Край судьбы

После завтрака, где все вели себя, блюдя нечеловеческий политес, после подготовки к вечерней встрече с Дианой и Глебом, окончательно и бесповоротно растравив себе музыкой сердце, Даниил Маркович понял, надо идти в спортзал. Во-первых, прошло уже четыре дня даже без льда (перелет, приезд в Новогорск, ожидание своих спортсменов), тело ныло отсутствием физической нагрузки. Во-вторых, голова работала совсем не в том направлении, в котором стоило бы. Ну, и в-третьих, запускать себя нельзя. Так в двенадцать часов дня Глейхенгауз оказался на пути в тренажерный зал. В это время никого там быть не должно было, потому что первый лед как раз шел полным ходом, а до второго было еще полтора часа. Так что Даня резонно рассудил, что успеет в гордом одиночестве разогреть и растянуть затекшее в бездельи тело. Но, видимо, тот черт, которому поручили в этом сезоне отвечать за муки хореографа не готов был оставить его душу ни на мгновенье, потому что в дверях зала мужчина наткнулся на малыша с коньками, идущего на выход. И дела-то никакого Дане быть не должно было до этого ребенка, но все же взрослая ответственность взяла верх, и Глейхенгауз окликнул мальчика: - Эй! А ты что тут один делаешь? Мальчик смерил постороннего дяденьку долгим взглядом, от которого Даня только поежился, уж слишком хорошо малыш копировал свою матушку, и спокойно ответил: - Размялся перед тренировкой. - А почему не со всеми?- насторожился Глейхенгауз. Ответом его не удостоили. Пацан направился в раздевалку. Взрослый пошел следом. Даня даже не был уверен, что мальчик сам может ботинки нормально зашнуровать, как бросить-то? - Эй, подожди!- окликнул ребенка.- Тебе, может, помочь? Пацан задержался на минуту, о чем-то подумал, еще раз оценивающе посмотрел на чужого дяденьку и решительно кивнул головой. - Ботинки затянуть поможете?- ну, вот, не зря он сомневался. - Помогу,- согласился мужчина.- А почему ты не со всеми-то пошел тренироваться? - Меня мама не пустила,- надулся сычом мальчишка. - Удивительно,- усмехнулся Даня,- и чем ты провинился? Надо признать, у Этери недопуск на лед - самая жесткая форма наказания и прилетает она только особенно хамоватым и особенно ленивым. Учитывая, что мальчишка рвется на тренировку, в лени его обвинить, наверное, нельзя. Неужели успел так надерзить матери? - Ничем я не провинился!- возмущается парнишка. Тычет в начало шнуровки уже натянутых коньков и просит: - Затяните вот до сюда. Дальше я сам. Со шнурками управляется шустро, видно, что на льду не первый год. - Так почему тебя на тренировку мама не взяла?- не унимается Даня. - Она говорит - температура! А у меня нет температуры! Я же знаю! Это у нее градусник врет!- возмущается ребенок, пока Даниил Маркович тянет шнурок на втором ботинке. - Точно градусник, а, Макс?- внезапно раздается за спиной у хореографа голос Дудакова. Глейхенгауз было замирает со шнурками в руках, но мальчик тут же и отнимает и, нисколько не тушуясь, отвечает: - Точно! Сергей Викторович присаживается на скамью и стягивает один ботинок, поясняя Дане: - Поменял на свою голову ботинки перед Новогорском, страдаю хуже спортсменов. Отрывает задравшийся пластырь со сбитой мозоли и, порывшись в своей сумке, вынимает новый. Наклеивая, увещевает Макса: - Мать тебе голову откусит за самоуправство, так и учти. - Не откусит! Она меня любит,- нахально заявляет мальчишка. Дудаков переводит с мальчика смеющиеся глаза на Глейхенгауза и произносит: - Сколько мужчин ошиблись в ней, когда думали так же! Завязывает шнурок и, поднявшись, кивает мальчишке: - Пошли, сынок, будешь прятаться за меня как за каменную стену, пока буря не успокоится. Сергей Викторович, провожает мальчика на лед, похлопывая по спине. Даню они, конечно, с собой не зовут. Тут вообще все по-семейному, похоже, а Глейхенгауз чужой на этом празднике жизни. И еще смутила насмешка Дуда о мужчинах, которые были уверены, что любовь к ним заставит Этери отступить от принципов. Знал что-то мудрый товарищ, кажется, про давно закончившийся роман. И смеялся над незадачливым и неудачливым в сокрытии своих грешков Данечкой. То ли дело он сам: дома всем довольная мудрая жена. В разъездах - ласковая начальница. Хорошо, гад, устроился. Даже пацана приворожил. Вон как уверенно пошел под защитой Дудакова выслушивать материнский гнев. Осталось только нервно дернуть головой, пытаясь выкинуть привязчивые мысли про нелепую любовную связь женатого Дуда и, как сама объяснила в Штатах, тоже несвободной, Этери. Хотя… Бредя назад в тренажерку, Глейхенгауз вдруг осенился: а, может, и нет у нее никого дома-то? С чего он вообще взял, что там какой-то муж. Может, это она про Дудакова? Что она ему сказала? Что не одна. А Сереженька-то - покрепче любого мужа связь: сто лет работают вместе. Нерасторжимый тандем. Если подумать, когда и с кем, кроме него, Дани, были у Этери отношения? Да ни с кем и никогда! Она ж со своего льда не вылезает! Коллеги, конечно, не лучший вариант, а, с другой стороны, он сам ей путь показал, когда в отношения зазвал. Могла и оглядеться, поменять точку зрения на служебные романы. Неадекватная цепочка логической связи шизофреника выстраивалась так бодро и красиво, что оставалось сделать один, последний шаг, чтобы все сложилось. И Даня не растерялся: Макс-то, между прочим, светленький, хоть и кареглазый в мать. Как его Дуд назвал? Сынок. А почему бы и нет?! И все же встает на свои места: и ключи от квартиры Этери, и ночные посиделки, просто понежничать, про сына поговорить, к тому же он прибаливал, то-то и не скрипели матрацем. Но и Серега, конечно, вовремя подсуетился, когда женщина отходила от разрыва! Завел себе на старости лет вторую семью, мерзавец! Интересно, он ей хоть обещал, что жену бросит или обошелся даже без этого вранья? И ведь родила она от этого женатого сукина сына, а от Данечки и не собиралась! От Данечки, надо сказать, вообще, кажется, никто детей не хочет рожать, разве что уцепиться за московскую квартиру и прописку. Мышцы уже горели огнем от напряжения, но злые мысли только быстрее и четче обрисовывали картину. Он понял, что ненавидит Дудакова, злится на глупую и слабохарактерную Этери и очень жалеет их ребенка, который не видит нормальной семьи и отношений между родителями. А мальчишка-то очень хороший, между прочим. К концу тренировки решил, что нужно обязательно поговорить с Дианой. Она же наверняка в курсе, хотя бы примерно. И не может дочери нравиться безумие, которое творится с ее матерью, да и брата должно быть жалко, если она его хоть сколько-то любит. Что же, Диша приезжает уже сегодня. Вечером начнут работать. А там он найдет возможность обсудить все то, что увидел и понял.