Край судьбы

Макса в комнате нет, но оно и понятно. Смилостивилась Этери Георгиевна над кровоточащими ранами, точнее мозолями, Дудакова, посмотрев днем, как он хромает в кроссовках, выдала выходной вечер на лечение боевых повреждений. Так что тут к бабке не ходи: мелкий зависает у крестного. Как бы она с ребенком управлялась без Дуда, сейчас и представить не могла. Нет счастливее удачи, чем найти друга и коллегу, избегающего камер, как огня, зато готового заниматься любой “грязной” работой, если можно увернуться от мелькания на экранах и обрушения славы. Впрочем, когда ты - Дудаков, слава неизбежно до тебя дотянется. Сколько дам бальзаковского и постбальзаковского возраста умиленно смотрят на Сергея Викторовича, а во взгляде так и читается “ах, какой мужчина”. Что ж, он и вправду - “ах”. Повезло его жене, хотя и не без своих нюансов. Этери вот сомневается, что потерпела бы такую любовь собственного мужа к совершенно постороннему ребенку, а Дудакова и обед для мальчика выдаст, если крестный выводит ребенка на природу, и о теплых носках позаботится, чтоб на уличном катке не замерз. Неревнивая женщина, понимающая. С другой, наверное, Сережа и не ужился бы. Женщина скидывает тренировочный костюм и отправляется в ванную. Вообще, никаких ванн нет в Новогорске. Как говорится, не графья, душиком перебьетесь. Но даже вволю постоять под душем - уже счастье. А матери пятилетки такое счастье лет пять как не выпадет в постоянном режиме. Опершись о стену руками, Этери подставляет тело под упругие струи, смывает с себя день, работу, усталость, ненужный разговор с Даней. И не очень понятно, то ли он превратился в моралиста за эти годы, которые был далеко, то ли приревновал к безвестному, а самое главное, абсолютно вымышленному отцу ее ребенка? И не разберешь. Но зацепил больно. Ну, не сложилось у Этери Георгиевны к пятидесяти годам со всеми этими атрибутами: штампами в паспорте, белым платьем, золотым колечком на безымянном. И, наверное, уже и не сложится. Ей теперь лечь, накрыться саваном и глаз на людей не поднимать?! Не захотел ее законной женой никто, ни разу. И было-то вариантов немного. Некогда ей мужчин обхаживать. У нее - дело. Даже не так - ДЕЛО! Вон Смолкин-папа говорит, что законный брак - не то же самое, что сожительство. А ей сожительствовать толком ни с кем не довелось. Отец Дианы ходил с ней на свидания. Видимо, с ней было интереснее, чем с законной супругой. Даня? Тут даже не смешно. Мальчик, от маминой юбки толком не оторвавшийся. Ему вон, тридцать пять, он так и не созрел никого узами брака обрадовать. Даже не будь того проклятого листка из гинекологии и врезавшихся в память восьми-девяти недель, Этери б он точно в законные супруги не позвал. Да она и не пошла бы. Это в шоу-бизнесе муж на пару десятков лет младше - престижно. В нормальной жизни - парочка фриков на минималках. А ровесники? Те, кто по статусу в мужья б подошли, на пятидесятилетних этерь не смотрят, вокруг них двадцатилетних хватает, премиум-класса, так сказать. А и посмотрели б, так им жена нужна. Удобная. А тренер Тутберидзе - жена неудобная, по полгода в разъездах, если не больше. Ну, и зачем такая, которую даже на презентацию не возьмешь красивым аксессуаром? Разве что от большой любви. А вы много видели влюбленных успешных мужичков “за пятьдесят”? Да трем четвертям новые горные лыжи интереснее бабы. Пользы больше, удовольствия - тоже, а расходы - меньше. А потому плевать, и на свадьбы, и на кольца, и на отцов ее детей. На этих особенно плевать! В отличие от детей. Диша вон сегодня удивила: когда они успели расстаться и снова сойтись-то? Ну, допустим, сойтись, в их положении не великая забота, но расстаться? Дишка говорит - после олимпиады и еще полтора года. Но у Этери тоже память неплохая. И Новогорск-2022 она помнит прекрасно в первую очередь потому, что как-то, крайне невовремя, надо признать, решила зайти в обеденный перерыв к себе. Отдохнуть она думала. То ли голова болела, то ли просто устала. Внепланово получилось. Хорошо, что хоть Макс тогда еще ездил с няней и днем спал у Лены. Уж ему звуковое сопровождение из стонов сестры и рыков Глебушки точно постигать было лишним. И ведь умные же оба. Ночами была тишь да гладь. Пользовались временем, когда почти никого не бывает у себя. И тут вопрос, если они так расставались, то, что же творится сейчас, когда они вроде как снова вместе? Выбросила из головы мысль, как что-то настолько неприличное, что даже начинать думать о таком нельзя. У Глеба и Дианы красивые отношения и чистая любовь. Только громкая, если случайно попасть не в то время и не в то место. Придется все-таки как-то поговорить с Ди о том времени. Выбралась из душа. Завернулась во все мягкое и уютное. Вода сбила усталость и накатывающий сон. Подвигов уже не хотелось, но силы выманить сына от любимого крестного появились. Натянула первую попавшуюся под руку одежду, которой оказалось какое-то простецкое домашнее платье и отправилась на первый этаж. Выйдя, заметила заходящего к Глебу и Дише Даню. Вежливо кивнула головой неугомонному хореографу, заперла дверь и пошла по своим делам. Долгого взгляда, проводившего длинные голе ноги, вокруг которых при ходьбе закручивался подол легкой юбки, она не заметила, а Данечка в очередной раз сделал на душе зарубку о том, что кому-то перепадет счастье наблюдать блондинку в юбке и любоваться голыми щиколотками. А может, и коленями, если сядет… А может, и… Полностью разбередить ревность ему не дали. Глеб, запустивший его в комнату, поинтересовался, не с новыми ли мыслями о постановке пришел Даниил Маркович? Пришлось признаться, что беседа личного характера и больше касается Дианы. - Мне уйти?- удивился блондин. - Вообще, наверное, лучше - да,- кивнул Даня. Парень удивленно посмотрел на партнершу. Диша не менее удивленно пожала плечами. Ну, хорошо, воздухом пойду подышу что ли?- натянул кроссовки и покинул комнату. Глейхенгауз помялся, не зная, куда приспособить себя в этом помещении, пока Диана не кивнула ему на стул у окна. Сел, сцепил руки в замок и решил начать с главного: - Диш, а ты в курсе, какие отношения у твоей мамы с Дудаковым? - Да хорошие, кажется,- девушка изумилась вопросу до невозможности.- Вообще, если бы Сергей Викторович вел себя иначе, ей было бы намного труднее, конечно. Он молодец. - Ты считаешь, что так ведет себя молодец?- возмутился Даниил. - Ну, а как?- девушка сцепляет руки под грудью.- Знаете, если б не отношение Сергея Викторовича к маме, вообще, непонятно, как бы она справлялась, когда вы ушли. А потом еще и Макс. Никто же не думал, что так выйдет! Кто бы тут о маме заботился, если б устранился Дудаков. Знаете, не все мужья так себя ведут с беременными женами, как Сергей Викторович тогда маму берег. И с Максом он столько возится. Я и то не понимаю, как его благодарить за это, а мама и подавно души не чает! Тут до Дани дошло, что он ничего в этой консерватории не поправит. Этери, похоже, не только сама погрязла в какой-то мути вместо нормальных отношений, но еще и дочери внушила, что так хорошо и правильно. Оставалось надеяться, что сама Диана никогда не окажется в подобной связи, с подобными результатами. - Жена Дудакова, наверное, безмерно рада такой вовлеченности своего супруга в жизнь твоей матери,- съехидничал Глейхенгауз. - Ну, говорит, раз Егор никак не надумает внуков рожать, будет на Максе тренироваться,- улыбнулась Диша. Даня осознал, что он хочет на воздух, в этом клубке безумия, можно и задохнуться. И должен же был быть какой-то путь к освобождению из ада, который все почему-то считают раем, для мальчика и когда-то любимой женщины? Любить сейчас и эту Этери мужчина просто не мог. Мог жалеть и немного, наверное, презирать за слабоволие. Вот был же у нее характер, когда она выставила хореографа с работы. Даже не задумалась. Почему же на Дуде сломалась? В голову пришло: а вдруг - не на Дудакове? Вдруг ее сломало именно их расставание? Было тяжело и больно заново выстраивать работу, подключать новых людей. И с Сереженькой компромиссы казались более правильными. Лишь бы не менять проверенного работника на кого-то непонятного. Для Тутберидзе работа была всегда превыше всего. Лишь раз отступила - тогда, с ним, Даней. Точнее - дважды. Сначала, когда позволила себе отношения, потом, когда закончила. В тот раз она ради себя поступилась делом. Может быть, теперь поступается ради дела - собой. Скорее всего - именно так. Глейхенгауз бродил по стадиону Новогорска, размышляя и все больше склоняясь к тому, что придуманная версия выглядит очень правдоподобно. А значит, не стоит разговаривать о Дудакове. Надо дать понять, что он готов влиться в команду. И что команда даже без Дуда будет работать прекрасно. И тогда можно будет разломать всю их поганую кривую конструкцию, да она и сама развалится, как только Этери откроет глаза и увидит, что можно все изменить и ничего не потерять! С этими мыслями Даниил Маркович пробродил на улице почти дотемна и вошел в здание базы, когда на первом этаже начинал сгущаться полумрак. Свет оставался лишь в коридоре, ведущем к жилым комнатам, да на лестницу, по которой поднимались двое: прихрамывающий мужчина и блондинка в нежном платье. На руках у Сергея спал утомленный слишком активным после болезни днем Максим. - Как мы за нашими разговорами не уследили, что он заснул?- негромко удивлялась Этери. - Ну, можно понять, и его, и нас. Нам интересна эта кухня, а ему - нет.- Дудаков спокойно поднимался вверх. - Ну, конечно, а ты теперь на стертых ногах таскаешь его по этажам спящего,- заботливо проворчала женщина. Даня поморщился от этого мягкого голоса, которого, на его взгляд, Дуд совершенно не заслуживал. - Во искупление своей вины можешь меня отнести назад,- легко засмеялся Дудаков.- повисну на тебе и потребую любви и обожания за все хорошее. - Тебя можно и на руках поносить,- улыбнулась ответом Этери.- Ты в нашей команде незаменимый человек. Глейхенгаузу захотелось сплюнуть, настолько приторно-сладко звучали женские слова. Вот уж воистину, грубая лесть всегда приятна. И Дуду, конечно, тоже. Как без этого? Данечка и сам б растекся талым ледком от таких слов Этери. Только ему она так никогда не говорила. Ну, он и не отец ее ребенка, тоже можно понять. Мужчина понуро отправился к себе, проживая все то, что произошло в течение дня. Уже у дверей вспомнил идею, пришедшую на ум во время прогулки. И решил не отступать. Даже если будет сложнее, чем казалось, стоит попробовать. Видеть ее такой запутавшейся было невозможно.