Всё правильно

      — Сириус, стой! — отчаянно крикнул Регулус, силясь догнать своего брата.       После того, как Сириус в истерике убежал из Большого Зала, младший Блэк ушёл за ним, в надежде наконец-то поговорить.       — Чего тебе? — довольно резко спросил Сириус, останавливаясь и поворачиваясь к брату. Его лицо выражало крайнюю степень недовольства, челюсти были плотно сжаты, и Регулус мог даже услышать скрежет зубов.       — Хочу поговорить… — неуверенно начал было Регулус, но его бесцеремонно перебили.       — О чём нам разговаривать? О том, как твоя семья ценит своего родного сына?! — Блэк хрипло рассмеялся. — Или о том, как они любят меня? «Желают» моего возвращения, ведь репутация благородного дома Блэков, не может себе позволить ещё одного позорного отпрыска?       — Послушай… Тебе тяжело, и я даже понимаю тебя…       — Нет, не понимаешь! Ты всегда слушаешь родителей, делаешь всё, что угодно, чтобы угодить им! Да ты просто маменькин сынок, которого все любят. Что ты знаешь о жизни? Друзьях? Верных друзьях, а не кучке Пожирателей Смерти, которые тебя окружают?       Регулус поджал губы, с трудом пытаясь не наброситься с претензиями на брата. Единственное, что его сдерживало — необходимость наконец-то обсудить с Сириусом их отношения.       — А кто я? — распалялся Блэк всё сильнее. — Позор семьи, который не гордится своей родословной.       — Если бы ты обращал внимание, на кого-то кроме себя, знал бы, что это далеко не единственная причина, — разозлился Регулус. — Но ты слишком чёрствый для этого.       — Да что ты?! Младший сын, гораздо более послушный, понимающий, удобный нежели я, не так ли братец? — Сириус горько усмехнулся, расхаживая по коридору из стороны в сторону. — Ненужный отпрыск семьи, которого все ненавидят, за то, что он поступил на Гриффиндор. За то, что не оправдал ожиданий родителей, и за порчу репутации нашей семьи, точнее бывшей…       — Меня всё устраивает в моей жизни, — попытался, как можно спокойнее, ответить Регулус. — То что я делаю, это всё по моему желанию, а не ради того, чтобы быть гордостью нашей семьи, потому что, я ТАК хочу!       Он какое-то время смотрит на побелевшее от ярости лицо брата, и, чуть склоняя голову набок, злобно прищурился.       — Знаешь, мне ведь даже не обязательно устраивать «веселые» шалости, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания.       — Ах ты! — выкрикивает Сириус, хватая брата за мантию и замахиваясь, словно собираясь ударить. — Тогда делай, что хочешь! Обманывай себя дальше! Ты идиот, если думаешь, что я в это поверю! Лучше бы тебя не было…       Последние слова старшего брата, были, как удар под дых. Было так обидно слышать их от него. Они ведь росли вместе… Проводили столько времени вместе. Сириус всегда поддерживал младшего брата, ухаживал за ним, помогал ему.       — Ого! Ты правда можешь это сделать ? — восхищённо спросил Регулус.       — Ага! И ты увидишь, что я смогу, когда получу свою собственную палочку!       — Ты ещё не получил письмо, брат?       — Нет… В следующем году я поступлю в Хогвартс.       — Но ты уже так хорош… Думаешь, когда-нибудь я стану таким же, как ты?       — Конечно! Ты станешь самым сильным и храбрым волшебником в мире, увидишь Рег!       Их воспитывали вместе, всегда говорили о том, что чистая кровь — это гордость. Быть членом семьи Блэк — всё равно, что родиться коронованым. Что грязнокровки — это проблема волшебного мира. Говорили, что магглорожденных не должно существовать.       Регулус любил старшего брата. Всегда восхищался, и уважал его. И всё было нормально, пока Сириус не поехал в Хогвартс.       — Да! — подпрыгнув, воскликнул Сириус. — Наконец-то оно пришло! Моё письмо!       Сириус быстро выбежал из комнаты, и сел на ступеньку, где спокойно восседал его младший брат.       — Рег! Регулус, мне пришло письмо из Хогвартса!       — Правда? Покажи!       Сириус протянул конверт брату, и тот заворожённо начал читал письмо.       — Ого! Сколько всего тебе нужно купить!       — Ага, — кивнул Сириус — А ещё у меня будет палочка!       Регулус заметно изменился в лице. Радость его, резко сменилась на грусть. Заметив это, Сириус положил руку ему на плечо.       — Эй, что случилось? — мягко спросил Сириус       — Пожалуйста, не уезжай…       — Почему? — удивлённо спросил Блэк.       — А вдруг ты заведёшь новых друзей и забудешь про меня? Вдруг больше не вернёшься? — грустно спросил Регулус. — Я останусь один в этом доме.       — Я никогда так не поступлю, — ответил Сириус, потрепав волосы брата. — Я никогда не забуду о тебе. Буду писать каждый день, ты даже не заметишь, что меня нет.       — Правда? — с надеждой спросил младший Блэк.       — Правда, — кивнул Сириус. — К тому же, ты ведь тоже скоро поступишь в Хогвартс! И мы снова будем вместе.       — А если мы будем на разных факультетах, и поругаемся из-за этого?       — Даже если и так, зато будем играть квиддич друг против друга, а ругаться только из-за него! — весело улыбнулся Сириус, заставив младшего брата поднять уголки губ. — Ты всегда будешь моим младшим братом.       — Обещаешь?       — Обещаю.       Но когда тот поступил на Гриффиндор, родители не знали что и делать. Он хорошо помнил, как кричала его мать. И как отец, пытался успокоить её. С того момента и начался ад Регулуса…       — Если ты не будешь лучшим сыном, ты нам больше не нужен… — холодно сказала мать. — Думаю, несколько дней в подвале пойдут тебе на пользу.       Регулус зажмурился, стараясь отгородиться от нахлынувших на него эмоций, иногда просто хотелось умереть…       Когда Сириус встретил на факультете новых друзей, они все довольно быстро начали попадать в различные неприятности, за что в итоге приходилось расплачиваться Регулусу.       Мать всегда была недовольна своим старшим сыном, а потому воспитывала младшего со всей строгостью, словно стараясь исправить ошибки, допущенные в воспитании Сириуса.       Регулус запутался в себе, не зная на чью сторону ему встать. Но под натисками и наказаниями матери, он выбрал её сторону.       Вальбурга всеми силами старалась исправить взгляды Сириуса, пока он в один момент не сбежал в дом семьи Поттеров.       В припадке ярости, их мать выжгла портрет Сириуса из семейного древа Блэков на стене.       И пока излечением моральных травм Сириуса занимались мародёры, Регулус всё больше утопал в ненависти к грязнокровкам, злости на брата и восхищении Темным Лордом, которое ему внедряли мать и отец.       — Он изменит наш мир, и мы должны помочь ему в этом. И ты тоже будешь среди тех, кто содействует изменению нашего мира. Мы гордимся тобой, Регулус, — сказал отец.       Сейчас Блэк-младший был зол на брата, как никогда.       — Ты ничего не знаешь! — закричал Регулус. — Как ты смеешь так говорить? Думаешь, у тебя у одного жизнь плохая, что ты один страдаешь? Бедный Сириус, его никто не любит. А обо мне ты когда-нибудь думал?! Или ты думаешь мне было легко, когда надо мной насмехались, из-за того, что мой старший брат ведёт себя как шут?! Или когда мне мстили за твои шутки над слизеринцами, ведь у тебя трое друзей, которые могут за тебя постоять. А у меня никого не было.       — Да пошёл ты… — напоследок сказал шокированный Сириус и, развернувшись, убежал.       Убежал от Регулуса. От своих страхов, семьи и чуства вины…

***

      — Сириус! — крикнул знакомый голос и старший из сыновей Блэк, обернулся, встречаясь глазами со своим лучшим другом Джеймсом.       — Джеймс, стой! — запыхавшийся Ремус пытался угнаться за другом, — Нам нужно вернуться в зал!       — Сохатый? Лунатик? Вы что тут делаете? — удивился Бродяга. — Разве вы не должны читать книги со всеми?       — Должны, — усмехается Джеймс, засовывая руки в карманы — Как и ты. Идём?        Сириус задумчиво уставился на друзей. Вообще-то он не планировал возвращаться в зал и встречаться с Регулусом так скоро. Но, в конце концов, возможно, чтение книг поможет ему отвлечься…       Сириус не удержался и рассмеялся. Подумать только, он только что решил, что книга поможет ему отвлечься… Чудеса да и только.       Ремус и Джеймс обеспокоено посмотрели на смеющегося друга.       — Э… Дружище, ты в норме?       — В полной, — он обнял друзей за шеи. — Идём в зал, чую, без нас чтение этих книжонок будет слишком долго. Надеюсь, я не очень много пропустил…

***

      Когда все вернулись в зал и расселись по местам, Гермиона обратилась к слушателям.       — Кто будет читать?       — Давайте я, — взял книгу Люпин.       Распределяющая шляпа       Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Лицо ее было очень строгим, и Гарри сразу подумал, что с такой лучше не спорить и вообще от нее лучше держаться подальше.       — А до некоторых, это так и не дошло, — недовольно проворчала Макгонаголл.       Мародёры невинно улыбнулись.       Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь.       Большинство вспоминали свою церемонию распределения.       — Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.       Гарри дрожащей рукой попытался пригладить свои непослушные волосы.       — Не получится, — хмыкнул Карлус.       — Проклятье Поттеров, — добавил Джеймс, взъерошив волосы.       — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл.       — А зачем там оставлять детей одних? — спросила Нарцисса.       — Чтобы дать им время собраться с мыслями, — пояснила Минерва.       — Поверьте, это не помогает, — хмыкнул Люциус.       — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил.       — Обожаю этих парней! — смеясь, проговорили Фабиан и Гидеон.       — Мы тоже! — поддержали Блэк и Поттер.       Он беспокойно огляделся и заметил, что и остальные тоже напуганы. Все молчали, кроме Гермионы Грейнджер, которая стояла рядом с Гарри и шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора.       — Я надеюсь эта девочка изменится, иначе с ней никто дружить не будет, — сказала Андромеда.       Гермиона мысленно ругала себя за своё поведение в то время.       Внезапно воздух прорезали истошные крики, и Гарри даже подпрыгнул от неожиданности.       — Призраки… — догадался Римус.       — И так каждый раз! — ответила Лили.       — Это действительно пугает… — добавила Марлин.       — Не забывайте про Пивза, будь он тут, вы бы точно выбрали призраков, — хмыкнул Джеймс.       Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.       — Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил.       — Будто они не знают! — усмехнулся Барти.       Гарри даже представить себе не мог, что на свете существует такое красивое и такое странное место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками.       Хотя сейчас был не вечер, Большой Зал все равно был великолепен. Находящиеся в нем, невольно начали вспоминать свои первые впечатления при прибытии в Хогвартс.       — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».       — Мерлин! Заучка и зануда! С ней никто дружить не будет, — заключил Сириус.       — Думаю, она изменится, — сказал Регулус.       — Бога ради, мы обсуждаем одиннадцатилетнюю маггловскую девочку. Она нервничает не меньше остальных. В конце концов, у людей разные способы борьбы со стрессом, — закатила глаза Дорея.       Грейнджер была рада, что волосы закрывают её покрасневшие уши.       Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Тетя Петунья сразу бы выкинула такую на помойку.       — Нет, сначала повизжала бы, — хмыкнула Эванс.       — Прочитала бы лекцию о чистоте, — добавила Алиса.       Он огляделся, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, и тоже начал внимательно ее разглядывать. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:       — Жаль, сейчас только предупреждения, — грустно отозвалась Марлин, студенты её понимали.       — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.       Гермиона внезапно рассмеялась, словив на себе множество взглядов.       — Простите, — отсмеявшись сказала она — Мне нравятся близнецы.       Не говорить же, что они и правда будут сражаться с троллем. Гермиона начала думать, что в роду Уизли были прорицатели…       — Мы тоже обожаем этих двоих! — восторженно крикнули смеющиеся Сохатый и Бродяга.       — Наши преемники, — гордо выпрямив спину, сказал Фабиан.       — И наша головная боль, — проговорили Минерва и Молли.       Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.       — Гермиона Грейнджер! Судя по всему, Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.       — Эванс, — протянул Сириус, получив злой взгляд от упомянутой.       — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.       — О нет, — простонал Сириус.       — Я всё-таки думаю, что она изменится, — повторил Регулус.       «А что, если Шляпа решит, что я не подхожу ни для одного из факультетов?» — подумал он.       — Какой же он пессимист…— сказала Алиса.       — Он реалист, — сама не веря своим словам, возразила Гермиона.       Правда, нервничал не только Гарри. Когда вызвали Невилла Лонгботтома, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета.       — Лонгботтом? — спросила Августа, и улыбнулась — Значит, у тебя будет сын, Фрэнк. Только, кто мать?       Фрэнк и Алиса заметно покраснели, Августа лишь кивнула самой себе.       Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть: — «ГРИФФИНДОР».       Алиса мягко улыбнулась, думая о своём будущем сыне.       Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН!       — Другого я и не ждал, — сказал Сириус, закатив глаза.       Люциус был горд за сына.       — Поттер, Гарри!       — Сейчас заведут волынку, — недовольно сказала Дорея.       — И не говори, — согласилась Вальбурга.       — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу.       — Гриффиндор, — сказал улыбающийся Джеймс.       — А вдруг, он не попадёт в Гриффиндор? — спросил Регулус.       — Не говори глупостей, братец, — все еще обозлённый на брата, ответил Сириус       И ум весьма неплох.       — Когтевран, — улыбнулся Флитвик.       И таланта хватает.       — Пуффендуй, — удивлённо проговорила Алиса.       И имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно…       — Слизерин, — прошептал Регулус.       — Ого! Он подходит на все четыре факультета! — проговорила Лили.       — Такое вообще возможно? — спросила Марлин.       — Конечно, возможно, — закатила глаза Гермиона. — Очень редко люди подходят исключительно на один факультет. Если ты гриффиндорец, это не значит, что в тебе нет ума. Если ты слизеринец, не значит, что нельзя быть благородным. Если ты пуффендуец, не значит, что ты не умеешь хитрить. Всё просто.       Многие задумчиво покивали головой, вспоминая, что обычно шляпа выбирала хотя бы между двумя факультетами.       — Шляпа вслух говорит только выбранный факультет, именно поэтому некоторые ученики могут сидеть с ней на голове долгое время, а кто-то всего несколько секунд, —сказала Минерва.       — Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно…       — Ну вот, из-за слов Хагрида и Рона, Гарри не захочет идти в Слизерин, — разочарованно вздохнул Регулус.       — Да кто туда вообще хочет? — крикнул Сириус.       — Сириус! — грозно укорила сына Вальбурга.       Но тот лишь махнул рукой.       — Что ж, тогда… ГРИФФИНДОР!       Гриффиндорцы начали аплодировать.       — Ура! — крикнул Джеймс.       — Я и не сомневался! — добавил Сириус. — Кто-то ещё думал, что он попадет в Слизерин? Разве он похож на скользкую змею?       — Человека определяют не заложенные в нем качества, а только его выбор, — мудро сказала Гермиона.       — Совершенно верно, мисс Джоан, — загадочно улыбнулся Альбус.       Рыжий староста Перси вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос:       — С нами Поттер! С нами Поттер!       Блэк и Поттер хотели было что-то сказать, но их перебили Марлин и Лили.       — Да поняли мы, что вам нравятся эти ребята! — крикнули девушки.       — Не будете же вы при каждом их появлении делать так? — с надеждой спросила Лили.       Джеймс и Сириус переглянулись, как бы говоря, что будут. Римус лишь покачал головой.       А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как на карточке-вкладыше из «шоколадной лягушки». Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале.       — Я узнаю Дамблдора, — прошептал Сириусу Джеймс.       Гарри видел, что тот даже позеленел от страха. Гарри скрестил под столом пальцы, и через секунду Шляпа громко завопила: — ГРИФФИНДОР!       — Ну вот и отлично, теперь они будут на одном факультете, — мягко улыбнулась Лили.       Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Он только сейчас понял, что безумно голоден.       — Ещё бы он не был! Кстати, а почему в поезде не продают чего-нибудь горячего? Знаете ли, сладким не наешься… — сказала Алиса, студенты активно закивали.       Взрослые задумались. Дети были правы, сами когда-то были студентами.       — Мы об этом подумаем, — кивнул Орион.       — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!       — И что это значит? — приподняла бровь Белла.       Никто не ответил.       — Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси.       Дамблдор глухо засмеялся себе в бороду.       — Все гении ненормальные, — с умным видом сказал Сириус.       — Гарри соображает, действительно ненормальный, — прошептал Регулусу и Барти, Рабастан.       Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.       — Хочу кушать, — сказал Сириус.       — Ты же только что завтракал, баран! — выкрикнула Марлин.       — И что? — спросил улыбающийся Сириус — У меня растущий организм…       Марлин дала Сириусу подзатыльник, попросив продолжить читать.       — Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк.       — Вы хотите… — начал было Гарри, но призрак покачал головой.       Редкие смешки послышались в Зале.       — Ничего смешного в этом нет, — сказала Дорея. — Гарри — вежливый и воспитанный мальчик. Хотя я до сих пор удивляюсь, как он так вырос, с такими родственниками.       — Тем более, откуда он мог знать? — спросила Лили. — Гарри узнал-то о магии только месяц назад!       — Я знаю, кто ты! — внезапно выпалил Рон. — Мои братья рассказывали о тебе: ты — Почти Безголовый Ник!       — Ник не любит, когда его так называют, — покачал головой Ремус.       — Неужели братья ничего ему об этом не рассказывали? — спросила Лили.       Гермиона тихо фыркнула. Ага, расскажут они. Билл и Чарли вообще за границей, Перси много о себе возомнил, он же староста! А брат пусть сам разбирается. Близнецы просто напросто шутили над ним. Что они расскажут Рону, если даже про шляпу ничего не сказали?       — …не знаю, — тем временем отвечала на вопрос Лили Молли.       — Я бы предпочел, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси, — строгим тоном начал призрак.       — Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину.       Слизеринцы гордо подняли подбородки.       — Что?! — крикнули Пруэтты, Блэк и Поттер.       — Ну почему? — простонал Джеймс. — Надеюсь, мой сын покажет им, где раки зимуют.       — Даже если и так, он сможет вступить в команду, только на втором курсе, — ответила Белла. — Если его вообще возьмут.       — Не будьте так уверены, мисс Блэк, — загадочно сказала Белле, Гермиона.       — А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос.       — Я никогда не спрашивал, — деликатно заметил Почти Безголовый Ник.       Словив на себе множество взглядов, слизеринцы ответили:       — Мы тоже не знаем!       — Возможно, никогда и не узнаем, — вздохнули когтевранцы       — Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.       Маглорожденные и полукровки, хотели было рассказать как отреагировали их родители, на то, что их ребёнок волшебник, но Гермиона заранее подняла руку, тем самым, показывая что не сейчас.       — А ты, Невилл? — спросил Рон.       Лонгботтомы и Алиса заинтересованно подались вперед.       — Я… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья.       — На заметку: никогда не оставлять Невилла с Элджи. И заодно с мамой, — сказал Фрэнк.       — Сынок, — прошептала Августа. — Я не знаю, что на меня нашло, там, в будущем…       — Фрэнк… — мягко сказала Алиса, взяв его за руку. — Этого ведь ещё не произошло, и уже не произойдёт. Не обижайся на свою маму.       Тот медленно кивнул, неловко улыбнувшись, и чуть сжал руку Стоун.       — А что произошло с Фрэнком и Алисой? — спросила у Гермионы расстроенная своим поведением в будущем Августа.       Гермиона решила пока не говорить, тем более, когда они в таком настроении.       — Простите, — сказала она. — Не могу сейчас сказать.       Лонгботтомы и Алиса лишь вздохнули.       Тут Гарри прислушался к тому, о чем говорили сидевшие слева от него Перси и Гермиона. Впрочем, он мог бы догадаться: Гермиона, естественно, говорила о занятиях — Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас.       — Мерлин и Моргана! Кто-нибудь, скажите ей, чтобы не вела себя ТАК! — сказала Андромеда.       Гермиона была рада, что так продолжалось недолго. Ведь, после случая с троллем, они подружились, и Грейнджер перестала вести себя так.       Профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей.       — И кто это? — насмешливо спросил Сириус.       — Я думаю, на нём не просто так акцентируют внимание, — предположил Люпин.       — Ты прав, Ремус, — согласилась Эванс.       Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри — и голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела.       — Что он сделал? — грозно спросил Джеймс.       — Почему? Это легиллименция? — неуверенно спросила Лили.       — Это не легиллименция, — покачал головой Карлус. — При легиллименции может болеть голова, может быть головокружение, но у Гарри болит шрам по другой причине.       — Почему? — спросил Питер.       — Может быть, потому что это единственный человек, выживший после смертельного заклятия? — саркастически спросила Белла.       — Тогда, почему у него заболел шрам при взгляде на этого преподавателя? — спросила Алиса.       — Могу сказать только одно: шрам у Гарри заболел не от его взгляда, а по другой причине, которую вы узнаете в этой книге, — спокойно ответила девушка из будущего.       — Хотя бы в этой, а не во второй, — фыркнул Блэк.       — А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил он у Перси.       — А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный — занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снейп.       — Снейп?! — удивлённо воскликнули Джеймс и Сириус.       — Северус? — не меньше удивилась Лили.       — Во дела… — прошептал Барти и Регулусу Рабастан.       — Ну, я могу сказать, что он преподаватель зельеваренья, — предположил Регулус. — Он ведь очень хорош в зельях.       Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, этот Снейп.       — Кто бы сомневался, — хмыкнул Джеймс.       — Заткнись, Поттер, — ответил Северус.       — Это ты заткнись, Нюниус.       — Мерлин и Моргана! Вы успокоитесь или нет?! — раздражённо спросила Гермиона.       — И наконец , я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.       — О да. Хогвартс — самое защищённое место в мире, — важным тоном сказал Гидеон.       — Если вы видите дверь с надписью смертельная опасность, вероятно вам кажется, — в тон ему сказал Фабиан.       — Уверен, там просто приют для собачек, — весело ответил Сириус.       — Ну… По крайней мере одна псина там есть, — вздохнула Гермиона, закатывая глаза.       Взрослые нахмурились, и странно посмотрели на директора.       — Например, про лес и так все понятно — там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы все объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост…       — Он ждёт этого, только потому, что он староста? — удивилась Нарцисса.       — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!       Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.       — Директор, тот ещё фрукт, — шепнул Бродяга Сохатому.       Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать…       — Пивз, — со знающим видом сказал Джеймс.       — Я даже не удивлюсь, если это вы придумали, — сказала Минерва.       — Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?       — Неправильный подход, — качнул головой Ремус.       — А вы, небось знаете правильный, да? — спросила Алиса.       Мародёры ей лишь улыбнулись.       — Кто бы сомневался, — сказала Лили.       Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу.       — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост.       — Какое высокомерие, даже старост! — усмехнулась Белла.       — Пароль? — строго спросила женщина.       — Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.       — Каков факультет, таков и пароль, — фыркнула Белла, заработав злые взгляды гриффиндорцев.       А затем Малфой превратился в крючконосого преподавателя по фамилии Снейп, который хохотал громким леденящим смехом. Потом ярко вспыхнул зеленый свет, и Гарри проснулся, обливаясь потом и содрогаясь.       — Странные, однако, у него сны, — сказала Марлин.       — И долго ему будет снится сон с зелёным светом? — обеспокоенно спросила Лили.       — Ему стоит сходить в больничное крыло, — ответила Андромеда.       Гарри перевернулся на другой бок и снова заснул. А когда проснулся следующим утром, он даже не мог вспомнить, что ему приснилось.       — Конец главы, — объявил Ремус.       — Да уж, довольно информативная… Снейп профессор, — буркнул Джеймс.       — Кто следующий? — спросила Грейнджер.