Обыкновенное чудо

В Башне тишина являлась редким состоянием. Просто небольшие паузы перед новой порцией гомона. Тони, в принципе, это устраивало. У каждого из команды была своя работа или задания от Щита, за исключением совместных операций. В это время пересечься в огромном небоскребе было занятием не из лёгких. Так что к вечеру или по выходным он, в каком-то смысле, даже скучал по этим рожам. Но только не когда им от него что-то было нужно. — Пожалуйста, почини кофемашинку, — пристал к нему Клинт, каким-то чудом оказавшись в лаборатории. Серьёзно, Старк вроде бы пять минут назад был здесь совсем один… — Я занят, — огрызнулся Тони, разбирая электрические браслеты Наташи. Сегодня утром она зашла и пожаловалась, что в её Укусах, как она их с любовью называла, что-то перемкнуло. Так что Старк отложил все свои проекты и с утра ковырялся в этих чёртовых схемах. Проблема была в том, что это оружие создавал не он. И сколько бы раз он ни чинил его, эта чертова штука всё время умудрялась сломаться по-новому, что изводило Старка. Он умолял Наташу разрешить сделать ей просто новое оружие, но она отказалась. Мол, это для неё памятная и дорогая вещь. «Вот скажу когда-нибудь, что она неисправна, и посмотрим, что потом будет», — с долей злобы усмехнулся Тони, отсоединяя очередную микросхему. — Ну пожалуйста! Там и Брюс страдает без своей порции кофеина, — начал канючить Бартон, в наглую садясь на соседний столик. Близко этот любитель влезать в личное пространство не подходил — получил уже однажды по неосторожности удар током. — Вот Брюс пусть и чинит! И вообще, у него в лаборатории свой аппарат должен быть! — крикнул Старк, отвлекаясь от работы. — А ему хочется из того! Да чёрт с Брюсом, подумай обо мне! — воскликнул лучник, театрально закатывая глаза. Тони прищурился. — А почему машинка сломалась? Что вы опять натворили? — задал он самые важные вопросы, скрещивая руки на груди. — Ну… — Клинт замялся, что означало одно — это неслучайная поломка. — Брюс делал себе кофе, и она, видимо немного заела… Так что он немножко разозлился и легонько по ней ударил… — Так, стоп, — произнёс Тони, потирая виски. — Разозленный Брюс легонько ударил по кофемашинке? Я её уже сделал из титанового сплава! Ведь Тор вечно хлопает по ней, мол, так лучше работает. Мне что теперь, у Т'Чаллы вибраниум просить? Клинт, кажется, не заметил иронии. — Так ты починишь?.. — Босс, — прервала разговор Пятница, и вовремя: Тони со злостью сжал в руках отвертку, гневно смотря на лучника. — Паркер вышел из лифта и направляется в лабораторию. — Ох чёрт, — произнёс Тони, мельком глянув на дату. Всё правильно, сегодня пятница, а он совсем забыл о приходе стажера. Надо было его предупредить, чтобы сразу направлялся в нижнюю лабораторию, там руки всегда нужны... — Слушай, а может он кофемашинку починит? — с радостью предложил Клинт. Тони бросил на него раздраженный взгляд. — Это мой стажер, — буркнул Тони, — ищи себе другого. — Да ладно тебе, — протянул он. — Поверь, пацан будет в восторге починить технику в присутствии двух Мстителей. Тони уже открыл рот, чтобы послать его… А потом внезапно понял, что Бартон прав. Питеру действительно будет интересно побыть с ними, да и занятие полезное. К тому же, надоедливый лучник тут же уйдёт. Наверное, последнее и стало решающим фактором. — Если он не захочет подрабатывать механиком — отстань от ребенка, — сказал Тони, разминая руки. — Да не волнуйся, я умею принимать отказы, — подмигнул Клинт, и Старку ещё сильнее захотелось его чем-нибудь ударить. Но тут дверь открылась, и внутрь вбежал запыхавшийся подросток. Тони с первых секунд показалось, что он какой-то... грустный, что ли. — Здравствуйте, мистер Старк! И мистер Бартон! — сказал он, пытаясь отдышаться. И тут мужчина заметил на щеке ребенка странный след. Такой мог бы появиться, если бы он заснул на своем портфеле по дороге в Башню. Тони мысленно отметил это, но ничего не сказал. — Привет, шкет, — поприветствовал его Старк, а Клинт просто помахал рукой. — В общем, тут такая ситуация… Мне пока что нужно доделать кое-какую срочную работу, так что я могу тебя отправить поработать сегодня в лаборатории… — Ох, извините, я не подумал, что мы, в общем-то, уже закончили тот костюм… Тони завис. «А за что он извиняется-то?».. — Эм, ничего, это я должен был сообщить тебе… — В общем, я тогда, ну, пойду… — произнёс подросток, пятясь к выходу. — Тони хотел сказать, — вмешался Клинт, бросая на мужчину взгляд, — что ты можешь ещё помочь нам в другом деле. У нас опять сломалась кофемашинка, а поскольку Тони занят, её и чинить некому. Возьмёшься? — Я, эм, да, конечно! — тут же обрадовался Питер, сразу повеселевший. «Он что, боится меня?» — промелькнула мысль у Тони, но он тут же её отбросил. Он же ничего не сделал ребенку, верно? И за первую встречу извинился. С чего бы ему шугаться его? — Отлично! Тогда пойдём! — скомандовал Клинт. Питер кивнул. А потом перевел взгляд на Тони, словно ожидая от него разрешения. — Иди, — кивнул он. — Возьми только инструменты. А насчёт схемы не волнуйся, Пятница тебе их выведет, как только попросишь. Вскоре они собрались и покинули лабораторию, оставив Тони наедине с проклятым механизмом. Первые полчаса работы прошли незаметно. Он как раз дошел до проблемного места и теперь гадал, заменить ли все микросхемы сразу или подождать, пока они все перегорят по очереди. Где-то в середине этого трудного рассуждения он поинтересовался: — Пятница, как там Питер? — спросил Тони, на секунду почувствовав укол волнения. — Питер сейчас вместе с Брюсом и Клинтом на кухне. Основная причина поломки устранена, но несколько деталей придется заменить… — Хорошо, — кивнул Тони. Пожалуй, можно было оставить двух невзрослых на попечение маленькому гению. — Как закончит, пусть идёт сюда, я что-нибудь придумаю. — Клинт просил передать, что он не вернется сейчас к вам, — сообщила Пятница. Мужчина пару раз моргнул, переваривая эту полную наглости мысль. — Что? — Они заказали пиццу, — пояснила Пятница. Тони замер. — Без меня? — ужаснулся он. — Наташа просила их не мешать вам, — пояснила ИИ чуть виноватым тоном. — Она объяснила это тем, что у вас очень важная работа. Тони бросил взгляд на стол, где лежали её проклятые Укусы в разобранном состоянии. — Ага, смертельно важная, — пробормотал он. «Ладно, если я быстренько заменю сломанную деталь, то успею». Быстренько не вышло. Как бы он не хотел закончить это здесь и сейчас, возиться снова с поломкой через неделю хотелось ещё меньше. Да и Романофф… Она же догадается, почему работа была сделана некачественно. Так что он стиснул зубы и продолжил колдовать над механизмом, собираясь сделать работу так качественно, как только умеет. Но ещё через час он не выдержал и поинтересовался: — А чем они сейчас занимаются? — По инициативе Клинта они докупили пончики, — сообщила Пятница. — Также к ним присоединилась Наташа. — Предатели, — выплюнул Старк, с ненавистью смотря на оружие на его столе. И тут в его гениальную голову пришла идея. Он с чистой совестью отложил инструменты и спокойно пошел к лифту. Когда он поднялся на общий этаж и прошел к диванам, то увидел там премилейшую картину. Компания в составе трех взрослых лбов и одного подростка разложилась на диванах, а на маленьком столике стояла уже открытая коробка с несколькими оставшимися пончиками. И пока Брюс занял кресло, двое шпионов расслаблено сели по бокам от Питера. Тони впервые видел, чтобы у подростка была такая идеальная осанка. По телеку шло какое-то веселое шоу, которое все вроде как с интересом смотрели. — Что, отлыниваешь? — тут же спросила у него Наташа. — А ты что, опять спаиваешь моего стажера своим отваром? — тут же с вызовом спросил Старк, забирая один пончик. — Хм, а с шоколадом не осталось? Жадины. Знаете же, что я люблю их. — Эм, простите, — пробормотал Питер, опуская взгляд в кружку. Все замерли, почувствовав, как ребенку неловко от этого замечания. Тони мгновенно ощутил себя чудовищем. — Я, ну, действительно не знал… — Эй, он так шутит, — произнесла Наташа, успокаивающе поглаживая его по спине. — Ага. Не обращай внимание на этого старого ворчуна, — сказал Клинт, смотря на мужчину взглядом, в котором читалось «возьми свои слова в себя и скройся». — О… — замялся Старк. — Так это с глазурью. М!.. Мои вторые любимые. Вкуснотища. Питер хихикнул, явно поняв его маневр. Но напряжение в комнате спало, и Тони широко улыбнулся, ощущая тепло внутри себя. Он не понимал, почему ему так не хочется расстраивать подростка, но факт оставался фактом: Питер неожиданно гармонично вписывался в жизнь команды. Как будто он всегда был её частью, просто остальные об этом не знали. — Кстати, а как прошла починка-то? — поинтересовался Тони, уже спокойно плюхаясь на другое кресло. — Ну, это, хорошо… — произнёс Питер, снова опуская взгляд. — Хорошо? Да он мигом с этим справился! — улыбнулся Клинт. — Единственное, нужно заменить корпус, — дополнил Брюс, смутившись. — Я его, кхм, слишком сильно помял. — Ага, я уже догадался, — протянул Старк. И уже дружелюбнее обратился к Питеру, — Ты молодец. Хорошая работа. — Эм, спасибо, — произнёс подросток. На секунду на его лице появилась искренняя улыбка, которую он тут же спрятал в чашке. — Ну, со схемой это было не сложно. Как конструктор лего. — Хех, у меня сын тоже этим увлекается, — подхватил тему Клинт. — А вот дочь это терпеть не может. — Она кукол любит? — спросил Питер. Все взрослые не сдержали улыбки. — Нет, — ответил он, отхлебывая из чашки, — стрельбу. — Это всё замечательно, — произнёс Старк, забирая последний пончик, — но я в общем-то пришёл забрать Питера от вас. — Что, решил использовать бесплатный детский труд теперь в лаборатории? — усмехнулась Наташа. — Именно. Если ты, конечно, не против починить со мной Укусы Черной Вдовы, — произнёс он, обращаясь к Питеру. «Я не думаю, что он променяет время со мной в мастерской на эти старческие посиделки», — с долей самодовольства подумал Старк. И, судя по тому, как загорелись глаза подростка, он угадал. *** Ладно, вот это уже было посложнее лего. Старк, довольный, как будто вещество в таблице Менделеева назвали в честь него, провел его в лабораторию и усадил за свой стол. Вручив подростку защитные очки и инструменты, он начал объяснять, как это оружие устроено. И всё бы идеально, но… Питер чувствовал его дыхание и каждое движение мышц за своей спиной. Он пытался полностью сосредоточиться на работе, но само ощущение чужого присутствия сбивало его. Питер ненавидел что-то делать, когда в комнате были посторонние люди. Да, это всё пошло от одного конкретного человека, который вечно придирался ко всему. Питер просто ненавидит вспоминать, как дядя вечером, ещё в начальной школе, проверял его уроки. Бен множество раз выбрасывал его тетради, требуя идеального почерка сразу. Требуя идеального знания грамматики, как только он прочитал параграф. Требуя идеально знать священные тексты, будто Питер с рождения обязан был их знать. Требуя быть идеальным каждодневно. С домашними делами всё обстояло примерно так же. Пролитые ведра с водой, разбитые по неосторожности тарелки и легкий беспорядок, присущий всякой детской — всё это ставилось ему в вину. И Питер всегда извинялся, сквозь слёзы и обиду. Вытирал пролитую воду, собирал осколки руками и поддерживал идеальный порядок. Он не жаловался. Питер прекрасно понимал, что есть дети, которым повезло гораздо меньше. Бен хотя бы никогда не поднимал на него руку (кроме одного случая, но они не вспоминают о нём). Из-за чего Питер, кстати, научился по другим деталям определять, в каком настроении его дядя. А потом эта привычка распространилась и на других людей. Правда для этого требовалось время. С мистером Старком его, увы, не хватило. Питер, конечно, помнил слова Наташи о том, что Тони на детей не сердится, да и мистер Мёрдок упоминал, что этому человеку можно верить. Он и сам видел, как Старк относится к окружающим. Что бы там ни говорили газеты, Старк не был злым. Раздражительным, чуть ворчливым и очень прямолинейным — несомненно. Но Питер разбирался в людях. Этот человек его не обидит. И хоть он понимал это, внутреннее напряжение никуда не уходило. Более того, оно лишь увеличивалось, когда за ним так пристально наблюдали. С костюмом было проще. Старк просто давал ему задание, а сам работал за своим столом, особо не контролируя подчиненного. Они лишь обсуждали идеи, что было куда легче. Это не было работой с дорогим оружием. Поэтому ему нужно было быть максимально внимательным, чтобы всё сделать правильно. Поэтому Питер сосредоточился на том, чтобы сделать всё идеально. Не прошло много времени, как случилось то же, что и всегда, когда он изо всех сил старался не ошибиться: он ошибся. Он понял, что происходит, только когда провода под его рукой заискрились. Чутьё больно отозвалось в затылке. Питер хотел отшатнуться, но не смог, из-за сковавшего его осознания своей ошибки. «Я всё испортил». — Берегись! — крикнул Старк и рывком скинул его под стол. Послышался хлопок, и подросток перестал понимать, что происходит. В ушах звенело. В нос ударил сильных запах сожженных проводов. Он услышал собственный кашель. А потом стало до ужаса тихо. И в душе Питера тоже. Это происходило как будто не с ним. Он… Не он же собственными руками сейчас уничтожил оборудование на пару миллионов долларов? Не он же только что доказал Старку, что не стоит держать его на этой работе? Это же не он только что дал повод Старку позвонить Бену и высказать, какой у него племянник бесполезный идиот? Ох. Бен. Питер создал ему только что долг на миллионы. Он его просто убьёт. И в этот момент подросток действительно осознал, что натворил. В один момент простой страх превратился в ужас. Каждый вздох стал отдаваться болью в груди. Голова закружилась, и он ощутил смутную радость от того, что он уже сидел на полу. Стой он сейчас, то обязательно бы упал. — Чёрт… Я так и знал, что с этой штукой нужно быть аккуратнее. Шкет, ты как? Какой-то ты бледный. Эй? Питер? Он не сразу понял, что мистер Старк опустился на колени рядом с ним и трясёт его за плечи. Питер с трудом перевёл взгляд на его лицо. «Он выглядит обеспокоенным», — пронеслось в голове у подростка. А потом он почувствовал, как отягчающее чувство вины разом свалилось на него. — Простите, — прошептал он, желая провалиться сквозь пол. Он так хотел, чтобы Старк понял: ему очень, очень, очень жаль. Бен никогда не понимал этого. Для него слова «случайно» не существовало априори. Ты это сделал, и ты несешь за это полную ответственность. Питер понял это очень давно и уже не пытался извиняться. Он живо вспомнил как ещё в далёком детстве, после смерти родителей, он не знал, что именно следует за плохими поступками. Может быть, в первый раз поводом послужила порванная игрушка или разлитая вода. И тогда озлобленный взгляд Бена откликнулся в душе ребёнка отравляющем чувством вины. Которое лишь укрепилось, когда дядя впервые запер его в кладовке с томом Торы. «Расточительство грешно, — сказал он, прежде чем закрыть дверь, — подумай над этим». Питер тогда не прочитал ни строчки. Он долго умолял дядю его выпустить, захлёбываясь слезами, чувствуя страх и вину перед единственным близким человеком. Единственным, чьи слова он воспринимал слишком близко к сердцу. Слова, которые впоследствии стали частью мыслей Питера. «Я ему не нужен», — думал он, вытирая слёзы, когда дядя, разозлившись на его очередную детскую шалость, уходил, оставляя ребёнка на всю ночь в одиночестве. «Я ему мешаю», — понимал Питер, сдерживая рыдания каждый раз, когда Бен упрекал его за то, как много он шатается по квартире, будто ему нечего делать, а значит, можно его чем-то занять: уборкой, уроками, чтением Торы на коленях… «Я не имею права у него ничего просить», — вбил себе в голову Питер, когда после очередного скандала Бен усадил племянника за стол и, не дав ни секунды продохнуть, разложил перед ним вереницу платежек: за учёбу, одежду, питание, тетради и карандаши… «Его жизнь была бы лучше, не будь меня в ней», — осознал ребёнок, сгорая от чувства вины, когда Бен не смог в свой день рождения провести время с друзьями, а потащился с Питером в больницу: тот подхватил ангину. «Всё было бы хорошо, если бы я просто исчез», — с горечью понял Питер, когда дядя разрешил ему провести день с Недом, ведь он заранее у него отпросился... а потом в последний момент передумал и устроил целый скандал, ведь Питер в нужный ему момент был на другом конце города. «Боже, я просто хочу, чтобы всё это закончилось», — поймал себя на мысли подросток, когда Бен по-настоящему злился в последний раз. В тот день он из-за новообретенных сил не рассчитал силу, и разбил почти все чашки в его забегаловке, поранив при этом клиента. Лишь при одной мысли о том случае он чувствует, как его уши начинают снова гореть от стыда, а внутренности сжимаются от страха. Это был последний раз, когда его запирали в кладовке с книгами. После Бен окончательно разочаровался в нём. Питер не был уверен, что он и сейчас готов его простить. Поэтому сейчас ему было важно донести до Тони — он сожалеет. Ему безумно жаль, что он подвёл его. Да, он не сможет это прямо сейчас исправить. Но если бы он мог, он бы без раздумий отрезал себе и обе руки, лишь бы Старк его простил. Боже, он так хотел сказать об этом. Но вместо этого смог лишь выдавить из себя жалкое: — Простите… — Питер, посмотри на меня, — спокойно произнёс Старк. Он не хотел этого видеть. Питер не слышал в голосе мужчины разочарование, но от того было больнее увидеть это в его взгляде. На лице, которое до этого лишь улыбалось ему. Это было бы слишком жестоко. Но выбора у него не было. Питер подчинился и медленно поднял взгляд… И увидел на лице мужчины лишь беспокойство. — Ты ни в чём не виноват, — медленно произнёс он. Питер пару раз моргнул, думая, что ему послышалось. «Что?» — Это я должен извиняться, — продолжил он, и подросток вдруг ощутил руки мужчины на своих плечах. Тепло чужого тела выдергивало Питера из липких, спутанных, ужасный мыслей о его вине. «Почему он хочет извиниться?» — Я должен был догадаться, что это не самое безопасное занятие для подростка, — продолжил мужчина, прикусив губу, и подросток осознал, что это не просто слова, мужчина действительно переживает. — Я… Я так испугался. Питер… ты в порядке? Питер едва кивнул, чувствуя, как его тело расслабляется, словно с его плеч сняли очень, очень тяжелый груз. Старк почувствовал это и прижал к себе, словно маленького ребенка. Питер чувствовал, как руки мужчины нежно гладят его по спине, а сам он начал покачиваться из стороны в сторону, пытаясь успокоить ребенка. — Прости меня. Я… Я не думал, что ты так испугаешься… — Вы не должны извиняться, — прошептал Питер. Он слышал спокойное сердцебиение мужчины, ровный гул от его реактора, и чувствовал, как его собственный бешенный ритм сердца постепенно замедляется. А с ним отступала и паника, позволяя ему мыслить здраво. — Это же я испортил микросхему… — Об этом даже не думай, — строго сказал мужчина, чуть крепче обнимая его. — Ты сейчас разговариваешь с человеком, который забавы ради взорвал однажды свою машину. И испортил тупыми граффити столовку в вузе. А ещё пытался испечь пирог Пеп, и в итоге пришлось полностью переделать кухню. Она мне это до сих пор вспоминает. Питер тихо хихикнул в плечо мужчины, чувствуя дрожь, которая приходит после… плохих эпизодов. Футболка Тони пропахла машинным маслом и металлом, и Питер вдруг заметил, что с каждым новым вздохом его сердце стучит чуть спокойнее. — Малыш, ты можешь хоть сто микросхем подпалить, — ласково произнёс Старк, запуская пальцы в кудри ребёнка. — В конце концов, тут лаборатория. Вечно что-то взрывается и горит. Главное, сам не поранься, ладно? Питер кивнул, чувствуя, как на душе у него теплеет. Он… Он действительно может это сделать, да? Просто позволить вещам ломаться и не чувствовать при этом свою вину? Позволить себе ошибаться, как и всем людям? Позволить простым вещам пойти не так, потому что это не будет вселенской катастрофой? Это… было бы таким облегчением. Питер зажмурился, на секунду представив, что это могла быть его жизнь… … что он может не собирать в панике осколки, чтобы потом молча заклеить пластырем порезы, потому что все его мысли были заняты тем, как бы успеть убрать это до прихода Бена… … что он может получать четверки по нелюбимым предметам, потому что не хочет тратить на них время, и ему не придётся каждый раз за это оправдываться… … что он может спокойно покупать комиксы и книги, потому что всегда мечтал о красивом стеллаже, но ведь это всё мусор, поэтому всё стоит в коробке под кроватью у Неда… … что он сможет раз, всего лишь раз, быть счастливым. Конечно, это миф. Его жизнь не сможет быть… Такой. Но если мистер Старк готов ему это позволить хотя бы в стенах лаборатории, то Питер был уже ему благодарен. — Хорошо, — выдохнул он, в блаженстве закрывая глаза. Он прощен. В первую очередь, самим собой. *** Тони задумчиво смотрел на свой стол, на котором так и осталось лежать оружие Наташи. «И что это вообще было?» Он не думал… Да, как ответственный взрослый, он должен был предусмотреть это, но он действительно не думал, что такое может произойти. Да и что, собственно, такого случилось? Старк привык, что в лабораториях вечно что-то горит, взрывается и просто идёт не так. Это же естественно, как и то, что небо голубое, трава зелёная, а Стив старпер. Просто часть процесса, каждодневной рутины. Только он не учел, что ребёнок к этому не привык. Питер… Он был умён. Гораздо умнее многих взрослых, а Тони вообще-то окружал себя гениями. И из-за этого было так просто забыть, что он в первую очередь был просто ребенком. Поэтому, когда мальчик вцепился в себя руками и не откликался на своё имя, сердце Тони замерло от испуга. Вдруг он умудрился навредить ребенку? Он бы этого себе никогда не простил. Поэтому он начал делать то, что обычно делал Роуди, когда Старк был в состоянии паники. И когда Питер расслабился и заговорил, Старк готов был смеяться и плакать от радости. А он ведь и вспомнить не мог, когда в последний так переживал за другого человека. Естественно, ни о какой работе дальше не могло быть и речи. Когда они оба немного успокоились, Старк усадил Питера за его собственный стол и принес два какао. Они даже не говорили особо, тихо наслаждаясь тем, что всё уже позади. А после он проводил ребенка к выходу, попросив Хэппи отвезти его домой. Тот, пробежавшись по ним взглядом, кивнул, тактично не спрашивая, что произошло. И вот, когда он поднялся обратно в лабораторию, то в его сознании вдруг отразилась одна деталь: за всё это время Питер даже не пытался обнять его в ответ. Не то чтобы Тони сильно разбирался в психологии детей, но это точно нормально? Подростки же вечно обнимаются со своими кумирами. Может, дело в том, что он фактически его работодатель? А разве это действительно кому-то мешало? Тони не знал ответов на эти вопросы. Поэтому он сделал то, чего в обычной ситуации делать бы не стал — он пошел просить совета у Клинта. Ведь лучник чуть ли не единственный из всей Башни мог сейчас ответить на его вопросы. Бартон обнаружился всё в той же гостиной. Наташа, видимо, вернулась в тренажёрный зал. Зато Брюс лишь переместился на кухню, попивая очередную порцию кофе. — Что, наслаждаешься плодами работы моего стажера? — усмехнулся Старк, занимая пустующее кресло. — Ага, той самой, которую ты на него свалил, — съязвил Брюс. Тони отмахнулся от желания начать привычную словесную перепалку и обернулся к Клинту. — Кстати об этом… Клинт, можно с тобой, ну… — он не успел закончить предложение. Глаза лучника удивленно округлились, и он воскликнул: — Тебе что, нужен мой совет? — Ну, типа того, — проворчал Тони. Он попытался как можно короче описать произошедшее и не обращать внимание на то, что Брюс сел за стойку и греет свои уши. — И в общем… Я не знаю, нормально ли это, когда ребенок такой… не тактильный… — Ты серьёзно спрашиваешь меня, почему тебя не обнял ребенок после того, как перед ним взорвалась микросхема из оружия Наташи? Вот уж удивительные вещи, — протянул Клинт. Тони опустил взгляд. — Да я просто подумал… — Хотя в чём-то ты прав, — задумчиво сказал Клинт. — Он действительно какой-то зажатый. — Тони, ты уверен, что у него, ну... Всё в порядке? — задал вопрос Брюс, глядя Старку прямо в глаза. И тут он понял, что никогда не был в этом уверен на сто процентов. Неприятное чувство возникло в душе у Тони. Гадкое, обжигающее. Ведь если у Пита не всё в порядке, это была бы вина Старка. Он давно мог найти хоть какую-то информацию о жизни стажёра, но просто забыл это сделать вовремя. А теперь ему будет слишком страшно вбивать имя во все поисковые запросы его ИИ. Тони не готов встретиться с такой реальностью. Ещё больше он не готов признавать свои ошибки. Но, в то же время, он прикипел к этому ребёнку. Удивительно, как за такой короткий срок кто-то смог проникнуть в железное сердце Старка. И, если Питеру что-то грозит, то как Тони смеет это игнорировать? Поэтому он твёрдым голосом произнёс: — Пятница, всю информацию о Питере Паркере. Тони не знал, чего ожидать. То ли описание идеальной семьи, то ли кошмар, после которого его совесть уже никогда не замолчит. Реальность оказалась нечто средним. На самом деле, даже ближе к хорошему. Да, нет родителей, а живёт в Квинсе. Но опеку над ним взял дядя, довольно близкий родственник. И в школе он отличник, а в полиции о нём нет никаких записей. В целом, картина была неплохой. Далеко не идеальной, но не худшей. — Ну, я был прав? — с вызовом спросил он, глядя на Брюса. — Ага. Тебе заключение в письменном виде? — закатил глаза учёный. — А может, у него недостаток внимания? — вдруг спросил Клинт. Тони с Брюсом удивленно переглянулись. — Чего? — переспросил Тони. Клинт пожал плечами. — Я тебе не психолог, чтобы так говорить. Но возможно, он просто одинок. Тони растерянно моргнул. «И почему такая простая мысль не пришла мне в голову?» Ведь это так… Очевидно. Есть родители, которые рядом, а есть отсутствующие — и это два абсолютно разных состояния для ребенка, Тони по себе знал. А у Питера не было никаких, а это ещё хуже. Тони стиснул зубы, злясь на себя за то, что узнал об этом так поздно. — Хорошо… Спасибо, — произнёс он, уже прикидывая в голове свои дальнейшие действия. Это была не та проблема, с которой он мог справиться сам. Но он прекрасно знал, к кому можно обратиться.