Всё правильно

      Глава 1. Мальчик, который выжил       — В смысле? — не поняла Лили Эванс       — После чего? — также спросило большинство присутствующих в зале, но никто не нашёлся с ответом.       Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди.        — Мы что будем читать про каких-то магглов? — Недоумевала Беллатриса Блэк       Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.       — Скучные магглы...— Протянул Сириус Блэк,-сразу видно, скучная у них жизнь.       — У тебя будто интересней, Блэк,—Сказал Северус Снейп       Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей.        — Что такое дрели? — спросил Барти-Крауч младший        — Записывайте непонятные вам слова на пергаменте, потом профессор по маггловедению все вам объяснит, — сказала Минерва МакГонагалл       Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте.       — Да уж, невиданные красавцы,— еле сдерживая смех сказал Сириус.       — Мистер Блэк, — возмутилась Минерва. — Сдерживайтесь!       Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры.        — Как невоспитанно. — поморщилась Нарцисса, и большинство были с ней согласны.       У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете.        — Для всех родителей их ребёнок самый лучший,—улыбнувшись, сказала Дорея Поттер.       — Но не у всех есть родители, — не сдержалась Гермиона, вспоминая про что будет в этой главе. Многие посмотрели на неё с любопытством, но она продолжила читать. Семья Дурслей имела все, чего только можно пожелать. Но был у них и один секрет. Причем больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нем узнает.       — Видишь кузен, не такие уж они и скучные,—усмехнулась Беллатриса        — Интересно, что же за секрет? — сгорая от любопытства спросил Сириус       Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах.       — Что?!Причём тут наша семья? — не понимал Джеймс, как и все в зале.       —Интересно..., — пробормотал Карлус.       — Да ладно Сохатый, мало ли сколько людей есть с этой фамилией, — сказал Ремус и взъерошил и без того растрепаные волосы своего друга, заработав в ответ злой взгляд от друга.       И никто из них не заметил, как Северус и Лили многозначительно переглянулись и, как Гермиона тяжело вздохнула.       Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой,...       Лили вздрогнула, кинув вопросительный взгляд на Грейнджер, но та никак на это не отреагировала, продолжая читать.       ....но они не виделись вот уже несколько лет. Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и ее никчемный муж были полной противоположностью Дурслям.       — И слава богу! — единодушно воскликнули сразу несколько голосов. Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры. Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей.       — И так... — задумчиво начал Карлус. — Выходит, что эти... Дурсли, проходяться нам родственниками? М-да...       — Не удивлюсь если в будущем мы не поддерживаем с ними контакт, — фыркнула Дорея. — Так что беспокоиться не о чем, с ребёнком таких родителей, они общаться не будут.       Когда во вторник мистер и миссис Дурсль проснулись скучным и серым утром — а именно с этого утра начинается наша история, ...       — Ну наконец-то нам объяснят, почему мы вообще это читаем, — закатил глаза Малфой, скрестив руки на груди.       — Мистер Малфой, — раздражённо прорычала Гермиона, не в состоянии избавиться от предрассудков, в сторону этой семьи. — Я бы попросила вас не перебивать меня.       —...ничто, включая покрытое тучами небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и загадочные вещи. Мистер Дурсль что-то напевал себе под нос, завязывая самый отвратительный из своих галстуков. А миссис Дурсль, с трудом усадив сопротивляющегося и орущего Дадли на высокий детский стульчик, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние сплетни.       Некоторые женщины поморщились, представляя себе эту картину.       — В конце концов я всегда говорила, что эти маглы просто грязные животные, — отозвалась Беллатриса, презрительно скривившись. — Эти книги, видимо нам дали в качестве доказательства.       — Не стоит всех равнять под одну семью! — возмутилась Алиса. — Даже среди волшебников есть примеры подобных семей.       Белла закатила глаза, но не решилась продолжить перепалку под строгим взглядом своей матери.       Никто из них не заметил, как за окном пролетела большая сова-неясыть. В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены. — Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома.       Послышались тяжёлые вздохи, но никто не решился коментировать снова.       Он сел в машину и выехал со двора.       На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было.       — Уууу... — протянул Нотт. — Кому-то явно пора в Мунго.       — Додумались же, — лающим смехом рассмеялся Сириус. — Кошка карты читает.       — И привидится же такое! — буркнул мистер Дурсль. Наверное, во всем были виноваты мрачное утро и тусклый свет фонаря. На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него. Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же, не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты.       Мистер Дурсль потряс головой и попытался выбросить из нее кошку. И пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить.       Но когда он подъехал к Лондону, заполнившие его голову дрели вылетели оттуда в мгновение ока, потому что, попав в обычную утреннюю автомобильную пробку и от нечего делать глядя по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах появилось множество очень странно одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дурсль не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде.       — Чем им не угодили мантии? Самая обычная одежда. — уточнила Нарцисса.       — Маглы не носят мантии, поэтому для них это странная одежда. — пояснила профессор МакГонагалл, предотвращая подобного рода вопросы.       Мистер Дурсль забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дурсль пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды, — подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию! Ну и тип! Но тут мистера Дурсля осенила мысль, что эти непонятные личности наверняка всего лишь собирают пожертвования или что-нибудь в этом роде... Так оно и есть! Стоявшие в пробке машины наконец тронулись с места, и несколько минут спустя мистер Дурсль въехал на парковку фирмы «Граннингс». Его голова снова была забита дрелями.       Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня! И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут       Многие хотели начать задавать вопросы, но строгий взгляд директора заставил их опустить головы, и начать яростно скрипеть перьями по пергаменту, записывая всё новые вопросы.       В отличие от мистера Дурсля, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами.       Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время. В общем, у мистера Дурсля было вполне нормальное, лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников. Так что настроение у него было просто отличное — до тех пор, пока он не решил немного размять ноги и купить себе булочку в булочной напротив.       Зал наполнился редкими смешками и еле сдерживающимся хихиканьем.       — Почему я не удивлена, что этому человеку может поднять настроение только страдания других людей? — иронично спросила Марлин, закатывая глаза.       Остальные лишь молча её поддержали.       Мистер Дурсль уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группкой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.       Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал:       —... да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали...       —... да, их сын, Гарри..       — Гарри? — переспросил Тед Тонкс. — Получается именно о нём мы и будем читать.       — Это очевидно. В конце концов книги так и называются, — Регулус закатил глаза, — Продолжайте.       Мистер Дурсль замер. У него перехватило дыхание. Он ощутил, как на него накатывает волна страха. Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал.       Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг. Затем он начал поглаживать усы, думая о том, что...       Нет, конечно, это была глупость. Поттер — не такая уж редкая фамилия.       — Да что вы, — не выдержав, фыркнула Вальбурга. — Поттеры единственная семья с подобной фамилией.       — Но не в магловским мире, — как можно мягче возразила Гермиона. — У них даже Блэки, довольно распространённая фамилия.       — Да, это действительно так, — кивнул Карлус. — Так что он мог бы быть прав, но... Как уже сказал мистер Блэк, название книги говорит само за себя.       Мистер Дурсль легко убедил себя в том, что в Англии живет множество семей, носящих фамилию Поттер и имеющих сына по имени Гарри.И он даже не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что его племянника зовут именно Гарри. Он ведь никогда не видел этого мальчика. Вполне возможно, что его зовут Гэри. Или Гарольд.       — Какой кошмар, не знать имя собственного племянника, мы знаем почти всю свою родословную. — сказала Андромеда В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о её сестре.       — Как можно не любить родную сестру? — качала головой Марлин       Когда в пять часов вечера он покидал здание фирмы, он был настолько взволнован, что, выходя из дверей, не заметил проходившего мимо человека и врезался в него.       — Извините, — пробурчал он, видя, как маленький старикашка пошатнулся и едва не упал.       — Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие магглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день!       — ЧТО?! — У всех сначала был шок, но потом он сменился на радость, радовались даже слизеринцы, ведь им не придётся служить этому психопату.И вдруг все услышали всхлипы исходящие от Гермионы, и посмотрели на неё с непониманием.       — Почему ты плачешь? — спросил у неё Регулус.       — Там просто...нет, скоро все поймете, — сказала Гермиона вытирая слезы. Многие посмотрели на неё с недоверием, а Гермиона продолжила читать       — Брысь! — громко произнес мистер Дурсль. Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?»       — Слышь, Сохатый, — прыснул Блэк. — Даже кошка может спокойно усидеть на месте, а ты нет.       — Заткнись полудурок, — буркнул Джеймс, отвесив подзатыльник другу.       — Идиоты... — Закатили глаза Алиса и Лили.       Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!».       — Весьма...интересное слово, — сказала Леди Блэк под смех зала.       По одному из каналов как раз заканчивались вечерние новости. «И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов по всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днем, сегодня поступали сотни сообщений от людей, которые с самого рассвета в разных точках страны видели беспорядочно летающих сов. Специалисты не могут объяснить, почему совы решили изменить свой распорядок дня. — Тут диктор позволил себе ухмыльнуться. — Очень загадочно. А теперь я передаю слово Джиму МакГаффину с его прогнозом погоды. Как ты думаешь, Джим, не будет ли сегодня вечером новых дождей из сов?»       — Волшебники что совсем обезумели?! — — взбесилась Минерва.       — Минерва, уверен мы бы также радовались узнав о падении Лорда, — мягко сказал Дамблдор.       — Безусловно ты прав, Альбус, — сказал Флитвик. — Но ни при каких обстоятельствах нельзя нарушать Статут о Секретности.       — Э... Петунья, дорогая... Ты давно не получала известий от своей сестры?       — Давно! — отрезала миссис Дурсль. — А почему ты спрашиваешь?       — В новостях говорили всякие загадочные вещи, — пробормотал мистер Дурсль. Несмотря на огромную разницу в габаритах, он все же побаивался жену, и именно она была хозяйкой в доме. — Совы... падающие звезды... по городу ходят толпы странно одетых людей...       — И что? — резким тоном перебила его миссис Дурсль.       — Ну, я подумал... Может быть... Может, это как-то связано с...Ну, ты понимаешь...       — Он ее что, боится? — спросил Сириус и засмеялся вместе с Джеймсом.       — Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно?       — Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лёд       — Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?       — Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя.       — О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как ёкнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.       — Ничего подобного, вот Дадли-глупое имя! — воскликнул Джеймс.       — Согласен, Сохатый! — в тон ему сказал Сириус.       — Неправда, — сказала магглорожденная из Когтеврана — Сэр Альфред Дадли Пикмэн Роджерс Паунд — английский адмирал флота, Первый морской лорд в годы маггловской Второй мировой войны. Также был капитан танкера "Огайо", прошедшего на Мальту в августе 1942 Дадли Мейсон.       Многие были удивлены этим фактом, кто-то писал на пергаменте незнакомые им слова.       Дурсли легли в постель. Миссис Дурсль быстро заснула, а мистер Дурсль лежал без сна, вспоминая всё, что видел и слышал в этот день. И самая последняя мысль, посетившая его перед тем, как он уснул, была очень приятной: даже если Поттеры на самом деле связаны со всем случившимся сегодня, им совершенно ни к чему появляться на Тисовой улице. К тому же Поттеры прекрасно знали, как он и Петунья к ним относятся...       — И как же они к нам относятся? — Изогнув бровь спросил Джеймс.       — Ну, судя по книге, не очень хорошо.—Ответила Дорея.       — Кажется я догадываюсь кто эти Дурсли... — тихо прошептала Лили.       Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека...       — Альбус Дамблдор! — прокричали все студенты. Дамблдор улыбнулся своим ученикам.       Наконец во внутреннем кармане он нашёл то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки.       — Вау! — сказало большинство учеников.       — Профессор, а что это? — спросил не скрывая любопытства Джеймс.       — Моё личное изобретение Мистер Поттер,—улыбнулся ему директор.       Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал: — Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.       — Что? — не понял Фрэнк. — Зачем вы сидели там целый день?       — Пока что я об этом не знаю, — подняла руки МакГонагалл, предотвращая вопросы.       Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо неё на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Её чёрные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у неё раздраженный.       — Как вы меня узнали? — спросила она       — О, я думаю профессор и так знал, что вы будете там. — сказала Марлин Маккинон.       — Это же Дамблдор, он всё знает, — со знающим лицом, сказал Джеймс.       — Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.       — Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл.       — Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.       — Профессор МакГонагалл была на разведке у магглов, — сказал Джеймс.       — Да, но зачем? — спросил озадаченно Ремус       О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону тёмного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов... падающие звёзды... Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.       — Ооо, он классный парень, в прошлом году закончил Хогвартс, — сказал Джеймс.       — Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.       — Тысяча девятьсот восемьдесят первый год, — сказала Андромеда.       — Значит, события происходят уже через 4 года. — задумчиво сказал Тед Тонкс, сидящий возле Андромеды.       — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?       — Что?       — Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся.       — Ох, Дамблдор и его любовь к сладостям, —рассмеялись Джеймс и Сириус.       — Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез...       — Интересно как? — спросил озадаченно Северус.       — Хватит! Скоро узнаете, хватит перебивать! — вспылила Гермиона, которой и так было плохо от того что будет дальше.       — На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта.       — Да-да, конечно, — в голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся.       — Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны.       — Неправда! Просто вы их не используете, — пожала плечами Лили.       — Вы слишком благородны для этого, — поддержала её Алиса.       Слизеринцы фыркнули, но никак не ответили.       — Только потому, что вы слишком... слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы.       — Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.       Помфри засмущалась под смех зала.       — А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чём все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?       — Нам всем это интересно, — подхватили все находящиеся в зале.       — Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры... То они... Они мертвы       Зал наполнила оглушительная тишина.Теперь всем стало ясно, почему Гермиона плакала до этого. Гермиона остановила чтение, чтобы дать им смириться с мыслью. Да и ей самой нужно успокоиться, хоть это все в её времени прошло, всё равно больно читать про то как Гарри остался сиротой.       Карлус и Дорея побледнели, понимая, что их любимый сын умер так рано, вместе со своей женой.       Мародёры держались друг за друга, скорбно опустив головы, в то время как девушки пытались утешить плачущую Лили.       — Лили и Джеймс... Не может быть... Я так не хотела в это верить... О, Альбус...       — Профессор, я не знал что вы нас так любите, — сказал Джеймс, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и разрядить гнетущюю обстановку.       — Конечно я вас люблю, вы одни из моих лучших и любимых учеников, — улыбнулась Лили и Джеймсу Минерва. Они попытались выдавить улыбку, но вышло скверно.       — Эй, а я профессор? — Возмутился Сириус, также пытаясь отогнать мысли о смерти его друзей.       — Вы тоже входите в число моих лучших учеников. — сказала Минерва, в ответ Сириус засиял.       — И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.       — Но как? Как маленький ребёнок смог остановить самого Лорда Волан-де-Морта?! — изумилась Беллатриса.       — Наш сын остался сиротой... — сдерживая слезы выдавила из себя Лили       Дамблдор мрачно кивнул.       — Это... это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал... После того, как он убил стольких из нас... он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно... Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить... Какие меры для этого предпринимались... Но каким чудом Гарри удалось выжить?       Ответ на этот вопрос был интересен всем присутствующим, кроме Гермионы...       — Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.       — Да, а когда узнаете, сразу и не скажете. — фыркнула Гермиона, все с интересом обратили на неё свое внимание ожидая объяснений.       — Что это значит? — спросила Лили у неё.       — О, это вы узнаете в течение прочтения последующих книг, не сомневайтесь. — Ответила Гермиона, и все с разочарованием вздохнули, они ведь только читают первую главу первой книги.       — Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?       — Да, — подтвердила профессор МакГонагалл — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?       — Я здесь, чтобы отдать Гарри его тетё и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались       — ЧТО?! — спросили в унисон Дорея, Карлус, Джеймс, Лили и на удивление всех Северус.       — Но Альбус, такого не может быть!Мы связаны с многими волшебными семьями, как это никого не осталось? — спросила Дорея.       — Увы, я не знаю что на это ответить Дорея. — ответил Дамблдор, думая над этим.       — Не надо!А как же Марлин, Алиса?И я уверен что Сириус, Питер и Ремус тоже бы взяли Гарри к себе.Разве не так?       — Конечно взяли бы! — ответили все вышеперечисленные. Лили и Джеймс с благодарностью посмотрели на них.       — И не только они, мы бы с Тедом тоже усыновили вашего ребёнка, как и многие его родственники в этом зале. — заявила Андромеда.       — А если мы погибли... — предположил Ремус, и все разом побледнели       — Подождите, он сказал единственные родственники, значит мы с Дореей тоже погибли, и родители Лили тоже... — сказал Карлус       Джеймс и Лили разом поникли.Джеймс подошёл к плачущей Лили и обнял её. Многие смотрели на них с жалостью и пониманием.       Гермиона смотря за этой картиной не смогла сдержать улыбки.       — Неужели вы... Неужели вы имеете в виду тех, кто живёт здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете.       — Это называется здравый смысл, спасибо профессор. — мрачно произнесла Лили. Минерва ободряюще улыбнулась ей.       — Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тётя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.       — Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме всё, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нём напишут книги, каждый ребёнок в мире будет знать его имя!       — Совершенно, верно, — согласился Дамблдор, очень серьёзно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?       — Может и так, но он точно не будет счастлив с той кто ненавидит его мать и магию. — буркнула недовольно Лили.       — Это какой же он будет знаменитостью... — сказал Сириус. — Сохатый, да он популярнее тебя!       — Сомневаюсь что он обрадуется славе полученной смертью родителей. — произнесла грустно Андромеда.       — Согласна. — выдохнула Нарцисса.       Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.       —Да... Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда? Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.       — Его принесет Хагрид       — Кто?! — в ужасе воскликнула Дорея, хватаясь за сердце. — Вы доверили моего внука Хагриду?! Альбус!       — Успокойся мам, — успокаивающе поглаживал по спине мать, Джеймс. — Хагрид пусть несколько неловкий, но он очень ответственен.       Мародёры покивали в знак согласия.       Дорею это не убедило, но разве она могла что-то изменить?       — В конце концов, если бы Гарри тогда умер, про него бы не написали целых 7 книг, — предпринимает попытку пошутить Сириус, но отхватывает подзатыльник от Люпина.       — Вы думаете, это... Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?       — Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.       — Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он... Что это там?       Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед.       Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.       — Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение.       — А где ты взял этот мопед?       — Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда.       — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр.       — Юху! Слышал Сохатый, у меня будет мопед! — Сириус подскочил с места, начав весело прыгать.       — О Мерлин, неужели это мой сын? — презрительно скривилась миссис Блэк.       — Меня больше интересует, почему Сириус сам не смог привезти моего сына? Или в конце концов они могли его оставить ему! Он ведь точно жив! — негодовал Джеймс, не разделяя восторга друга.       — И действительно... Почему его не оставили со мной? — задумался Блэк.       Гермиона грустно улыбнулась.       — К сожалению в это время ты был занят не теми вещами, что в итоге привело к... — на неё уставились всё в зале, и Грейнджер опомнилась. — В общем всё будет в третьей книге.       — Все прошло спокойно?       — Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.       Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.       — Мой мальчик... — прошептала Лили.       — Оууу, какой милый... — умилились многие девочки.       — Значит, именно сюда... — прошептала профессор МакГонагалл.       — Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.       — Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?       — Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим. Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей.       — Могу я... Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид. Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака.       — Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов!       — П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо.       — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов...       — О Хагрид... — растрогались некоторые девушки,       — Это так мило с твоей стороны, — Лили улыбнулась.       А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.       — Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим.       — Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид.       — Я это... я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор.       Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.       — Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову.       Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась. Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре.       — Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.       — А она ему точно понадобится.. — тяжело вздохнула Гермиона, вспоминая все их приключения.       Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже...       И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:       — За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил!       — Ну конечно! — сказала Гермиона — И всем плевать с Астрономической башни что ребёнок остался сиротой! Один год считают героем, который – по их мнению – обязан победить Тёмного Лорда, другой, сумасшедшим ребёнком жаждущим внимания общества! — вскипела она привлекая внимание зала. — Какое же волшебное сообщество лицемерное и двуличное...       — Что вы имеете в виду? — спросила уже обеспокоенная словами Гермионы Дорея.       — Ох..простите, — смутилась она под взглядами сотни людей. — Просто накипело, все узнаете из книг, хочу сохранить интригу. — и опять разочарованные вздохи.       — Что ж... — начал Дамблдор. — Довольно интригующее начало, но я думаю, что нам всем нужно переварить информацию, а кому-то и принять успокоительное, так что предлагаю перекусить и продолжить через минут двадцать.