Приятно познакомиться, я Малфой!

— Я не понимаю как эта карта попала к вам руки, но я чертовски зол на то, что вы оставили её у себя, — рявкнул Люпин, влетая в свой кабинет. Мы шли за ним, виновато поджав губы. — Вы хоть понимаете что творится? Убийца в бегах, а вы шляетесь с картой где попало! Я приобняла себя за плечи от испытующего взгляда профессора и вжала голову в плечи. Всегда улыбчивый, смешливый профессор сегодня был в ярости. Гарри чувствовал себя не лучше. — Дети, я не хочу, чтобы вы пострадали, — наконец Люпин опустил плечи. — Поэтому сейчас дружно идёте в гостиную. Если повернете не туда, я увижу. Он пару раз постучал по карте палочкой и с какой-то особой любовью посмотрел на пергамент. Я чуть нахмурилась, делая шаг навстречу. Гарри пошёл за мной. — Профессор, — начала я. — Но откуда вы знаете заклинание от этой карты? — Мисс Малфой, в гостиную, — хмыкнул Люпин. — А иначе я пожалуюсь вашему отцу. За излишнее любопытство. Я недовольно выдохнула, развернулась и пошла. Гарри последовал за мной, но напоследок все же окликнул профессора: — Профессор, эта карта не всегда бывает точна, — парень запнулся, будто собираясь с мыслями, подбирал слова. — Она показала на карте человека, который давно умер. — И кого же? — Питера Петтигрю… — Это… Невозможно. За нами закрылась дверь кабинета. Мы с Гарри переглянулись и все же побрели к нашей гостиной. По дороге мы почти не разговаривали, пока наконец Гарри не повернулся ко мне. Настолько резко, что я отскочила к каменному факелу, который тут же зажегся. Напугавшись ещё больше, я со сдавленным вздохом отпрыгнула в другую сторону и запнувшись об своб же ногу, плюхнулась прямо на пол. Парень захихикал, но все же подал мне руку помощи. Я улыбнулась, охотно опираясь и поднимаясь. — Прости, напугал, — Гарри почесал затылок. — Ты знаешь, я давно хотел поговорить о некоторых вещах. — Тогда у меня тоже много вопросов к тебе, Гарри, — улыбнулась я, оттряхиваясь. — Например, кто такой Питер Петтигрю, почему он умер и почему он внезапно оказался на карте Мародеров. — Когда я впервые попал в Хогсмид, я услыша разговор Фаджа, Макгонагал и мадам Россметы о Сириус Блэке, — начал Гарри, проходя вперед и понижая голос. — Он был моим крестным отцом. И он же убил моих родителей. — Твоих родителей убил Волан-де-Морт, Гарри, — остановила я его. — Что-то ты путаешь… — Нет же! Сириус Блэк был другом моих родителей, — объяснил Гарри. — И он предал их, рассказав о том, где они скрывались со мной, понимаешь? — Теперь да, но все-таки… — Я помотала головой, не понимая. — А Питер Петтигрю тут причем? — Он был другом отца, но его убили, — подметил Гарри. — Только вот, я так и не понимаю, причём тут он и почему его показывает карта. Дальше мы какое-то время шли в напряжённом молчании, пока Гарри вновь не окликнул меня. Поднимаясь по каменным ступеням, я проводила рукой по перилам лестниц, погружаясь в свои размышления об услышанном. Почему Люпин не ответил на мой вопрос? Питер Петтигрю, который внезапно появился на картах, после долгих лет наименованный убитым? — Алиса! У меня тоже вопросы, — настоял Гарри. Я наконец повернулась к нему и кивнула. — Почему на Карте Мародеров ты отмечена с фамилией Снейп? Мы так и застыли посреди лестницы, смотря в непонятках друг на друга. Ой, как будет ругаться отец, когда узнает… Я в изнемождении прикрыла глаза, посмотрев с мученическим видом вверх. Какой смысл хранить секрет, если разлетается он так быстро? Оглядевшись вокруг, я посмотрела в упор на некоторые картины, которые не спали и особо настойчиво слушали наш разговор. Схватив Гарри за рукав, я быстро пошагала в гостиную Гриффиндора, чтобы поговорить с ним без посторонних глаз. Когда мы заскочил внутрь, я тут же метнулась влево в каморку для швабр. Чуть не уронив все ведра, поставив тем самым весь факультет на уши, мы наконец уселись и я вновь воровато посмотрела на дверь. Гарри тоже проследил за моим взглядом и тут же махнул палочкой, применяя заклинания закрытия двери. — Ну так? — парень развёл руками в предвкушении. — Профессор Снейп — мой отец, — коротко объяснила я, вводя Поттера в полный шок. — Я сама узнала недавно! Поверь, мой мир тоже перевернулся с ног на голову. — А кто мать? Ты знаешь свою родную мать? Вопрос застал мня врасплох. Я посмотрела на наивное, юное лицо Гарри. В голове закрались мысли, что если я расскажу ему, что мы брат и сестра — он убьёт и меня, и отца и всех, кто попадётся под руку. Он и так в этом году узнал о том, что Сириус Блэк его крестный отец. — Не знаю, — я отвернулась, вновь оглядывая деревянную дверь. — Правда не знаю. Единственное, что мне объяснил отец, так это то, что Сириус Блэк не только твой кресный. Он ещё и мой крестный отец. — Одна новость удивительнее другой, — возмутился Гарри. — То есть, медальон с фотографиями Сириуса Блэка — это не подделка и он правда подарил его тебе в качестве напоминания? — Пока не могу об этом утверждать, — я покачала головой, беря в руки палочку и направляя её на замок двери. — Аломора! Единственное, что точно я сейчас утверждаю — это то, что я очень сильно хочу пойти и лечь спать. Утро вечера мудренее, завтра будет видно, кто был прав, а кто нет. Гарри почесал затылок, выходя из каморки вслед за мной. Гостиная была пуста, темна и безмолвна. Все гриффиндорцы давным давно спали, как и картины на стенах. Я вздохнула, осматриваясь по сторонам. В камина едва тлели догорающие угли дров, воздух наполнялся свежестью и прохладой. Когдя я уже была готова скрыться на женской половине башни, меня внезапно окликнул Гарри. — Алиса! — я вздрогнула, вылета из своих мыслей и развернулась к нему. — Завтра казнь Клювокрыла. — Какая такая казнь? — А ты не знала? Твой при… — он уже было хотел крикнуть на всю гостиную о том, что знает, что отцов у меня несколько, но я неведомым путем пролетела через половину коридора и вцепилась ему в рот рукой. — Твой отец! Он ведь добился от Министерства того, чтобы Клювокрыла был казнен. Из-за Драко. — Насколько бы строг отец не был к нему, он безумно любит своего сына и благодарен Нарциссе, что она родила ему первенца, — хмыкнула я, никак не беря в голову то, как Драко мог позволить допустить такое живодерство? Хотя, учитывая его характер, возможно все… *** Следующим утром, я собралась и вышла в гостиную. Сегодня был законный выходной для всего замка. В гостиной сидело достаточно много народа, все что-то обсуждали, играли в настольные игры и просто веселились. На удивление, сегодня присутствовала и профессор Макгонагал. Она сидела на диване около камина и о чем-то переговаривалась с Перси Уизли. Недалеко от них вертелась близнецы, что-то яростно доказывая Симусу Финигану. Завидев меня, Джордж бросил бессмысленные споры и словно на крыльях, поплыл ближе и подпер собой стенку, преграждая мне путь. Мимо прошли три девушки, дружно хихикая над поведением Уизли. Парень проследил за ними ехидным взглядом, а затем повернулся ко мне. — Мисс Малфой, вы сегодня восхитительно выглядите, — подметил он, прихвати двумя пальцами локон моих волос и поднося его ближе, чтобы получше рассмотреть. Я забрала свои волосы из его рук и насмешливо на него посмотрела. — Мистер Уизли, вы сегодня особенно загадочный, — рассмеялась я, ткнув его пальцем в нос. Парень поморщился и пошевелил носом, проверяя, цел ли он. Я лишь улыбнулась, рассматривая его мимику. Зелёные глаза посмотрели прямо в мои, залядывая в самую душу. — Мисс Малфой, вы знаете, я сегодня хотел предложить вам прогуляться по простора Хогвартса, развлечься, дразня русалок на Черном озере, а после зайти в Хогсмид на чашечку сливочного пива, был бы признателен, если бы вы согласились на моё предложение, — Джордж протянул ко мне руку и обхватил мои пальцы, прижимая их к своим губам. Я смущённо улыбнулась, но не удержалась и схватила Уизли за нос двумя пальцами, притягивая к себе ближе. Джордж вроде и хотел расхохотаться, но от неожиданной близости чуть смутился, отводя взгляд в сторону. За его спиной раздались ехидные смешки от Симуса, Дина и Фреда. Тут уже мы оба смутились и зыркнули в их сторону. Симус и Дин тут же смутились, отворачиваясь, а вот Фред подошёл и тоже подпер смену, отзеркалив брата. — Ну так, что? Уже решила, пойдёшь с нами на свидание или нет? — хмыкнула он, складывая руки на груди. — С нами? — передразнила я. — В каком смысле? — Ну, мы же с братом не делимы, — пояснил Фред, подходя ближе и по-свойски обхватывая меня за талию, притягивая к себе. Джордж нахмурился, тоже подкрался ко мне со спины и осторожно притянул на свою сторону. Фред будто играл в свои странные, понятные только ему игры. Он снова попытался забрать меня у брата. — Мы все делим по-ровну. Комнату, вещи, еду… И девушек в принципе. У нас очень похожие вкусы на прекрасных созданий. Догадываешься о чем я? Я посматривала то на Фреда, то на Джорджа, не понимая, разыгрывает ли они спектакль или говорят правду. Вид у Джорджа был крайне недовольный. Он возможно сам до конца не понимал, что задумал брат, но возражать не хотел. Ссорились они очень редко и только в исключительный случаях. Постепенно воздух между братьями наколялсяя. И если Фред расслабленно, но крепко придерживая меня за талию, с именной ухмылкой на лице, то Джордж был напряжен как никогда, был готов вступить в бой. Осторожно вывернув из их объятий, я покосилась на людей в гостиной. Почти никто на нас не обращал внимания, кроме Гарри. Поттер так и продолжал сверлить мой затылок взглядом, о чем-то переговариваясь с Роном. Я вздохнула и вновь повернулась к близнецам. — Что бы ни были у вас за игры, заканчивайте, — фыркнула я. — Иначе я ни с одним из вас или с вами двумя никуда не пойду! Парни примирительно переглянулись и посмотрели наконец на меня. Я сменила серьёзное лицо на более дружелюбное, улыбнувшись парням. Близнецы тут же расстаяли и сгребли меня в охапку, сдавливая в объятиях. Не дожидаясь никого, мы выскочил из гостиной. Пока мы бежали к портрету полной дамы, я почувствовала невесомое прикосновение руки Гарри. Будто напоминание о том, что сегодня я должна быть на казни Клювокрыла. Я лишь кинула мимолетный взгляд в его сторону, отвечая согласием и скрылась за холостом Полной Дамы. Мы с близнецами выбежали в один из залов, из которого открывался проход на задний двор с Фонтаном — именно оттуда мы могли беспрепятственно попасть в Хогсмид. Раздался неприятный, скрежущий звук. Раз, еще один и еще. Мы повернули голову, увидев мускулистого мужчину в черной маске, который с особым упованием точил свой топор. Я сглотнула ком страха и неприязни в горле, проходя мимо. Как человек может любить такую работу? Лишать живое существо жизни. Да кому вообще это доставит удовольствие? Фред и Джордж тоже поморщились, а после ободряюще подхватили меня под локти. Мы направились в сторону черного озера, где частенько отдыхали холодными зимами. За этот год я научилась более менее стоять на коньках, собственно как и Драко. Хотя, до того, чтобы свободно поехать нам было очень далеко. Близнецы Уизли активно помогали развивать мне мой навык катания, пусть и удавалось это им нелегко. Но, я должна признаться, что учителя их них не плохие. Пока мы шли к озеру с каменистым берегом, Фред и Джордж успели скрыться где-то в кустах, оставив меня одну. На берегу сидел человек. Я видела лишь его силует, но никак не лицо. Он был патлатым, волосы будто не мыл несколько лет. Часть волос сбилась в уродливые колтуны, а часть стальными сосульками свисала до самых плеч. На ногах не было обуви, босые ступни были погружены в воду. Этот мужчина с особым наслаждением смотрел на безмятежное голубое небо. Я огляделась по сторонам и подошла ближе. Совсем тихо, как мышь. Я не знала, опасен ли этот человек, кто он вообще такой. Вся одежда была лохмотьями. Плащ грязного цвета с какими-то глиняными пятнами был изорван. Под плащом скрывалась тюремная роба. Тоже порванная в пух и прах. У меня перехватило дыхание. — Сириус Блэк? — потом позвала я, оглядываясь по сторонам. Как бы близнецы не за явились раньше положенного срока. Мужчина резко развернулся ко мне с ужасом в глазах. Я примирительно подняла руки, показывая, что палочки в руках у меня нет. У самого мужчины тоже не было оружия. Блэк отдышался и встал, заставив меня попятится. — Не бойся, дитя, — он улыбнулся. Часть его зубов была прогнившей. Азкабан страшное место, где нет никакого уважения к его посетителям. Сириус был до невозможного худым. Лицо его опало, он походил на ходячий скелет обтянутый кожей. — Почему вы здесь? — спросила я, настороженно оглядываясь. — Я здесь не одна… — Боишься, что я нападут на тебя или боишься, что они увидят меня и я не отвечу на твои вопросы, малышка? — Блэк ухмыльнулся, подходя к одному из деревьев и опираясь на него плечом. — Знакомое лицо у тебя. Не назовёшь свое имя? — Зачем вам его знать? — я с вызовом посмотрела на оппонента. — То, что я знаю ваше, а вы моего - нет — не отговорка. Быть вежливой с убийцей — себе дороже. Мужчина прищурился, разглядывая меня. В начале он посмотрел мне в глаза, потом осмотрел лицо и, наконец, его взгляд остановился на моих прямых рыжих волосах. Он будто о чем-то размышлял, спрашивал у себя, присматривался, гадал. Но терпеливо ждал, пока я наконец назову своё имя. — Я знаю тебя, — наконец мужчина заговорил, так и не дождавшись, пока я отвечу. — Ты ведь Снейп? Алиса Снейп? — Как вы?.. — Ты как капля воды похожа на свою мать, — он грустно улыбнулся. В этих глазах таились годы мучений в тюрьме, предательство, разлука с близкими. — Да вот глаза твои и нос — отцовкие. Как там Северус? Поди извелся, что ты с мальчиками сбегаешь с уроков. — Откуда вы?.. — Я сохраню твой секрет, лепесточек, — рассмеялся он. Почему-то именно в этот момент я погрузилась в сомнения, что такой человек мог предать своих лучших друзей. — Ты хочешь что-то спросить, не так ли? — Хочу, — я словно завороженная сделал шаг вперед. Я уже было хотела спросить о том, правда ли он предал, но с губ сорвался другой вопрос. — Какой была она? Моя мать? Сириус улыбнулся. По началу эта улыбка казалась радостной, словно я спросила какую-то глупость, но со временем она изменялась. Она наполнялась такой болью, такой скорбью и внеобъятной тоской, что хотелось плакать мне. От этой улыбки исходили те муки и страдания, когда ты теряешь самых близких, дорогих тебе людей, теряешь безвозвратно. Будто на его душе смерть вырезала самым острым своим ножом огромными буквами: «Я забрала их и больше не верну». Наконец мужчина посмотрел на небо, а потом вновь на меня. В его глазах плечкалась доброта. Безвозмездная. Та доброта, что плещется у родителей к своему ребенку. — Ты ведь знаешь, что я… — Мой крестный, верно? — Да, — он тихо посмеялся. — Какой была Лили… Она была прекрасным цветком, расцветшим в одну из июльский ночей. Наверняка Северус и Римус рассказали тебе больше правды о ней, чем расскажу я. Какой бы ни была твоя мать — она прекрасная июльская лилия, а ты её лепесточек. И ты несёшь в себе всю ту же её красоту. Ты все так же остаёшься лучшей версией своей матери. — Какой она была? Почему она поступила так со мной? — О, лепесточек, — Сириус не удержался, подошёл ближе и поладил меня по голове. Я хотела было податься порыву и увернуться, но в последний момент тело будто окаменело, замирая. Такой добрый и светлый человек… Возможно, на протяжении всего года мне просто не хватало родительского тепла. Нагоняй я получала сполна, а вот ласки и тепла мне оставалось от отца по минимуму. Такой уж он был человек. На глаза навернулись напрошенные слезы, застилая мой взор. — О, ну все, расплакался ребенок. Северус совсем не ласковый папаша, да? Я лишь помотала отрицательно головой, не в праве осуждать своего отца. Сириус рассмеялся и прижал меня к себе за плечи, погладив мои волосы. Вскоре я и сама решилась, приобнимая его за плащ. — Твоя мать любила, — наконец начал он. — Ей хотелось быть любимой, она тянулась к Джеймсу, который не испытывал к ней тех же чувств, что и она. Да, он любил ее, но мог предать в любой момент. Пользовался и крутил ей как вздумается ему. В какой-то момент, на одной из вечеринок, Лили психанула. Вся обида и злоба вскипели в ней в один миг и она поддалась порыву. Собственно, в ту ночь и появилась ты. Когда Джеймс узнал, он был в ярости. Как это так, его любимая игрушка предала его. Пока Сириус рассказывал эту правду, он садился под дерево, немного кряхтя. Я озиралась по сторонам, как бы близнецы не выскочили из-за ближайшего куста. Сириус же был спокоен и непоколебим, продолжая свой рассказ. Наконец, я посмотрела на озеро: чёрная гладь изредка нарушалась всплеском хвоста очередной русалки — скорее всего неугомонный создания играли в салки под водой. — Лили хотела уже было пойти на аборт, но тут подключились я, Римус и Северус. Мы просто не могли допустить, чтобы бедная, несчастная, влюблённая Лили испортил себе жизнь из-за мудака Джеймса, — рассмеялся он, вспоминая славное время. Пусть оно и было наполнено переживаниями, но для него оно было самым счастливым. — Мы долго разговаривали. И наконец Джеймс остыл. Но воспитать чужого ребёнка — ни за что. Лили родила и тебя отдали Северусу. О, как же был расстерян твой папаша!.. Я невольно улыбнулась, представляя своего вечно серьёзного отца, потерянным двадцатилетним парнем. Сириус тоже не удержался от смеха. — Я и Римус не остались в стороне после такой выходки Лили, — он покачал головой. — Я не знаю, что двигало ей в тот момент. Как может мать отдать собственное дитя, оставить его и забыть? И все ради счастливой жизни рядом с мужчиной, который её не любил. Собственно, мы не стали вмешиваться в жизнь твоей матери. Мы лишь вмешались в твою жизнь и жизнь твоего отца. Я стал твоим крестными, Римус называл себя дядей. Северус, пусть и злится на нас сейчас, но тогда он каждый раз с радостью встречал нас на пороге своего дома. Всегда готовил вкусный кофе, пока мы нянчили тебя. А потом… — А Питер Петтигрю? — внезапно спросила я, заставив Блэка оторваться от настольгии. — Что? — Питер Петтигрю. Он был вашим другом, что с ним стало? — Эта мерзкая крыса, надеюсь, давно сгнила в какой-нибудь канаве, — шикнул Сириус. Договорить нам не дали. Послышались шаги близнецов, которые что-то радостно мне кричали на весь лес. Я вздрогнула и повернулась к Сириусу, но на его месте уже была чёрная собака, которая смотрела на меня умными, человеческими глазами. — Так это ты?! — воскликнула я и тут же себя одернула. Вспомнился один из уроков в этом году. Когда профессор Люпин не мог лично присутствовать на своём занятии… *** Мы сидели в огромном зале — нашей аудитории. Из окон лился яркий солнечный свет, спадающий на парты и наши учебники. Я лениво листала страницы, сидя рядом с Гарри. Тот увлечённо что-то рассказывал о своих последних успеха в трансфигурации, пока я смотрела куда-то в учебник, надеясь увидеть что-то чего там нет. Слева сидел Драко, обсуждая пустые темы с Креббом, остальные откровенно скучали, дожидаясь профессора Люпина. Внезапно распахнулась дверь и в кабинет влетел профессор Снейп, попутно подготавливая аудиторию к началу лекции. Створки окон с характерный хлопком зашелкивались от взмахов его палочки, пока он шёл к доске. Последним штрихом стал проектор, резко раскрывшийся за спиной отца. Я приосанилась, когда на меня упал его строгий взгляд. — Страница 394, — отчеканил он. Я тут же распахнулась учебник на этой странице, получив одобрительный взгляд отца. Все постепенно начинали раскрывь учебники, ничего не отвечая и не спрашивая у Снейпа. — Профессор, — неожиданно раздался голос Гарри. — А где профессор Люпин? — Сегодня он не может присутствовать на занятии по… объективные причинам, — пояснил Снейп, растягивая букву «с» в словах, словно змея. — Страница 394. Впереди нас сиде Рон, который с особым не наслаждением, медленно, по одной переворачиваю страницы в учебнике. Отца это взбесило и он махнул палочкой, тут же раскрываю его учебник. Рон выучил глаза, рассматривая тему занятия. — Оборотни?! — Но сэр! — раздались почти над ухом, заставляя меня отшатнуться в сторону и еле успеть подавись крик. Позади сидела Гермиона, прижимая руку к груди, ближе к шее. Опять с маховиком играется! Я возмущенно фыркнула и отвернулась. Гарри тоже в недоумении просматривал на Гермиону. Он точно помнил, что она не сидела за нами! — Ты слышал как она вошла?! — громко зашептал Рон Гарри. — Ещё рано проходить оборотней. Мы только начали изучать болотников и водяных, — возмущенно выдохнула Гермиона. — Минус пять очков Гриффиндору, — все дружно закатил и глаза то ли на выходку Гермионы, то ли на замечание профессора Снейпа. Тот лишь махнул палочкой и включил проектор, на котором высветилась картина — подобие Леонардо-да-Винчи, только с оборотническими чертами. — Кто мне назовёт отличие между анимагами и оборотнями. Вверх полетела рука Гермионы. А вот отец даже не повернулся, пристально рассматривая картину на экране. — Никто? Я разочарован, — радостно хмыкнула Снейп. — Можно, сэр? — наконец Гермиона не выдержала. — Анимаги превращаются по собственной воли. А оборотень обречён на это. В полнолуние, когда он перерождается, он не омнит, что он такой и может убить даже лучшего друга. И отвечает оборотень только на зов себе подобных… — Ау-у-у, — взвыл откуда-то справа Драко. Я лишь смешливо закатила глаза, поражаясь его смелой и глупой выходке. — Спасибо, мистер Малфой, — Снейп кинул на ученика испепеляющий взгляд. — Мисс Грейнджер, вы дважды выступили без моего разрешения. Вы не можете сдерживать себя или гордитесь тем, что вы высокомерная всезнайка? Класс притих. Я же неторопливо что-то калякала пером в своей тетради, поддавшись скуке. Тут на парту нам прилетело два скомканных листа бумаги. Я подняла глаза и тут же столкнулась с взглядом Драко, который таиственно мне подмигнул и отвернулся. Гарри взял один из пергаментов и размерную его: в мелких каракулях можно было узнать его самого, получающего молнией в голову во время матча по квиддичу. Я с подозрением развернула свою бумажку. Она была пуста. Мы с Гарри переглянулись и пожали плечами наверное по ошибке кинул вторую. Я погрузилась в изучение материала под монотонный голос отца, но вскоре моё внимание привлекла бумажка вновь. На ней появлялись письмена! Неужели Драко был знаком с таки фокусом как «Тайное послание»? Сутьь заключалась в том, что отправитель мысленно читал заклинание, пока писал письмо оппоненту. Но сделать эту нужно было настолько искусно, чтобы на листе твоего собеседника не осталось ни намека на возможные каракули. А это — требовало особого мастерства и слаженности действий. " — Чем занимаешься после ЗОТИ? Кребб и Гоил предлагают прогуляться до столовой, выпросить вкусных булочек с корицей. Думал позвать тебя с собой,» — написал Драко, отправляя письмо, которое могла видеть только я. " — А Пенси не будет против? А то ведь мозг тебе проест. Пол-но-стью!» — написала я в ответ, тихо помеиваясь. " — Она будет на дополнительных занятиях по астраномии. Присоединяйся, стащим побольше, объедимся!» — я лишь закатила глаза и хотела уже было настрочить ответ, но сзади появился отец, тут же выхватывая у меня пустой, мятый лист бумаги. Я уже было хотела возмутиться, но прикусила язык, чтобы не провоцировать очередной калькулятор наших очков. — Мисс Малфой, позвольте узнать, чем вы занимаетесь на моем занятии? — отец долго рассматривал листок. Вся прелесть заклинания «Тайное послание» была именно в том, что никто больше не смог бы их прочитать. Лист служил лишь посредником в передаче мысли. — Ничего, планировала записать конспект того увлекательного рассказа об анимагах и особенностях в превращении, — я перелистнула страницу будто продолжая читать материал. Отец посмотрел на меня так, будто давно раскусил то, что я ещё пару дней назад прочитала этот параграф и полностью его проконспектировала. Он потянулся к моей тетради и раскрыл ее. И правда, конспект об оборотнях и анимагах стоял как раз перед заметками о вампирах. — Значит, тайное послание, — покивал он головой. — Тонкая магия. Но попрошу не применять её на моих уроках. Надеюсь, вы уяснили это, мистер и мисс Малфой? Минус пять очков Гриффиндору и Слизерину. Всё дружно заохали в то время как мы с Драко подмигнули друг другу и полностью погрузились в незабываемый рассказ об оборотнях и анимагах… *** Я попыталась схватить пса, но тот ловко увернулся и тут же скрылся в лесу, оставляя после себя лишь горькое послевкусие незаконченой беседы. А вот я всерьёз задумалась, что может стоило научиться искусству обращния в анимага. Возможно, об этом стоило спросить профессора Люпина или профессора Макгонагал. — Огонек! Одуванчик! — вскричали наперебой парни над моим ухом, заставляя меня подскочить и завизжать. Близнецы завижали в ответ. Мы бы так и стояли, крича друг на друга, если бы не комичность ситуации. Я рассмеялась. — Напугали! — Знаем, — признались парни. — Смотри! Они протянули мне по огромному букету лесных лилий. Жёлтые цветы были красиво перевязаны зелёными лентами. Возможно, это был изначальный план Фред и Джорджа. На это я лишь рассмеялась и приняла их букеты. В каждую руку по букету. Вновь присмотревшись к лилиям, я вспомнила разговор с Сириусом Блэком и моей матери. Мужчина нежно называл меня лепесточком. А её июньской лилией. Красиво. Напала грусть, заставляя потянуться к двух букетам, сложить их в один огромный и выдохнуть его аромат. Лилии пахли слабо, но безумно приятно. Я вновь подняла взгляд, смотря на двух довольных мальчишек. Фред наконец не выдержал просто стоять и предложил покошмарить русалок на черном озере. Мы вышли к берегу. Из воды показалась голова с блондинистыми жидким волосами. — Опять пришли, — прошипела она на ломаном английском. — Отращу ноги, догоню и сожру, маленькие пакости! — А ты отрасти! А потом посмотрим! — рассмеялся Фред Уизли, пуская блинчик по воде, немного правее, чем голова девушки-рыбы. Я присела на бережок. Недалеко от меня показалась ещё одна голова русалки уже с зеленоватым оттенком волос. — И девочка с ними! — рассмеялась она. — Красавица… Вот бы мне такой цвет волос. А достался лишь зеленый… — Вы всегда тут плаваете? — спросила я. — Нет, редко, — улыбнулась русалка, вытаскивая из воды стеснительную подругу. — Но тут часто появляется один человек. Разговаривает с нами. Такой, с чёрными волосами. — Профессор Снейп что ли? — начали гадать Уизли. Я уже заранее знала ответ на этот вопос, поэтому неопределённое улыбнулась, пожав плечами. — И что понадобилось твоему отцу тут? Или он с русалками заигрывает? — Не знаю, Фред, — пожала я плечами, когда наконец парень подсел ко мне с правой стороны. — Как ты различаешь их? — скромная русалка поплыла поближе, но как только я повернула ней голову, тут же наполовину скрылась под водой, оставляя только макушку да уши на воздухе. — Их двоих? — уточнила я, на что русалка закивала. Постепенно из воды вылазили и другие девушки, прислушиваясь и желая встрять в интересный разговор с незнакомцами. Девушки были особенно красивы, поэтому было легко догадаться, что это род Бэллей — русалок, славящихся той самой, особенной красотой, которую не унаследовала ни одна человеческая женщина. Среди их рода не было ни одной уродины, все слыли как на подбор — красавицами. — Они же одинаковые, — рассмеялась другая, игриво подняв кучу брызг хвостом. — А имена вот разные. Как ты понимаешь где Фред, а где Джордж? Я посмотрела на парней, которые сидели по обе стороны от меня. Оба были веснушчатые, патлатые, с зелёными глазами. Только вот характер был уж очень разный у них. Джордж спокойно разглядывая все вокруг: природу, русалок, брата и меня. А вот Фред не мог усидеть на месте: то попытается разворошить мне волосы, то ущипнуть, то начнёт строить замок из камушков… — Да нет, абсолютно разные, — пожала я плечами, подмигнул недоумевающим русалкам.