Не место для бабочек III: Клинок доблести

— Граф, держу пари, вы не сможете меня перепить! — выпаливает Ри. Сердце колотится как безумное. Перепить? Перепить?! Неужели ничего другого не могло прийти в ее голову? Это самоубийство! Это лишено всякого практического смысла, и, к тому же, ужасно подозрительно! Дейран давно мог заметить, что выпивка — совсем не ее конек. Он удивленно оборачивается, пытаясь сфокусировать на ней взгляд и Ри понимает, что рановато испугалась. Кажется, за недолгое время их вынужденной разлуки Арендей успел устаканить внутри себя приличное количество кьонинского. Точнее сказать, убутылить — бокал почтенный граф полностью игнорирует, предпочитая пить прямо из горла. — Ты опоздала, командор! Я уже… ик… заключил пари с Сиилой, — Дейран разводит руками. Ри замечает рядом почти грустную подругу-паладина. В руках у нее невесть откуда взявшаяся пивная кружка, наполовину полная тем же кьонинским. — И намереваюсь победить! — И наремере… собираешься рухнуть под стол, неженка! — грозно сообщает Сиила. Глаза ее чуть подернуты дымкой опьянения, но она твердо стоит на ногах и, кажется, способна еще перепить десяток таких же щупленьких высокородных соперников. Ри качает головой, представляя, как завтра будет страдать Арендей, но вовремя вспоминает о его даре к сакральной магии. Скорее всего, в арсенале приличного гуляки-оракула найдется пара-тройка заклинаний нужного свойства, чтобы завтра сам оракул сиял свежестью и здоровьем буквально с самого утра. — Это мы сейча-а-ас посмотрим! — провозглашает Дейран как тост, звонко отпивает из бутылки и, пошатнувшись, почти падает в объятия не слишком одетого хорошенького полуэльфа, шумно вдыхает, зарывшись носом в его тщательно уложенные волосы. — Вэйлон… или Валентайн?.. Не важно, ты все равно душка. И снова прикладывается к бутылке. Кажется, присутствие в доме детства бьет по Дейрану куда сильнее, чем Ри казалось. Возможно, он сейчас топит в сладком вине остатки горечи — или только добавляет ей топлива. И ведь не жаловался никогда, и никому — в таких вопросах слухам можно верить — не говорил, как тяжело пережил смерть матери. Но сейчас надирается так отчаянно, что сомнений не остается: дело совсем не в праздничном настроении. Совесть колет изнутри, злость на саму себя, на собственное предательство сводит с ума, распаляет и без того изводящую головную боль. Ри трет виски, глядя, как очередная — явно не первая и не вторая — бутылка оказывается в руках напряженного молодого слуги. Дейран тянется к следующей. — Пора признать поражение, — шепчет Ри, тянет склянку к себе. — И подышать воздухом. «Вовсе не потому что я за твоей спиной притащила в дом инквизитора», — успокаивает она себя. — «Только для твоего блага. Так нельзя, так неправильно — алкоголь плохой помощник, тебе нужен друг, а не бутылка». — Поражение?! — Дейран рывком выхватывает напиток из ее рук, пошатывается, почти падает вовремя оказавшемуся позади Вэйлону-Валентайну в крепкие объятия. — Ни-ик! -когда я не позволю победить этой… этой надутой… святоше! — Смирись, сиятельство, — Сиила усмехается. — Со мной тебе не тягаться. Она разворачивается и уходит в сторону дверей в сад, украдкой подмигнув Ри. Дейран, не выпуская бутылку из рук, некрепко двигается следом — вместе с давешним полуэльфом его страхует тоненькая, как тростинка, малоодетая эльфийка с замысловато завитыми лиловыми локонами, рассыпанными по обнаженным плечам. Ри остается на месте, кусает губы, глядя, как гости, шумно переговариваясь, следуют за виновником торжества. Так ведь было задумано? Так и должно быть, она ведь обещала Летру содействие. Она ведь хочет помочь Дейрану избавиться от подозрений. Но почему тогда настолько тяжело видеть его черно-серебряную спину, золотистые пальцы на горлышке темного стекла? Ри с усилием отводит взгляд. Это ненадолго. Они с Летром быстро закончат с бесполезным расследованием, инквизитор уберется в столицу или еще куда, подальше от линии фронта и крестоносного лагеря. А Дейран останется, и с ним все будет совершенно нормально. Ри не бросает его наедине с болью, она просто откладывает разговор под самым приличным предлогом. Который не перестает быть всего лишь предлогом. — Вижу, у вас получилось справиться с заданием, командор, — негромко произносит Летр. Он все еще собран, подтянут, на воротничке, торчащем из-под парадных лат, нет ни единой складки. Непробиваем. Будто сцена, которую они увидели в спальне, могла пробрать почти до слез только кого-то вроде Ри, какую-то девчонку, а не любого разумного, знакомого с сочувствием. Ри поджимает губы, через силу кивает. — Давайте с этим покончим, — она ловит настороженный взгляд Ланна, наблюдающего за ней из-за широких дверей в сад и отворачивается к противоположной стене. Улыбнуться ему выше всяких сил. Этот вечер и так слишком пропитан ее ложью. Инквизитор легко, почти механически читает заклинание, касается пола парадного зала в самой дальней от двери его части. Напряженные пальцы чертят некрепкие линии среди грязных следов ботинков, туфелек и босых хафлингских ног. С улицы доносится смех и напыщенно-злобная, наигранно-разъяренная речь Дейрана — и его же хохот следом. Это почему-то самую малость успокаивает; Ри внимательно следит за голубоватым маревом, медленно принимающим формы человеческих фигур. В этот раз в кадр снова попал наставник графа, почтенный Нестрин. Он заслоняет собой маленького Дейрана, выглядит нездорово, но вполне решительно. И словно искаженное отражение напротив стоит расслабленная, широко улыбающаяся призрачная лилиту. Тянет руки к перепуганному мальчишке, обещает ему неземные наслаждения перед неминуемой смертью, вступает в бестолковую, лишенную смысла перепалку со жрецом. Зачем? Зачем спорить с жертвой, когда за твоей спиной маячит пара калавакусов?.. Демоница, кажется, наслаждается решимостью Нестрина, страхом маленького графа, только что, скорее всего, пережившего смерть любимой матушки. — Что-то не так, командор, — шепчет Летр. И в его голосе вдруг чувствуется беспокойство. Голубоватые фигуры замирают и подергиваются пеленой, будто дар инквизитора прорывается через древний, но еще крепкий магический барьер. Летр морщится, шумно, со стоном выдыхает; картинка стабилизируется, но выражение лица маленького графа неуловимо меняется с испуганного на разъяренное, отчаянное. — Убей их! Убей! — кричит маленький Дейран, и в голосе его боль, страх и ненависть. — Не делай этого! Ты не понимаешь, с чем связываешься, болван!.. — кричит лилиту. Ей солидарно вторит жрец. — Дейран, стой! Остановись, немедленно!.. — Я согласен, согласен на все! Убей их сейчас же! Ее, всех их! В сознание Ри врывается чужое, чуждое присутствие. Она будто бы оказывается на месте Арендея из прошлого, в голове мелькают обрывки паники и тяжелая вереница образов, которые складываются в отрывистые, но вполне отчетливые слова. «Договор. Врата. Тайна, тайна! Молчание. Запрет. Иначе — смерть. Смерть. Смерть…» — образы мелькают кровавой каруселью, неживое-немертвое присутствие давит, заставляя светловолосую голову Дейрана дернуться в кивке. — Уничтожь их! Сожри, убей, уничтожь! — кричит мальчишка… И видение развеивается. Ри моргает несколько раз, привыкая к отсутствию в голове чужой недоброй силы. Она не сразу понимает, что Летру, кажется, пришлось куда хуже — он растянулся на полу, тяжело дышит и растерял всю выправку и непоколебимость. Она опускается рядом, тянет его за плечо; инквизитор вскрикивает, но приходит в себя и послушно поднимается, опираясь на ее плечо. — Что это было? — Я не знаю, — он качает головой. Выглядит напуганным, но все еще решительным. — Что-то чуждое. И это ставит на свои места недостающие кусочки головоломки. Вы видели эти картинки? Те, которые сущность направила мальчику… там были отрезанные головы. Ри напрягает память — и правда. На словах-образах «смерть, смерть, смерть» одно за другим появлялись лишенные голов тела лилиту, калавакусов — и самого маленького Дейрана. Потом тела людей, хафлингов, гномов, еще каких-то разумных голарионцев — предостережение. Запрет. — Теперь мы хотя бы знаем, почему граф не рассказал нам всего о случившемся. И можем догадаться, почему одержимости не заметил Халран. Это… оно не демон. Это что-то иное. Чуждое. — Летр качает головой, потирает переносицу. — Я постараюсь найти о нем информацию, а вас прошу сохранить все в тайне. Для своей — и графа — безопасности. Пусть все, что мы увидели, останется между нами. — Что будет с ним? — Я не знаю, — он сокрушенно опускает плечи, снова качает головой. — Но приложу все усилия, чтобы уничтожить сущность и сохранить жизнь графу Арендею. — Вы ведь… — Ри прикусывает губу. Нет, конечно, он не потащит его на костер. Даже если попытается — она не отдаст Дейрана. Ни Чужаку, ни инквизиции, она решила это еще в начале их лицемерного расследования. — Я не знаю, — отвечает Летр, предугадав несказанное. — Главная задача — изгнать сущность и спасти от нее и графа, и его окружение. И не выдать секрет раньше времени, никому. Каждому из ваших друзей или близких такая откровенность может стоит жизни. Ри кивает в ответ. Почти уверенно. Почти решительно. Почти по-командорски.