Тучанка: жизнь и быт для чайников

В пять сорок три по станционному времени Рэйчел обнаружила ужасное. Непоправимую ошибку. Сбылся наяву худший ее кошмар. Полтора часа ожидания, пока она смогла бы сделать с этим хоть что-нибудь, тянулись так же мучительно медленно, как очередь на ежемесячный медосмотр; а может и хуже, потому что исход медосмотра она могла предсказать хоть как-то. В комнате стояла мертвецкая глухая тишина – только соседки, свернувшись под одеялами, посапывали, а Ли Синь так и вовсе безмятежно храпела, закинув одну ногу на поручень лестницы и не зная, что из-под края задравшейся футболки показывал морду вытатуированный на животе дракон. Когда Ли Синь всхрапывала, казалось, что дракон дышит вместе с ней, и еще больше иллюзию усиливал зыбкий, слабый свет комма, выхватывавший из густой спальной темноты то разбросанные по кровати датапады, то учебный планшет, то обгрызенные не нервах ногти Рэйчел. Она пыталась отвлечься, читала или хотя бы отупевшим бессмысленным взглядом сверлила планшет, надеясь, что сработает потом визуальная память, но до семи утра дожила, по большому счету, чудом; наконец, на часах показались заветные цифры, и Рэйчел, едва выпутавшись из гнезда одеяла, заперлась в санузле, чтобы не мешать соседкам. Экзамен в десять. Ее спасение только в том, что Коцит вставала раньше всех, чтобы пробежаться в одиночестве до общей побудки, и если сегодня что-то пойдет не так… «Пожалуйста-ответь-пожалуйста», – бормотала лихорадочно Рэйчел, набирая выученный назубок номер; прислушиваясь к гудкам; чувствуя, как нехорошо сохнет в горле. И на счастье, Коцит приняла входящий – только непонятно было, считать ее прищур оценивающим, неприязненным или просто уставшим после пяти километров на беговом тренажере. – При… – Господиспасибо-привет-толькотыможешьменяспасти, – на одном вдохе, теряя паузы, выпалила Рэйчел, и Коцит ошарашенно закончила: «…вет». Хотя получилось у нее скорее «…фет», потому что одновременно с этим она сплюнула мятно-зеленую пену от зубной пасты с таким скучающе-страдающим выражением лица, с каким драконы в сказках, наверное, выковыривали застрявших меж зубов рыцарей – что-то не очень вкусное, но необходимое для здоровой диеты. – Семь сраных утра, Рэйч, – пробормотала Коцит, отплевываясь от остатков пасты, – а у тебя такой вид, как будто ти-рекс в жопу покусал. Что стряслось-то? Проблемы? – она повела бровью насмешливо. – Ухажер?.. Рэйчел вздохнула – ехидство и сарказм были заслуженным возмездием за несвоевременный звонок. – Хуже. Экзамены. Коцит рассмеялась, растянув мятно-зеленые губы: – О, узнаю сестренку. Рэйчел «получу сотку или умру» Шепард. Что сдаете хоть? – Ксеноксы. У меня в конспектах нет кроганов и ворка, в чате все молчат, до сдачи три часа, и я… – Стой-стой-стой, – связь забулькала – Коцит, склонившись над раковиной, прополоскала рот, выпрямилась, показав наконец лицо без следов пасты, и потянулась за полотенцем. – Кто у вас принимает? Сапольский же милейшее создание, меньше чем на девяносто баллов сдать… – У нашей группы ведет Сэй Хо. – А-а-а, – Коцит, отбросив со лба влажные пряди, кивнула понимающе. – Сочувствую, суровый мужик. Тогда записывай. Ворка – стопоришь “деформацией”, если хватает силенок, накинь про запас “бросок”, в противном случае сразу “заряд”, если еще шевелится – концентрируешь поле в кулаке и пробиваешь затылочную кость или грудину… А, и еще зажигательные патроны не забудь упомянуть, за них два балла начисляют. С кроганами так же фигня, “деформация”, “бросок” и “заряд”, но бить строго в горло. Болевые приемы не действуют – у них прикрытые суставы и паховая пластина, ее даже бронебойными хрен протаранишь. Разве что в глаза тыкать, но это ж кроганы… И кстати, не знаю, как Сэй Хо, а Сапольский ставил автомат за ответ «не доводить дело до рукопашной и приберечь на такой случай гранату». «…случай гранату», – высветилось на планшете, пристроенном на раковину – Рэйчел успела включить автоматический конвертер голосовой записи в текст, чтобы потом, если что, скинуть правильные ответы в чат группы. Кивнула удовлетворенно. И только когда Коцит довольно улыбнулась, спохватилась вдруг: – Это что, всё? Коцит промычала что-то согласное из-под упавшего на лицо края полотенца. – Но это ответ в третий блок, у меня он и так был! А второй? В билете на экзамене должно было попасться три вопроса: гипотетическая ситуация встречи с представителем рас Цитадели, из которой требовалось найти наиболее мирный и дипломатичный выход; не менее гипотетическая встреча с кем попало во втором блоке – достаточно предоставить такое решение, чтобы это не обернулось военным положением, а в половине билетов вовсе можно было отделаться кратким «вежливо сплавить решение на дипломатического представителя человечества и не лезть не в свое дело»; и, наконец, третий вопрос – тактика боя со случайным ксеноксом. – Ну точно с ума сошла уже, – Коцит встряхнулась, откинула за спину укутанные в полотенце волосы, закатила глаза и вздохнула. – Кроганы и ворка только в третьем блоке вопросов встречаются. Это военная учебка, а не факультет международных отношений, шанс, что тебе придется здороваться с кроганом за ручку, стремится знаешь куда? – Херня какая-то, – отбрыкнулась возмущенно Рэйчел. – Двадцать второй век на дворе, а человечество все еще делит всех на первый и второй сорт. То, что Совет дел не хочет иметь с кварианцами или кроганами, совершенно не значит, что мы обязаны принимать их доктрины. Тем более если это не их общее мнение, а диктовка со стороны азари… Коцит опять вздохнула, стрельнув насмешливым взглядом: – Ты всегда такая зануда или только в семь утра? Ах, да, всегда. Что ж, военрук бежит и падает внести поправки в учебную программу, – пробормотала она. – Диктовка диктовкой, только ты случайно в первом блоке не напиши, если вдруг попадутся азари, что будешь улаживать все дипломатически через постель… – Да иди ты! – моментально покраснела Рэйчел, но сестра даже бровью не повела. – Хотя я бы влепила тебе высший балл, потому что это отличный рабочий метод. И вообще пора новые методички для контактеров писать… – Ты невозможная! – Ага, я тебя тоже люблю, – Коцит подмигнула и, прижав подушечки пальцев к губам, послала воздушный поцелуй. – В общем удачи и все такое, а я побегу, пересменка через двенадцать минут, не хочу башку застудить. Напишешь, как сдашь? – Обязательно, – Рэйчел сдула ответный поцелуй с ладони, но Коцит уже отключилась и не увидела. Чудо, что вообще удалось созвониться: между учебкой и станцией, где старшекурсники проходили практику, была какая-то считанная световая минута, но приоритет курсантам давали самый низкий, и связь часто барахлила. Рэйчел тихо выскользнула из санузла и вернулась в постель. Чат учебной группы ожил – зараженные ее паникой сокурсники кидались анимированными рыдающими рожицами, сообразив, что их конспекты еще менее идеальны, чем шепардовские, и она скинула им с планшета запись с правильным ответом. До экзамена оставалось два с половиной часа; Рэйчел спокойно перечитала еще разок все билеты, повторила список допустимых вариантов обращения к ханарам, который все время вылетал из головы, и позавтракала спокойно, а не глотая на ходу. Даже, пока жевала яичницу, одним взглядом кося в тарелку, а другим скользя по строчкам конспекта по саларианцам, подумала, что надо как-то наверстать упущенный лектором кроганский вопрос. Да, они не раса Цитадели, но у народа с такой длинной историей наверняка есть интересные культурные особенности кроме паховых пластин; не для экзамена, так хоть для общего развития полезно будет, вон и каникулы скоро, как раз надо будет книг с собой закачать, чтобы не скучать в перелете до Терра Новы… Уже в аудитории, увидев разложенные на столах датаблоки с вопросами, ее тряхнул легкий мандраж, но Рэйчел легко уговорила себя не паниковать – все ведь выучила, – села за указанное экзаменатором место, включила блок и торопливо пробежалась взглядом по заданию. «Вопрос #1. Тактика боя с штурмовиком-азари в условиях абордажа пиратского корабля», – Рэйчел едва не засмеялась вслух, вовремя закусив щеку, чтобы не нервировать лишний раз наблюдателей. Азари ей таки попались, но не в тех условиях какие, предполагала Коцит; впрочем, принимал бы Сапольский, а не Сэй Хо, она бы и рискнула пошутить… «Вопрос #2, – тряхнув головой, заставила себя отвлечься Рэйчел, – у вас возник конфликт с гражданским транспортником волусов за единственный свободный док на станции заправки. Ваши действия». Тут все тоже было прозрачно – не упоминать денежный вопрос, не обидеться ненароком на обезличенное обращение, как можно быстрее подключить к разбирательству нейтральную сторону, в идеале, администрацию станции, – так что оставалось последнее задание. Вопросы как-то по-дурацки расположили, вразнобой; точно не хватает первого блока, а азари уже были, значит, скорее всего, остались саларианцы или… «Вопрос #3. Вы проводите зачистку пиратской станции совместно с патрульным кораблем Цитадели, капитаном которого является кроган. Как вы склоните вторую команду к сотрудничеству? В ответе используйте ваши знания об иерархии в кроганском сообществе». Рэйчел перечитала вопрос еще раз, и еще, и еще, пока не поняла, что ей не мерещится. Зарылась пальцами в волосы, зажмурилась – она ничего, совсем ничего не знала про иерархию кроганов, – к горлу подкатил горький колючий ком… И она проснулась. На потолке желтело пятно света от будильника, переведенного в ночной режим, в переборках отдавался сонный гул «Тантала»: не было ни кроватей соседок, ни татуированного дракона, ни датападов с конспектами – только один валялся на соседней подушке, мигая всплывшей посередине новостной сводки рекламой. Рэйчел приподнялась, переложила блок на тумбочку, чтобы не сломать ненароком, заодно мазнула пальцем по экрану будильника – получалось, что проспала она где-то часа четыре. «Должны были уже прыгнуть через ретранслятор в Орле, – прикинула Рэйчел, разглядывая беззвучно текшую через экран строчку будильника. – Сколько там до вторичного до Цитадели лететь, часа три?» Можно было, конечно, спросить вездесущую СУЗИ, но в любом случае оставался еще ретранслятор до Кроганской ДМЗ – лететь прилично, можно попытаться заснуть еще раз. – И ведь привидится же, – фыркнула Рэйчел, понежилась в пододеяльном тепле еще пару минут и, убедившись, что провалиться обратно в сон так быстро не выйдет, со вздохом опустила ноги с кровати. Дурацкий сон оказался недостаточно убедительным, чтобы считаться кошмаром, после него осталось только легкое недоумение да раздражение – мало она дряни в жизни повидала, чтобы после всего снились чертовы экзамены? Еще и такой реалистичный, зараза. Звонок Коцит был настоящим; но экзамен группа Рэйчел сдавала Сапольскому, и обсуждали они не билеты, а последнюю сводку новостей с Траверса, и про ворка не было ни слова – когда там их первый задокументированный контакт с Альянсом случился, год назад? Как раз команда «Лазаря» закончила восстанавливать внутренние органы и приступила к пластике мышц, так что до своего воскрешения Рэйчел понятия про ворка не имела. Ей вообще попался очень скучный билет, если она правильно помнила; характеристика элкоров и тактика боя с турианским спецназом, а третий вопрос Сапольский даже слушать не стал – влепил сотку баллов и отправил на заслуженные каникулы. И в запале данное обещание так и осталось не исполненным: Рэйчел покосилась на брошенный датапад и вздохнула, принявшись шнуровать кроссовки. То, что писали про ксеноксов человеческие авторы, читать взялся бы или отъявленный извращенец, или ксенофоб, а переведенных хороших книг тогда в сети водилось слишком мало. Она, помнится, скачала талмуд какого-то саларианца (чуть ли не «Тучанка: жизнь и быт для галактических чайников»), но на каникулах осилила только три главы, а потом снова все завертелось слишком быстро – учеба, дела, учеба, курсантские посиделки, практика, – чтобы тратить время на литературные изыскания. Хотя, вряд ли это помогло бы наладить отношения с Грюнтом. Все равно он про кроганскую культуру знал примерно столько же, сколько первая попавшаяся в экстранете статья, а если и изрекал что-то из воспоминаний о полководцах, то все неизменно заканчивалось описанием очередного разделанного на фарш турианца, и Рэйчел предпочитала свернуть разговор куда-нибудь в другое русло. Освещение в коридоре СУЗИ приглушила – ночной режим, – только по полу змеились синие диодные дорожки, мягкий свет которых клал на стены и двери лифта размытые акварельные тени. Рэйчел спустилась на третий уровень, позевывая, прошлепала сразу к шкафам общего буфета. Завязанный наспех шнурок распустился; она, поленившись, затолкала его за край кроссовка, потянулась за пачкой кофе, но встроенное в инструметрон приложение от Фонда Сирта доброжелательно напомнило, что «рассчитанная для ваших параметров суточная норма кофеина достигнута, воздержитесь от злоупотребления и будьте здоровы!», и Рэйчел, выматерившись, достала чайный концентрат. На весь камбуз запахло синтетическим лимоном и бергамотом. Кажется. Рэйчел мелкими глотками выпила почти половину стакана, но так и не почувствовала особо вкус – голова была забита другим, а чай скорее обжигал, чем «ласкал вкусовые сосочки», как обещал слоган на упаковке. Взбодрил немного – и ладно, хватит, чтобы осилить до конца новостную сводку, а потом можно и доспать полагающееся… Рэйчел сделала очередной глоток, наткнулась взглядом на глянцево-черное окно медблока и застыла с полным ртом, задумавшись. Чаквас так и не нашла причин грюнтовского бешенства, но полет до Тучанки все равно откладывался и откладывался – сначала вытащили на Иллиуме Тейна, потом уловили сигнал «Кровавой стаи», из-за которого пришлось лететь аж до Зада Бан, потом сутки с лишним стояли в доке, пока прилаживали последние пластины «Силариса» на корпус. Дел хватало, Грюнт вроде присмирел – на переборки и двери больше не кидался, лбом ничего не крушил, на миссиях вел себя образцово-показательно, придерживаясь указанной позиции, – но Рэйчел не нравилось, как после в глазах крогана вспыхивали кровожадные колючие огоньки, пока он щелкал челюстью и оттирал с брони кровь добитых соперников. Это… дурно пахло. Ей уже довелось потерять одного крогана в команде, и повторения Рэйчел не хотела. Старалась почаще брать Грюнта на берег – не по Цитадели гулять, конечно, но хотя бы вдоволь пострелять в наемников и пиратов, – звала посидеть в баре вместе со всеми, забегала перекинуться парой фраз каждый раз, как проверяла дела инженеров на нижних палубах; но никак не могла понять, поможет это или нет. И даже если Грюнт терялся в своей болезни – они не полетели бы на Тучанку так скоро, если бы тревогу по пропавшему ученику не забил Мордин. Вроде всё логично: Грюнт еще держался, а готовые к запуску «Дротики» не могли ждать даже лишние пару минут, но где-то грызлось в ней, жглось едкое, как намешанный на кислоте ринкол, сомнение в собственной честности. На Тучанку не хотелось, да и ей там вряд ли обрадуются. Ту-ча-нка, бр-р-р, даже звучит странно. Родина Рекса. Его там вообще помнят? Скорбят ли? Знают, где и как он погиб? И если знают, не придется ли потом Призраку выковыривать из лап кроганского правосудия (есть ли оно у них вообще?) свое самое дорогостоящее вложение? Рэйчел, задумавшись, отхлебнула слишком крупный глоток, обжегший нёбо; от боли дернулась, едва не пролив чай, вздохнула – какие уж тут новости и дела, если голова опять забита воспоминаниями о Вермайере. Встретиться бы с какой-нибудь случайно забредшей на камбуз душой, обсудить те же новости – болтовня ни о чем служила хорошим отвлекающим маневром, хоть и утомляла. Но, как назло, сегодня экипаж спал крепко, до утренней смены Гарднера оставалось еще пару часов, и что тут поделаешь – не к Мордину же идти обсуждать человеческую печень… Со смутной надеждой Рэйчел покосилась на коридор главной батареи: ей послышался шорох, с каким обычно натягивался защитный кожух на калибровочные приборы, но было слишком поздно, чтобы стучаться к Гаррусу и интересоваться, правда он еще бодрствует или ей показалось. В конце концов Рэйчел тряхнула головой – давно пора уже свое собственное медитативное хобби завести, а не приседать чуть что на чьи-нибудь уши, – долила кипятка в настоявшийся концентрат, кинула сверху пару кубиков сахара (голос Сирты снова уведомил ее об опасном приближении к дневной норме употребления углеводов, но Рэйчел его проигнорировала с садистским каким-то удовольствием) и вернулась в каюту. – СУЗИ, свет, – негромко попросила она, поставила стакан на неоттираемое со стола кофейное пятно и отогнула вспыхнувший экран терминала. – Отчет по маршруту, будь добра. Все системы в порядке? – Находимся в трех световых годах от ретранслятора Вдова-12, расчетное время прибытия в систему Аралаха: пять часов семнадцать минут. Системы работают в штатном режиме. Предоставить подробный отчет? – Нет… – протянула с сомнением Рэйчел и еще резче мотнула головой. – Нет. Просто у чая привкус странный, фильтрация в норме? – Зарегистрирован сбой в работе системы ионной очистки, ремонт произведен инженером Доннели в шестнадцать-тридцать две по корабельному времени. Подтверждено повышение содержания натрий-магниевых солей на двенадцать процентов по сравнению со стандартным показателем, подтверждена безопасность имеющегося источника воды для всех членов экипажа доктором Чаквас. Я отправляла отчет, Шепард. Рэйчел уже вспомнила про так и непрочитанное сообщение на комме, открыла с терминала – действительно, ничего критичного, только Джокер успел запаниковать, что «Цербер» решил потравить весь экипаж скопом. Чай подостыл, стал на вкус еще более странным – Рэйчел поморщилась, отпив, подперла щеку кулаком и отвлеклась на статью. СУЗИ фоном продолжила краткий отчет: – Модули Т6-АМС работают в штатном режиме. Система воздухоочистки в норме. Система охлаждения изношена на 4,7%, в ремонте пока не нуждается. Кстати, Шепард, к вам гость. Система торможения в норме. Система… Новым глотком Рэйчел поперхнулась. – Погоди, погоди, что? – закашлялась она, откатившись на стуле от стола и завертев головой, будто могла поймать СУЗИ на мушку укоризненного взгляда. – Ты могла хотя бы паузу сделать! Какой гость, зачем? Проблемы? Она сама уже услышала, как лязгнули, раздвинувшись, створки лифта, и через несколько шагов неизвестный постучался в переборку и голосом Гарруса спросил: – Шепард, не спишь? – Гаррус, цель визита неизвестна, – ответила почти одновременно СУЗИ. Рэйчел готова была поклясться, что проскользнувшие в голосе ИИ нотки звучали скорее издевательски, чем добродушно, и ее совсем не смутило соображение, что у ИИ голос вообще не должен иметь эмоциональной окраски. – О боже, – только пробормотала Рэйчел и, крутанувшись в кресле так, чтобы смотреть на вошедшего, обреченно кивнула. – СУЗИ, открывай. Что-то случилось? Гаррус, замерев на пороге, несколько неуверенно перемялся с ноги на ногу. – Я как раз собирался у тебя спросить. Послышалась возня на камбузе, думал, кто-то из команды, все-таки выглянул – а ты уже к лифту сворачивала… – тон его стал глуше и будто бы более понимающим. – Бессонница? Рэйчел отмахнулась: – Нет, просто сон дурной. – Жнецы? – еще более проникновенно уточнил Гаррус, и она рассмеялась. – Если бы. Экзамен в учебке. Не бери в голову, это не кошмар, а какая-то тоска зеленая. Я аж проснулась, чтобы дальше не смотреть. Гаррус после паузы протянул вежливо-понимающее «а-а-а», но не особо искренне: то ли сам засыпал на ходу, то ли попросту не придумал подходящей подколки. Маскируя неудачное начало беседы, он кашлянул и вытянул шею, беззастенчиво оглядел каюту, приглушенный янтарный свет от потолочной панели и разворошенный ком постели. – А знаешь, я теперь понял, почему ты никого к себе не приглашаешь, – осклабился турианец с ехидством. – Я был уверен на двести процентов, что про аквариум ты пошутила, а рыбу покупала ради ужина… Погоди-ка, погоди, это же крейсер класса «Охранитель», откуда он у тебя!? Рыба-луна обиженно взмахнула хвостом-вуалью и отплыла вглубь аквариума в оскорбленных чувствах: подарившие ей каплю восхищения взгляды вероломно переметнулись на стойку с коллекционными моделями, и только тогда Рэйчел запоздало сообразила, что так и продержала Гарруса на пороге все это время. – На Омеге где-то купила. Что стоишь, заходи, я прям сейчас все равно спать не лягу, – губы сами расползлись в ухмылке. – Растреплешь потом всей команде, как я тут злоупотребляю должностью? – Да нет, скажу, что ты завела аквариум, чтобы топить в нем всех, кто не по уставу начистит ботинки, – фыркнул Гаррус, но приглашением воспользовался охотно, подошел ближе к стойке – Рэйчел пришлось срочно откатиться, чтобы не оказаться зажатой между углом и турианцем, – оперся костяшками о край столешницы и почти уткнулся носом в плексиглас, разглядывая модель. Рэйчел мучительно пыталась сообразить, знает ли про крейсер хоть что-нибудь кроме того, что он турианский, но вспомнилось только, как намучалась, пытаясь не перепутать между собой детали пушек, обвешивавших корабль гуще, чем туристы – Президиум. – А, так это сборная модель, – разочарованно вздохнул минуту спустя Гаррус, отлипнув от коллекции. – Орудия как у «Охранителя», а закрылки модификации «Гордеца», инвертированные. Я-то думал… – Инвертированные? – отупело переспросила Рэйчел и замялась. – Может… Хм, ну, в общем, может я просто не той стороной их пристыковала. Мы накануне отлета хорошо посидели в «Загробной жизни», если помнишь, и я где-то потеряла инструкцию, когда села собирать. Там перестыковать – дело трех минут, погоди, сейчас открою стойку, глянешь заодно, правильно получится или… Гаррус уже не слушал. Взгляд его соскользнул ниже, и Рэйчел, отследив, что он пялился на придвинутые в угол фотографии, кашлянула и в угрюмом неловком молчании слишком громко прихлебнула чай. Снимков было четыре. Самый большой и четкий – сделанное накануне вылета на Иден Прайм общее фото: старый экипаж, еще живые Прессли и Дженкинс – парнишка жался поближе к смущенным турианским инженерам, контролировавшим предполетную подготовку «Нормандии». Капитанская парадная форма на Андерсоне, в самом углу, почти невидный за головами технической команды, в кадр попал Найлус, точнее, только его рукав – и о чем они вообще думали, пытаясь поймать в прицел фотокамеры СПЕКТРа на задании… Гаррус тронул когтем следующий снимок – портрет слишком суровой девушки, смотревшей прямо на зрителя строго и чуть ли неприязненно: смурной черноглазый прищур многих отпугивал. На деле Коцит просто не любила фотографироваться; у Рэйчел раньше было много снимков, пойманных украдкой – из отпуска, с экзаменов, с награждения при выпуске из учебки, – но весь архив пропал вместе с удаленными после ее смерти аккаунтами, осталось только это фото из экстранета. Сайт Альянса, страница «Герои, награждены посмертно». – Это?.. – тихо спросил Гаррус. – Сестра, – Рэйчел сглотнула. – Я рассказывала вроде. – Да, помню, – он кивнул, отвел ладонь. – Прости. Я бы сказал, что вы похожи, но не понимаю, это потому, что вы родственники, или потому, что люди… Рэйчел улыбнулась тоскливо: – Мы неродные. Но нам часто говорили о схожести. Про остальные снимки Гаррус ничего не спросил, замолчал надолго, разглядывая Эшли в новой форме с иголочки – фото тоже из сети, сделано сразу после ее повышения до сержанта, – и размытого, пойманного камерами в инженерном отсеке Рекса. Рэйчел смотрела на них так часто – вскользь или в упор, задумавшись, – что помнила каждую деталь, каждый блик брони или золотых пуговиц, поэтому отвела неловко взгляд, не мешая Гаррусу. Доцедила чай до половины. Уложила в аккуратную стопку рассыпанные по столу датаблоки. Покосилась на аквариум – рыба-луна, позабыв про оскорбление, бодро носилась вдоль стекла, распушив от гордости хвост. – Я только сейчас задумался… – в никуда пробормотал (быть может даже рассуждал вслух?) Гаррус после долгой паузы и, перестав опираться о стол, выпрямился и немигающим птичьим взглядом уставился на Рэйчел. – А клан Урднот вообще знает, что произошло? Будет неловко, если мы сообщим им два года спустя. – Вот завтра и узнаем, – Рэйчел выдавила неискреннюю ухмылку и передернула плечами под пристальным недоуменным взором. – Новости про Мэлона просочились через их клан, так что нам все равно придется связать с их новым… э-э-э… с их главным, в общем. Грюнту могут помочь другие кланы, а Мордину – только Урднот. – А ты никогда не задумывалась, откуда у Мордина такие подробные сведения с Тучанки? – скептически прищелкнул мандибулами Гаррус, но Рэйчел отмахнулась: – Старые связи. Не то чтобы Мордин настоятельно просил ее замалчивать прошлое, связанное с ГОР – «Цербер» наверняка знал и так (что вообще не знал в этой галактике «Цербер»?), а Гаррус, кажется, давно догадался сам и пытать подробностями не стал. Хмыкнул, растер затянувшийся шрам костяшками пальцев, устроился удобнее, опершись копчиком о край стола; Рэйчел предложила бы пересесть на диван и беседовать там, но Гаррус то и дело поглядывал на фотографии, так что не хотелось отрывать его насильно. – Эй, оно не декстроаминокислотное! – засмотревшись на Эшли, Рэйчел не сразу заметила, что Гаррус потянулся к окончательно остывшему стакану, но он только пожал плечами: – Там белка нет? – она мотнула головой. – Значит, порядок. А то пахнет вкусно, интересно же, что за пойло… За павших? Рэйчел вздохнула. – Гаррус, оно не алкогольное. – А тебе лишь бы выпить, – поддел Гаррус и, опрокинув в себя долгий глоток, протянул стакан. – Пей давай. Голос скрипит, как будто уже неделю по Тучанке таскаешься. Не нервничай так, все в порядке будет; перед бравой Шепард даже кроганы не вякнут… Иногда люди – и нелюди – вокруг подмечали слишком многое; Рэйчел вот ни капли не казалось, что ее голос чем-то отличался от обычного, разве что звучал несколько сонно – ну так понятно, после такого дурацкого сна очнуться. Но она все же отпила, приподняв стакан, будто произносила молчаливый тост (Эшли смотрела все так же строго: не одобряла, наверное), и, стукнув картонным донцем о стол, мотнула головой. – Это… не нервы. Думать приходится много, и только. – О чем? – уточнил дотошно Гаррус, наклонил голову, будто пытался поймать ее взгляд. В стакане точно был только чай – Рэйчел даже принюхалась на всякий случай, – но в голову будто ватного тумана набили, после прогулки до камбуза каюта казалась теплой и уютной, а вечерний приглушенный свет – располагающим к откровенным разговорам. Она потрясла головой. Одной Келли как психолога мало, да, сначала Миранда, теперь вот Гаррусу душу изливать? – Так о чем думаешь? – переспросил Гаррус и хмыкнул, ткнув несильно костяшками в плечо. – Рэйчел, ты меня не просто так позвала прикрыть перед Грюнтом, я же видел, что ты к инкубатору шла, как на казнь. Не думай, будто сейчас можешь делать вид, что все в порядке, а я не заслуживаю доверия. – Да не в доверии дело, – огрызнулась она, увидела еще больше растянувшуюся ухмылку Гарруса и сдавленно то ли застонала, то ли рыкнула, закатив глаза к потолку. Везде до своего докопается, чертяка, вот же... Турианец с прошлым СБЦ. – У Рекса, по крайней мере, причин для доверия точно не было. Но если это не только моя ошибка, а с ним происходило то же, что сейчас с Грюнтом. Помнишь, как он на Зада Бане вдруг рванулся на ублюдков? Не напоминает Вермайр? – в раздумьях Рэйчел побарабанила по ободу терминала. – Если это был какой-то кроганский особый психоз... Черт, я пыталась найти что-нибудь в сети на тему, но там пустота, типа как... Первое правило жизни крогана – никому не рассказывать о кроганах. Вот припремся мы к их новому главному и скажем: “Простите, кажется, мы пристрелили члена вашего клана, хотя он был нездоров, но мы просто не знали, лечится ли это галоперидолом”. – А мне кажется, ты ищешь оправдание. Гаррус произнес это так спокойно – чуть ли не тем же тоном, каким мурлыкал, поглаживая калибровочную шкалу, – что на миг Рэйчел захлебнулась почти детской обидой, что не умеет выжигать дырки взглядом. А потом обмякла, пальцами сжав переносицу. – Ну-у-у, – протянула она, гадая, как долго сможет тянуть паузу, чтобы ответ не стал очевидным и без слов. – Если так повернуть… – И совершенно зря, – неожиданно вывернул Гаррус, перебив ее все с тем же спокойствием, – ищешь. Зачем тебе оправдание, если ты не виновата? Рэйчел уставилась на него со скепсисом, а Гаррус, показав с довольным видом ложные мандибулярные зубы, принялся загибать костяшки пальцев: – У тебя на корабле уживались вместе представители четырех… пяти разумных видов. Если считать суточный перелет с Киррахе, то шести. Ты Прессли по струнке строила, чтобы никто из нас, не-хумансов, не чувствовал себя чужаком на корабле Альянса, и у тебя, забери меня духи, это получилось. Что ты еще могла сделать? – Гаррус… – вздохнула Рэйчел – перечисление заслуг, особенно заслуг, в которые она не верила, всегда скорее утомляли, – и он, подметив глухое раздражение в голосе, поторопился закончить. – И я видел, что ты пыталась отговорить его до последнего. А выстрелила Эшли, не ты. Ты… – Гаррус, пожалуйста, – еще жестче обрубила Рэйчел, и оба замолчали, внимательно глядя друг на друга и пытаясь понять, не взорвет ли напряженную от недосказанности тишину любое неосторожное слово. Он сдался первым – вздохнул, скрестил руки на груди, выпрямившись и с натянутым, каким-то наигранным удовольствием мотнув головой так, что хрустнули шейные пластины. Рэйчел медленно расцепила стиснутые на подлокотнике кресла пальцы. Эшли с фотографии смотрела все так же. Ни тени улыбки, ни капли симпатии – аватар настоящего солдата, знающего цену приказам, – и Рэйчел, глядя строго в глаза бывшей напарницы, прошептала: – Знаешь, почему именно она отправилась с Киррахе? – …даже как-то не задумывался, – Гаррус поскреб шрам. – Так почему? – Потому что я так разозлилась на Эшли, что никаких слов не хватит. Если бы я прямо на пляже могла такое провернуть – устроила бы там чертов трибунал, потому что она выстрелила без приказа. Отослать ее с Киррахе с глаз долой, чтобы успокоиться – это лучшее, что я смогла тогда на горячую голову придумать. А потом, – она сглотнула, зная, что стоило бы посмотреть, как изменился взгляд Гарруса, но сама не смогла оторвать глаз от фотографии, – потом я выбрала не ее. Он замолчал то ли ошарашенно, то ли задумчиво. Снова потер шрам, с видом, как будто погрузился глубоко в себя и не особо понимал, что делает, утащил из-под носа Рэйчел стакан и допил остывшее пойло, только в конце поперхнулся – сахара она кинула столько, что тот растворился не весь, заскрипел меж турианских челюстей. – Ну… – протянул Гаррус наконец. – Нет. Вот это мы с тобой точно обсуждали. У Киррахе был хоть какой-то шанс, учитывая, сколько мы гетов на себя выманили, а у Кайдена – ни тысячной процента. А значит… – Значит, – твердо выцедила Рэйчел, заставила себя посмотреть на Гарруса да так и прилипла пронзительным, колючим взглядом, – что если Рекс сорвался из-за болезни, я бы не смогла его отговорить, как ни крути. И тогда Эшли поступила единственно верно, а моя злость убила члена экипажа. Старая логика, убаюкивавшая совесть в восемьдесят третьем, рушилась на глазах. Рэйчел и раньше винила себя, но больше – несчастливое стечение обстоятельств: если бы у нее было парой минут больше, чтобы переубедить Рекса, если бы Эшли дала ему спустить пар в рукопашной и не нажала на курок, если бы Киррахе согласился на план обойтись двумя штурмовыми группами, а не тремя… Но она теперь каждый день смотрела на Грюнта, и в каждой его черте – детском панцире, зубатой ухмылке, пронзительном голубоглазом взгляде, – видела черты Рекса, вспоминала Рекса, и с каждым днем уверенность, что все было так, как ей думалось, таяла. Ответы ждали на Тучанке; но помилуй боже, как же страшно было даже гипотетически рассуждать, а что если верен не первый и не второй вариант, если есть что-то еще, что она не учитывала, если статистические выкладки Мордина – с демографической синусоидой кроганов, уверенно колеблющейся возле стабильного коэффициента в 2,1 рожденных детенышей на одну самку, – не отражали всей ситуации… – Шепард, я понимаю, что это все не так легко проходит… – Да, понимаешь, – рассеяно отозвалась она, вяло улыбнулась. – Ты чертовски хорошо меня понимаешь. Скажи честно, Гаррус, от того, что мы друг друга понимаем, можешь ли ты перестать винить себя за гибель своего отряда? Этот вопрос не требовал ответа. Даже размышлений здесь и сейчас не требовал – Гаррус замолчал, как по голове ушибленный, уставился на собственные стопы таким убийственно сосредоточенным взглядом, что Рэйчел тут же пожалела о своих словах. Могла бы выслушать, что он собирался сказать, даже если они оба не особо в такую успокаивающую чепуху верили; могла и вовсе не начинать тяжелый разговор, отшутиться где-нибудь в середине – Гаррус не одобрил бы упрямое молчание, но понял и простил. По крайней мере, очень хотелось верить. Рэйчел забрала у него стакан, с тоской убедилась, что тот пуст, и, смяв картонку, выбросила в мусоросборник. – Извини, – вздохнула она. – Вырвалось. Как-то глупо сейчас это обмусоливать. – Так сам же спросил, – Гаррус отсалютовал в ответ. Рэйчел посмотрела сначала недоверчиво – шутит ведь, зараза, – но турианец буквально излучал искренность намерений даже когда посерьезнел. – Рад, что мы вспомнили старые деньки, пусть и не самые счастливые. Я, оказывается, скучаю по ним. Он мотнул неопределенно подбородком, как будто указывал на фотографии, и Рэйчел на миг запуталась, что именно он имел в виду – деньки, команду прошлой «Нормандии» или конкретно Эшли с Рексом. Но подумала и ответила: – Я тоже скучаю. И спасибо, что заглянул, ты… У нас классная команда сейчас, но об этом я даже с тобой не всегда понимаю, как говорить. – Я вот не понял, это сейчас было признание или тонкий намек, что пора и честь знать, – осклабился Гаррус. Рэйчел, конечно, возмутилась – и ничего не намек, она тут душу изливает, и вообще уж на кого-кого, а на старого товарища время всегда найдется! – но предательски зевнула прямо посреди отповеди, и Гаррус, засмеявшись, вскинул руки жестом сдачи: – Все, все, сообразил. И то, и другое. Играючи он увернулся от тычка в бок, еще выше поднял руки – мол, сдался же, нечестно! – и отлип от стола. Рэйчел, краем глаза покосившись в комм, ужаснулась – они проговорили почти час, хотя ей казалось, что прошло минут десять от силы, – и уже когда Гаррус застыл на пороге, собираясь распрощаться, резко крутанулась в кресле и окликнула его: – А знаешь, к черту все, закончим на Тучанке – полетим на Хестром! – турианец недоуменно склонил голову к плечу, и она пояснила. – Призрак выкопал, что Тали туда с Флотилии сослали. Не спрашивай, знать не хочу, откуда он пронюхал, но нам только на руку. – Ага, – протянул Гаррус, замерев. – Ага-а-а-а. Все с тобой ясно. Будешь ночами с Тали трепаться потом, а меня, значит, всё, за борт? Конечно, он смеялся – в глазах вспыхнули веселые искорки, челюсти разошлись подобием более добродушной, чем его обычный оскал, улыбки, – но Рэйчел все равно укоризненно покачала головой: – Дурак ты, – фыркнула, пожалев, что так и не ткнула турианца для острастки. – Заходи в любое время, Гаррус, поговорить с тобой я всегда рада. – И я тоже, Рэйч, – смягчился он и нырнул за порог, уже оттуда крикнув. – Но если в следующий раз найдешь что-то крепче чая, буду рад еще больше! С шорохом сомкнулись створки лифта, а Рэйчел так и не придумала достойный ответ. Позже, потянувшись пригнуть экран терминала, сообразила, что Гаррус назвал ее не как всегда. Ему нравилось, как звучит «Шепард»; в совсем разгульном настроении он сокращал до «Шеп» – она пыталась вяло протестовать поначалу, но после Терума как-то забылось, на миссиях не до споров на пустом месте было. А тут… – Рэйч, – прошептала она под нос опасливо, будто проверяла, не уколется ли слово. Хотя, вряд ли это было возможно – раньше ее так называла сестра (пока тучанский молотильщик на Акузе не оставил от нее перемолотый труп), и Рэйчел, скользнув взглядом по портретам, поднялась и с удовольствием размяла шею. Рыба-луна испуганно метнулась вглубь аквариума, когда она прошла мимо. Наступив на пятки, скинула подле кровати ботинки, нырнула под одеяло, шепотом попросила отключить свет – каюта погрузилась в мягкую сонную полутьму, озаренную лишь цифрами на виджете будильника. И вроде бы разговор закончился на теплой ноте, но заснула Рэйчел нескоро, вспоминая все, что могла, из рассказов Рекса про Тучанку.