Тианьши шагает по пустынному коридору. Эхо ее шагов гулко отражается от каменных темных стен. Сырой промозглый воздух, словно из подземелий, проникает в легкие.
Потрескивает и коптит огонь в факелах. Он был зажжен, чтобы разогнать сумрак, однако и его не хватает. Темнота царит в разгар дня, который всегда нес лишь свет.
В руках Тиа сжимает несколько свитков. Она крепко держит их, хотя руки ее сильно замерзли — ибо холод проникает всюду. От него будто бы нет спасения.
Сквозь толстые стены слышно, как стонет метель.
Тиа проходит мимо арки — сводчатого проема, ведущего в соседний зал, но ее останавливает голос, доносящийся оттуда. Ее голос она узнает без труда из тысячи подобных. Тиа заглядывает внутрь.
Она сидит прямо на полу, подобрав под себя колени; вокруг нее разбросаны кисти и краски. Взор ее, как и все внимание, обращен к незаконченной фреске на стене. Шелковистые золотые волосы в свете огня сияют подобно солнцу, которое Тиа теперь видит только во снах.
«Пройдя в заледеневшие врата, шагнув в глубины темных галерей, он переломит ветку цвета серебра и принесёт надежду королевству вьюг и льда», — она напевает, и звонкий спокойный голос на секунду приносит утешение в сердце Тии.
ПРЕДАТЕЛЬ
Оглушительный треск прерывает песнь. Тиа хватается за голову, рассыпая по полу свитки. Гром стоит такой силы, словно это небо раскалывается пополам, и Тиа хочет спрятаться, пытается докричаться до нее, но она словно не слышит ни единого звука, продолжая сидеть к Тие спиной. Рушатся каменные стены. Нарастает гул, резкий порыв ледяного ветра разом гасит огонь всех факелов, — и в кромешной темноте Тиа чувствует, как падает в пропасть.
Тиа проснулась от того, что действительно упала. А еще потому, что у нее зуб на зуб не попадал. Ее судорожное дыхание сопровождалось облачками пара, выходящими изо рта. Все навалилось разом, все ощущения и эмоции смешались в бурлящий бульон. Граница между сном и реальностью размазалась, раздвоилась, как калейдоскоп, но кристаллизовалась наконец во что-то осязаемое.
Спустя несколько секунд, которые показались часами, Тианьши обрела четкость зрения, и ее разум, все еще одурманенный видениями, но уже способный что-то осознавать, подсказал ей, что она лежит в снегу. Девушка сразу огляделась. Стояла глубокая морозная ночь. На сотни метров Тию окружали сугробы и заиндевевшие скалы — и ни единой души. От недавней вьюги не осталось и намека, небо было ясным, звездным, воздух звенел от схватившегося мороза. На укрытую шапками снега безмолвную землю щедро лился молочный лунный свет. Все замерло.
Руки Тии окоченели. Она все еще лежала на снегу, опираясь на ладони, поэтому приняла весьма разумное решение подняться. Для первого шага на пути понимания происходящего этого было достаточно. Следующим шагом Тии, стоящей в совершенно незнакомой местности посреди ночи, был заданный вопрос.
Что я здесь делаю?
Теперь богиня начала ощущать холод по-настоящему. Ее меховая накидка осталась, по всей видимости, в пещере, где она и ее двое спутников укрылись от бури и устроились на ночлег, а легкая шерстяная кофта не могла спасти от безжалостного климата Драконьего Хребта. Тиа обхватила себя руками и начала активно перебирать воспоминания. Последнее, что она помнила, — как уснула после небольшой беседы с Вильгельмом, убаюканная теплом и покоем. Неужели она бродит во сне? Насколько же далеко она сейчас находилась?
Положение дел взбудоражило богиню, но не более того, как впечатляет человека его неожиданный сомнамбулизм. Гораздо, гораздо более весомой деталью было не то, что происходило наяву, а то, что случилось в мире грез. Хотя
этот сон по праву можно было назвать ночным кошмаром.
Увиденное Тианьши даже сейчас, в абсолютном и ясном бодрствовании, казалось таким же реальным, как и хрустящий снег, лунная ночь и кусающий холод Драконьего Хребта. Тело богини помнило стужу камней и касание северного ветра — и тоску, сменившуюся необъятным ужасом, а еще отчего-то стыд. Эмоции еще бурлили в ней шипящим маслом, ныли, но все же отступали в неясную глубь. Каким бы реалистичным и рельефным ни был сон, он все же имел исключительную особенность терять свою форму с пробуждением. Вот сейчас ты все помнил, сейчас эта деталь крутилась на кончике языка, но через секунду она ускользала безвозвратно. Все то, что казалось подробным и очевидным, расплывалось и таяло.
Однако была одна деталь, которую Тиа помнила невероятно четко.
Предатель. Слово все еще звучало в голове настойчивым набатом. Оно было словно выплавлено в куске черного железа и горело обжигающей белизной раскаленного металла. Как клеймо. Но кого же нарекли предателем? Связано ли это с неожиданным падением? Или же это произошло ли только потому, что в этот же момент сама девушка по-настоящему упала? Тиа вдруг вскинула голову, озаренная мыслью. Каменные стены, невыносимый холод, стонущая вьюга. Драконий Хребет был полон древних развалин. Катастрофа… Что, если.?
Эта мысль не успела развиться. Краем глаза девушка уловила нечто странное. Чуть ниже по спуску обычный кусок льда возвышался над серебрящимся в лунном свете снегом, среди черных силуэтов скал, кольцом его окружавших, в этом мире затвердевшего монолита покоя. Он мог бы сойти за один из сотен подобных ледяных глыб. Но его отличала от всего остального деталь, размытая среди цельного образа, неуловимая, но щекочущая самый краешек интуиции. Такую деталь легко не заметить, если пытаться ее найти; но она сама настигнет тебя, если это предрешено. И Тианьши, не осознавая, но чувствуя это, с любопытством спустилась ближе.
В свете луны и звезд этот кристалл, который вблизи казался просто необъятным, слабо светился голубым. Свечение его, гладкий блеск граней завораживал. Гипнотическим был этот мягкий свет, вкрадчивым, как таинственное мерцание сокровищ морской бездны. Тиа не могла оторвать взгляд, она все внимательней и внимательней вглядывалась внутрь, в самую сердцевину. Она застыла изваянием, перестала дрожать. Зрачки ее не двигались.
Вдруг зрение что-то уловило. Тианьши дернулась, не веря своим глазам. Завороженная и едва ли осознающая происходящее, она подошла вплотную, почти касаясь кончиком носа ледяной глыбы, опаляя ее теплым дыханием, подошла, чтобы убедиться: внутри, под толщей вечного льда, еле заметно пульсировала его сердцевина. «Как будто живое, — зачарованно подумала девушка.
Сильное желание, практически истома извели ее существо, пронеслись электрическим импульсом — ей необходимо было коснуться гладкой поверхности.
Чтобы быть ближе к тому, что скрыто внутри. Ее замерзшая ладонь медленно, неумолимо приблизилась — кожу опалило ледяным дыханием еще на расстоянии, — и, на секунду замерев, Тиа неизбежно опустила руку. Окружающий мир исчез. Словно вспышка от взрыва звезды, ее ослепили видения. Это было похоже на разряд тока, пронзивший сразу все тело, поэтому Тианьши тут же в ужасе отшатнулась.
То, что произошло за одно мгновение, напугало девушку до безумия. Взгляд прояснился и узрел степень безрассудства.
Нечто внутри кристалла, что до этого момента можно было отнести к естественному природному явлению или обману зрения, теперь, будто ощутив близость существа из плоти и крови, среагировало на него и налилось красным. Пульсация набрала силу, стала интенсивнее, и Тиа теперь могла слышать размеренные
тук-тук-тук. Ей показалось, что
оно потянулось к ней.
Тиа, не веря своим глазам, быстро взбежала туда, где очнулась, и, не разбирая дороги, рванула прочь. Дальше, дальше от этого проклятого места, от этого странного ощущения, которое оплело ее разум! От видений, что пульсировали в ее голове в унисон с тактом чудовищной, скованной льдом мощи.
серебряные листья и солнечный свет который пробивается сквозь них чернильница шершавый пергамент плач младенца черный дракон холод что может заморозить само время
Вспышка боли. Дыхание загнанного в угол путника. Сменяющиеся перед глазами, не отличимые друг от друга холодные скалы чередой — и пустота. Отрешенность, незаполненность этого мира, подобная полому пространству, где бестелесным призраком обитает эхо.
Тиа остановилась, затравленно оглядываясь. Кажется, что нечто, прячущееся в кристалле — чем бы оно ни было! — не пыталось вылезти и погнаться за ней. Богиня уперлась в колени, чтобы отдышаться. Разум ее метался, как запертый в клетке тигр ришболанд, которому подпалили хвост. Разгорячённая бегом, она хотя бы перестала мерзнуть. Сердце в груди неожиданно стрельнуло.
Безмолвная тишина вокруг была похожа на пустой закрытый сосуд.
Боги, что она вообще здесь делает?
Только теперь Драконий Хребет вдруг предстал в совершенно другом виде. Посреди пустынного мира, в морозную немую ночь, где лишь белоликая богиня и ее спутницы-звезды были далекими, равнодушными свидетелями происходящего, девушку сковала страшная тоска. Она остро ощутила желание вернуться домой, в родной Ли Юэ, под свет теплого солнца, к перекатам соленых волн и шепоту зелени, в шумящую, задорно суетливую гавань. Сталось с нее место, где из звуков только свистящий ветер, скрип снега и стук собственного испуганного сердца. Тиа огляделась, всматриваясь в ночь. Все было незнакомым, чужим — и переполненным молчаливой скорбью, которая за тысячелетия существования Хребта сточилась в течении реки времени, подобно скалам на ветру, но не стала слабее. Ей было достаточно малейшей прорехи, чтобы заполнить, затопить и утянуть за собой на дно, сделав своей частью.
Тианьши была в секунде от полного отчаяния — прямого пути к панике. Она постаралась дышать ровнее. Ей нужно было взять себя в руки, чтобы вернуться обратно. Нужно думать рационально. «Мельтешения не помогут найти дорогу к пещере, — напомнила самой себе Тианьши. — Там спят Адсон и Вильгельм. Живые, настоящие, из плоти и крови. Ты не одна».
И тут из тени, из глубокого черного мрака, скрывающего в себе ночные кошмары и бедствия, донесся голодный хрип.
Тиа встрепенулась. Сердце ее упало. На глазах сами собой выступили слезы.
Только не это, пожалуйста, все, что угодно, но не это. Но в забытой богами земле ее молитвы остались не услышанными. В призрачном свете сначала выступили очертания скрюченных конечностей, изломанных, смолянисто поблескивающих, а за ними выползла из тени и вся фигура, полная злобы и несущая страдания. То был демон. В воздухе запахло гнилью и страхом.
Паника накрыла Тианьши, как лавина. Девушка оказалась зажатой между молотом и наковальней, но никакая другая опасность не могла сравниться с той, что сейчас стояла в нескольких десятках метрах от богини и источала густое зловоние.
Выброс адреналина прошиб все ее существо, заставил сорваться с места и побежать в обратную сторону — лишь бы спасти свою душу.
Тиа не привыкла убегать. Годы, проведенные под началом Властелина камня и в странствиях, сформировали ее личность так, что девушка предпочитала сталкиваться лицом к лицу с проблемами. Но сейчас ее страх был не просто боязнью, он был рожден из
инстинктов. То был абсолютный, первобытный страх человека, спасающегося от смерти.
Чистая звездная ночь хрустально звенела, непотревоженная, безупречная. Под взором безучастных созвездий натянулась нить маленькой жизни.
Тиа неслась, проявляя удивительные чудеса ловкости и уворачиваясь от когтистых, смоляных лап чудища. Каким-то чудом богиня, имеющая некоторое превосходство в скорости, различала очертания валунов и протоптанную ею же дорогу. В один ужасающий момент демон прыгнул, но Тиа с визгом увернулась, пролетев пару метров кубарем и сразу же вскочив на ноги. Тварь вместо своей жертвы напоролась на камень и захлебнулось жутким воем, рассвирепев еще больше.
Все существо Тианьши охватил ледяной, обжигающий ужас. Что делать? Вечно убегать она не сможет, ее силы кончатся, и что тогда? Она была безоружна, но, даже будь у нее копье, оно бы не помогло выстоять против удушающей проклятой кармы. Если же богиня приведет демона к пещере с Вильгельмом и Адсоном, она убьет и их, ибо ни один смертный не способен… И тут ее осенило. Конечно! Нужно только назвать имя…
— СЯО!!!
Тианьши взвыла, не замедляя бега. Она чуть было не запнулась, но, слава богам Селестии, ее рефлексов хватило, чтобы уберечься. В эту секундную заминку голень резко обожгло болью — острые когти зацепили ногу, распоров брюки и кожу. Богиня света вскрикнула от боли, что-то теплое потекло, пропитав штанину. Теперь каждый шаг вспышка боли раскалялась, взрывалась, снова гасла и снова вспыхивала — и приближала верную смерть, идущую по пятам.
Но тут дохнуло теплым морским бризом. Его порыв взметнул лежащий снег, закружил вихрь из поблескивающих снежинок, и в эпицентре вихря его материализовался охотник с Нефритовым Коршуном в руке. Его появления отвлекло демона от жертвы: тот, будто учуяв присутствие серьезной угрозы не только его намерениям, но и существованию в целом, с хрипом развернул морду к появившемуся Адепту. Тианьши в этот момент чуть не заплакала от облегчения. Она рухнула мешком прямо в мягкий снег, ощущая почти счастье.
Как и в прошлый раз, Сяо сделал все быстро. Ему хватило нескольких точных ударов копья, чтобы навсегда избавить мир от влияния монстра.
Вот демон рассыпался в прах, с лица Сяо исчезла маска, а девушку, смотревшую на это с широко раскрытыми глазами, посетило чувство дежавю. Она снова сидела на земле, сердце ее трепетало от страха, как пичужка, а он возвышался над ней, преисполненный абсолютным спокойствием — нет, то была почти равнодушная усталость. В лунном свете этот красивый юноша, окруженный некой благородной аурой выполнившего свой долг победителя, выглядел таинственно и волшебно, настолько, что им можно было залюбоваться. Но глаза, сверкнувшие опасным желтым, и проклятая кровь на остром копье недвусмысленно напоминали, что перед Тией стоял убийца. Убийца, который спасал жизни.
Сквозь мистический флер героя, сошедшего со страниц древних книг, по нахмуренным бровям и выражению лица было видно, что Сяо рассержен.
Он недовольно уставился на сидящую в снегу богиню света:
— Когда я просил оставаться в Ваншу, я имел в виду оставаться в Ваншу. Каким образом ты додумалась отправиться в одно из самых опасных мест, когда на тебя охотятся демоны?
— Я так рада, что ты меня услышал!
Эти слова легко выскользнули из ее рта. И, что бы Адепт ни собирался сказать далее, это резко сбило его настрой. У Тианьши перехватило дыхание, она судорожно встала, чувствуя, что хочет сейчас прямо в этом месте возвести алтарь поклонения Златокрылому Яксе. Даже больные раны и усталость от безумия длящейся ночи не могли погасить свет в ее глазах и теплое чувство благодарности, разросшееся внутри огненным цветком:
— Ты не представляешь, как я счастлива, что ты пришел. Спасибо, Сяо.
Выражение признательности, искреннее, неприкрытое, выбило из колеи несокрушимого воина. Владевший смертоносным копьем — клятвой гибели всякого темного существа, Сяо оказался вдруг безоружен перед простыми словами. Адепт весь как-то стушевался, помрачнел и не сразу нашел, что ответить. Он сложил руки на груди и наконец холодно сказал, все еще находясь в недобром расположении духа:
— Побеждать демонов — моя работа. И она окончена. Что бы ты здесь ни делала, тебе лучше вернуться. Силы зла не дремлют, особенно в таком месте, — и охотник, закончив поучительную речь, развернулся, чтобы исчезнуть так же быстро, как появился. Тиа вдруг ясно представила себе перспективу снова остаться одной. Она почти окоченела от мороза, но больше — от ужаса. Ее руки все еще дрожали. Ее сдавленному голосу хватило звонкости, чтобы умоляюще произнести:
— Постой! Прошу тебя, не оставляй меня одну здесь…
Эта просьба вызвала новую волну раздражения у охотника. Он смерил девушку взглядом. Растрепанное, бледное, дрожащее создание. Архонт? Скорее перепуганный суетливый бельчонок, которых часто можно было встретить на крыше Ваншу. Тут Сяо заметил темное пятно, расползающееся по чужой штанине. Он хмыкнул.
— Я не нанимался в няньки богиням, — сердитость в его тоне стала слабее. — Идем. Нужно найти место для привала.
***
Звезды в небе сияли ярко и напоминали разбросанный серебряный бисер. Чтобы воссоединиться с ними на небесах и стать частью чего-то большого, к ним спешили их земные собратья — пока еще теплые, дрожащие, изменяющиеся от любого потока ветра. Однако совсем скоро они станут такими же незыблемыми, вечными и холодными. Стоит ли оно того?
Тианьши раскрыла глаза полностью. Столп мелких оранжевых искр вздымался над полыхающим костром подобно фейерверкам родной гавани.
Если снова прикрыть глаза так, что ресницы мешают сфокусировать зрение, то огоньки расплывутся в воздухе акварелью по влажной бумаге. Вспыхивающие, дрожащие искры, летящие от огня, долетая до предела высоты, действительно будто достигали черноты неба и исчезали там. Бывшие когда-то живыми, принадлежащими земле, там они остывали, замирали и терялись среди звезд. Красивая легенда, от которой веяло печалью и холодом вечности.
Тиа с усталым вздохом прислонила голову к стене. Потрескивало сухое дерево, золотой жар костра приятно облизывал замершие руки и щеки, пахло тонким сосновым духом. Спрятанная каменным навесом, естественно сформированным из углубления под обточенной стихией скалой, девушка полусидела на разложенном душистом ельнике. Иголки немного кололи сквозь ткань одежды.
Покой, долгожданный покой наконец положил свои теплые мягкие ладони и плечи, расправил нахмуренный лоб. Жар небольшого костра обогрел замершее тело, и ночь была до того прозрачная, спокойная, что Тиа могла бы с легкостью отключиться и проспать сутки напролет. Но раненая нога, которую сложно было сгибать, опухла и налилась свинцом. Поэтому богиня, разморенная, уставшая, наблюдала.
В предрассветный час, самый холодный из всех ночных часов, когда густой кобальтовый цвет воздуха постепенно начинает растворяться, бледнеть, мороз снаружи схватывал, но в маленькое пространство под каменным сводом, озаренное пламенем костра, проникнуть не мог. Грел этот костер не только тело, но и душу. Без лишних слов, он был разведен руками Адепта, который дважды спас жизнь Тианьши. Тиа аккуратно, из-под ресниц, взглянула на охотника.
Да, он действительно был красив: его лицо с молочной гладкой кожей и — боги Селестии, это действительно так! — небольшими щеками казалось лицом совсем еще молодого юноши с аристократическими чертами, который только-только начинал познавать мир. Ни что в этом лице не напоминало о действительности и о прожитых тысячах лет тяжелой жизни верного хранителя Ли Юэ — только хмурая, неизгладимая морщинка между бровями и тяжелый взгляд кошачьих глаз. Волосы же Сяо были красивого оттенка и лежали растрепанные. В голове Тианьши родилась странная мысль, дремотный бред о том, какие же они могут быть на ощупь.
Словно почувствовав чужой взгляд на себе, охотник, шевеливший до этого разгорающиеся сучья, поднял голову. Да, эти желтые глаза сделаны из Кор ляписа Заоблачного предела. Того самого, который своей плотной, неподъемной массой опутывал, обездвиживал жертву и не оставлял ей ни шанса. Но что же скрывалось за ними?
— Давай посмотрим, что там у тебя, — спокойным хриплым голосом проговорил Якса. Он быстро приблизился и опустился на одно колено рядом с сидящей богиней. Это произошло так неожиданно и так близко, что Тиа проснулась и вся подобралась.
— Рана неглубока, заживет быстро. Но нужно перевязать, — раздался треск рвущейся ткани, и Сяо, только что пожертвовавший своим рукавом, начал накладывать повязку. Движения его изящных рук, одетых в перчатки, были уверенные, точные, выверенные за долгие годы. Он не позволял ткани свободно свисать, но и не перетягивал слишком туго. А Тиа совершенно пропустила тот момент, когда он закончил.
Он только что… что? Архонт света уставилась на Адепта растерянно. Тот стоял перед ней совершенно невозмутимый — его невозмутимость граничила почти с равнодушием, — совершенно бесстрастный. Но этот юноша минуту назад с самым обыкновенным видом разорвал собственный рукав, чтобы перевязать неугомонной, приносящей проблемы богине ногу.
Тианьши почувствовала, как грудь заполняет тепло благодарности и как сердце утопает в нем.
— Спасибо, — прошептала она, глядя широко раскрытыми глазами. Сяо молча кивнул, и показалось, на самую крошечную долю секунды показалось, что уголок его губ дернулся.
***
Тиа вернулась в родной Ли Юэ тем же днем.
Когда солнце еще только поднималось над горизонтом, она ступила в обжитую троицей путников пещеру. Вильгельм и Адсон, недавно пробудившиеся ото сна, мирно завтракали томатным супом с лепешками и даже не заметили ее долгого отсутствия. Одна порция была подогрета специально для нее. Старший искатель лишь поинтересовался, хорошо ли она, ранняя пташка, проветрилась. Тиа с истерическим смешком подумала, что за ушедшую ночь проветрилась она отлично.
Они решили не задерживаться. На улице сквозь легкую дымку проникал холодный свет солнца, отражался от граней ледяных вершин — сияющих зеркал, — преломлялся сквозь прозрачный опаловый лед. Снег искрился, ослеплял белизной, и воздух звенел от морозной свежести. В такую погоду искатели быстро справились с оставшейся работой и, наслаждаясь походом, как прогулкой, уже к полудню стояли около речушки, выпадающей из Цюнцзи. Там же, где начинался их путь сутки назад.
К тому времени Тиа уже практически не хромала. На вопрос о повязке она просто ответила, что споткнулась и поранилась об острый камень. Вильгельм посоветовалей впредь быть аккуратнее и не преминулся прочитать небольшую поучительную лекцию о безопасности.
Они попрощались сердечно. Адсон, решившийся в самый последний момент, даже поделился своим адресом для переписки и после этого смущенно растрепал свои и без того по-утреннему растрепанные волосы. Это вызвало у Тианьши улыбку. Добродушный и энергичный Вильгельм напоследок сказал ей негромко:
— Надеюсь, ты нашла то, что искала, красавица, — а затем, более громко, добавил: — Гильдия искателей будет всегда рада принять в ряды такого отважного путешественника, как ты!
Так они расстались. Путь искателей пролегал через обширные зеленые равнины, на северо-запад, в сторону города ветров и свободы. Тиа же возвращалась в Ли Юэ.
Оставаться на Хребте дальше для богини света было слишком рискованно. В одиночестве тягость выживания ощущается острее всего: она была бы уязвима перед демоническими сущностями, а еще — перед призраками прошлого, которые, в чем девушка убедилась, населяли Драконий Хребет. Но теперь Тианьши держала в руке конец нити: запечатанные глубоко в прошлом события Хребта, без сомнения, могли ответить на ее многочисленные вопросы. А еще Тиа вспоминала их последний разговор со Златокрылым Яксой.
«Я согласен провести тебя в твои сны».
Теперь Архонт чувствовала, что стоит на прямой, ведущей к неизведанному, как ведет заброшенная тропа к воротам покинутого храма. Но сейчас ей нужно было собраться с силами. Старая Тианьши, чуть забрезжил огонек надежды, бросилась бы сломя голову, но Тианьши, которую коснулся Драконий Хребет, решила, что спешить сейчас не стоит.
Она действительно нашла то, что искала, пусть даже и в иной, неожиданной для нее форме.
