Позволь мне укусить тебя

Молодой Господин и вправду не дает мне отойти от него. Каждое мое движение находится под тотальным контролем. Если честно, впервые в жизни, а может и в смерти, но я наслаждаюсь этим контролем. К своему временному телу отношусь трепетно. Точнее, молодой Господин не сводит с меня взгляда, контролирует каждое движение моих рук. Меня обнаружили в теле Мари через полчаса, как она заснула. Я старался сделать все безболезненно, при этом, не вытеснить ее из ее же тела. И видимо, все прошло хорошо, за исключением одного непридвиденного но. Когда в помещение вошёл молодой господин, тело словно обдало жаром, а его запах показался мне чертовски привлекательным. — Что лыбишься? — грубо произнес он, швыряя мне под ноги накидку. Так вот значит, как он ко мне относится. Оно не удивительно. Я бы тоже относился так к созданию, что чуть не погубило мою любимую. Я ничего не ответил, лишь укутался в мягкую ткань, прикрывая дрожащее тело. Большим плюсом для меня стало то, что молодой господин умеет подавлять дракона. Не будь этой привелегии-эта ящерица сожгла бы меня сразу же, как только моя блуждающая душа поместилась в это хрупкое тело. — Поднимайся. Мы уходим. — молодой Господин посмотрел на меня сверху вниз, оценивая взглядом так, словно увидел что-то омерзительное. Но я чётко понимал, что тело его возлюбленной бонусом к карме мне не сыграет - он видит меня насквозь. Громко захлопнув за собой дверь, он удалился к своей свите, слегка прихрамывая на больную ногу. На улице уже смеркалось. Начали петь цикады, а грудную клетку заполнил прохладный вечерний воздух. Давно я не получал такого наслаждения от обычного вздоха. Заполнив легкие, я насладился каждой частичкой этих ощущений, стараясь запомнить этот момент. Свита смотрела на меня так же, как на Мари- с доброй улыбкой и неким интересом. А вот ее рыжий друг сразу заметил что-то неладное. Уши начали дёргаться, а нос слегка сморщился, словно его держат над гнилой рыбой. Рыжика все ещё держали связанным, но вот молодой господин подошел к нему и дал указания стражу, что держал пленного. Я не мог скрыть своего удивления и, сильного почтения к молодому господину. Веревки ослабли и тихо упали на песчаную землю. Эльф потирал занемевшие руки и с недоверием смотрел на протянутую для рукопожатия ладонь. Принц стоял не шелохнувшись, смотря своему сопернику в глаза. Да, рыжик для него соперник, но это не мешает ему заглушить чувство собственного достоинства. — Спасибо, что спас ее. — Я сделал это не для тебя. — Эльф сухо пожал протянутую руку. — Я знаю. — И насчёт того что я сказал... Это не правда. Приношу свои извинения. — Извинишься перед Мари. Я был не лучше по отношению к ней. Рыжик повернулся ко мне, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же замолчал, отворачиваясь слегка скривившись. — Это не Мари. — Разве? — Молодой господин наигранно вскидывает бровь. — Я дружу с Мари с двух лет. Все ее движения знаю наизусть. Это, даже двигается иначе. — Он снова скривился. Не знаю почему, но этот эльф меня забавляет. — Я расскажу тебе позже. А пока, будь добр. Не выкинь никаких фокусов. Димит...Мари. Нам пора. — Произнеся мое имя, молодой господин запнулся и словно попробовал горькую конфету. Я понимаю его неприязнь, но видеть таким своего кумира, существо которое я обожал и обожаю до мозга костей. Не приятный осадочек. Последующий день путешествия проходил без приключений. Я спал в одной палатке с молодым господином, ради контроля моих "извращенных мыслей". Со мной практически не разговаривали, да и мне запретили вступать в контакт с людьми из свиты наследного принца. На одной из временных остановок, для всеобщего отдыха, мне удалось поговорить с молодым господином. Он подошёл ко мне сам, когда я сидел у костра, вяло закапывая сырую картофелину в тлеющий уголь. Сам то я голода и не чувствую, но вот ее тело. Оно слишком хрупкое. Даже больше, чем она думает. Участился кашель и какое-то жжение в груди. Молодой господин каждый день дает мне молоко, но оно не помогает. Возможно, из-за стресса она подхватила простуду. Я уже благодарен в том, что меня не обвиняют в халатном отношении к "временному способу передвижения". — Молоко. — сухо произносит молодой господин и садится рядом на поваленное дерево. — Благодарю. — Так же сухо отвечаю я и делаю глоток. Завтра мы будем в Альтере. Я слышал диалог людей из деревни, когда они обсуждали куда пойти. Надеюсь, их мысли не изменились в пути на новое место жительства. — Димитрий. Как ты стал таким? — Молодой господин подкидывает в костер новые сухие веточки, отчего пламя пыхтит, и маленькие искры устремляются в небо к звездам. — Вас интересует, как я умер? — Именно. Я не люблю вспоминать свою смерть, но отказать не могу. Делаю глубокий вдох, собираю мысли и начинаю рассказывать: " Мне было 15. Да, не судите по облику который вы видели. Душа всегда младше, чем тело. Я был в компании ребятишек, что вытащили упыря из леса и забили камнями, точнее, я и выманил того упыря. Мы были слишком глупы и наивны. Хотели походить на нашим отцов, которые каждый день сражались с этой нечистью... Мы хотели, чтобы нами гордились. Я оказался первым, кто попал под зубы упыря. Были ли у меня мысли, что я умру? Нет. Я лишь боялся разочарования во взгляде отца. Он был известным охотником на нечисть, а я хотел не разочаровать. Я слышал о лекарстве от слюны упыря, но как создать его не знал. Мне казалось, у меня ещё есть время. Всегда, когда времени мало, кажется, что его очень много. Когда я пришел домой и сказал матери, что меня укусили, у нее помутнел рассудок. Лекарства не было. Заражённых сжигают. Вы верно спросите, почему вы поправились? Вы и сам знаете ответ, молодой господин. Он не даст вам умереть. Точно до тех пор, пока она жива... Моя мать пыталась меня скрыть, запереть в комнате, до тех пор пока не пришел отец. Она надеялась, что тот что-нибудь придумает. Я слышал из окна своей комнаты, как истошно кричат люди. Как начался этот ад. В мою комнату забежала Юстина, моя младшая сестренка. Мы любили делать отмычки к любым замкам... Малышка наивно тянула меня к запасному выходу, чтобы я бежал. Уже на улице, я забыл, что я человек. Именно тогда, рассудок помутнел. В памяти лишь осталось то, как я кричу, закрывая свой рот рукой, с силой кусая свою плоть, чтобы не впиться зубами в мою маленькую сестру, что продолжала держать меня за ладонь. Помню как оттолкнул ее, помню истошный крик и как она тряслась, глядя на ожог от яда. Моя слюна попала на ладонь, а с ладони на ее маленькое тело. На ее крик прибежали взрослые. Моих друзей заживо кидали на огромный костер в центре деревни. До сих пор помню этот запах горелой плоти и эти крики. Моя мать, до последнего не верила в происходящее. Ее отчаяние во взгляде... То, как я горю заживо в отражении ее глаз... Я очнулся призраком через неделю после трагедии. Моя мать не смогла смириться с тем, что видела смерть своего ребенка. Она отправила Юстину с отцом в Альтеру, а сама, в тот же вечер, повесилась в моей комнате." Я судорожно начал глотать воздух. Комок подступил к самому горлу. Я скучал по своей семье. Так надеялся, что мои родные живы. Молодой господин молчал, лишь осторожно приобнял за плечи. Этого хватило, чтобы в небо, с сотней искр, поднялся мой плач. ••• С молодым господином мы разминулись уже на главной площади Альтеры. Ко мне приставили несколько гвардейцев, но это скорее, для сохранности тела Мари. —Спасибо. За все. — Я протянул ладонь для рукопожатия. Молодой господин тут же пожал ее, слегка сжимая. Пожелав мне удачи, он направился ко дворцу, а я, словно ведомый какими-то силами, направился на какую-то маленькую улочку. Множество домов, но для меня они словно пустые. Я не чувствую их присутствия. Но вот, маленькая хижина, с одиноким потухающим огоньком. Таким родным. Я не церемонясь открываю дверь и не могу сдержать слез. За эти десять лет, он слишком изменился. Осунувшееся лицо, пустое и не живое. Серые глаза, без той игривой искорки жизни. Фигура сидит сгорбившись над сухим куском хлеба, трясущимися руками пытается разломить ломоть. — Кто вы? Что вы забыли в нашем доме? Я не жду гостей. — Он говорит отстранённо. Но голос такой родной, такой... Я скучал отец. Не в силах сдержать эмоции, я падаю на колени и начинаю молить о прощении. Не слышу ничего, только свое неустанное прости. — Я был ужасным сыном, я виноват во всем. О отец, я так сожалению! Я не хотел быть разочарованием! Боже, что я натворил?! Из этого безумства меня выводит тепло отцовских объятий. Он сидит на холодном полу, прижимая меня к себе. По пожилому лицу катятся слезы. — Ты был моей гордостью Димитрий. Я очень люблю тебя сын. Пусть душа твоя обретёт покой. — Он по-отцовски целует меня в макушку. Смотрит на меня с такой нежностью и теплотой, которую я не заслуживаю. Он не видит Мари, он видит меня. И всё же, взгляд не осознанный, губы дрожат, а улыбка... Уголки губ смотрят в разные стороны. Отец просит уложить его спать, говорит , что сегодня очень устал, а завтра мы с ним и Юстина отправимся в лес, на мамин участок собирать ягоды для ее фирменного варенья. Я улыбаюсь, захлебываясь в своих же слезах. Он закрывает глаза и засыпает, а горячая рука постепенно остывает в моей мокрой ладони. Я выхожу из дома, тихо прикрывая дверь, чтобы не потревожить вечный сон отца. Сажусь на холодные ступеньки и даю волю эмоциям, не замечая никого вокруг. Когда прихожу в сознание, гвардейцы мне молча протягивают книжку. Черная, в кожаном переплете. — Нам жаль. — Я осторожно принимаю нежеланный объект. "Смерти за ...." Начинаю бездумно листать и вижу уже вписанное имя отца. Чернила слегка смазались. — Надеюсь, ты обрел покой отец... — на пальцах остаётся след от чернил, а имя смазывается ещё сильнее. В голову приходит холодный ужас, стараюсь отогнать эту ужасную мысль прочь, но продолжаю листать страницы, в надежде не найти ее имя. Сейчас ей должно быть двадцать два... Вчера она отпраздновала свое день рождение. С вишнёвым вареньем, но без косточек. Именно так, как она любит. Верно? — Нет-нет-нет. Юстина! Прошу! Нет... Только не здесь! Давай же! День рождения... я принесу тебе столько варенья... а ты опять меня поругаешь, что столько... — слова застревают в горле, когда дрожащими руками я нахожу ее имя. "Скончалась месяц назад." Я отказываюсь верить в происходящее. — Боже... Моя маленькая Юстина... Напротив ее имени я вижу надпись, обведённую в кружочек. "Дети: Филипп и Эмили. Местонахождение: взяты под опеку принцессой Хлоей." Меня окутывает смесь эмоций. Я стал дядей... Они живы. Я увижу частичку Юстины. Я не разбираю дороги, бегу ко дворцу. Не слышу ничего, но вижу только два маленьких огонька, похожие на нее. Чувствую пристальный не понимающий взгляд молодого господина, слышу счастливые крики детей. В мои объятия бросаются два маленьких тельца. Эти объятия не принадлежат мне, они адресованы другой. Но я чувствую. Это она. Это моя маленькая Юстина. Ее кусочек души в этих теплых ручках на моей шее. Ладошки вытирают мои слезы и тоже плачут, но скорее от радости. А я. Я не знаю. Мне кажется, я умер второй раз. Но в этих объятиях обрел покой. "Я знаю. Ты позаботишься о частичках моей Юстины. Нет. Ты позаботишься о моих племянниках. Они в хороших руках. Спасибо, Мари." Мои веки закрываются, детский смех угасает эхом в моей голове, а на душе так спокойно и легко. Я растворяюсь в этой звенящей тишине, оставляя ее тело в самых надёжных объятиях.