Черный цвет. Осень. Мост

— Я думаю, все вы, я имею ввиду совладельцев Корпорации, слышали о таком строй гиганте как Königbau? — спросил Оболенский. — Да, я ещё просил ребят собрать по нему информацию, но они ничего не нашли. Любые мои запросы остались без ответа. Я думал весной сам съездить в Калининград, попробовать встретиться с руководством на арапа. — Начнём с того, что Königbau основал Иван Иванович Корф. Через две недели Вы, Володя, станете полноценным хозяином этого гиганта. Так завещал Ваш отец. — Корф выровнялся, жена крепко вцепилась в его плечи. — Временным руководителем Königbau является некто Сычёва Надежда Николаевна… — Кто??? — Сычёва Надежда Николаевна…. — Она жива??????????? Тётя Надя жива????? — Да, Володя, — сказал юрист. — Так нужно было. Корф ссадил Аню и встал: — То есть, вы всё знали и молчали??? Почему??? — Володя, так надо было. — Я узнала об этом только сегодня утром, Сергей Степанович и мне рассказал об этом только сегодня. Мы же с ней дружили. — Так надо было?! Я в один день потерял и мать, и тётку!!!!!! Труп мамы я видел, а тётя сгорела… Якобы сгорела?! И мне никто ничего не сказал??? — Владимир заходил по залу, как зверь в клетке. Анна с болью смотрела на мужа. Она хорошо помнила тот день. Потерянный взгляд мальчишки, в одночасье потерявшего самых близких людей. Помнила, как он сутками лежал на диване, отказываясь от еды, как она уговаривала его хоть что-то съесть. Он тогда впервые в жизни на неё накричал, но она не обиделась, все понимала. Хотя, что мог понять тринадцатилетний ребёнок? Но она была рядом, старалась не отходить от него ни на шаг. Наверное, именно тогда окончательно поняла, что любит Володю. Именно любит, не жалеет, нет. Любит. Очень сильно. И навсегда. — Володя, — Оболенский подошел к мужчине, но он шарахнулся от него и сел в углу. — Тебе тогда было 18… — И что? Не совсем мелкий, понял бы что-то! — Ты прекрасно понимаешь, что есть информация, которая убивает. На тот момент она могла тебя убить. Иван оберегал тебя. — Десять лет оберегал??? Он делал из меня преемника, но про эту контору я узнаю сейчас! И про тётю Надю тоже. Так может, и отец с матерью живы?! — Нет, Володя, нет. К огромному сожалению. — А теперь эта информация никого не убивает?! Дача Сергея? Машина Вашего зятя? Я, в конце концов?! Следующий кто?! Я за женой в туалет хожу! Мы сейчас сидим в спортзале, на карематах, в кольце охраны, с пистолетами!!! Теперь не убивает? Да, не убивает, издевается! Аню трусит, она плачет почти хронически, Андрюшка вместо детской спит в спортзале!!!!! — Корф сидел в углу, колени прижал к голове, локти поставил на колени. Анна хотела было подойти к мужу, но Андрей удержал её от этого. Владимир резко вскочил и вышел из спортзала быстрыми шагами. Аня выбежала за ним. Мужчина быстро шёл по коридору не разбирая дороги, наталкивался на открытые двери. Охрана пропускала его, но внимательно следила за каждым его шагом. Анна не успевала за ним. Остановился под дверью какого-то кабинета. Ударил кулаком по стене. Сполз по стенке на пол, жена догнала, присела сбоку, обхватила его голову руками и начала покрывать поцелуями. Потом просто сидела и гладила. Владимир успокоился, вытянул ноги, посадил на себя блондинку: — Аня… прости, родная, я тебя в такое втянул… Прости… — Девушка накрыла его рот ладошкой. — Я с тобой, слышишь? Я с тобой. Все хорошо, все хорошо. — Аня, Аня, Аня… — вжал в себя и твердил ее имя, как мантру. — Аня, не уходи, Аня, не уходи. — Женщина вздрогнула. — Ты что, родной? Я с тобой, слышишь? Я всегда с тобой…- Она гладила мужа по голове. — Тихо, я рядом, я рядом, любимый. Спустя время Корф успокоился: — Спасибо, Анечка. Прости, я напугал тебя, прости… Совсем я тебя замучил… — Все в порядке. Володенька, что теперь? Что делать? — Не знаю. Вот теперь не знаю. Раньше я знал, что у меня нет семьи, но есть друзья… — усмехнулся. — Теперь наоборот, есть семья, но нет друзей. Анечка, я хотел спросить, я знаю, сейчас не очень вовремя, но все же… Как ты смотришь на ребёнка? — Глупенький… — провела ладонью по его волосам, — я очень хочу. Правда, очень-очень. Но ты же все делаешь, чтобы этого не было, — на глаза навернулись слезы. — Прости, маленькая, прости… Я боялся, думал, что тебя надо пролечить, дать окрепнуть… Так, вернёмся домой, и займёмся этим вопросом. Обещаю, родная. — Я верю, верю, родной… — положила голову на плечо. — Володенька, что ты будешь теперь делать? — Не знаю, действительно не знаю. Я думал, через полгода оформить на тебя несколько процентов акций, ввести тебя в совет директоров…. Теперь не знаю… Я же думал, что они мне друзья… Теперь не знаю… Господи, … голова кругом. Я же им доверял, … они же совладельцы, … многое знают … — Володя, я прошу тебя, мне не нужны ни проценты, ни акции. Мне нужен ты и наши дети: двое, трое, пятеро… Сколько захочешь. Вот это — единственное, что мне нужно, слышишь?! — Анечка, родная моя, хорошая… Так нужно было бы… В похожей ситуации, я бы отправил тебя за границу…. Мы бы смогли таким образом вытянуть Корпорацию… Ладно, потом… Теперь тебе надо хоть немножко поспать, родная, … скоро утро, новый день, маленькая, ты совсем не отдохнула… Я только издеваюсь… Идём, родная, надо лечь, поспать хоть немного… — Володя, посмотри на меня. Ты уверен, что надо идти туда? Может лучше к тебе в кабинет? — Уверен. Там тепло. И ноги вытянуть можно… — смог улыбнуться. — Идём, любимая… — легко поднялся, поставил жену на ноги. Анна остановила его и поцеловала. — Я рядом, я с тобой, я сделаю все, что скажешь, только не прогоняй. Я с тобой, Володенька… — Спасибо, родная. Идём… Они молча вошли в спортзал, там никто не спал, ждали их. Но ни Владимир, ни Аня не удостоили их взглядом, улеглись на своих лежанках. Корф укутал жену, она легла ему на плечо, мужчина уткнулся в затылок любимой женщины и оба мгновенно заснули. — Володя… Аня… — позвал Саша. Но те спали очень крепко. — Как теперь доказать ему, что мы ничего не знали?! А?! Зачем так, дядя Серёжа?! А если бы со мной так?! Или с вами?! Или с Наташкой?! — Он нам этого не простит, хотя мы не при делах… Мы узнали это одновременно с ним… Мы с его мамой и тёткой не знакомы. Только с Иван Иванычем… Что Вы сделали, Сергей Степаныч? — тихо спросил Писарев. — Это не моя тайна. Я выполнил все, что от меня требовалось, согласно завещанию Ивана. — ровным голосом ответил Оболенский. — У нас есть водка. — тихо проговорил Андрей. — предлагаю помянуть нашу дружбу… — Прекратите! Вы мужчины или нет?! Володя остынет, выслушает и поймёт все. — Романова была хладнокровна. — Угу, конечно… — кивнул Андрей. — Знаете, тётя Шура, что нам Володя никогда не простит? Аню. И все, что она испытала за сегодня, по … а я даже не знаю по чьей милости… — У Репниной начиналась истерика. — Наташка, тихо, все, девочка, все. — Саша прижал к себе девушку. Утром, когда все проснулись, ни Корфа, ни Ани, ни их вещей в спортзале не было.