под периодически сыплющимся с неба снегом, с которым еле справляются стеклоочистители и который леденит не только дорожное полотно, но и кровь в твоих жилах: страшнее этого только попасться «на радар» или в прицел патрульного экипажа. Впрочем, несмотря на всю эту лихую гонку, нам всё равно вписали штрафные очки за полных четыре минуты опоздания. Да поебать мне. Хватит вести себя, как ебучий спиногрыз. — Четыре, как известно, не четырнадцать… — пытаюсь подбодрить девушку. — Мы, кстати, тоже получили лишнего, так что не вы одни оказались «без чистого листочка»: унывать и огорчаться ни к чему. — Но всё равно немного обидно: говорят, следующие этапы — чрезвычайно сложны в штурманском отношении и разжиться «ненужным грузом» там будет проще простого… Именно поэтому твоя блядская задница полетит в кювет, попутно превратив ваш Park Avenue в нечто, что мы неоднократно видели по пути. Металлические детали будут с неживым визгом трещать, обламываться, гнуться, превращая порождение американской инженерной мысли в пыточную клетку, где каждый обломок обязательно найдёт для себя место, куда можно со звонким хрустом воткнуться, повреждая мышцы, внутренние органы и собственное самолюбие, поскольку лишь после осознания того, что эти дыры никакими подручными средствами не залепить, ты поймёшь цену своего жизненного решения. Я просто сделаю вид, что ты этого не говорил. — Эй, ботаник! — возвращает меня в реальность голос напарника. — Через километр с хвостиком спецучасток начинается: соберись, а то поворот пропустишь. — Ты что, выпил? — отмахиваюсь от внезапно ударившего мне в лицо запаха. — И куда только твой персональный Супер-Марио смотрит… — Грех было после долгого пути не хлебнуть чуток пивка; я так лучше соображаю, да и за руль мне ещё не скоро. — довольно ухмыляется Дэйв. — А Регуларо — возомнивший себя продвинутым импресарио старый козёл… Зато ему не требуется много платить.

***

      Спецучастки тринадцать и четырнадцать (Тойккала и Кутемаярви) представляли из себя сдвоенный этап: проще говоря, плавно перетекали один в другой (для перехода следовало лишь пересечь шоссе 417 и продолжить путь). «Ехать быстро здесь отважится только настоящий мужчина или безумец». — вспомнились мне при старте слова Маркко Мяртина. — «Сервис после перегруппировки запрещен; одна ошибка может спутать все карты… Советую внимательно отнестись к последним двум километрам дистанции, где подряд идут очень приличные прыжки.» Эстонский раллист оказался прав: автомобиль швыряло вверх-вниз так, что казалось, будто сейчас лопасти вентилятора с противным звуком проскрежещут по радиатору и соревнование для нашего экипажа завершится раньше времени, но всё обошлось (впрочем, признаю: на случай неожиданностей мы оба продумывали план, как после спецучастка съехать с основной трассы, подождать техпомощь и незаметно поменять повреждённые в процессе езды детали, ибо второй условно-идентичной машины для быстрой пересадки с последующей маскировкой (как у Мишель Мутон в 1985 году) у нас не было).       Далее ралли складывалось для нас не слишком удачно: автомобиль был каким-то вялым. Мы не понимали, почему двигателю не хватает мощности: всё было как будто в порядке, но результаты на скоростных участках Халттула и Рийхимяки оказались хуже, чем у других участников в нашем классе; когда же Мацкейн, достав собственный Iphone 4S со слегка треснутым экраном, убавил звучащую из колонок композицию What You See в исполнении Lotek Hi-Fi, быстро позвонил на горячую линию и запросил общее время, выяснилось, что каким-то образом наш экипаж умудрился проиграть добрых двадцать секунд. Остановившись у железнодорожного переезда (без традиционного дежурного, но с перекрывающим проезд шлагбаумом), мы неожиданно отыскали причину странной (точнее, ненормальной) работы двигателя: воздушный фильтр плотно забился грязью и не пропускал воздух в необходимых количествах. Данная неполадка тут же была нами устранена, причём вовремя: поезд миновал пересечение едва наполовину, как шлагбаум стал подниматься, а когда укатил окончательно, дорога сразу же оказалась открыта для движения (вследствие этого стартовать пришлось в темпе драгстера: за Buick собралась очередь примерно в три десятка машин, если не больше).       Скоростной этап под Лаукаа пересевший за руль Дэйв (уж не знаю, исчез ли к тому моменту у него алкоголь из крови) проехал в высшей степени профессионально: я даже не заметил, как он, умело подстраиваясь под характер дороги, дважды поменял стиль вождения и по итогу сумел вернуть нам половину потерянного времени. Стоит ли обижаться на то, что какой-то алкаш справляется лучше половины других участников? Лично мне обижаться не на что.       Тем не менее, от очередного крайне опасного кульбита нас это не спасло: по дороге к следующему спецучастку (тогда Мацкейн, заметно расслабившись, дал себя обогнать и прицепился к хвосту соперников в виде Renault 18) на одном спуске в крутом повороте навстречу нам попался автокемпер GME Rascal Bambi; чувствуя, что не может вписаться в радиус на текущей скорости, французский седан оперативно притормозил, а вот Дэйву это не удалось… Поэтому, дабы избежать столкновения, он свернул налево, прямо в кювет (по счастью, тот оказался неглубоким: поняв это, Мацкейн поддал газу, прокатился мимо движущихся препятствий слева и вернулся на шоссе). Представляю удивление парней из Renault, когда они, не заметив нашего манёвра, увидели впереди себя фонари Buick…       Заключительный этап второго дня чем-то напоминал первый: тоже в черте города, тоже с запретом на тренировки и тоже подъём на холм, только иной по характеру (этот пролегал по одновременно заснеженным, извилистым и узким дорогам с перепадами высот). Самыми трудными местами оказались трамплин при въезде в лес и совершенно дикий слалом в конце дистанции, но Дэйв «проглотил» их, даже не заметив, ибо знал дорогу без стенограммы: приказав мне немедленно заткнуться, он прибавил громкость магнитолы (передавали Dead or Alive в исполнении Journey) и отвоевал ещё целых пять с половиной упущенных секунд. Слушай, я, конечно, всё понимаю, но, по-моему, за рулём должен сидеть ты. Знаешь, пусть лучше едет Дэйв: он явно справляется лучше меня.       После необходимого для меня и долгожданного для Мацкейна визита в уборную расположенного рядом с финишем отеля Scandic Laajavuori мы получили шокирующее известие о том, что езда на сегодня, к сожалению, ещё не закончена: дабы с утра не метаться перед открывающим этапом третьего дня, организаторы постановили отмахать ещё тридцать километров до ближайшего к старту этапа маленького городка… Услышав это, Дэйв за пятьдесят пять секунд (несмотря на протестные вопли и попытки удержания Джузеппе) залпом осушил полбутылки вермута Cinzano bianco и заявил, что за руль он в ближайшие часы больше не сядет. Делать нечего: опять приходится вести мне. А вот теперь я не против того, чтобы он уселся за руль. Готов поспорить, наша машина сейчас полетит… Как рыжий Mercedes в фильме The Driver.       И вот, снова я (плюхнувшись в кресло штурмана, мой именитый напарник мгновенно засыпает) остаюсь тет-а-тет с трассой. Мчусь и размышляю: чего это я, действительно, так пристрастился к этому делу? Что за радость с риском для жизни пилить на бешеной скорости по полям да перелескам? Неужели только из-за гонорара и самоутверждения над Косолой? Из-за чего вкладываю в езду столько сил, энергии, времени и нервов? В конце концов, славно было бы сейчас не героически сжимать в руках руль, а, скажем так, вилку с ножом в ресторане, сидя за одним столом напротив Венлы. — There's something inside you, it's hard to explain… — включаю магнитолу. — They're talking about you, boy, but you're still the same… Это всё потому, что где-то в глубине души ты понимаешь, насколько же жалкое существование тебя ожидает в дальнейшем, если не будешь предпринимать хоть каких-либо подвижек в сторону счастливой жизни. Вся моя жизнь — лишь одна большая подвижка к более счастливой жизни. Ну вот не пизди хотя бы мне, Уле. Ты одно большое блядское разочарование не только для меня, но и для себя самого. Ты успешно проебал двадцать семь ёбаных лет собственной жизни ни на что. И прямо сейчас я это исправляю, причём всеми доступными силами.       Современное ралли — это не просто езда на регулярность движения, или, как ещё говорят, на «выдерживание расписания». Задаваемые скорости движения и регламент нередко таковы, что «выдержать расписание» (по целому ряду могущих возникнуть в пути причин) не удается никому из участников. И возникает необходимость (сколь ни парадоксально это звучит!) уметь опаздывать, понимая следующее: соперники тоже не укладываются в график… Поэтому надо использовать все возможности, чтобы конкретно твоё опоздание оказалось сведено к минимуму; сие занятие, в свою очередь, требует большого мастерства, точных штурманских расчетов, тонкого тактического чутья… Чёрт возьми, а я ведь даже не заметил, как прошла половина соревнования! Интересно, что будет дальше? Впереди ещё целая куча километров, десятки возможностей заблудиться, ошибиться в расчётах, «залететь» в кювет, остановиться из-за неисправности, потерять время на её устранение, плохо пройти скоростные участки, устать, вляпаться в какой-нибудь форс-мажор или даже… заснуть за рулём. Нихуя ты не исправляешь. Стоило тебе оказаться за гранью зоны комфорта, ты усиленно начал искать то, что тебе будет хоть сколько-нибудь, да напоминать о прошлой жизни. Ты о чём? О Венле. Не начинай, пожалуйста. Я уже не могу себя сдерживать. Ты сделал так много для того, чтобы наконец-то стать лучшей версией себя, а эта женщина вот-вот собирается смыть всё в унитаз. Я всё ещё не могу понять ни одного твоего предположения о потенциальной опасности моей возможной будущей жены. Я не хочу, чтобы ты меня понял, Уле. Я хочу, чтобы ты мне поверил. Как бы сильно ты не старался, я не изменю своего решения. Тогда какой смысл продолжать двигаться дальше, если прямо сейчас ты просто можешь сказать ей: «Йоу, я — тупорылый двадцатисемилетний инцел, который ради сисиков и писиков готов окончательно закопать свой потенциал в могилу; давай бросим это дерьмо и поедем ко мне в комнату, где я впервые за двадцать семь лет поимею хоть кого-то, кроме собственной правой руки перед плакатом с Самантой Фокс». Ты уже прекрасно знаешь, что я на это отвечу… Поэтому даже не буду утруждать себя никуда не ведущими лишними разговорами. Единственная причина, по которой я беспрекословно «затыкаюсь» после каждой твоей команды — факт того, что Я позволяю тебе себя затыкать. Вместо того, чтобы просто подумать и поговорить со мной, ты сразу кидаешься в меня своими «Заткнись!», «Иди на хуй!», «Не сейчас!», или что ты там ещё любишь изрыгать? Неужели ты не осознаёшь, что игнорирование проблемы не заставит её исчезнуть?       Кто водил автомобиль, тот прекрасно знает: езда по извилистой, узкой и опасной дороге отгоняет сон. Водитель весь поглощён активными действиями; каждую секунду ему надо быстро реагировать и принимать решения. Так было на спецучастках (риск не давал возможности даже подумать об усталости, а все мысли в голове были направлены к единственной цели: «НЕ ОПОЗДАТЬ!»); теперь же, напротив, наш Park Avenue катил по хорошему асфальтовому шоссе. Напряжение снизилось; опасно-трудный отезок пути остался позади, а кажущаяся бесконечной лента дороги (в особенности — ночью) для усталого водителя — наихудший враг. Надо было хотя бы немного поспать, но кто тогда поведёт машину? Пьяный Дэйв? Не хватало ещё потом дисквалификацию заработать… А выдержу ли я остаток этих кажущихся тремястами тридцати последних километров?       Переутомление и монотонный гул двигателя действуют, словно снотворное. Глаза закрываются сами собой; в голове — шумит от напряжения, в ушах — звенит, музыка и резкие движения не помогают. Щиплю себя за уши, за нос, больно закусываю губы, а под конец — опускаю стекло и выставляю голову наружу… Конечно, ночной воздух не приносит облегчения, но вскоре испытание подходит к концу: предельно уставшим и измотанным я вкатываюсь в городок Корпилахти. Дотянули. Я любезно прошу тебя ещё раз хорошенько подумать и определиться, чего ты действительно хочешь. Ещё немного — и тому снежному кому, что преследует тебя всю жизнь, начиная с того момента, когда над твоим желанием рисовать посмеялась твоя мамаша, будет уже наплевать, на кого он наедет.

КОНЕЦ 5 СЕРИИ.