36 вопросов, чтобы влюбиться

      На очередной день, похожий на предыдущие своей непрерывной тоской бездушных небес и одиночеством неприветливого севера, планета 4546B, когда новое утро взяло бразды правления в свои руки после недлительной ночи, утопала в роскошном утре с прекрасными мгновениями покоя воды и неба и совершенных пейзажей рассвета; на небе плавно проявлялись первые лучики пронзительного света, прогоняющие прочь серую дымку пушистых облаков, окрашивая небосвод чужого мира в поразительно благородные пурпурные тона: ранее чистый синий лоскут, усеянный миллиардами мелких звёзд, но после того, как его коснулись робкие язычки солнца — оно обожглось, украсив небосвод в пылающие и гнетущие красные оттенки. Солнце одаривало все вокруг теплом, раскинув лучики по умиротворённой водной глади, пробуждая все сонное вокруг.       Робин не любила спать в такое время. Именно подобные редкие рассветы были самым великолепным зрелищем, что случались на северном полюсе сектора «Ноль», где практически всегда ревёт и мечет беспощадная, холодная метель, хрупкими, однако крупными хлопьями снега усыпая любую более-менее подходящую поверхность толстым шаром блестящего, девственного снега. Такое могло продолжаться хоть целый день, а то и ночь без намёка на возможную передышку. В такие дни женщина предпочитала оставаться на базе, если на это не было важной причины.       Сейчас сонная Айю расслабленно поводила плечами под грубой и тёплой тканью пледа, восхищенно вздохнула, когда её ослепило раскинутым за окном картиной, а затем снова обратила своё внимание на старый КПК, где сухим и лаконичным тоном предлагали пройти простой опрос. На двоих.       Опрос старый как мир, но он безумно взволновал женщину, заставляя её отчаянно зардеться. Когда-то… Сэм отправила ей ссылку на этот сайт. Просто как неказистое развлечение, которым она хотела поделиться с ней, пока они коротали свои дни без друг друга рядом. По шипящей видеосвязи, прерываемой из-за плохой связи иногда, сестра с чувством и искренними эмоциями рассказывала ей, как прошла этот тест вместе с одной из сотрудниц-учёных, с которой сблизилась в последнее время и стала настоящим другом… И неожиданно для себя поняла, что по уши влюбилась в свою напарницу-по-несчастью после успешного прохождения опроса. Саманта буквально захлёбывалась от переполняющего её вулкана эмоций и сверкала тёмными, счастливыми глазами, непроизвольно жестикулируя руками, хлопая в ладоши или по своему экспериментальному образцу пингвикрыла-шпиона и безнадёжно краснея, взлохматив свою вихрастую копну коротких, чёрных волос, что уже успели потерять свой безупречный вид.       Робин никогда не любила кого-то. Робин всегда была скептиком к теме отношений. Но не верить наивной, такой странной сестре — было выше её сил. Робин поверила в истинность образовавшихся уз и неуверенно поздравила сестру с обретением партнёра. И она ни в коем случае не завидовала — лишь очень волновалась, чтобы Сэм не разбили сердце.       Каждый видеозвонок старшая Айю рассказывала о своей Даниелле Валенти. Эта женщина теперь встречалась с её сестрой. Она чудесный учёный, милый человек со сладким как патока голосом и потрясающим заливистым смехом — всё это — со слов Саманты. Ни слова о том, чем она занимается, какую должность занимает в «Альтерре» — это насторожило младшую, так как она не доверяла транс-государствам. Когда она спросила об этой напрямик, то сестра растерянно посмотрела на неё и перевела тему, рассказывая о своих достижениях или про игру, в которую сотрудники играли каждую неделю один раз, собираясь вместе, чтобы весело провести время.       В итоге, их любовь была соткана с огненных нитей, скоропостижно горела и тлела как при пожаре, а увяла и то быстрее — как цветок, со смертью сестры. Что случилось с персоналом «Альтерры», куда делась Валенти после несчастного случая — было неведомо Робин сначала. Потом Лиллиан как-то мимоходом коснулась темы отношений сестры, но не углублялась в подробности, пролепетав что-то о скорби и вины учёной, что работала над засекреченным объектом. Снова предупредительный звоночек откликнулся в голове ксенобиолога.       Вскоре стало известно, что очаровательная учёная сестры больше никогда бы не хотела возвращаться в это место, подписала бумаги о неразглашении событий, приключивших на планете 4546B, и перевелась в другое отделение «Альтерры» в одной из научных орбитальных баз Страйдер VI — подальше от этих страшных событий. Возможно, она правда любила её сестру, потому и сбежала от не такого уж далёкого прошлого. Робин была сердита, однако быстро опустила возмущение и злость: она больше жалела бедную Валенти, чем ненавидела. Все же, пусть и ненадолго, но Саманта была счастлива с ней, потому ксенобиолог немного, но была благодарна ей за эти мимолётные крупицы счастья.       Робин поджала губы от удручающих воспоминаний и уверенно открыла вкладку с тем самым опросом. Мягкая и светлая палитра сайта, приятная человеческому глазу, а большими буквами на заглавной странице гласили несколько роковых и смущающих слов: «36 вопросов, чтобы влюбиться».       Щеки ксенобиолога полыхнули румянцем, а раскосые глаза быстро стрельнули из-под пушистых ресниц на инопланетянина, что безразлично уставился в монитор терминала неподалёку от неё, а четыре цветастых, круглых корпусов тристворников мельтешили под ногами прекурсора, отвлекая и мешая работать, безудержно курлыкая на подобие хихиканья. Ал-Ан делал смелые попытки их самостоятельно утихомирить, но не смог, так как стремительно мельтешащих, маленьких комочков золотого и голубого переменно было несколько, а он — один, потому все же сдался и скрепя душу, проверял на прочность свою выдержку от «издевательства» питомцев дайвера, пока… — Робин, прошу, забери свои подопытные образцы!       Дайвер с удовольствием зажмурилась, все ещё наслаждаясь рассветной панорамой перед собой, вздохнула и выдохнула в полную грудь. Она словно пропустила мимо ушей потерянную, жалостливую мольбу инопланетного друга, потом неспешно пригубила остывшее экспрессо, принесённое Ал-Аном накануне, как только она проснулась, счастливо улыбнулась за чашкой и встала, сбросив плед с плеч и направившись в сторону архитектора, косящегося на неё с затаённой надеждой как долгожданное спасение от шебушных и неудержимых «комочков счастья», которые, будто в издёвку над ним, Робин нарекала своими питомцам. Это настоящее наказание, пищащее и яростное вместилище хаоса в четвёртой степени, даром что очень крошечное по сравнению с Предтечей!       Робин неприкрыто усмехнулась. Что ж, она попробует пройти этот тест. Сэм ничего плохого бы не посоветовала, это точно! Благо, что второй участник есть в кандидатах. Осталось лишь уговорить оного принять участие в её абсурдной идее: проверить, могут ли влюбиться друг друга инопланетный архитектор и человек…       Она не знала, но эта идея будоражила её, бросая в дрожь, жар и холод от одной лишь безумной мысли возможного исхода сея события к другой, не менее впечатляющей и волнующей её естество. Главное, не признавать, что они — эти дурные мысли — слишком пленительны и желанны. Не только другу говорить, но и самой себе, где предательски сбивало ритм сердце, стоило только посмотреть на своего Алана…

***

      Кто знал, что уговорить Ал-Ана поучаствовать в данном сомнительном предприятии, станет так легко и просто. Казалось, просто расскажи, чтобы он шёл за ней без всяких объяснений, куда глаза глядят, — он бы послушно пошёл, как бы странно не выглядела его мнимая покорность. Действительно, Алан слишком доверял напарнице, полагаясь на неё во многих бытовых и научных вопросах, словно уточнять цель очередного путешествия или их нового эксперимента было чересчур излишним занятием, занимающим крохи времени. Может быть, архитектор знал её достаточно хорошо, как на некоторое время застрял в её голове в качестве пассажира, — и, возможно, он не упустил возможность исследовать человека изнутри, наблюдая за формой её мышления, да и проникаясь им. Поэтому каждый раз, когда она вставала в обед, на стойке ожидала кружка горячего кофе, поэтому каждый раз, когда она хотела найти его на своей базе, он незаменимо находился в первом попавшемся коридоре, будто интуитивно подозревал, что она нуждается в нём. Простое совпадение. Но, если это происходит уже десяток раз, которое получалось подмечать, в случайности прекращаешь верить на корню.       Больше времени утекло на то, пока Робин собиралась с мыслями и силами, что предложить другу эту абсурдную идею, будто она хотела пригласить его на первое свидание в своей жизни, какая-нибудь влюблённая девушка в пубертатный период! Он бы согласился просто из жалости, если бы все ещё мог читать её мысли, узнав сколько нервных клеток умерло за то время, пока она предавалась раздумьям, утопая в своих сомнениях и изводясь во внезапной неуверенности. Для неё он по-прежнему оставался загадкой, ходящей на четырех копытах и демонстрирующей чудеса координации, используя переменно все свои восемь конечностей.       Айю подготовила всё: обставила поуютнее комнату, где они будут проводить сие событие, принесла много вкусностей для себя, раз уж предтечи не питаются органической едой, переоделась в другое, ибо не планировала выходить сегодня за пределы собственной базы. Даже перечитала вопросы целых пять раз обстоятельно и вдумчиво, чтобы быть хотя бы немного подготовленной в отличии от Ал-Ана, который, наверное, даже не ознакомился с готовым перечнем, занятый документированием своих исследований на излюбленном инопланетном терминале.       Робин тряхнула темной шевелюрой волос, стянутый в легкий, незамысловатый хвост, что отличался от тугого конского, который она делала, когда собиралась работать. Сейчас женщина была напряжена как никогда раньше, хотя выглядела по-домашнему простовато для их совместного теста. Ал-Ан же был работой, как однажды ксенобиолог высказалась о нём и их былой совместном миссии. Конечно тогда он был возмущён в крайней степени тем, что мог быть ее питомцем, но зачем тревожить друга лишними переживаниями? Он и так беспокоится о своём народе, которое не шибко спешит растворить его беспокойство. Если они все мертвы, Алан останется совсем единственным выжившим своей расы. Это печально: Айю тоже не хотела быть одна, но вся её семья погибла.       Они похожи в своём одиночестве, что объединяет их крепче любых рабочих или дружеских взаимоотношений. Дайвер не могла сказать точно, когда она стала чувствовать нечто большее, чем восхищением при взоре на инопланетный стан напарника, который бы первым разумным существом внеземной жизни. Робин не было чуждо чувство влюблённости, которое она испытывала к архитектору прямо сейчас, однако оно не испугало её: влюблённость — чувство непостоянное, как ветряная девица, потому учёная не боялась, что оно перерастет в неразделённую любовь, что уничтожит ее изнутри. В один день ты смотришь ласково, ожидая не безызвестную взаимность, в следующий день просто тепло, как может быть при взгляде на родного или близкого человека по духу.       Впрочем, ничего существенного не изменилось с тех пор, как она осознала свои настоящие чувства к одному знакомому предтечу. Они по-прежнему забирались вместе на самую высокую гору в секторе «Ноль», чтобы насладиться видами на спящего океана, оказаться ближе к ночному небу, откуда можно разглядеть неровности двух спутников 4546B, ощутить единение с собой, партнёром и миром. Они заходили так далеко, пробираясь через подводные туннели в ледниках к новым регионам, ещё неизведанных человеком, однако, незаменимо они были близко в этом знаменательный момент, разделяя радость открытия, которое они фиксировали, как в своих статьях, которые никто, кроме них, разумеется, не увидит, так и на общих фотографиях, на которых предтеча всегда чувствует себя неловко.       Робин приятно улыбнулась, с мечтательной дымкой в карих глазах уставившись в широкое окно, где сквозь облака слабо проникал солнечный свет, рассеиваясь над бушующими волнами океана, тёмные пучины которой отсвечивали редким золотом. За данным занятием Ал-Ан застал женщину в таком возвышенном состоянии: архитектор подошёл поближе, встал перед учёной, чтобы она однозначно заметила, что теперь не одна в помещении, и завел светский разговор: — Выглядишь счастливой. Произошло что-то, пока я отсутствовал? — вежливо поинтересовался пришелец, уловив тонкую грань, когда кроткая нежность, как топлёный шоколад, исчезла со взгляда дайвера, уступив искреннему изумлению. — Я нарушил твоё уединение? Мне стоит прийти позже? Я ознакомился с материалами на эту тему, что говорят следующее: последствие нарушение личного пространства приводит к появлению стресса и росту уровня агрессии у человека. — Алан, — выдохнула женщина и отрицательно покачала головой, обходя предтеча, чтобы скрыть своё смущение от его своеобразной тактичности и заботы. Он застал её врасплох своим внезапным появлением, хотя недалече как несколько минут назад она сама позвала его сюда. И теперь пытается понять, что она чувствует. Временами Ал-Ан такой чуткий и внимательный к мелочам, что совершенно не вяжется с его натурой холодного и расчетливого инопланетянина, который появляется при посторонних, коих совсем немного на Богом забытой океаничной планете. Похоже, он принял всерьез их давний разговор о важности эмоций и чувств в жизни простого человека. — нет-нет, всё хорошо. Я просто задумалась. Вспомнила кое-что приятное. Ты пришёл в самый раз: я недавно закончила все нужные приготовления. — Я все ещё плохо понимаю, как людям удаётся испытывать столько разных чувств за всю свою короткую жизнь? Альманахи абстрагировались от эмоциональной сферы, предпочитая чувствам здравый смысл. — Архитектор сверкнул лиловыми светоузлами, последовав за напарницей, что ловко ускользала от него, как если бы она была текучей как вода. — Ты хочешь узнать, чего твой народ лишился, отказавшись чувствовать внешний мир на подсознательном уровне? — перефразировала женщина вопрос, как будто конкретизируя. Ей показалось достаточно милым, что друг хотел узнать её мнение на это счет, будучи представителем иной цивилизации. — Но Алан, как и прежде, вы чувствуете. Вы не обезличенные вычислительные машины, которым чуждо позволить миру проникнуть сквозь тебя, а живые существа, которые могут переживать. Если ты страдаешь от потери близкого и важного для тебя человека, разве ты не испытываешь горечь утраты в душе? Даже та птица-надежда, что теплиться внутри тебя, вот здесь, — маленькая смуглая ладонь легла на грудь предтеча, ощущая живую пульсацию средоточия, за витиеватым изображением сердца, — и есть то самое чувствование, от которого вы пытаетесь отгородиться всеми силами. Это смысл жизни человека, не просто никчёмное существование в мире, которое несёт тебя по заданному течению реки времени.       Ал-Ан опустил взор ниже, чтобы увидеть воочию, как учёная своевольно коснулась его, демонстрируя тот самый источник, что находится внутри каждого архитектора. Он глухо выдавил из себя в следующий раз: — Это… проблема? — Мы не можем без эмоций. Тогда не существовало бы мотивации вершить что-нибудь великое. Наше общество развивалось бы в кардинально ином русле. Если бы вообще развивалось, остановившись на уровне примитивной клетки. — Айю вздохнула и пожала плечами, телом говоря, что такая перспектива безрадостна для неё. — Наша деятельность — это продукт наших желаний, подпитываемые эмоциями. — Робин полагала, что она учит предтеча основам бытья, как родитель своего ребёнка что хорошо, что плохо. В таком случае у неё был древнее и умное дитё, которому она никак не могла нарадоваться. — Она может служить и во благо, если прислушиваться к их хотениям. Мы не можем их контролировать, поэтому лучше жить в мире и согласии. Получать удовольствие от того, что просто можешь все это чувствовать. — С благоговением протянула женщина, одарив своей теплотой дорогого напарника.       Архитектор осекся, внезапно осознав, что они находятся на чрезвычайно тонком льду, потому резко отпрянул, избегая обыкновенного прикосновения, отчего женщина недоумённо приподняла брови. Пришелец развел органическими руками в стороны, щелкнув клешнями, и нейтральным тоном разговорил: — Я прислушаюсь к твоим ценным советам. — Серьезно ответил Ал-Ан, важно заключив: — И приму самый оптимальный путь развития собственной эмоциональности, что не навредит моей научной деятельности в будущем. Считаю, стоит улучшить не только понимание концепта эмоции, но и подготовится к ее полному принятию. Благодарю за помощь. Продолжим наш эксперимент? — Ах, да, конечно, — скомкано согласилась ксенобиолог, потеребив край футболки. — Давай присядем. Это займет некоторое время. — Необходимо скорректировать формулирование вопросов, что заточены под прохождение людьми. — Предтеча вернул профессиональную собранность, усевшись неподалёку от лаконично белого стула, на котором уселась Робин. Он словил удивленный взор партнёрши и просто сказал: — Я ознакомился с характеристикой изложенных вопросов. Они показались мне… личными? Требующими откровений участвующего. Нам стоит следовать изначальной задумке автора данного теста? — Для надёжности — да, нам понадобиться быть честными друг с другом. Это не только вопрос педантичности, но и доверия, Ал-Ан. Ты готов? — С тобой готов к любым свершениям. — Широкая улыбка украсила лик Робин, отчего счастье наполнило его пустой стакан до краёв.       Если им нужен этот тест, чтобы осторожно проверить границы их взаимоотношений, — это самая целесообразная трата времени, которую он встречал на своём веку.