По закону подлости

Встреча провела на меня неизгладимое, неотстироваемое и неотчищаемое впечатление. Юрий Татаркин

Вокруг нас кольцом стояли эльфы, штук двадцать. При каждом была симпатичная, но сурово-возвышенная мордашка, длинные волосы (я подавила завистливый вздох), меч или кинжал на поясе, заряженный писто… тьфу ты, натянутый лук и полный колчан стрел в придачу. Вот так-то. И больше всего меня волновали глядящие на меня блестящие наконечники стрел: если такая штукенция во что-нибудь вопьется, мало не покажется. Я нервно вцепилась в локоть Селендира, опрометчиво попытавшегося перебраться к собратьям. Он пронзил меня очередным оскорблено-обиженным взглядом. Ой, какие мы нежные! — Кто вы такие и что делаете на границах земель владыки Трандуила? — грозно вопросил один из эльфов. Перевожу: «что вы шастаете в нашем районе, подозрительные типы гражданской наружности?». И адресовалось сие высказывание мне, Толстому и Голлуму. Последний прижался к моим ногам, ругал «сссстрашных эльфсссов» и смотрел на них, как на врагов народа. Лучники на поведение лупоглазого вниманя не обращали, их больше Лев Николаевич волновал. Ну да, призрак. И что теперь? В Средиземье они вроде бы водятся, по крайней мере, в книге мелькала призрачная армия… — Нууу, меня вот Юля зовут, Юлия, если полностью… — аааа, что же говорить? Эй, высшие силы всех миров, времен и народов, где ваша совесть? Вспомните о бедной несчастной мне, пошлите чудо, хоть самое маленькое, несерьезное, жалкое чудушко! Пауза затягивалась… И тут чудо все-таки случилось: пролетающая мимо пьяная муза врезалась в меня, и я, вполне себе уверенным тоном, продолжила: — Это мой дед, — мотнула башкой в сторону Льва Николаевича. Великий русский классик от такой информации впал в прострацию. — Понимаете, он — философ. Всю сознательную жизнь ищет ее смысл. И вот поклялся: не умру, мол, пока смысл жизни не найду, — продолжала я. Эльфы сохранили бесстрастные лица, а сознание Толстого решило прогуляться в астрал: великий классик висел, подобно голограмме. — То ли клятва так подействовала, то ли дедушка на том свете всем уши прожужжал своими теориями, неизвестно, но факт есть факт: дедуля теперь пребывает в таком состоянии и даже после смерти ищет смысл жизни. Ушастые прониклись и перевели грозные очи на Голлума. Тот, в свою очередь, притворился желе, то бишь, испуганно затрясся. Мое вдохновение, не выдержав такого зрелища, улепетнуло, махнув на прощание пушистым хвостиком. Стой, зараза, ты мне жизненно необходимо! И снова долгое молчание, нарушаемое лишь моим иканием… — Братья, — подал чуть сдавленный голос Селендир, незаметно морщась от боли в оттоптанной ноге. А я что? Я ничего! — У нас срочное и чрезвычайно важное донесение для владыки Трандуила. Митрандир и эти… чужестранцы только что спаслись из подземелий Дол Гулдура и им известно… Его перебил варг, душевно взвывший неподалеку. «Запевалу» поддержал еще десяток голосов, и кровожадное завывание разнеслось над лесом, в скором времени сменившись нестройным лаем-смехом. «Ик-ик» Лев Николаевич очнулся, Голлум затрясся еще сильнее, я подпрыгнула и чуть не взвыла в ответ — от страха, даже Гендальф вздрогнул. «Ик!» Эльфы обеспокоенно покосились в строну источника звука. Командир пробормотал: — Здесь не безопасно… - ой, я-то думала, что в парк на прогулку пошла, а воют птички! — Но разумно ли доверять этим… чужеземцам? Нет-нет, Митрандир, я не про вас! Гендальф опустил посох и пригладил бороду. «Ик-ик-ик!» Я не выдержала: — По-вашему, если наш внешний вид не вызывает доверия, нас можно бросить на растерзание оркам? И это называ… С-селендир, з-зараза, почему так сильно?! У тебя что, каблуки на сапогах выросли? Ниче-ниче, я тебе отмщу, паразит ушастый! «Ик-ик…» Да кто ж меня так упорно вспоминает? — Не обращайте внимания на девочку, доблестные войны, она немного не в себе, - вау, меня Гендальф выгораживает! — и Селендир, и я готовы за нее поручиться. «Только заберите нас отсюда», да? «Ик-ик» Да что ж такое! Отряд окинул нашу троицу неприязненно-подозрительными, но вместе с тем и жалостливыми взглядами. Не знаю, что заставило их принять такое решение — то ли мой испуганный вид а-ля «дядя, дай монетку», то ли очередное выступление варгов и присоединившихся к ним орков (они просили пушистиков заткнуться и не палить контору), но предводитель бравых пограничников натянуто улыбнулся: — Не волнуйтесь, бросать вас здесь мы не будем. Следуйте за мной. Окончание фразы — «пусть с вами вышестоящие разбираются» — так и осталось не произнесенным. Всю дорогу до дворца я безудержно икала. *** Исчерпав запас ругательств и организовав уборку двора, Саурон поднялся к себе. Передвигаясь туда-сюда по «кабинету», он ждал кое-кого и пытался идентифицировать личность «мелкой магической крысы» путем подробного анализа ее поведения с момента эффектного появления а-ля «жених не удержал невесту» и до «тщательно продуманного» бегства. «Начнем с того, что, она наверняка притворялась глупее, чем является на самом деле…» — ну-ну — «Далее, сильно настораживают алчные взгляды, брошенные ею на мой трон». Проходя мимо вышеупомянутого предмета мебели, Саурон сочувственно похлопал его по спинке. «И привычка вертеть в пальцах орудия пыток наводит на определенные размышления…». Облачко выглянуло в окно: орки таскали камни и хором проклинали «чародейку», задавая работе ритм; черные ели осуждающе качали макушками, изредка порыкивал гром, шел дождь, из лесу неслись злобные завывания варгов… «кое-кто» не появлялся. Еще раз припомнив «деловую встречу» в мельчайших подробностях, Некромант решил оставить в покое детали и перейти к главному. «Это … существо (нууу… это смягченный перевод с темного наречия. Очень смягченный, очень-очень.) не похоже ни на что, виденное мною ранее: слишком неправильное, чуждое… и вместе с тем жалкое и нелепое. Это, должно быть, маска, которую она надела, дабы ввести меня в заблуждение! Иначе этой… даме (ага, снова смягченный перевод) было бы не под силу дважды проникнуть в Дол Гулдур и принести с собой столько разрушений». Вспомнив о пауках, мотыльках и молнии Некромант снова пришел в ярость. «Откуда же эта тварь выползла? Где овладела этой странной магией? Что написано в книге? Клянусь, выясню все, так или иначе! Поймаю и вытяну все знания, несмотря ни на что!» В дверь кабинета вежливо постучали. Саурон метнулся к трону, воплотился (насколько это возможно в его состоянии), принял позу по величественнее, передумал, сел по-другому, и, наконец, произнес: — Входи, презренный слуга. Посетитель перешагнул порог и сложился в почтительном поклоне: — Приветствую, my Lord. You …призвали… me and I arrived as fast, as I could. Ну вот, опять он свою индивидуальность показывает…