Черствец

Я сделаю предложение, от которого невозможно отказаться. Марио Пьюзо, Крёстный отец

— Они торчат там целую вечность! — буркнул Рон, член отдела аврората по расследованию особо опасных преступлений, или в простонародье — убойного отдела, возглавляемого Северусом Снейпом.  — Это не к добру, — Невилл покосился в сторону кабинета начальника. — Он обычно не зашторивает стёкла, — с подозрением проговорил Гарри и пытливо посмотрел на только что вошедшую Джинни с подносом в руках. — Ты знаешь, в чём дело? — Не-а, — ответила та, расставляя чашки и разливая свежемолотый чёрный. Переговорную наполнил уютный аромат кофе. — Может, она прибавку просит? Невилл мечтательно поднял к потолку глаза. Как преступников ловить — так он был в первых рядах, а как заговорить со Снейпом о зарплате — сердце в пятки уходило. В кабинете начальника, между тем, происходил важный разговор. — Вы уверены? — спросил руководитель департамента Амбер Сэвидж. — Это очень выгодное предложение, мисс Грейнджер. Далеко не каждому аврору выпадает такой шанс. — Простите, но я люблю свою работу и не собираюсь никуда уходить. — Вы что, её заколдовали? — шутливо обратился Амбер Сэвидж к старшему аврору Снейпу, но в его голосе прослеживались нотки раздражения. — Мисс Грейнджер сама вправе решать, где ей работать. Если она хочет остаться в моём отделе — это её выбор. — Но это… это глупо! — не выдержал Сэвидж. — Её утвердил сам министр! Это такая честь! — Я уверена, что вы найдёте не менее достойного кандидата, мистер Сэвидж, — попыталась успокоить его Грейнджер. — Поверить не могу! — отчаялся он. — Нет, знаете что, я не принимаю ваш отказ. Вы хорошенько подумаете и в конце недели скажете мне. Нет-нет, не сейчас. Всё. До встречи на летучке. И Амбер Сэвидж покинул кабинет, оставив мисс Грейнджер и мистера Снейпа одних. Несколько молчаливых мгновений Снейп внимательно смотрел на свою подчинённую, а потом заговорил: — Вы скрыли ото всех. Почему? — Я сразу решила, что откажусь, так что не было смысла тревожить вас по пустякам. — Это не пустяки, мисс Грейнджер. Ваша карьера резко взлетит вверх, если вы согласитесь на предложение министра. — Моё место здесь, мистер Снейп. — Вы уверены? Настойчивость, с которой он предлагал ей подумать об уходе из отдела расследования особо опасных преступлений, задела Гермиону. — А вы хотели бы, чтобы я ушла? — она слегка вздёрнула подбородок — привычка, оставшаяся со школьных лет. Снейп удивился вопросу — довольно вызывающему и личному, — но не подал виду: всё-таки женщина, мало ли… гормоны… Он отечески дотронулся до её плеча: — Важно, чего хотите вы, мисс Грейнджер. От его прикосновений — пусть скупых, пусть редких, но таких желанных, — её всегда прошибало током: блаженная дрожь шла от затылка вниз, вдоль позвоночника и негой разливалась по телу. На секунду Гермионе казалось, что именно сегодня, именно сейчас он задержит руку, и, пока она искала в его взгляде признаки чувств, он убирал её. Так было раньше. Так было и в этот раз. — Я хочу перестать жить мечтами, хочу подвести черту, поставить точку или что там ещё говорят в таких случаях… Потому что я устала притворяться. Потому что всё, что я делаю и говорю — это маска. А на самом деле… — Я вас не понимаю. «О, разумеется, не понимаешь! Или делаешь вид, что не понимаешь, и специально ведёшь себя отстранённо, чтобы дать понять мне — ничего не выйдет». — Может быть, вы правы. Может быть, мне стоит согласиться на предложение министра. На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул. «Черствец», — обиженно подумала про себя Гермиона. Он опустил взгляд и тяжело выдохнул, будто обращаясь не к ней: — Так будет правильно. Так лучше для всех. Хотя мне будет непросто отпустить вас. — Правда? — надежда снова затеплилась где-то даже не на задворках, а на пустыре сознания, ибо кроме неё ничего и не было. — Вы удивлены? — сказал он ровно. — Я думал, для вас не секрет, что вы являетесь ценнейшим сотрудником отдела. — Ах да, ценнейший сотрудник… — она хмыкнула. — Вас это оскорбляет? — Снейп вопросительно приподнял брови. — Нет, что вы, — она посмотрела ему в глаза, понимая, что скоро лишится возможности видеть его каждый день, слышать его голос, быть к нему так близко. Но разве это не цена её свободы? Пройдёт это умопомрачение с грёзами наяву — пройдёт и боль, и тогда она сможет расправить крылья, начать новую жизнь. — Спасибо вам за всё, Северус. Грейнджер быстро развернулась к выходу. С каждым шагом она была от него всё дальше. Сколько намёков она дала ему за всё это время? Сколько ночей не спала, оставаясь в офисе, помогая ему работать над делом. Даже флоббер-червь, у которого мозг размером с изюм, догадался бы уже! Ей скоро тридцать. Ни семьи, ни детей и два года, потраченных на мужчину, который считает её ценнейшим сотрудником. Браво, Гермиона! Сама, между прочим, виновата. Нечего было мечтать о недосягаемом. Коварный комок застрял в горле, мешая дышать. Она всхлипнула. Нет-нет, только не при нём. Гермиона ускорила шаг. — Мисс Грейнджер, — окликнул её Снейп. Она замерла у двери. Слеза скатилась по её щеке. Гермиона не обернулась — не могла позволить, чтобы он увидел. Ведь уходить надо с гордо поднятой головой — так учили женские журналы. Какого Мерлина она вообще их читала? Как будто там мог найтись ответ. Ну что же он молчит? Чего медлит? «Мне будет непросто отпустить вас», — прозвучал в голове его низкий бархатный голос, от которого её колени предательски начинали дрожать, а дыхание перехватывало в самые неподходящие моменты. Особенно когда он вставлял какое-нибудь колкое и меткое замечание. О, как она любила его ум. Ещё ни с одним мужчиной процесс общения не доставлял ей такого удовольствия. Призрак растаявшей мечты лукаво прошептал: ему непросто отпустить тебя; что если в этом есть двойной смысл? Что если… — Удачи вам. Гермиона прикрыла глаза, по щеке скатилась вторая слезинка. Она облизала губы, ощутив их солёный вкус, и поторопилась покинуть кабинет. — Как можно быть таким слепым! — горячилась Джинни. — Ещё шпион, называется! Бывший, правда, но всё же. Целых два года девушка сохнет по нему, уже даже последний стажёр в курсе! А он ни сном ни духом. Черствец! С ребятами Гермиона уже простилась, и те ушли работать. Они с Джинни сидели в переговорной одни. Кабинет начальника пустовал, иначе Джинни бы так не орала. — А я больше не злюсь на него. Я сама напридумывала знаков и намёков, как какая-нибудь Трелони. Вот помнишь тот случай, когда он попросил меня задержаться? Стандартная рабочая ситуация, а я решила, что раз он просит именно меня, значит хочет побыть со мной наедине. Глупость же! — Но он и правда чаще всего просил тебя, — возразила Джинни. — Этому может быть миллион объяснений: ему проще со мной работать или он считает, что я справляюсь лучше или… он знает, что мне, в отличие от вас, не к кому спешить домой. — Козёл. — Не надо так. Он ни в чём не виноват. — Извини, просто не могу видеть тебя такой. Ладно, не козёл — всё-таки переработки он тебе оплачивал, — они засмеялись. — Ты заслуживаешь большего, Гермиона. — Ты права. Я столько времени убила впустую, объясняя его странное поведение тем и сем, пятым и десятым, что сама запуталась в своих умопостроениях. Я заслуживаю большего, чем ждать мужчину, который пальцем о палец не ударил, чтобы сблизиться со мной. Я заслуживаю большего, чем любить того, кто считает меня всего лишь ценным кадром. Хватит тешить себя иллюзией. Если женщина нужна мужчине, он ради неё горы свернёт. А этот… Она замолчала. К горлу снова поступили слёзы. Джинни погладила её по плечу: — Ты заслуживаешь самого лучшего мужчину, но любишь всё равно этого. Так? В переговорную вошёл старший аврор Снейп. Он смерил Джинни испепеляющим взглядом, ибо ей положено было быть на рабочем месте, а не прохлаждаться в переговорной с подругой, но ничего не сказал, а направился в свой кабинет. Джини возвела очи горе: «Ой, напугал». — Как думаешь, он успел что-нибудь услышать? — прошептала Гермиона и вздрогнула. Дверь в кабинет начальника открылась с громким стуком: — Мисс Грейнджер, зайдите ко мне, — сказал Снейп, оставив дверь открытой.