Shin Megami Thousand Lakes

      Перед стартом мы с Дэйвом условились о том, что будем чередовать стенограммы между собой, ибо гораздо удобнее скармливать водителю его же собственные заметки, а об очерёдности прохождения сегментов (то есть, спецучастков и скоростных поездок по шоссе) договоримся в пути по степени усталости и общей уверенности в изученности местности.       Первым спецучастком был скоростной подъем на холм Харьюмяэ около центра города Ювяскюля. На него у нас стенограммы не было, так как тренировки там были запрещены, но вечером мы несколько раз прошли его пешком и даже оценили общий вид местности со смотровой башни Vesilinna. Показав хорошее время и оставшись удовлетворёнными собой, под передаваемую по радио («музыку» женщины-механики удалить забыли) Smack My Bitch Up в исполнении The Prodigy мы рванули далее, через проспект Vesangantie в сторону трассы 18(23), по которой отправились на запад. Жаль, конечно, что по дороге не встретился кто-нибудь из знакомых: вот удивились бы, узрев меня за рулём расписанной американской баржи!

========================= ТЕЛЕРАДИОКОМПАНИЯ «SUOMEN YLEISRADIO OY» ПРЕДСТАВЛЯЕТ: Shin Megami Thousand Lakes. Серия 4: Les grands débuts en course. =========================

      Второй этап начинался на южном выезде из деревни Куоху и представлял собой весьма насыщенный неожиданно появляющимися перед глазами после прохождения трамплинов развилками (и составленный из трёх лесных дорог с грунтовым покрытием) относительно короткий спецучасток из преимущественно затяжных извилин небольшой градации. Пошла настоящая скоростная борьба за результаты; впрочем, я хорошо знал, что первые этапы соревнований никогда не становятся решающими, поэтому старался особо не подстёгивать Buick… Естественно, данное обстоятельство здорово выводило из себя Мацкейна, однако, поделать с этим у него всё равно ничего не получалось. Да… Да! Ты действительно начал понимать, что я имею в виду, когда говорил, чтобы ты лишний хренов раз не слушал этого хренова Сусанина с его хреновой тетрадкой с этими хреновыми закорючками. Знаешь ли, очень тяжело его НЕ слушать! А кто сказал, что рисовать или играть на пианино — легко? Лишь выходя за рамки, мы достгаем величия. КОГО МНЕ В ДАННЫЙ МОМЕНТ ЛУЧШЕ НЕ СЛУШАТЬ, ТАК ЭТО ТЕБЯ, ИНАЧЕ МЫ ТОЧНО КУДА-НИБУДЬ ВЛЕТИМ! Не будешь слушать меня — влетишь в Венлу… Так что подумай хорошенько. — Ну и напарника мне прислали! — проворчал он, когда нас обошёл лёгкий (и явно умело «поперчённый») красный Citroen Axel 12 TRS. — Нет смысла на трудных участках рисковать, чтобы на лёгких всё проигрывать! Не придерживай машину! Скажи ему, что если сбросить балласт в виде подозрительно тяжёлого штурмана, нас точно никто не обгонит! Он меня уже задрал своим нытьём! — В тебя Кими Райкконен вселился, да? — огрызаюсь, намереваясь пристроиться вслед за бешено лупящим по заснеженной грунтовке продуктом сотрудничества французов и румын, но того уже и след простыл; позднее выяснится, что малолитражка летела, как угорелая только по причине использования (в обход всякого контроля!) разбавленного авиационного бензина. Тем не менее, перед прибытием на спецучасток в Паркколе за баранку пересел Дэйв; я же, заняв место штурмана, взял блокнот с его писаниной… Ух, как у меня начали чесаться руки! Стенограмма у него оказалась составлена, как попало: ни ориентиров, ни привязок (между тем, в моей было всё записано, как следует: близко стоящие деревья с двух сторон дороги — «ворота», знаки — «отбойник» и так далее). А если я вдруг собьюсь, «потеряю» привязку? Предлагаю нарисовать здесь дикпик. Отличный старт для великого художника, хоть ты, конечно, и не из Австрии. Дэйв тут и без твоего «дикпика» выдал настоящий шедевр раннего абстракционизма. Тебе это мешает, что ли?       Конечно, можно будет обойтись и без заметок, проходя трассу «на глазок», но рассчитывать при этом на хорошее время прохождения не стоит, поскольку запомнить пару десятков километров содержащей пару сотен поворотов (не считая горок, трамплинов, подбросов и т.п.) очень извилистой дороги просто нереально. Когда пилот не знает, заканчивается очередной «прямик» относительно плавным правым поворотом или практически полным разворотом влево, поддерживать максимальную скорость попросту невозможно… Я всё ещё не вижу твоего великого творческого вклада. А я всё ещё слышу раздражающую болтовню в голове.       В общем, с общей задачей мы вполне справились: под управлением «спортсмена-международника» наш Park Avenue, конечно, не превратился в знаменитый серый Renault 5 GT Turbo с трасс Кот-д’Ивуара, но время показал достойное, о чём сообщили встретившие нас по пути на следующий этап в соседнем Эхикки девушки-механики и Стиджн с супругой. Кот-что, блядь?! Почему тебе вечно хочется всё усложнить? Но а ты-то у нас гений элементарности. Если человек не понимает, о чём я говорю, то, вероятно, он просто недоразвитый слепо-глухо-немой кусок дегенерата. — Я бы и быстрее прошёл, да только дорога узковата. — пока осматривалась подвеска, хорохорился Мацкейн. — В поворотах бампером ветки с кустов обдираешь. Из-за его жирной задницы мы днищем чертим за собой одну огромную линию, будто едем на снегоуборочной машине, а он о ветках беспокоится, эколог хуев. — Всё нормально. — подбадривает Теунис. — Хотя есть те, кто по неосмотрительности уже успел спикировать в ближайший перелесок: после трамплина экипаж из Twingo решил познакомиться с жителями сосны, пилот Ford KA намотал машину на дорожный указатель, а вот команда из Volvo 460 92, хоть и «поймала уши», сдаваться явно не намерена. Одна лишь мысль о смертельной опасности данного дела заставляет меня трепетать. Здесь творится история, Уле. Ты чувствуешь это? Иначе меня бы здесь просто не было. Именно поэтому нам нужно довести дело до конца. — Volvo — крепкие машины. — вставляю свои десять центов. — Чинить можно, чем попало; всё равно заведутся и попрут вперёд. Совершенно неубиваемые кирпичи. — Скорее, лёгкие танки. — поспешно заканчивает всю необходимую возню с машиной Хекенхеймо. — Поскольку самолёты — это уже по части SAAB…       Увы, но после четвёртого спецучастка Дэйв закономерно «сдулся»: спустившиеся сумерки и обманчивый профиль дороги быстро истратили его силы, поэтому сразу после остановки на дозаправку мы вновь поменялись местами. Тут-то и определилась позиция нашего Buick в качестве лидера, но отнюдь не по результатам прохождения этапов, а по фактическому местоположению на трассе. Постепенно установившаяся кромешная тьма и так сильно мешала ориентированию на местности, а внезапная пурга усложнила нам жизнь, добавив немало других проблем и попутно внеся смятение в ряды участников… Тут-то и начались самые интересные дела: еду тридцать километров, сорок — смотрю, никто нас не обгоняет (гражданские — ясно, почему, но куда же подевались все наши конкуренты?) Даже испугался на минуту: не заблудился ли ненароком, расслабившись на одной из развязок под On your knees в исполнении The Herbaliser?       Только потом, когда мы остановились подкрепиться и сходить в уборную, до меня вдруг дошло, в чём дело. Идущие за нами соперники предпочли весьма странную для соревнования иждивенческую практику: запомнив во время пресс-выступления, какой автомобиль принадлежит «тому спортсмену и местному парню», они быстро сообразили, что наш экипаж может оказаться достаточно силён в штурманской работе, поэтому и предпочли начать пристраиваться в хвост нашей машине, стараясь не отставать, а уж об обгоне и не помышляя. Воу-воу-воу-воу-воу, остановись здесь на секунду. Что это всё значит? Ты всё слышал. Они что, буквально идут за нами по следам? Технически, да. Искусство порождает всё больше искусства. — Изначально эти олухи думали, будто нашу баржу организаторы и спонсоры чисто «за компанию» поучаствовать выставили. — прокомментировал мои наблюдения Мацкейн. — Как немного пригляделись — сразу поняли, кто есть кто… Уверен, если бы мы внезапно заблудились, весь этот моторизованный хвост непременно потащился бы за нами. На их месте я поступил бы так же; участие в ралли требует непрерывных расчётов: когда в каком месте ты должен находиться, какова средняя скорость и так далее; проще лихо прицепиться к кому-нибудь из более продвинутых экипажей и пилить следом за ним. Звучит как какое-то паразитирование. Мы можем что-то с этим сделать? Я не думаю, что есть хоть какие-то варианты. Можем развернуться и поехать прямо на них. Что? Зачем? А ты просто представь ебальники этих жалких сукиных детей, что подумали навариться на нашем творчестве. При всём уважении к твоим идеям, я думаю, что не стоит ради одних только ебальников рисковать не только победой, но и жизнью. Ну да, тоже верно.       Постепенно погода и дорога стали ещё хуже: островки гололёда быстро сменялись снежными заносами, дюнами, сугробами, за которыми вновь открывались грозные блёстки ледяных участков. Это укрепило наш негласный статус лидеров, а к заботам добавились ещё и дополнительные функции: например, вытаскивать конкурентов из оврагов, попутно оказывая им самую разнообразную помощь. Я уже привык, что за нашим Buick двигается чёрный Fiat Tipo Sedicivalvole (ибо периодически поглядывал на маячащие в зеркале заднего вида прямоугольники фар оного), как вдруг ахнул: ни с того ни с сего итальянская коробчонка пустилась в пляс, затанцевала по льду — и в кювет! Пришлось остановиться, достать трос, подключить к делу экипаж на Toyota Camry V10 — в общем, вытянули парней и на следующий спецучасток приехали вовремя. А могли бы просто катиться дальше. Не по-людски это, дружище. Соперничество есть соперничество, но это совершенно не повод забывать о человечности. Ебаный ты Конфуций. Готов поспорить, это не только ради хорошей кармы, но и для того, чтобы потом повыёбываться перед этой овцой-Венлой. Меня начинает потихоньку напрягать твоё чересчур агрессивное отношение к Венле. Я знаю, что твоя голова почти наполовину занята этой женщиной. Кажется мне, сведёт тебя это в могилу.       Вахери — заключительный этап первого дня. «Сосредоточьтесь, не сбрасывайте газ, но и не слишком увлекайтесь. Тут надо наслаждаться ездой.» — напутствовал нам во время тренировочного прохождения Маркко. Чистая правда: с удовольствием оттрубив последние скоростные километры (а затем — проштамповав свою карточку у судей) мы добрались до асфальтированной дороги E63 и под спокойную Red Skies в исполнении The Fixx отправились обратно на север. Приятно думать о том, что начало состязаний осталось позади… Я «в ахери» с этого этапа. Я так и знал, что ты так пошутишь. Немного нашего гоночного юмора. Очень «немного».       В отель мы вернулись около одиннадцати вечера, а когда пробило семь утра, я был уже на ногах. Нескольких часов мне с лихвой хватило для того, чтобы основательно выспаться; что касается сбитого по дороге назад оленя (к сожалению, не Мацкейна), то он сам бросился под колёса нашей машины. Данный инцидент случился на живописной, проложенной сквозь лес и прямой, как стрела, грунтовой дороге; как потом шутил Дэйв, «Хорошо, что не шестидверный лимузин Opel Omega!». С его тезисом я полностью согласен: если бы из кустов выскочил длинный представитель немецкого автопрома, повреждения могли оказаться куда серьёзнее и явно бы не ограничились эстетически (но не механически) изуродованным передком. А… Нет. Ты даже не дослушал. Ты даже не дал мне рта раскрыть. Думаешь, я не знаю, что ты хотел сказать?       Между прочим, нам ещё повезло: если после неожиданной для нас обоих встречи с природой мы продолжили движение, условившись соврать, что, не сумев удержать машину на скрытом под слоем снега льду, впечатались в отбойник (по счастью, никаких свидетелей не было, снегопад замёл следы, а механики Истрис, ничего не заподозрив, перед сдачей Buick компетентным лицам из закрытого парка поменяли передок в сборе, выбросив старый), то экипажу Talbot Solara 85 удача, увы, не улыбнулась: они серьёзно столкнулись с тяжёлым лосем и отправились, кто куда (пилот и штурман — в больницу, автомобиль — на стапель). Знаешь, я как-то упустил момент, когда сие ралли превратилось в типичный уровень из Crash Bandicoot. Олени, лоси… Что дальше? Будем уезжать от до смешного гигантских размеров булыжника, или по пути будут разбросаны ящики с динамитом? Я просто рад, что это был олень, а не человек. Ну, не знаю, если бы на его месте был Дэйв…       Поскольку Джузеппе не начнёт будить успевшего нализаться какой-то дряни из мини-бара Мацкейна раньше восьми, а дополнительные состязания не начнутся раньше девяти, принимаю душ (при этом напевая себе под нос песню Burning Hell, услышанную мной в исполнении Тома Джонса), сушу волосы, переодеваюсь и на лифте спускаюсь в ресторан, где — какое же чудо! Встречаю аналогично пришедшую на специально организованный для участников ралли ранний завтрак Венлу. Ну да ёб твою мать… — Доброе утро! — приветствую её, пока она, держа пластиковый поднос, в раздумьях стоит возле длинных стальных тележек «шведского стола». — Выглядишь потрясно; как самочувствие после первого дня езды? — Привет! — вздрогнув, поворачивается она ко мне. — Да вроде ничего… Только вот не выспалась: приехали за полночь, а потом ещё и замок в номере сломался. Надеюсь, это был какой-нибудь маньяк, который решил устроить финское импортозамещение «джалло-фильмов». Тебе самому не надоело? Да я только во вкус начал входить. — Бывают в жизни огорчения. — взяв свободный поднос, встаю следом за ней (благо, народа почти нет). — А некоторым людям зачастую не везёт хронически.       Собрав себе завтрак (я — яичницу с беконом, свежий хлеб и стакан апельсинового сока, девушка — хлопья, йогурт, мюсли и яблоко), мы не спеша пересекаем постепенно начинающий заполняться людьми зал и садимся за столик возле окна, где, пожелав друг другу приятного аппетита, приступаем к трапезе. За окном, кружась, медленно падает снег; еле слышно звякают столовые приборы; из потолочных динамиков транслируется тихая Who's Crying Now в исполнении группы Journey… Яичница, бекон, хлеб и апельсиновый сок. Поздравляю: ты буквально положил себе в тарелку само воплощение капитализма образца США пятидесятых. По-твоему, хлопья на завтрак не являются воплощением капитализма? Скорее, это воплощение сахарного диабета второго типа. Хорошо, назови тогда «правильный» завтрак. Свежезаваренный кофе без сахара и молока… Ну и сигарета, разумеется. Это не завтрак, а максимально быстрый способ обзавестись симптомами диареи. Скажи это гражданам бывшей Югославии. — Последнее — чисто мой случай. — продолжает Венла. — Только у меня могут сначала украсть сумку, потом вернуть, а далее я забываю её в автобусе; что уж говорить о моём финансовом положении и личной жизни! Во всей Иматре нет другой такой, как я… Эй, замени слово «сумка» на «девственность». Ты хочешь сказать, что девственность можно вернуть? Девственность — не совсем физическое состояние человека. Это, скорее, нечто мета-ментальное. Кто-то может трахаться налево и направо, но быть всё таким же идиотом, который верит в существование женского оргазма. Это твоя самая бредовая мысль за последнее время. Я просто тебя проверял. — Ну, здесь мы с тобой находимся не так уж и далеко: в романтических делах мне тоже не везёт, да и в плане доходов, несмотря на имеющееся у меня высшее образование по специальности преподавателя математических наук, дела идут, к большому сожалению, не слишком хорошо… Сотрудники местного центра занятости тебе это подтвердят: моя фотография у них до сих пор в качестве анекдота рядом с Сами Яффой к пробковой доске с памятками и инструкциями в служебной комнате отдыха приколота. Короче, в данный момент я — простой финский безработный, да и в это ралли попал совершенно случайно: месяц назад, по объявлению с улицы. Тебе, думаю, это рассказать можно… Ооооo, похоже, ты решил сказать ей правду: теперь она будет знать, что с тобой ловить нечего и ты не сможешь содержать вашу совместную жизнь, поэтому вашим путям надо срочно разойтись. Keep on looking, как спела бы темнокожая группа Sharon Jones&the Dap-Kings. — А меня в качестве вынужденной замены сюда затащила моя подруга: курьер-штурман из пиццерии, в которой она работает барменом, случайно свалился с лестницы и сломал ногу; мои умения быстрой езды хоть и не особенно совершенны, но их оказалось вполне достаточно для того, чтобы я с оплатой всех расходов оказалась записана в экипаж за абонемент на бесплатные пожизненные обеды. Готов поспорить, что этому курьеру сейчас просто пиздец, как стыдно. — Везёт: у тебя есть неплохой собственный автомобиль… Моя первая и единственная четырёхколёсная развалина была настолько ужасной, что я до сих пор вспоминаю её, как страшный сон; на другой транспорт, как и на достойную жизнь вне родительского дома, моих скромных сбережений, к сожалению, вечно не хватает. О, ты сказал ей, что живёшь с родителями. Теперь она от тебя точно отклеится. Слушай, давай без этого сейчас, ладно? — Чтобы заработать на жизнь, надо упорно трудиться. — почёсывая затылок, задумчиво вздыхает девушка. — Но дабы основательно разбогатеть, следует придумать что-нибудь другое… Кстати, вы с Дэйвом уже где-нибудь отличились? — Наш экипаж относительно успешно прошёл несколько этапов, но в фанфары трубить ещё рано: впереди ожидают немалые трудности. А у вас как дела? — На одном из длинных спецучастков нас обогнал чёрный Peugeot 309 GTI 86, хотя мы шли с немалой скоростью: просто выплыл неожиданно сзади — и давай гудеть. Дина приняла в сторону, дабы его пропустить, но нашу Alfa на мягкой обочине вынесло в канаву. Короче, наткнулись и плотно «сели» на большой валун… Помогли пилоты из Rover 114 GTI 90: странные, конечно парни, но хоть вытащить сумели. — Почему странные? — За всё время они не проронили ни слова и не сняли шлемов. Может, вы пересекались с ними по дороге или на старте: один — в чёрном комбинезоне, другой — в ярко-белом. Короче, немало раздосадованные всем случившимся, мы, поблагодарив их за помощь, продолжили путь, а перед пятым этапом… — тут голос Койдемисто слегка дрожит. — А перед пятым этапом мы увидели большой Mercedes-Benz LP1113 с квадратной кабиной, из передка которого торчал разбитый всмятку Peugeot; передней половины машины просто не было! Ёб твою мать, Уле: вот это я понимаю — движ-Париж! Насилие, смерть, аварии, реклама грузоперевозок. Сейчас не самый удачный момент для твоих комментариев. — Будут знать, как с нами связываться, сволочи; неспортивная прыть ещё никому добра не делала. — подсаживается за наш стол Дина. — Правда, не понимаю, какие нервы должны быть у полицаев, чтобы при ожидании скорой буднично курить и травить друг другу анекдоты в двух шагах от покорёженной машины. Есть у меня что-то общее с этими блюстителями порядка, ты не думаешь? В некотором роде ты тоже блюститель… Беспорядка в моей башке! — Нам, кстати, тоже пришлось вытаскивать соперников из кювета. — спешу вернуться к менее мрачным моментам предыдущих часов. — Например, Fiat Tipo; скорее всего, его пилот и штурман отделались парой синяков, а сегодня, по-видимому, как ни в чём не бывало возьмут старт вместе со всеми. Думаю, многим нашим оппонентам уместно будет задать вопрос: «Сколько зим за рулём?», а потом, угостив вином, обсудить их навыки… — Поддерживаю. — соглашается со мной напарница Венлы. — Хороший гонщик должен чувствовать себя уверенно на любой дороге, чего о некоторых собравшихся здесь явно не скажешь; тем не менее, поглядим, как развернутся события сегодняшнего дня…

***

— Давай-ка сюда, быстро! — командует Стиджн, когда мы с Мацкейном, получив свою машину из закрытого парка, ловко подкатываем к расположенному под боком центра Ювяскюля стадиону Харью. — Уле, это — гонка опытных водителей, так что вылезай и пока отдохни; Дэйв, иди за руль и покажи там класс: на трибунах — спонсоры и ваш с Юкси наставник-эстонец. — Сразу к черте? — пересев в оставленное мною кресло водителя, пристёгивается именитый международник. — Да-да! — подтверждает Теунис. — Так, отойдите, отойдите! — машет он собравшейся вокруг толпе. — Не мешайте проезду!       Второй день соревнований стартовал с одного из дающих возможность набравшим штрафов экипажам поправить своё незавидное положение дополнительных скоростных этапов: трековой гонки ипподромного типа. Фактор мощности значительной роли здесь не играл, ибо сформированный из утрамбованного снега на обледеневшем покрытии беговых дорожек трек отличался короткими прямыми и довольно крутыми поворотами; на первый план выходило не количество «лошадей» под капотом, а тонкая настройка шасси и навыки пилота. Разнообразие техники захватывало дух (между собой на равных конкурировали как малолитражки, так и среднеразмерники с большими машинами), но больше всего меня поразило не оно, а общее количество зрителей: собравшиеся люди буквально плотной стеной окружили стадион. Битком были набиты не только трибуны и ближайшие подступы к трассе, но и верха заборов! Такое количество болельщиков за всю свою жизнь мне видеть ещё не доводилось… К слову, все они смотрят прямо на нас. Мы будто на сцене, что состоит из мечт, надежд и сокровенных спортивных желаний. Не на нас, а на машины. Половина собравшихся здесь — прожжённые автоэнтузиасты… …А другая половина пришла за халявным пивом. — …Сейчас на старте выстраивается очередная порция участников второй категории: это — третья часть представленной сегодня группы переднеприводных автомобилей. Задачей водителей является постараться пройти тридцать кругов с минимальным временем. — активизируется репродуктор на столбе (тут стоит упомянуть следующее: применение шипованных шин и цепей противоскольжения не допускалось). — Ровно через полторы минуты судья даст отмашку…       Припоминаю, как мы с Айно, будучи детьми, по многу раз смотрели неофициальные гонки подобного покроя: тогда у всех в ходу ещё массово была дешёвая заднемоторная продукция Fiat и Volkswagen с самодельной ошиповкой и расточенными двигателями, но особо нам запомнился парень на служебном грузовике Ford Taunus Transit Fk 1000 65 (для лучшей развесовки он всегда бросал в кузов бетонные чушки), чей мотоциклетный глушитель по-киношному стрелял огнём; также неизгладимое впечатление у нас всегда вызывали практикующие парное скольжение на Mazda 616 и 818 из начала семидесятых похожие на актрису Мерле Тальвик девушки-близнецы… Да, отличные были времена!

***

— Интересное это соревнование — ралли. — сидя на трибунах стадиона, под звучащую фоном из репродукторов Take What's Mine в исполнении The Parlor Mob кусал цезарь-ролл Блаулихт. — В кольцевых гонках всё гораздо проще, ибо там исход зависит от тебя самого: как подготовил машину, как проходишь виражи, насколько умело используешь занос… Овладел техническим и тактическим мастерством, да наворачивай себе круги по кольцу, благо оно целиком асфальтированное: мой коллега Ковакс и бывший менеджер Найтхоукс уверенно это подтвердят. Кто быстрее всех прокатился по треку — тот и победитель: ничего нового, избитый концепт! А вот в ралли всё — сплошная лотерея и неизвестность; сотни трудных километров дистанции, каждый из которых тебе внове и полон потаённых неожиданностей. — Да уж. — кивнул находящийся рядом Регуларо. — А ещё большая часть состязаний проходит на обычных дорогах со всеми их «прелестями»: то они вообще не чищены, то грузовики приходится обгонять, то шлагбаум на переезде невовремя закроется или пробка образуется. Попробуй тут рассчитать весь маршрут по минутам и не сбиться с пути, да ещё избежать штрафов за каждую неточность! — Ралли — соревнование пунктуальных людей. — подойдя, неторопливо присел рядом с ними Маркко Мяртин. — Хотя средние скорости на дистанцию сейчас задают высокие: жмут пилоты, как на кольцевых гонках, с той только разницей, что необходимо ещё и ориентироваться на местности. Проскочишь поворот или заблудишься в трех соснах — пиши пропало: успешно наверстать упущенное при таком режиме езды под силу только гонщикам экстра-класса. — Тем не менее, мне эта дисциплина-многоборье очень даже нравится. — повернув голову, ответил ему наблюдающий за интенсивными приготовлениями участников в бинокль Брассет. — Понимаю, почему народ активно ей увлекается: интереснее она, да и уровень мастерства с манерами вождения требуются совсем другие. — Кажется, трогаются! — воскликнул Бендибус. — Ну, понеслась!

***

      Сразу же после старта под Wish I Had an Angel в исполнении Nightwish пилоты лихо ринулись в бой и начали «резаться» друг с другом уже на первых кругах. Они примерно прикидывали возможную расстановку сил и были прекрасно осведомлены, что тайную опасность для всех (особенно — для трёх длинных машин вроде нашей) представляет собой заброшенный на стадион «андердог» в лице Wartburg 353 с трёхцилиндровым мотором и надписью «Ajoneuvos» (впрочем, ему-то как раз и не повезло: немножко «засидевшись» на старте, пилот-телеведущий потерял несколько первых метров дороги, поэтому теперь тягался с аналогично замешкавшимся Renault 18 84 и вытесненным из середины Saab 90 87).       События в гонке развивались прекрасно: протолкнувшись в первый ряд, Мацкейн смог ухватиться за вторую позицию (на старте его опередили занявшие внутреннюю траекторию сёстры Эйлоранта на Triumph Acclaim HLS 82), и хоть на хвосте у него (не отпуская больше, чем на десяток метров) повис тёмно-вишнёвый Chrysler Saratoga 94, а вплотную за ним, как привязанные, мчались наспех отремонтированный Volvo 460 92 и сигарообразная Audi 100 C3 83, он чувствовал себя уверенно. Отрегулированный Истрис двигатель позволял Дэйву уверенно отрываться на прямых, а то, что соперники часто доставали наш Park Avenue при прохождении виражей (Мацкейн использовал внешнюю траекторию) его только подхлёстывало: рассчитывал он не только на лошадиные, но и на свои силы, возможно вспоминая тезис «Победу приносит мастерство, а не одна лишь мощность мотора». Сие зрелище для всех было чрезвычайно эффектным и интересным…       Вираж… Для любого уважающего себя автомобилиста — условный «пробный камень» мастерства. Как его проходить теоретически знает почти каждый: создаваемый боковой центробежной силой на повороте опрокидывающий момент не должен превышать момента силы тяжести автомобиля; чем больше развитая скорость и чем меньше радиус проходимого поворота — тем больше центробежная сила; значит, надо въезжать в вираж с такой скоростью и учитывать радиус так, чтобы не опрокинуться. Казалось бы, что тут сложного? Невелика премудрость! Тем не менее, всё это — азбука для начинающих. Для мастеров каждый вираж — творческая задача, да ещё со многими неизвестными. Его нужно мгновенно понять: с предельной точностью оценить, где начать торможение перед входом, как использовать конкретные особенности, когда и насколько прибавить газ для выигрыша драгоценных долей секунд… Тормознешь перед ним чуть сильнее или чуть раньше — и тебя обойдут. Упустишь момент — и очутишься вне дороги. Собственно, в том и есть настоящее искусство — найти этот узкий «коридор» между скоростью и безопасностью, пройдя по нему так, чтобы «на ёлку залезть, да зад не ободрать». Даже опытный гонщик не всегда совершает наиболее оптимальный манёвр, но он постоянно ищет его, поскольку погоду в гонке делают именно виражи (выражаясь конкретнее — умение проходить их с наивысшей скоростью, грамотно использовать возникающий юз и другие спонтанно появляющиеся в процессе езды возможности).       Идущим во второй половине десятки участников гонщикам очень хотелось вырваться вперёд: круг за кругом они, не забывая тягаться между собой, неуклонно сокращали отделяющее их от лидирующей группы расстояние… Соперничающая с бежевой Citroen Visa GTi 85 знакомая мне красная Alfa Romeo 33 решила применить наскаровский приём-рогатку и пойти на обгон Audi 100, но произошло нечто странное: не желая поддаваться, «селёдка» резко рванулась вперёд, а итальянская бестия в обвесе Imola вдруг резко потеряла всякую уверенность и сникла… Впрочем, не прошло и секунды, как она, будто получив второе дыхание, с новыми силами продолжила преследование, обходя длинный немецкий седан на следующем кругу.       Что произошло, я узнал уже после финиша: оказывается, внезапно выскочивший из-под колёс Audi случайный камешек-ледышка угодил прямо в ветровое стекло лифтбека; как и предусмотрено конструкцией, оное не разбилось, а лишь покрылось густой сетью морщин, моментально потеряв всякую прозрачность. В обычной эксплуатации триплекс вполне себя оправдывает: шоферу не грозит быть пораненным осколками и достаточно лишь остановить машину, дабы авария осталась без последствий… Но в гонке! Перед сидевшей за рулём (а это была действительно она сама) Диной вместо чёткой и ясной перспективы вдруг возник белый туман, за которым оказался не виден даже капот (и это — на скорости полтораста километров в час!) Казалось бы, песенка спета, но напарница Венлы не собиралась так просто уступать с трудом отвоёванную позицию: нисколько не растерявшись, она открыла окно, и, высунув голову наружу (а перед этим, естественно, опустив визор шлема), ловко продолжила гонку, едва не задыхаясь от бьющего в лицо встречного ветра. С моей позиции весь этот драматический эпизод выглядел эдаким мимолётным «па» выкинувшего коленце соперника, но более пристально наблюдавшая за ходом заезда Венла, сразу сообразив, что случилось, галопом помчалась к грузовому Fiat Fiorino 85, из недр которого кое-как извлекла зевающего механика и новое лобовое стекло, которое поспешила поднять над головой. Находчивость Койдемисто дала её подруге уверенность в скором выходе из трудного положения (одно дело — проехаться так полчасика, а другое — отправиться в дальний путь по трассе); именно поэтому у 33 ни с того ни с сего вновь появилась лихая прыть. Да уж, Уле: не ту женщину ты себе выбрал… Время покажет. Не покажет: сам увидишь. — Перечислим лидеров заезда. — между тем, вещает комментатор. — Это — четыре машины: Triumph Acclaim команды из местного отделения фонда Дастина Хеффнера; Buick Park Avenue под управлением международника Дэйва Мацкейна; пилотируемый его бывшим коллегой Бернольфом Левинсоном Chrysler Saratoga; Volvo 460, за рулём которого — Лембит Хаукио: начинающий раллист из предместий Лауритсалы. Взгляните, он ни на метр не отстаёт от лидеров, хотя что Дэйв, что Бернольф — вполне прекрасно знающие, как держаться на дороге опытные спортсмены… — тут Лембиту, видимо, надоело плестись за двумя американцами: парень решил попытаться схватить удачу за бампер. — У Хаукио явно серьёзные намерения: посмотрите, что творится на дальнем вираже! Он обходит Левинсона!       Скоростной манёвр с треском провалился: запоздав с поворотом руля, парень позже притормозил перед виражом (не будем забывать про приличную скорость), в результате чего побитый Volvo резко бросило вбок, перевернуло и шлёпнуло.       Когда из лежащей вверх колёсами на обочине машины выбрался незадачливый гонщик, он, окинув стадион отсутствующим взглядом, сокрушённо покачал головой. Штанина его комбинезона была разорвана до колена, а на щеке кровоточила ссадина (да и общий вид парня, прямо сказать, киносъемкам теперь не способствовал). — Как вы? — возник рядом с ним дежурный врач. — Ну-ка, пройдитесь: переломов нет? — Нашёл время для гулянок! — отмахнувшись от доктора, упёрся в машину Лембит. — Ну, чего встал, как истукан? Помогай давай! — принялся он пихать перевёрнутый 460 под бок, надеясь поставить оный обратно на колёса. Вскоре ему это удалось: в деле подсобили несколько подбежавших болельщиков (самые ярые из них всегда собираются у виражей, а не сидят на трибунах).       Вернув автомобиль в нормальное положение, Хаукио прыгнул за руль… И, не теряя ни секунды, начал шуровать ключом в замке зажигания. Сколь ни удивительно это было после того, что произошло, но двигатель практически сразу завёлся. Не успел я и рта раскрыть, как Лембит, игнорируя выкинутый по его же поводу жёлтый флаг (если оный держат неподвижно — «Опасность! Обгон запрещен»; если машут — «Замедлить ход!»), вновь очутившись на треке, ломанулся догонять остальных. Данная поспешность была уместной: к месту происшествия уже приближался эвакуатор, а встреча с ним в расчеты пострадавшего гонщика явно не входила…       Разумеется, сидя за рулём, иной раз испытываешь пугающий прилив адреналина, но оный постепенно проходит — будто ударяешь по кнопке отключения эмоций и снова действуешь в обычном режиме; Хаукио к этому, похоже, ещё не пришёл. Догадываюсь, как мысленно костерили его остальные гонщики, которым внезапная авария испортила хорошо задуманный маневр; нет ничего хуже, когда в бурлящее варево заезда внезапно бросают жёлтый бульонный кубик, который сразу превращает всё блюдо из упоительно острого в постную бурду. Перестраховка и дотошность, мать её за ногу! — Volvo потерпел аварию, но что с гонщиком? — раздаётся из репродукторов. — Нет, похоже, всё в порядке: он опять на трассе, а мы продолжаем следить за ходом гонки. Да уж, экипаж Volvo после неудач на предыдущих этапах явно изголодался по победам… Я, кстати, тоже: мне бы сюда чего-нибудь из Макдональдса.       Между тем, события на трассе развивались своим чередом: мимо с лихим свистом и рокотом пролетали лидирующий Triumph, охваченные азартом борьбы Buick и Chrysler, отжавшая у Audi четвёртую позицию Alfa Romeo, а уже после неё — с большим трудом протиснувшаяся вперёд немецкого седана Visa GTi, за которой мчались все остальные (в том числе — стремящийся наверстать упущенное Лембит). Все просто ахнули, когда разглядели его 460 поближе: ну и развалюха! Сильно помятый кузов с прилипшими повсюду комьями снега, выбитые стёкла, хлопающие дверцы — всё это, действительно, придавало Volvo вид чудом оказавшейся на современной дороге бедняцкой арбы, да и сам Хаукио сидел в своём кресле как-то не по-спортивному, неуклюже привалившись к стойке всем корпусом и придерживая левую дверцу (от удара сорвало замки) локтем; тем не менее, мчался он настолько быстро, что удостоился упоминания комментатора в бесшабашности и безответственности. Интересно, как этому сорви-голове только удавалось поддерживать такую высокую скорость? Трудно поверить, что подобным образом можно пройти всю дистанцию.       Словно желая соответствовать приписанному сверху статусу безумца, Лембит стал ещё энергичнее «орудовать» (иначе просто не скажешь) левым локтем и правой рукой, борясь с хлюпающими дверьми: придерживая их и чуть ли не ежесекундно меняя положение тела, он, сосредоточенный и напряженный до предела, уверенно вёл свой потрёпанный 460 на бешеной скорости, в темпе лидеров. Конечно, о первенстве или подиуме не могло быть и речи: его задача ныне состояла лишь в том, чтобы попытаться финишировать не на последнем месте; тем не менее, это всё равно требовало огромного напряжения воли и сил. Посмотрите когда-нибудь на автомобильные гонки не взглядом симпатизирующего тому или другому гонщику зрителя, а с точки зрения тренера; проще говоря, стараясь точно определить, что же ваш фаворит делает руками и ногами, несясь с бешеной скоростью по трассе. Вы с изумлением увидите следующее: проходя вираж, он управляет автомобилем не столько с помощью руля, сколько с помощью правой ноги, прибавляя и убавляя газ; он вваливает в повороты, умышленно заставляя машину идти контролируемым юзом для более быстрого и верного прохождения оных.       Но ведь всё это надо уметь, причём уметь хорошо! Только упорными тренировками можно добиться той исключительной точности манипуляций, которая необходима для выполнения точных манёвров, управления машиной педалью акселератора и движения в том «коридоре» между предельно возможным и невозможным; именно это отличает гоночный почерк от обычного профессионального вождения автомобиля… Трудно остаться равнодушным, когда мимо тебя на скорости двести километров в час под торжествующий аккомпанемент выхлопных труб проносятся сверкающие гоночные машины. Воздух упруго вибрирует от разноголосого хора моторов. На протяжении нескольких минут пятнадцать раз меняются лидеры… Чьё сердце не дрогнет при виде подобной картины? Чего, нахуй?       Однако, вернёмся к Мацкейну с Левинсоном. Согласно моим наблюдениям, оба, оставив свои попытки нагнать идущий впереди Acclaim, вовсю сражались друг с другом уже далеко не первый круг, да и было из-за чего: перед каждым из них теперь маячила нежеланная бронза… Для меня же заезд стал действительно интригующим: благодаря сильному мотору на прямых вперёд уходил Buick, но на вираже его настигал Chrysler (как я потом узнал, агрессивность соперничества Дэйва с Бернольфом обосновывалась двумя причинами: во-первых, ещё год назад они были закадычными друзьями, но здорово разругались на какой-то межсезонной неофициальной пьянке, вследствие чего при любом удобном случае пытались показать друг другу, «кто здесь царь и мастер»; во-вторых, на дистанции пилот тёмно-вишнёвой Saratoga сумел нахватать изрядное количество штрафов и теперь вовсю пытался их отыграть). Все эти люди имеют за душой какую-то интересную историю, что завела их прямо сюда и прямо сейчас. Однако, никому из них до конца не известно, чем всё это закончится: как конкретно для них, так и в целом. Ты это к чему? Уверен, какой бы тяжкий груз они за собой не тащили, до нашего потенциала им ещё очень далеко. — Пошли на последний круг! — вывел всех из транса голос комментатора. — Наиболее волнующим теперь является вопрос о том, кто возьмёт серебро: tri-shield или pentastar? Как вы можете видеть, Мацкейн сменил тактику: теперь он не ходит по внешней траектории, а старается занимать внутреннюю, держась на полкорпуса впереди оппонента и не пуская его вперёд; ранее такой же манёвр применялся Audi 100, которую сейчас сместили на шестую позицию… Последний вираж! Chrysler пытается вытеснить Buick с внутренней траектории, стараясь не касаться его заднего крыла и тем самым избегая дисквалификации; Park Avenue сохраняет своё положение, отказываясь пропускать конкурента несмотря на опасную позицию и давление со стороны… И вот, они вырываются на прямую — ФИНИШ! Первым приходит бесстрашная Минтту Элоранта, вторым — Дэйв Мацкейн, третьим — Бернольф Левинсон, однако, наиболее интересен результат Лембита Хаукио: перевернувшись в середине заезда, он не только сумел догнать группу отстающих, но ещё и перегнать их, заняв седьмое место! Вот, дорогие зрители, где прямо на ваших глазах проявляется наглядный пример редкого сегодня спортивного подвига: безумству храбрых поём мы песню…

***

      Между тем, пока наши герои покоряли просторы центральных провинций Финляндии, Косола зря времени не терял: «зализав раны» (то есть, оправившись от чувствительного для самолюбия публичного унижения), он придумал месть, для осуществления которой, во-первых, оделся поскромнее; во-вторых, купил в театральном магазине усы с бородой и достал из подвала дома канистру силиката натрия, часть содержимого которой вылил в пустую пластиковую бутылку и спрятал во внутренний карман; в-третьих, облачился в неестественно неброскую для себя одежду и прибыл на стадион, где, воспользовавшись своим совершенно легально полученным ранее пропуском, беспрепятственно прошёл на территорию спортивного объекта, нацепил маскировку и отправился на поиски нужной ему машины. Дополнительное соревнование уже закончилось; по-тихому сделать чёрное дело, да быстро скрыться, смешавшись с толпой, теперь было проще простого…       Несколькими минутами неспешной ходьбы вдоль сервисной зоны Хедвиг обнаружил искомый Buick, но куда же без ложки дёгтя в бочке мёда: седан собирался отъезжать на дистанцию. Как говорится, «Хорош план, да не продуман маленько»… — Извините… — подошёл он с задней стороны к заводящемуся Park Avenue. — Можно вас на минутку? Я представляю автомобильную программу на Radio Jyvaskyla… — Интервью — только с моим персональным менеджером. — обернулся пытающийся запихнуть в плохо доступную из-за кучи деталей нишу под ковром свежее запасное колесо Мацкейн (каким образом он умудрился переворошить буквально всё содержимое багажника — не ясно: кроме троса, треугольника, кучки запчастей, ящиков-чехлов для шлемов, аптечки, огнетушителя, домкрата и баллонного ключа там ничего не имелось, а нормально разложить всё это можно было буквально за несколько минут.). — Вон там, у конца трибун! Спросите Регуларо. — закончив возню, захлопнул он багажник и вернулся в салон. — Так, поехали! — медленно тронулся в сторону стартовой черты под Paint By Number Heart в исполнении Martha And The Muffins американский седан. — Угу, с менеджером. — заметив, что электродоводчик не «схватил» крышку багажного отсека, Косола приоткрыл оную, ловко забрался внутрь и захлопнул за собой следом…

КОНЕЦ 4 СЕРИИ.