Когда ты улыбаешься

— Руки! — угрожающе прикрикивает хриплый голос. — Поднимите руки! — вторит он вновь. Сборище людей в разномастных одеждах окружает нас, беря в круг. Щёлканье множества затворов режет звук. Замираем на месте, оглядывая скопление, капитуляционно поднимая руки. Толпа замирает, не снимая нас с прицелов пистолетов. Внимательно вглядываюсь в лица. Мужчины окружили нас, а женщины стоят где-то позади, активно перешёптываясь друг с другом, опасливо косясь в эту сторону. Из толпы выбивается один мужчина, вальяжно шествующий к нам. Заросший щетиной, в ковбойской тёмной шляпе. На груди прицеплен металлический значок. Значит, местный шериф. Он останавливается в полуметре, складывает руки в карманы, и, слегка наклонив голову набок, с интересом разглядывает поочерёдности, жмурясь от палящих лучей солнца. — Вы кто такие? — грубо спрашивает он, не сдвигаясь со своего места. — И как нас нашли? — Двести пять восемь, — расправив плечи, отвечает Эрик, гордо смотря в глаза шерифу. Мужчина меняется в лице. Он как будто увидел что-то немыслимое, уму непостижимое: его глаза округляются, а сам он весь подбирается. — Повтори-ка, — сократив расстояние, выдаёт прямо в лицо. — Код: двести пять восемь, — вторит Эрик бессмысленный набор цифр на полном серьёзе. Или только мне так кажется? Мужчина остаётся на месте, внимательно вглядываясь в глаза, будто проверяя на правдивость. После поджимает губы, переводя на меня взгляд. — Она со мной, — опережает его Эрик. — Код, — сквозь зубы цедит он. Да какой ещё код?! — Одиннадцать восемнадцать, — в такой же манере заявляет Эрик. — Опустите оружие, — властно командует мужчина. По приказу, взявшие нас в круг люди моментально опускают пистолеты, расходясь в разные стороны. Одним словом — кто куда. Некоторые заходят в деревянные двери домов, другие подходят к своим женщинам, опасливо косящимся на нас. Из переулков улиц радостно выбегают дети, пробегая мимо. — Я Бен, местный шериф, — снимая шляпу, по-доброму представляется. — Добро пожаловать, — коротко улыбнувшись, разворачивается на пятках, удаляясь в неизвестном направлении. Опускаю затёкшие руки, растирая их. Солнце ужасно печёт, из-за чего на затылке, скрытом волосами, проступают маленькие капельки пота. Проведя рукавом кофты по лбу, поворачиваюсь к Эрику, цепко смотря на него, требуя разъяснений. — Что это за код? — Фракционный, — коротко отвечает он. Мимо пробегает толпа детей, задевая меня плечом. Отхожу в сторону, дабы не мешаться в проходе. Странное шипение, будто змеиное, раздаётся с разных сторон, опасливо приближаясь. — Убегаете от проблем, — нечеловеческий голос шепчет позади. Резко оборачиваюсь, не замечая абсолютно никого, лишь глухую пустоту. Дорога, по которой мы добирались до сюда, просто-напросто исчезла. Гуляющие жители как будто испарились. Впереди распростёртая гладь, состоящая из песка и гравия. — Предатели… — тихо рычит кто-то за спиной. Оборачиваюсь обратно, доставая оружие из-за пояса. Рука, протянутая за спину, так и остаётся в таком положении. Удивлённо смотрю вперёд, туда, где ещё пару минут назад возвышались многочисленные здания и сооружения. Сейчас же там нетронутое пространство, словно рука человека и не касалась его. — Ш-ш-ш. Резко выстреливаю в сторону, ловко достав оружие, надеясь, что пуля либо достигла нужной цели, либо ушла в «молоко», не задев невинных людей, если они вообще здесь остались. Картинка прерывается, чувство невесомости окутывает всё тело, а резкое падение, будто бы с высоты, пробуждает не хуже будильника. Открыв глаза, первое, что вижу — окно в деревянной раме, правда перевёрнутое. Тонкий стучащий звук, набатом отдающий в голове, действует на нервы. Отдышавшись, принимаю сидячее положение, чтобы предметы «встали на свои места». Протерев лицо руками, обращаюсь к окну, пытаясь найти источник шума. Серый голубь, острым клювом стучащий по тонкому стеклу, заметив меня, мгновенно улетает, оставив за собой одинокое перо. Стук переносится на дверь. Кто-то настойчиво бьёт по ней, желая скорее попасть внутрь. Опускаю ступни на холодный пол, резким движением поднимаясь с кровати. За несколько шагов преодолев короткое расстояние, нараспашку открываю дверь. Она издаёт протяжный скрип, а палящее солнце бьёт в лицо. Сформировав рукой «козырёк», жмурюсь, пытаясь разглядеть раннего посетителя. — Там ваши едут, — Бен опирается рукой о косяк, пытаясь отдышаться, положив вторую на пояс. — Кто?… — сонно переспрашиваю. Он поднимает на меня взгляд, в котором читается всё: непонимание, страх, паника. Для осознания мне требуется несколько секунд. Срываюсь с места, возвращаясь обратно в комнату, доставая из-под кровати большую сумку. Небрежно закидываю туда всё, что вижу, растерянно метаясь по всему пространству. — Где Эрик? — Не знаю… — он качает головой, выглядывая за пределы дома, высматривая что-то вдалеке. — Восемь машин, — как будто из пустоты появляется пропавший. Открыв дверь шкафа, вытаскивает оттуда всё содержимое: автоматы, пистолеты, патроны к ним. Одним движением сгребает всё в ещё одну сумку. Хватаю ключи с тумбочки, крепко зажимая их в руке. — Давай быстрее, — закинув спортивную сумку за плечо, поторапливаю его. Бен, до сих пор стоявший в проходе, внимательно наблюдает за нами с небольшой грустью: его брови жалостливо сложены, а глаза поникли. Однако он всё же собран как и всегда. Вылетаю из проёма, резво спускаясь по ступенькам. Открыв машину ключом, закидываю на заднее сиденье сумку. Один пистолет отправляется за пояс, а маленький карманный ножик в ботинок — так, на всякий случай. — Спасибо, — Эрик благодарит мужчину, останавливаясь напротив него, крепко пожимая руку. Он действительно много сделал для нас: приютил, помог разработать план и даже сейчас он рискует не только собой, но и своим народом. — Удачи, — он сочувственно улыбается. — Я скажу, что здесь никто не живёт, — он закрывает дверь в дом. Благодарно киваю в ответ, садясь на водительское сидение. Заведя машину поворотом ключа, слушаю равномерное рычание мотора. Резко тронувшись, смотрю в зеркало заднего вида. Мужчина так и остался стоять там, махая рукой в знак прощания. — Ну что, план «Б»? — Эрик шумно пристёгивается, поправляя зеркало. Положительно киваю в знак согласия. Больше ничего не осталось, кроме разработанного плана.

***

Высокая преграда, наполовину состоящая из камня, стремится к небу. Напряжённая проволока обволакивает её, а многочисленные фонари освещают ближайшее пространство. Снующие туда-сюда люди похожи на суетливых насекомых, готовившихся к зиме. Покидаю колючие кусты, успешно скрывающие в своей гуще любого. Набрав полные лёгкие воздуха, медленными шагами двигаюсь к Стене. Автоматические лампы, произвольно крутящиеся в разные стороны, легко обойти, чтобы остаться незамеченным. Нужно всего лишь выйти в нужный момент, когда фонарь будет в противоположной стороне. Сделать это до боли легко, но сегодня мне это не нужно. Всё будет наоборот. Яркий ослепляющий свет бьёт прямо в глаза. Резко останавливаюсь, полностью укутанная резким светом. На глазах невольно выступают слёзы. С трудом сдерживаю их, сквозь пелену пытаясь хоть что-то рассмотреть. На открытых участках Стены появляется множество людей. Они расходятся в разные стороны, занимая подходящие позиции. Установив винтовки, они припадают глазами в них, следя за мной уже через прицелы. Несколько людей выходят на улицу. Держа оружие наготове, осторожно приближаются методом небольших перебежек. Они быстро достигают меня, грубо заваливая на твёрдую поверхность. Падаю носом на сырую землю, больно ударяясь им. Скрутив руки за спиной, зацепляют их наручниками, осматривая всё тело на предметы обороны. Не найдя абсолютно ничего, с такой же небрежностью поднимают, ведя в сторону города. — Мы её нашли, — довольно протягивает солдат, заталкивая меня в небольшое помещение. — Одну? — скептически переспрашивает мужчина, вставая со своего места, внимательно оглядывая меня. — Да. — Отвезите к главному, — возвращаясь к своим делам, командует мужчина. Молодой парень, сопровождающий меня, твёрдо хватает за предплечье, вытаскивая на улицу. Открывает дверь рядом стоящей машины, усаживая туда. Сам садится рядом, зажимая оружие в руках, периодически косясь. Город такой же мрачный и серый. За пару месяцев здесь ничего не поменялось, да и не могло. Все те же останки зданий, разрушенные дороги, загрязнённый воздух. Время как будто остановилось здесь и больше не бежало вперёд. Люди за окном казались напуганными зверьками. Их редко можно было встретить на улице, а если и встречались, то до ужаса напуганные и постоянно оглядывающиеся. Сгорбленные, нервно покусывающие губы. Быстро перебирающие ногами, дабы побыстрее покинуть опасные переулки. — Нужно проникнуть в самый центр, — подробная карта города развёрнута на широком столе. Красным цветом показаны особо опасные зоны, где можно встретить большое скопление людей. Их нужно тщательно избегать и стараться не попадаться никому на глаза. Зелёный цвет не зря положительный. Слепые зоны, удачные повороты, различные выемки, где можно спрятаться. — И что потом? — хмуро оглядывая карту, спрашивает Бен, поднимая на нас глаза. — И запустить это, — Эрик достаёт из кармана чёрную квадратную флешку и кладёт её на стол перед всеми. — Что это? — с интересом разглядываю предмет. — То, что поможет нам освободить город, — цепко смотрит в глаза. — Но для этого нужно обойти охрану и покопаться в кодах. — Сделаем, — смело улыбнувшись, сжимаю её между пальцами. Главное здание теперешних «правителей» было перенесено и возведено на месте бывшего штаба Бесстрашия. Постройка, выполненная в постапокалиптическом стиле, возвышается к небу, сверкая чёрным отблеском. Наверху расположены знаки пяти Фракций, перечёркнутые большим крестом. Чтобы рассмотреть его полностью с сидения низкой машины, приходится подгибать голову. Парень, сидящий рядом, довольно скалится, явно наслаждаясь моей реакцией. Так и хочется врезать, жаль, что руки сцеплены. Автомобиль резко тормозит прямо напротив главного входа. Дверь с моей стороны открывается молодым человеком в тёмно-синей форме с таким же знаком, какой расположен и на здании. Перекинув автомат на другую сторону, силком вытаскивает меня из машины. Крепко держа за руку, чеканит шаг, направляясь ко входу. — А ты как? — играясь с флешкой в зажатой руке, волнительно отрываюсь от картинки. — Я позже подойду, — Эрик внимательно начищает оружие до блеска, складывая его в одну стопку. — Они разве не укрепили Стену? — Везде есть щели, — самодовольно улыбается, шумно дёргая затвор. Кабина лифта с шумом останавливается на первом этаже. Звук, больше напоминающий звон колокольчика, оповещает об открытии дверей. Солдат нажимает на шестидесятый этаж и кабина плавно трогается по направлению наверх. Скучающе наблюдаю за прыгающими цифрами на панели, пытаясь за этим движением скрыть мозговую активность. Сейчас или никогда. — Слушай, а… — первой начинаю разговор, привлекая его внимание. Мужчина переводит на меня равнодушный взгляд. Он не успевает сообразить, когда я уже наваливаюсь на него сверху, прижимая к железной стене и ударяя локтем в горло. На секунду он теряет самообладание, но после мгновенно приходит в себя. Наручники до конца спадают с моих запястий. В его взгляде мелькает некое подобие удивления. Ловкость рук, не более. Выпущенная пуля проносится мимо, царапая двери. Выбиваю автомат из рук, откидывая его в сторону. Парень нападает в ответ, пытаясь ударить наобум. Ловко уворачиваюсь, вновь целясь в горло, как он опрокидывает меня на твёрдый пол. Лифт слегка пошатывается, издавая гул. Кажется, что он вот-вот упадёт. В глазах темнеет, появляются характерные звёздочки. Он присаживается рядом, проверяя стабильность пульса. Конечно, ему же нужно меня доставить живой и невредимой. Его лицо оказывается слишком близко к моему, буквально в считанных миллиметрах. Обхватываю его шею рукой, сильно сдавливая, тем самым перекрывая доступ к кислороду. Мужчина слабеет на глазах. Отпускаю его так же резко, как и схватила, аккуратно укладывая на пол. Со скрипом в сердце смотрю на его бледное лицо, надеясь, что не преувеличила. — Прости… — тихо произношу в пустоту, в какой-то степени больше извиняясь перед собой. Поднявшись с пола, хватаю оружие из угла кабины как раз таки в тот момент, когда лифт прибывает на нужный этаж. Двери нараспашку раскрываются, выпуская меня в длинный коридор. Осторожно выглядываю из-за угла. Не приметив людей, выхожу полностью, поворачивая направо и внимательно смотря на таблички и указатели. Комната охраны должна быть на каждом этаже. Яркий привлекающий указатель располагается поверх двери. Останавливаюсь напротив, смотря на него, а после перевожу взгляд на закрытую дверь. Слегка приоткрываю её, формируя небольшую щель, заглядывая в неё. Двое мужчин сидят ко мне спиной, играя в какую-то игру, явно не заботясь о наблюдении. Вхожу в помещение, бесшумно закрывая дверь. Мужчины не подают никакого вида, даже не дёргаются. Подхожу к одному из них со спины, сильно надавливая пальцами на сонную артерию. Охранник «клюёт носом» стол. Проделываю то же самое с оставшимся, закрывая дверь на ключ. Подойдя к главному столу с множеством экранов, задерживаю взгляд на каждом, проверяя обстановку. Пока что всё спокойно и это радует. Достаю из ботинка спасательную флешку. Вставив карту памяти в нужный слот, загружаю программу. Вывести это видео на экраны — задача не из простых. И именно на этом меня можно будет засечь, поэтому следует быть осторожнее. Размяв кисти рук, поудобнее усаживаюсь в кожаном кресле, пододвигая ближе к себе клавиатуру. Экран компьютера загорается чёрным фоном. Ввожу знающие комбинации. На мониторе загораются непонятные проценты. Может, это самозащита? В ускоренном темпе щёлкаю по клавишам, пытаясь исправить ситуацию. Сердце внутри колотится, а руки покрываются влагой. Когда цифра на экране доходит до пятидесяти, напрягающая картинка пропадает. Компьютер вовсе выключаются, погасая. — Ты чего?… — хмуро произношу, нажимая на различные кнопки, пытаясь его включить. Перехожу к соседнему компьютеру, последнему, понимая, что дела плохи. Это последний шанс. Повторяю все те же действия: включение, флешка, код. На удивление, он быстро поддаётся. На мониторе загорается нужное видео, которое теперь нужно перевести на общий экран. Настойчивый стук в дверь отрывает меня от занятия. Медленно перевожу взор на вход, облизывая пересохшие губы. Есть два варианта: первый — проигнорировать и сделать вид, что здесь никого нет. Второй — открыть дверь. Оба кажутся провальными, в первом случае эту дверь быстрее выбьют, а во втором — неизвестно, кто окажется за ней. Поднимаю с пола оружие, бесшумно ступая к двери. Маленькими шажочками, стараясь не шуметь. Тихо сглотнув, прижимаюсь ухом к двери, пытаясь что-то расслышать. Удвоенный стук повторяется, оглушая меня. Резко раскрываю дверь, наводя оружие на посетителей. — Аккуратнее, — строго произносит знакомый голос. Дуло автомата с силой впивается в грудь Бена. — Бен?… — изумлённо переспрашиваю, не веря своим глазам. Что он тут делает?… — Он самый, — усмехаясь, осторожно отодвигает дуло в сторону. Выдыхаю, опуская оружие, пропуская мужчину в комнату. Выглянув за пределы, вновь закрываю её, убедившись, что он не привёл за собой никакого «хвоста». — Как ты оказался здесь? — хмуро спрашиваю, наблюдая за тем, как он осматривает мужчин, проверяя их пульс. — Почти как и ты, — полностью погрузившись в работу, задумчиво проговаривает. — Везде есть щели, — задорно подмигивает. — А… — А Эрик с остальными разбирается, — прерывает меня на полуслове, подходя к компьютеру. — Мы так не договаривались, — подхожу к нему ближе. — Скажешь это ему лично, — копаясь в компьютере, вбивает какую-то комбинацию цифр. — Всё готово. Он нажимает на продольную кнопку на клавиатуре, самую большую и длинную. Экран сходит с паузы, монитор загорается яркими красками. Поворачиваюсь к окну, с замиранием в сердце наблюдая, как видео распространилось по всем зданиям города, словно вирус. — Видео идёт, — Эрик заходит в помещение, положительно кивая. Подхожу ближе к окну, вслушиваясь в речь за ним. Монотонный голос вещает на всю округу. Слова тонут в кличе внутреннего голоса, который перебивает все остальные. Единственная мысль внутри бьёт ключом: «Мы свободны». Разрушенный город начинает плыть перед глазами. Верхушки зданий превращаются в однотонную кашу. Сначала окрашиваются в разноцветные цвета: серые здания становятся похожими на радугу, а небо зеленеет. После начинают появляться дырки. Город буквально становится поражённым огромного размера пулями, за которыми располагается пустота. Полнейшая чернота. Здания начинают рушиться на сотни мельчайших осколков, будто на кусочки пазла. Частицы улетают в никуда, в небо, в пустоту. — Что с тобой? — взволнованный голос остаётся где-то на фоне. «Картинка» полностью пропадает. Перед глазами остаётся густая непроглядная чернота. В ушах стоит гул. Здесь очень тихо. Тишина буквально давит на слух, ломая барабанные перепонки. Тело сходится в ознобе: кожа покрывается стаей мурашек, а голову будто опустили в холодную воду со льдом. Странное состояние продолжается ещё некоторое время. Не могу определить, сколько, время словно остановилось. А после наступает настоящая темнота, когда пропадает осязание. Я будто испарилась.

***

Под спиной что-то холодит, будто бы это снег или просто прохладное помещение. Что-то твёрдое под ней напоминает деревянную доску, застеленную чем-то липким. Кожа холодная и сухая, но одновременно липнет к чему-то нагретому и влажному. Вокруг тишина. Не слышно ни звука: ни собственного дыхания, ни биения своего же сердца, ни других посторонних шумов. Белый свет вдали становится путеводителем, этаким светлячком. Я словно маленький зверь, потерявшийся в темноте. Яркое свечение выводит к следующему белому «коридору». Неуверенно войдя в него, появляется вспышка. Она такая оглушительная и большая, как будто взрывается звезда. Пропадает планета, исчезает Вселенная. Она похожа на конец, логичный, но за ним следует только начало. Наконец мне удаётся вдохнуть. Воздух большой порцией попадает в лёгкие. Кислород противно щиплет их, заставляя сжаться. Хочется их выплюнуть. Тело будто приросло к поверхности, вросло с корнями, прилипло. С трудом раскрываю глаза. Перед глазами как обычно белый потолок, но только есть одно отличие — холод. Он обрамляет пространство, кожу, холодит внутренности. Отрываю руки от кушетки, застеленной клеёнкой. Они с тихим звуком повисают в воздухе. Опускаю их обратно, принимая полусидячее положение. Мужчина, сидевший за столом, поначалу не обращает на меня никакого внимания. Тёплый свет от настольной лампы вырисовывает круг на бумаге. Он водит по ней рукой, тщательно что-то записывая. Наконец он поднимает голову. На его лице не появляется ни одна эмоция. Он не удивлён, не испуган, он нейтрален и спокоен. — Где я? — голос хриплый до невозможности, будто стенок горла никогда не касалась вода. — В Чикаго, — равнодушно произносит он, взмахивая шариковой ручкой. Хмуро оглядываю помещение. Белые стены и потолок, в таком же тоне пол. Светлый стол с небольшим беспорядком и множество пустых кушеток рядом. Панорамные окна закрыты жалюзями. Мужчина поднимается со своего места, отодвигая стул. Ножки стула жалобно скрипят, царапая гладкий пол. Болезненно морщусь от этого звука. Он отдаёт в голову и в уши. Только сейчас замечаю на нём белый медицинский халат. Подойдя к окну, он отодвигает жалюзи в сторону, таким образом показывая мне вид. Немигающим взглядом смотрю за окно. Вид с высоты птичьего полёта слишком захватывающий. Множество стеклянных зданий высятся кверху, весь город горит различными огнями: светлыми, тёмными, разноцветными. Они исходят от всего: от цветастой рекламы, от света за окнами, от аварийных огней на крышах. В городе кипит жизнь, идёт полным ходом. Встаю с кушетки, опуская ступни на прохладный пол. Посмотрев на себя, подмечаю, что я совершенно в другой одежде. В белой. Не обратив на это должного внимания, подхожу ближе к окну, ровняясь с «доктором». Подняв глаза на небо, замечаю приближающиеся сумерки. Город покрылся лёгкой тёмной дымкой. Коснувшись рукой промёрзлого стекла, опускаю взор вниз. Множество машин ездят из стороны в сторону. Их здесь настолько много, что кажется, что они никогда не закончатся. — Это не Чикаго… — истерично усмехнувшись, оборачиваюсь на мужчину. Он не обращает внимания на мою реплику, обратно проходит к своему рабочему месту. — Именно оно, — коротко отвечает, возвращаясь к написанию чего-то важного. — Нет! — прикрикиваю на него. Мой голос тонет в тиши этого места. — Это не Чикаго! Он ничего не отвечает, не отрываясь от своего дела. За несколько шагов преодолеваю расстояние до него. Опираясь ладонями о стол, сверлю его взглядом. — Отвечай! Где я и что вы со мной сделали?! Он поднимает на меня взгляд. Ручка застывает в его руке. Он смотрит пристально, тщательно вглядываясь в глаза, будто заглядывает в душу, выворачивает её наизнанку. Загипнотизировано смотрю в ответ. Он медленно тянет руку под стол и нажимает на большую красную кнопку. — Принесите, пожалуйста, дозу успокоительного, — улыбнувшись, проговаривает в пустоту. — Нет! — громко возмущаюсь, хватая его за грудки. В комнату тотчас вбегают двое мужчин в белых халатах. Оттащив меня от доктора, с силой укладывают на кушетку, прижимая к ней. Один крепко держит конечности, не давая двигаться, другой вкалывает острую иглу в вену. Специфическое вещество разносится по всему организму. Медленно плывёт там, расходясь по всей территории, попадая во все углы. Разум мутнеет, Мир замедляется. Наблюдаю, словно в замедленной съёмке, как тот мужчина подходит ближе. Наклоняется и заботливо гладит по голове. — Сейчас тебе станет легче, Лея.

***

«Я тону в одиночестве, и впервые в жизни мне кажется, что не смогу выплыть» (Марк Леви — «Где ты?»).

Я не знаю, кто я. Я не понимаю, для чего я была рождена, в чём заключается моё истинное предназначение. Я понятия не имею, где я нахожусь. Я не представляю своё существование, оно кажется чуждым. Не моим, точно не моим, это не моя жизнь! Я не знаю, что это было. Глупый сон, сгенерированный моим мозгом, возможное будущее или прошлое. Параллельный мир, второе пространство, другая Вселенная? Я не имею понятия. Я не знаю, кто я. Не знаю, где мои друзья, родные, близкие. И были ли они вообще. Их создал мой разум или их вовсе не существовало? Это всё дурацкие фантазии или реальное будущее? Я не знаю, где будет это письмо, которое я старательно сейчас пишу, выводя каждую букву, через двадцать минут, год, пять лет. Будет пылиться на полке? Гореть на свалке, будет затоптано прохожими? Порвано на клочки и изрисовано красками? Я ума не приложу, для чего я его пишу. Видимо, для себя. Только таким образом я ощущаю себя, никак иначе. Я не человек, не робот, не машина. Я не знаю, кто я, и мне нужна помощь. — Мама, идём! — маленькая девочка дёргает меня за рукав, жалостливо крича. — Сейчас, — сухо отвечаю, возвращаясь обратно к письму. Я не знаю этого ребёнка, которого якобы «родила». Я ничего не знаю о человеке, за которого вышла замуж, с которым сплю в одной кровати, делю свою жизнь. И, как бы грубо это не звучало, не хочу узнавать. Я без понятия, кто они. Я никогда не выбирала их, не виделась с ними, не тратила свою жизнь. Они не мой выбор. «Сейчас тебе станет легче, Лея» — голос доктора периодически появляется в моей голове. Я впервые слышу это имя. Я вообще не знаю своего имени, как меня звали раньше? Может, это всё-таки был сон? Я хочу домой. Я не знаю, где этот дом. Где-то вдали, на краю Света, в другой Вселенной или его вообще не существует и никогда не было? Я не понимаю абсолютно ничего, но знаю одно:       Я безумно скучаю.