Трилогия: Восхождение Лиоко

Ярость, безумие и паника в глазах Аксеона. Рычит, шипит, всего трясет, но не перестает подавлять приступ. Чувство, что его разрывает на части, сметает снова все в одно, давит тяжелым грузом и заставляет возненавидеть весь мир. Ани застыла в немом шоке. Она видела обычно улыбающуюся бесчувственную программу в припадке агонии. Будто сжигали изнутри. Глухой, дрожащий и полный страха крик вырвался у девушки. Темнота захлестнула Аксеона с головой. — Очнись… Аксеон!.. Слишком мало воздуха! Просыпается, задыхаясь, глотая воздух, словно тонет. Тонет в мрачной воде, болоте, во тьме. И резко откашливается, будто его долго держали без воздуха, заставляя захлебываться собственными воспоминаниями. — Ты как? Аксеон поднимает взгляд на Ани. Взволнованная, с непониманием смотрит на него, и видно долю гнева или даже разочарования. Он ей врал. Мысленно начинает оправдываться: не врал, а умолчал. А она ложь то видит. — Пора сказать правду, — почти шепчет Ани, укоризненно прожигая его взглядом. И он рассказал. Про воспоминания, ощущения и чувства. Он может жить. И за все существование он чувствовал лишь боль, страх и гнев. Довольно плохое начало. — Значит человек. Она сказала это как-то разочаровано. — Это плохо? — Он словно ждал вердикта. — Не особо. Мороки будет много, вытащить тебя от сюда надо, — на выдохе произнесла девушка. Аксеон подпрыгнул на месте. — Не надо! Я сначала сам разберусь с приступами, а потом… наружу, — последние слова он произнес тихо, впервые осмысливая, что он может появиться там — в мире сверху. — На свободу с чистой совестью? — усмехнулась Ани. — Если тебя раскроют, я не виновата и за тебя не ручаюсь, будешь выпутываться сам. — Боюсь, что приступы с каждым разом больше, кто знает, что случится потом, — Аксеон вздохнул и как-то съежился. — Не бойся, все всегда заканчивается хорошо, — странно улыбнулась Ани. — Смертью. Глаза Аксеона стали с блюдце. — Е-если нужна будет м-моральная поддержка, я знаю к к-кому обратится, — заикаясь, сказал Аксеон, смотря на улыбающуюся Ани. — Уж кто о морали знает, так это войны Лиоко, хреновы моралисты, — шипя выругалась девушка. — И врагу не пожелаю таких друзей. — Я думал ты с ними вроде союзников. — С какой стороны посмотреть… Аксеон… Он перевел на нее взгляд, пристально и с непониманием смотря глазами. Разными. Голубым и красным. Левая часть лица была бледной, а полоска черной. Ани смотрела с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Она такое уже видела у себя. — Твое лицо, Аксеон… Оно разное… Раз так, то это не просто приступы, если ты меняешься. Ты под властью чего-то. Ани резко развела руки в разные стороны, из глаз бил голубой огонь, полыхая. Весь мир вокруг сильно посерел, вокруг летали голограммы и что-то похожее на шнуры. Находится на этом слою Лиоко ей тяжело, уходит много сил, и восстановление занимает недели. Было видно, что к Аксеону тянутся маленькие шнуры, а, подняв голову вверх, Ани увидела скопление огромных, достигающих невозможных размеров провода, голограммы и скопления энергии. Это было и в правду ужасающе.