Истерзанное сердце

      – А король-то наш бесплоден.       – С чего ты взяла?       – Сестру замуж выдал, а сам жену себе не нашел? Да еще и эту привел… естественно что!       – Меньше болтай! – седая гномка ударила полотенцем две молодые гномьи головы и девчонки закричав выбежали из кухни, в дверях столкнувшись с молодой и красивой гномкой с темными волосами. Одета она была столь роскошно, сколь было странно ее видеть на кухне. Ее место было где-нибудь в тронном зале. Для украшения короля. Впрочем, обычно она там и находилась. Сначала ей было неловко и стыдно. А потом она привыкла. И даже стала гордиться своим положением. В конце концов, не каждая могла похвастаться тем, что на нее обратил внимание король. А она могла.       – Не слушай ты их. Не знают, что говорят.       – Ну, значит, бесплодна я. Прошло уже столько времени, а ничего…       – Ты делаешь все, как я говорю тебе?       – Я пью твою траву и его ей пою, когда получается. Бесполезно это все. Ребенка только в браке посылают. Да и бессмысленно. Он не возьмет меня в жены.       – Возьмет как миленький! Ты давай меньше разговаривай, да больше делай. Как часто он любит тебя?       Гномка кинула на старуху странный взгляд. Лицо ее вспыхнуло от гнева. Где это водится, чтобы о таком с кем-то говорить. Но она знала, что если кто-то и может помочь ей понести – то только эта старая ведьма. Может, заговорит она ее уже, наконец. Да и дело с концом. Но отчего-то к этой крайней мере, старуха не желала прибегать.       – Он не любит меня,– все же огрызнулась она. – Он только спит со мной.       – И как часто он _спит_ с тобой?– передразнила ее старуха.       – Часто. Мне хотелось бы, чтобы реже.       – Тебе не нравится? Он делает тебе больно? Этак никак не годится. Бывает конечно, Махал посылает детей в насилие. Но это очень редко…       – Да не делает он мне больно. Просто он не любит меня. Не приласкает, не обнимет просто так… И когда я пытаюсь сама его обнять, он прогоняет меня. А я же вижу, что ему плохо. Помочь хочу. Вот и… если тут ребенок…       Старуха задумчиво пожевала губу и кивнула.              Торин принимал послов из Лихолесья. Обычная встреча. Обычное налаживание связей. Перед новой весной нужно было обо всем договориться. На лбу его пролегла тяжелая складка, не уходящая теперь и на мгновение. Взгляд его был тяжелым. С ним не хотелось долго говорить. От него хотелось бы даже сбежать. Рядом с троном, слева, стояла черноволосая гномка в красном платье, расшитом золотыми нитями. Ее шею украшало массивное золотое украшение.       Торину было плевать, кто и что думает по этому поводу. Он велел Рагде (а так ее звали) одеваться лучше любой гномки в королевстве. Ее украшениями и одеянием он показывал свой статус короля. На нем самом словно в насмешку над этим даже короны нормальной не было надето. Лишь какое-то тонкое подобие. Когда кто-то из друзей пытался с ним поговорить о ней – он делал вид, словно ничего не понимает. Так что скоро они оставили всякие попытки вразумить своего короля. Если бы гномам пришло в голову возмутиться наличию у короля не просто любовницы, а открытой фаворитки – и это в отсутствии жены! их бы ждало строжайшее наказание. Он это ясно дал понять, когда приказал высечь одного гнома, посмевшего наговорить Рагде каких-то гадостей. На его несчастье, это услышал Торин.       Он не пекся о ее чувствах, или о своей репутации. Скорее, ему просто не хотелось вообще об этом думать. Поэтому этот вопрос был закрыт раз и навсегда.       По правую от него руку, стояло резное кресло, в котором сидела Дис. Рядом с ней стоял Двалин. Дис была беременна. И весь Эребор ожидал рождения наследника.       Торин не ожидал. Он вообще ничего не ждал. Он жил машинально. Решал вопросы. Отдавал приказы. Вникал в проекты. Правил. Вопреки его безразличию ко всему – он правил мудро. Это было что-то выше безразличия или мертвой души – не так легко выжечь из жизни столько лет ожидания возвращения Родины. Родина была возвращена, и он знал, как ей править. Он знал это всю свою жизнь. Когда мечтал. Когда во снах строил планы по возвращению Эребору былого величия. Все это никуда не делось.       Но теперь это не приносило ему радости.       Покинув тронный зал, как только это стало возможным, Торин прошел в свои покои. Берт уже закончил накрывать ужин. Рагда скрылась в купели и вышла, когда Берт уже ушел. Она сняла с себя тяжелые украшения и платье. Переодевшись в домашнее. Она собрала волосы в пучок на голове и спустила платье с плеч. При чужих взглядах, она не могла позволить себе оголять плечи или шею (так распорядился король), но Торин не возражал, когда она так ходила рядом с ним.       Она налила в бокал вина и подала Торину.       – Себе налей.       Она послушно налила и себе. Но обычно она наливала и не пила. А он не настаивал. Но сейчас она взяла бокал и, глядя в его глаза, выпила все вино залпом. Конечно же, поперхнулась и закашлялась. Торин быстро поднялся на ноги и похлопал ее по спине.       – Ты чего?       – Крепкое.       – Это компот, а не вино. Куда там крепкое! Сядь.       Он усадил ее на стул.       – Прошло?       Она слабо кивнула.       – Зачем же выпила, если тебе оно крепкое?       Рагда пожала плечами.       – Давай ешь.       Она подвинулась к столу и принялась за еду. Ела машинально то, что на столе стояло ближе к ней. Торин сел на свое место и пристально смотрел на нее. Сам он как обычно почти не притронулся к еде. Поковырял вилкой пирог, съел пару кусочков мяса.       – Я этот пирог сама для вас испекла. Не вкусно? – спросила Рагда.       Торин даже вздрогнул от ее голоса. Она редко позволяла себе самой заговорить с ним. И так они обычно проводили время в молчании.       – Я не знаю. Я не голоден.       – Попробуйте.       – Я не голоден,– повторил Торин чуть громче. Рагда послушно замолчала.       Старая ведьма! Как она там сказала – «путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Торин был не просто гном. Он был король – ее и без него кормили самым вкусным, что было во всем королевстве. Только вот есть он ничего не хотел.       – Ты заметила, как на тебя смотрел Грор?       – Кто?       – Мой второй советник по законам.       – Нет, я не видела. И как?       Разговор был не очень приятный. Но любой разговор был лучше молчания.       – Знамо как. Ты красивая. Тебя бы любой в жены взял.       – Любой?       – Кроме меня. Мы условились, разве нет? Это было единственное условие. Ты можешь уйти в любой миг, как пожелаешь. Ты ведь знаешь это?       – Да, но я не хочу уходить. Мне никто не нужен, кроме вас. Я…       – Ш-ш! – резко перебил ее Торин. – Не нужно! Я не должен тебе нравиться. И тем более ты не должна меня любить. Ты здесь, чтобы мне не было одиноко. Ты согласилась на это. Тебя не неволили. И если тебе не нравится – ты можешь идти. Я не женюсь. Ни на тебе, ни на ком бы то ни было еще… – он немного помолчал. – Я к тебе привык. И не хочу искать тебе замену. Но если ты начнешь говорить мне о любви – мне придется это сделать. И я это сделаю. Дверь открыта – забирай свои украшения, платья, все, что я дарил тебе и уходи.       – Но что если Махал пошлет нам ребенка?       – Он не пошлет.       – Почему вы так уверены в этом?       – Ты хочешь сказать, что ты… – он запнулся.       В эту одно мгновение, что он успел подумать, что она беременна – она все пыталась разглядеть его глаза, понять, что он почувствовал. Обрадовался ли. Разгневался ли.       Но его взгляд был напряженным и пустым. Он всего лишь ждал ответа. И она поспешно мотнула головой.       – Нет, я не беременна.       И тут тоже было непонятно – выдохнул ли Торин с облегчением. Или ровно наоборот. Он просто выдохнул воздух.       – Вот и брось мне эти разговоры. Завтра с утра я уезжаю на охоту. Меня не будет неделю или около того. Можешь жить здесь или у себя. Как хочешь. Если тебе что понадобиться – проси Берта.       – А разве он не едет с вами?       – Не в этот раз. И ты знаешь, что будет, если ты решишь мне изменить?       – Вы могли бы мне это не говорить. Это неприятно слышать.       – Это деловой подход. Мы заключили сделку. Вот и все. **       Как только Торин уехал, Рагда отправилась к ведьме. Она не была беременна. Ее женская болезнь очень красноречиво об этом кричала. И она никак не могла понять – почему так…       Они делили постель уже так много раз. Неужели, чтобы ей был послан ребенок, они должны пожениться прежде?       – Я люблю его, ты понимаешь, старая ты ведьма! – выругалась она в очередной раз, когда старуха предложила ей смириться и жить, как она живет.       – Это опасно. Он ведь сам тебе сказал, что ты не должна его любить. Он прогонит тебя, как только узнает. Ты не должна проговориться. И не только словами, делом тоже. Сейчас, ты его полностью устраиваешь. Он не в том состоянии, чтобы искать какую-то другую гномку и надеяться, что ему с ней будет так же хорошо, как с тобой. А этого уже не мало.       – Мне нужен ребенок!       Старуха покачала головой.       – Он не такой гном, чтобы отречься от своего ребенка! Как только он узнает… он… все изменится. Он возьмет меня в жены!       – Не нужно этого, девочка. Ты все испортишь!       – Я не испорчу то, что уже испорчено. Торин уехал на неделю. Ты должна все устроить завтра же. Найди мне гнома!              ... Она пожалела о своем решении лишь в первый раз. Быть с другим после Торина было невыносимо и отвратительно. Хотя этот другой и старался быть нежным, да и ведьма напоила их разными возбуждающими зельями, а все равно он был не Торин. И Рагда это чувствовала. И хотела убежать. Но не могла. Ей нужен был ребенок. И она поклялась сделать все. Ей оставалось надеяться, что дело было в Торине. Что сама она может зачать. И для этого ей нужен лишь другой гном, отдаленно похожий на Торина, чтобы не возникло вопросов.       Все следующие разы, она уже ни о чем не жалела.              Через несколько дней, Рагда проснулась в комнате ведьмы одна. Гнома больше не было рядом. Она знала, что старуха напоит его травой так, что он все забудет. Да и все время здесь, он не видел ее лица. За это можно было не волноваться. Волновалась она лишь о том, смогла ли она забеременеть.       – Доброе утро,– старуха прошла в комнату и открыла световые колодцы, заливая ее светом, от которого у Рагды заболели глаза. Она провела слишком много времени в полумраке. – Как ты себя чувствуешь?       – Уставшей. И… я не знаю. Можно ли как-то…       – Нужна еще хотя бы одна неделя, прежде чем можно будет прочитать приметы… но я заговорила вас. Все должно получиться. Я принесла тебе поесть.       Старуха вышла в другую комнату и вернулась с подносом. Рагда с жадностью набросилась на еду.       – Возвращайся в покои Торина. Больше отдыхай. Меньше думай об этом. Я уверена, что все получилось.       Рагда посмотрела на старуху и слабо кивнула в знак благодарности.       – Было бы за что,– выдохнула та. – Было бы за что.