Сын амазонки

      

«Любовь зла — полюбишь и козла».

             Анна уснула, когда в окно уже настойчиво заглядывало полуденное солнце. Всю ночь, если так можно было назвать раннее утро после бала, она ворочалась в кровати, не в силах погрузиться в сновидения. Подушка промокла, шелковая простынь сбилась, не позволяя найти комфортного положения для томящегося тела.       Раньше она только читала, что любовь лишает сна, покоя и разума, а теперь сама влюбилась с первого взгляда. Раз за разом она просматривала в уме события вчерашнего вечера.       Как же странно, что прежде никто не видел и не знал ее князя. Михаил рассказал о трагедии своего рода, и это было ужасно. Именно тогда, когда он надеялся увидеть семью и поправить плачевное положение, старый дом сгорел. Потеряв мать, Анна понимала, каково это: лишиться близких людей. Брат, сестра, отец… что за жестокая судьба…       Наташа оказалась его кузиной. Анна только тогда вспомнила, что мать строгой фрейлины и вправду была Репнина! Не удивительно, что та не узнала своего двоюродного брата, исчезнувшего из ее жизни в раннем детстве и больше ни разу не появившегося в столице.       Михаил был приятно поражен, встретив родственницу, и весьма огорчен, что родители Наташи сейчас находились на юге: отец командовал армией, на долгие годы завязшей в войне против южных дикарей.       — Помните, как мы играли на пушистом ковре в вашем старом доме у городской площади? — оживленно спросила Наташа, беспардонно разглядывая кузена.       — Я смутно помню жизнь до того, как мы переехали в поместье, — расцеловав смутившейся девушке ручки, заявил он. — Даже и те воспоминания уходят в туман прошлого. Вспоминаю, как часто пытался увидеть амазонок на другом берегу пограничной реки.       — Думали, они страшные? — высказалась Лиза, которая смотрела на князя таким взглядом, что Анне захотелось немедленно отослать фрейлину с любым, хоть нелепым, поручением прочь.       Михаил улыбнулся:       — Вы имеете в виду боевой раскрас? Это страшилки для барышень.       Лиза смутилась под пристальным взглядом.       Почему, когда он смотрел на других, замирало сердце?       Анна сразу же увела танцевать своего князя, снова и снова, не давая шансов никому другому и даже не задумываясь о том, какие пойдут сплетни.       Теперь она радовалась, что первый летний бал всегда был многочисленным. На него приезжали со всей страны: и близкие к трону вельможи, и лишившиеся всего, кроме дворянского статуса, осколки старых семейств, и даже те, кто получил дворянство заслугами перед государем. Кто-то пытался выдать замуж дочерей, другие ловили богатых невест, иные развлекались игрой в кости, большинство же завязывали полезные знакомства. В этой разношерстной толпе, разбредшейся по залам в поисках развлечений и угощений, можно было легко скрыться в окружении таких же ярких и нарядных пар.       Александра она увидела среди танцующих. Он выделывал фигуры старательно и четко, причем так, чтобы иметь возможность каждый раз буравить несостоявшуюся невесту въедливым взглядом своих рыбьих глаз. Царевна не сомневалась, что он специально искал ее.       — Миша, давайте выйдем в сад, мне стало душно.       Разумеется, ей хотелось остаться наедине со своим красавцем, но это было бы верхом неприличия. Пришлось пригласить фрейлин, тоже запыхавшихся и раскрасневшихся от танцев.       Ночной сад неуловимо изменился. По случаю праздника дорожки перед дворцом были украшены множеством разноцветных фонариков, но их мерцающий свет уже начал таять в ореоле зари, просыпающейся на востоке.       Почему-то Анне стало грустно.       — Голубая луна уже зашла.       — Она будет светить нам всю жизнь, — наклонившись к ее уху, с улыбкой прошептал Михаил.       — Какая роскошная ночная бабочка, смотрите! — воскликнула вдруг Мария.       Догадливая фрейлина потянула Наташу к кустарнику неподалеку и взяла под руку сопротивляющуюся Лизу.       — Когда я смогу увидеть вас снова? — промурлыкал князь, неотрывно глядя в глаза.       Какие же они у него невероятные: и пронзительные, и восхищенные, и такие ясные, будто рассветное небо.       — Завтра вечером в моей беседке? — краснея, предложила она.       — Почту за честь.       Он вдруг изменился в лице, выпрямился и повернулся к зданию дворца.       — Я вынужден покинуть вас немедленно, Аня, — нахмурившись, резко заявил он и вновь бархатно извинился: — Прошу прощения у вас и ваших подруг. С нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.       Поклонившись опешившей девушке, он покрыл горячими поцелуями ее ладонь, так, что царевну снова бросило в жар, и быстро исчез в предутренней дымке, как несбыточное видение и несостоявшаяся мечта.       Фрейлины вывели царевну из оцепенения.       — Князь приносит свои извинения, но вынужден удалиться по срочному делу, — пробормотала она.       — Какое может быть дело среди ночи? — удивилась Мария.       — Разве что в борделе, — выпалила Лиза.       — Я тебя умоляю, Лиза, не насилуй наши уши своими неприличными домыслами, — поморщилась Наташа. И добавила: — Странно, никогда бы не подумала, что из того смешного плюшевого мишки с толстенькими щечками вырастет такой красавец. И волосы потемнели, и добродушие прошло.       — Люди меняются, — проговорила Анна, обиженная на своего возлюбленного, что исчез, ничего не объяснив.       Неужели она не достойна даже нормального ухаживания, танцев до упаду, красивых слов и признаний в любви?       Но он обещал, что они встретятся завтра.       Задумавшись, Анна не заметила адъютанта отца, тяжело дышащего, видать, от беготни, но по-военному подтянутого.       — Ваше Высочество, ваш просит Его Величество. Извольте проследовать во дворец.              Напудренный и разодетый отец выглядел так, чтобы никто не мог усомниться: перед ним находится самодержец. Наградив дочь тяжелым взглядом, он отослал адъютанта жестом, повелевающим Его Величество не беспокоить.       — С кем это ты танцевала пять танцев подряд? — без приветствия выпалил он, едва Анна подошла и поклонилась.       — Уже доложили? — хмыкнула она, с интересом рассматривая розы на полу.       Но отец грозно свел брови, и, упреждая очередную нотацию, она повела плечами:       — Это был князь Михаил Репнин.       — Этот молодой человек только что вернулся из путешествия по Востоку. — Князь Николай возник у нее за спиной, и Анна во все глаза уставилась на него.       Он-то откуда знает?       — А, один из ваших, — сразу же скривился отец.       Из кого это, ваших?.. Боже, как она не подумала, что на Востоке Миша мог учиться и мистическим наукам!       Царевна ощутила, как щеки заливает краска. Что он мог почувствовать, если бы настроился на ее сознание… Влюбленную дурочку… Впрочем, она и вела себя так, ему даже трудиться не потребовалось. Да она и не замечала никаких поползновений с его стороны. Уж чему, а распознаванию ментального воздействия наставник научил ее давным-давно.       — Между прочим, он тоже Романов, — продолжил Николай, острым взглядом буравя подопечную. — Его прадед отказался в свое время от фамилии, но он нам такой же родственник, как и Александр.       — Только не говори, что он тоже собирается просить ее руки, — ядовито прокомментировал самодержец.       — А если да? — сузив глаза, неожиданно для самой себя выпалила царевна.       — Если да, спровоцируем и Александра, и нового посла Абрии, — сухо отозвался Николай. — Нам нужно срочно что-то еще предпринять против их влияния на нашу элиту.       — Опять пугаешь заговорами? — вздохнул царь, откидываясь на спинку кресла и поглаживая сердце.       — Не пугаю, констатирую факт, — отчеканил Николай. — Романов и Бенкендорф только что покинули бал. Вместе. И пришли тоже вдвоем.       — Ты же сам говорил, дядя, что вскрыть ловушку можно, специально попавшись в нее, — язвительно напомнила Анна.       — С тобой все уже понятно, — устало отмахнулся наставник.       — Я выйду замуж за Репнина! — Анна сжала кулачки, чувствуя, как ее душит гнев.       — Пусть сначала осмелится попросить, — процедил отец. — Ступай к себе. Натанцевалась уже.       Во сне девушке снились стальные глаза и слышался бархатный голос. А тело горело, охваченное неутоленной жаждой.       Проснувшись, царевна сладко потянулась в кровати. Очень скоро она снова увидит Мишу.