Дракон и Камень.

— Эй, ну ты что? — Ничего, просто. — Честно говоря, я тоже очень стесняюсь, но ведь это ты? С тобой ведь, ну, как будто дома.       Саша смотрит на неё, невозможно красивую и смущённую, на то, как красиво румянец расползся до самой груди, на которую он так старался не смотреть, хотя, по-хорошему, ему бы бороться со своим смущением, но вот они сидят в кровати, полностью голые, Лиля сидит на нём.       Он, Господи прости, в ней. — Я хочу видеть твоё лицо, Саш.       Кладёт на скулы свои ладони, смуглые на фоне его кожи, даже не смотря на то, что та покраснела от прилившей к щекам краски. Гладит большими пальцами, парень хмурится, но встречается с ней взглядом и тонет в омуте глаз. Она смотрит так пронзительно и так нежно, что немного даже отпускает. Под пальцами чувствует мягкость её бёдер, они красивые, ноги у неё по-девичьи стройные и она так трогательно выглядела в своих чулках. Ну, до того, как их пришлось снять.       Она склоняется для поцелуя, может губами неловко, пробует снова и он прижимается губами в ответ, пытается углубить и неловко стукается зубами, от этого становится ещё более стыдно, но Лиля смеётся. Становится немножечко легче. — Саш, я.       Обрывается на полуслове, двигая бёдрами и тихо выдыхает. Хорошо, приятно, так правильно чувствовать его в себе, пусть и до сих пор страшно. Вроде и не в первый раз, а так волнительно, наверно потому что глаза в глаза.       Двигает снова, пока не находит размереный темп, стонет тонко, когда шеи касается горячий язык. Крепкие руки прижимают ближе за талию, поцелуи спускаются ниже, оставляя влажные следы на точёных ключицах, Лиля всхлипывает тихонько от того, сколько любви в этих ласках и как парень поддаётся бёдрами в ответ. И его полыхающие уши она тоже видит. Им обоим неловко и странно, но так даже легче. Вместе не страшно, просто надо привыкнуть. — Я так.. люблю.. тебя. — Между поцелуями выдыхает влажно, оглаживает красивую спину и поднимается рукой к груди, лежит идеально, ровно как надо и Лиля крепче жмётся к нему.       Хочет вплавиться, слиться в одно целое и никогда не отпускать, так сильно она им дорожит.       Саша целует её в солнечное сплетение, ровно там, где экслибриум, и так обжигает этот поцелуй, кажется, что останется след.       Целуются жадно, словно ищут друг в друге кислород, движения резче и быстрее, сплетая пальцы рук и чаще и громче роняя вздохи почти в унисон. — Я так люблю тебя, так люблю тебя, больше всего на свете люблю.       Не ясно даже, чья это реплика, но вмиг становится так хорошо.       Лиля падает на него сверху своим хрупким весом, дышит в шею жарко и тихо смеётся, поднимает лицо и улыбается счастливо. Саша целует её снова, не может перестать трогать, гладить, вжимать в себя сильнее, он столько всего хочет ей сказать.

Наверно, впервые после смерти Соловья он чувствует себя живым.