Сын амазонки

      

«Собака бывает кусачей только от жизни собачьей».

                   Серебряное рассветное небо вспыхнуло алым. Главная сторожевая крепость — административный центр всего приграничного района — начала пробуждаться ото сна, когда дозорный на башне заметил двух бешено мчащихся всадников…       — Значит, все ваше имущество сгорело, — сочувственно кивнул комендант крепости, крепко сбитый мужчина с сурово-выразительным лицом. — Знаю, вам сейчас нелегко, но я обязан доподлинно установить, что именно вы князь Михаил Репнин.       — Я понимаю, — медленно и устало промолвил один из прибывших, темноволосый молодой человек, чей облик был пропитан грустью и благородством. — Мои единственные доказательства — слова вот этого старого слуги моего отца да семейный амулет.       И он снял с шеи золотую цепочку с массивным кулоном.       Амулет признал местный священник, потом узнали и слугу. Затем кто-то вспомнил, что сына князя Репнина со дня на день ожидали из путешествия по Востоку.       — Не сочтите за дерзость, Ваша Светлость, — ворчал комендант, выписывая новые документы, — но с этим аристократическим обычаем отправлять детей невесть куда чуть ли не на десять лет, пора кончать. Чему они там учат, неизвестно, а по возвращению и мать родная не узнает.       — Уже ясно, кто виновен в пожаре?       — Нет, но у границы видели отряд амазонок. Разукрашены зверски, почище южных дикарей, с черепами на копьях.       Сдержав усмешку, принц подумал: «Да, мамочка со спектаклем постаралась».              Агент амазонок остался управляющим в поместье, руины которого начали разбирать, заодно пытаясь разобраться в причинах пожара. Владимир приказал заново отстроить дом и наладить жизнь местной крестьянской общины. По отцу, сестре и брату Михаила провели пышную поминальную церемонию.       — Прощай, Миша. И прости меня, — неслышно шептал Корф.       Седлая коня Владимира, новоиспеченный управляющий озабоченно спросил:       — А как вы собираетесь держать связь, Ваше Высочество? Может быть, мне лучше поехать с вами?       — Ни в коем случае. Ты же не хочешь, чтобы первый советник взял тебя под колпак и раскусил, как орешек? Мне придется вращаться в тех кругах, где его внимание неизбежно. Ни ты, ни кто-нибудь другой из агентов матери не должен пока приближаться к Петрограду.       Комендант навязал ему в спутники своего пятнадцатилетнего сына, которого отправлял в столичный кадетский корпус. Но тут Корф отказаться не решился, к тому же их обоих снабдили рекомендациями к высокопоставленному коллеге в Петрограде, и на следующий день двое всадников отправились в столицу.       Костик оказался ловким, но болтливым.       — Значит, вы собираетесь поступить на царскую службу? — не мог он прекратить свои расспросы.       — У меня нет альтернативы. Мы все должны служить как представители дворянства, иначе какой от нас прок государству. Ты в кадетском корпусе, я — куда назначат.       — Думаю, знания об амазонках и восточных странах вам явно не помешают.       — Возможно.       Болтливость мелкого попутчика, который был ему тем не менее симпатичен за искренность и смелость, все-таки надоела Владимиру, и тот решил преподать Костику урок. Тем более, случай как раз представился, что в Россе было неудивительно в лесу под вечер на большой дороге.       Оборвавшись на полуслове, Корф резко осадил коня.       — Что случилось? — повторил его движение Костя.       — Тише. Похоже, твой отец зря не послал с тобой вооруженный эскорт. За поворотом нас ждет разбойничья засада, — сообщил Владимир, спрыгивая на землю.       Первое время, попав на Восток, Корф поражался существованию разбойников как вида: в Амазонии никаких грабителей на дороге отродясь не существовало. Правительницы не просто силой прижали их к ногтю — от мужчин не зависели семьи, выживание и благополучие рода. Спрос с них приближался к нулю, общественная ответственность была минимальной, а потому ничто и не вынуждало прикладывать усилия на сомнительном поприще.       — Я никого не вижу, — напряженно вглядываясь в зеленый лабиринт деревьев, возразил Костя.       — Конечно, не видишь, — торопливо сказал Владимир, отдавая ему поводья своего коня. — Спрячься и не высовывайся, пока я не позову.       — Я пойду с вами! — возмутился Константин. — Вы думаете, я с мечом не справлюсь?! Да меня с детства учили!       Владимир положил руку ему на колено:       — Я верю, что ты хороший воин. Не в этом дело. Просто мне не понадобится твоя помощь.       И перехватив его недоверчивый взгляд, насмешливо спросил:       — Ты что же, считаешь меня самоубийцей?       Костя опустил голову, соскочил с коня и направился в лес. Владимир проверил меч и зашагал к повороту. Едва он повернул, как упрямый парень, привязав лошадей, покрался следом.       Вильнув, дорога спускалась в неглубокую ложбину, затем поднималась вновь. Владимир дошел до самого низа, когда из леса вылетела стрела. Перехватив ее на лету, молодой человек остановился и отклонился от трех остальных. Затем вытащил меч. Костя открыл рот и застыл у поворота.       В кустах у обочины зашуршало, и оттуда вылезло пятеро неряшливо одетых бугаев. Первый с криком замахнулся мечом. Но уже через секунду этот меч оказался на земле далеко в стороне, там же очутился и сам разбойник, получив молниеносный удар ногой в челюсть.       — Окружаем его! — приказал самый высокий, осклабившись беззубым ртом.       — Ну что, красавчик, молись, пока еще есть время, — посоветовал бандит с повязкой на глазу, когда Владимир оказался в кольце.       — Князь Репнин, держитесь! — не выдержав, бросился к нему Костя.       Но его помощь и в самом деле не потребовалась. Высоко подпрыгнув, Владимир сделал сальто и приземлился за спинами у обалдевших на секунду верзил.       Этого хватило, чтобы столкнуть лбами двоих из них. Разбойники тяжелыми мешками рухнули под ноги своим товарищам, которым пришлось перепрыгивать через их объемистые телеса, чтобы добраться до противника.       Сталь вспыхнула искрами, когда меч Владимира плашмя принял на себя рубящий удар одноглазого. Обнажив в кривой улыбке желтые, в черных точках зубы, тот явно не ожидал последующего за этим настолько сильного толчка, что отбросил его в сторону, как пушинку.       В тот же миг Владимир ловко отклонился вбок от меча другого романтика большой дороги и быстро нанес тому резкий удар по шее ребром левой руки. Когда мужчина повалился на землю, последний громила ринулся вперед с воем, видимо, предназначенным для устрашения, и замахнулся мечом, от которого через мгновенье остался один лишь обрубок — меч Корфа разрезал дешевую сталь, как масло. С легкостью, будто художник, Владимир нанес изящный удар по голове и присоединил громилу к его столь же успешным коллегам.       Молодой человек поправил волосы и убрал меч, когда раздался голос:       — Давай кошелек, или я перережу ему глотку!       Высокий длинноволосый мужчина держал нож у горла Кости.       — Простите меня, князь, — горько прошептал тот.       — Заткнись, змееныш! — закричал разбойник. — А ты брось меч, положи кошелек на землю и отойди. Живо!       Но Владимир в ответ лишь улыбнулся и, неотрывно глядя в глаза несознательному члену общества, медленно произнес:       — Отпусти этого мальчика, Седой, и я не причиню тебе вреда. Скажи, разве ты счастлив, бесцельно бродя по дорогам и грабя людей, которые вовсе не виноваты в гибели твоей семьи? Не лучше ли найти себе жену, чем идти на виселицу, что рано или поздно случится? Неужели ты хочешь этого?       — Ты… Ты знаешь меня? — только и смог пробормотать верзила, настолько ослабив хватку, что Костя смог вырваться и броситься к спасителю.       Не обращая внимания на подростка, молодой воин подошел к разбойнику и, дотронувшись до его головы, тихо сказал:       — Вспомни все, в чем виноват. Разве это нужно тебе? Это нужно тебе?       Вытаращив глаза, Константин смотрел, как на его глазах происходит нечто совершенно ему не понятное и не объяснимое. Парню казалось, будто сознание куда-то уплывает, следуя за мелодично-тихим голосом нового друга.       Разбойник разжал руки, и меч упал на траву.       Костя пришел в себя, лишь когда Владимир велел ему привести лошадей.       — Князь Репнин, вы сможете меня простить? — минут через десять после продолжения пути нарушил тишину подросток, все это время не поднимавший понуро склоненной головы.       — Я знал, что ты крадешься следом, — усмехнулся Владимир. Он также знал, что парень шокирован не только его боевыми умениями. — Ты получил неплохой урок, не так ли?       Корф не сказал попутчику, что увидел приметы и имя главаря банды на листовке в местном трактире. Не стоило умалять эффекта от показательного внушения с целью перевоспитания.       — Да, я понял, что не надо лезть в драку, чтобы только покрасоваться своей силой и умением. Иначе окажешься таким же болваном, как эти бандиты.       — И вообще слишком много болтать о себе.       Константин вновь пристыжено склонил голову, но не унялся:       — А… почему вы не убили их? Что, если они продолжат?       — Я оставил им рекомендательное письмо в гарнизон крепости. Там объявлен набор солдат, помнишь? Седой умеет читать, пусть получат шанс завязать с прошлым.       — Неужели это возможно?       Корф пожал плечами:       — Так или иначе, не только они сами, но и все общество не свободно от пятен позора за деяния убийц.       Костя кивнул и замолчал. Его спутник тоже хранил молчание. И так они доехали до небольшого постоялого двора, где Владимир сразу же лег спать. Подростку ничего не оставалось, как последовать его примеру.