Её имя

— Господин мой Барбатос! — прозвучало где-то совсем рядом. Венти вскинулся на звук голоса, да так резко, что чуть не свалился с ветки. Удержался, конечно. Но вообще — могло бы получиться забавно. Вот, например, взывает какой-нибудь страждущий к архонту, и тут ему под ноги падает Венти собственной персоной и молвит свою архонтскую волю. Или не молвит. Скорее всего, не молвит, потому что, падая с дерева, меньше всего думаешь о том, как бы нести народу доброе и вечное. Скорей уж о том, как бы не послать в недра Разлома того недотёпу, который вздумал молиться прямо под здоровенным дубом в Долине Ветров. Под тем самым дубом, на котором Венти так сладко спал всего несколько минут назад. Ну а что? Ветви толстенные, развалиться можно, как на кровати; сверху листья от солнца закрывают; до земли далеко и никакие дикие звери ночью не допрыгнут. И воздух свежий. А главное — всё это совершенно бесплатно! Идеальный ночлег! — О Барбатос! Мне так стыдно! Мне кажется, я делаю слишком мало. Наверное, я просто недостаточно стараюсь, — продолжал тем временем звонкий девичий голосок под деревом. Барбара, конечно! Вот уж кто своими молитвами и мёртвого поднимет, а не только спящего архонта. Нет, не в переносном смысле. Если как следует захочет — наверняка поднимет! — Прости меня. Я не заслуживаю всех тех улыбок и благодарностей, которые дарят мне люди. Они верят в меня, а я не могу им помочь. Стараюсь, но не могу. Я бы хотела помочь всем, но у меня не хватает сил. Я такая слабая. Помоги мне, Барбатос, дай мне сил! — Не дам, самому мало, — пробормотал Венти. Ну в самом деле, что за попрошайничество? И вообще, у неё же сила воды, вот пусть Гидро-архонту и молится. А Венти здесь вообще причём? Он же не нанимался отдуваться за весь Мондштадт?! Или нанимался? «Нанимался», — услужливо подсказала совесть. А, ну да, нанимался. Следить за городом, оберегать его, помогать жителям по мере сил. Это и называется — быть архонтом. Одна проблема: сил (тех самых, которыми положено помогать) у Венти действительно осталось совсем немного. В целом-то всё хорошо, ничего страшного. Просто тело слишком тяжёлое, слишком человеческое, и элементальная энергия восстанавливается медленнее. И если, задумавшись, истратить чуть больше положенного, то начинает темнеть в глазах, и голова кружится. Но это ничего, жить можно. Моракс же как-то живёт без сердца, и даже не жалуется. Значит — и Венти сможет. Когда-нибудь. — Пожалуйста, господин мой Барбатос, помоги мне. Я буду стараться ещё сильнее, я смогу, просто… Я так устала. И я не знаю, как быть. Что мне делать? Пожалуйста, дай мне хотя бы какой-то знак, чтобы я поняла, куда идти. Венти лениво пошевелил пальцами. Ветер в ответ затрепетал древесными листьями, легонько закрутил астры, нежно коснулся локонов Барбары. Сойдёт за знак? Ну да, не табличка с указателем, а что делать? Какой архонт — такие и знаки! — Эй, прекрати! Не смешно! — Тон Барбары вдруг сменился с возвышенно-пафосного на обычный, человеческий. И даже как будто бы немного обиженный. Венти заинтересованно свесился с ветки головой вниз — и столкнулся со взглядом пронзительно-синих глаз. — Ты! — обличающе ткнула пальцем Барбара. — Так и знала, что это твои шуточки! А ну немедленно слезай! — Да что я сделал-то? — удивился Венти. Но с дерева послушно слез. На земле разговаривать удобнее. — Ты всё слышал! Я думала, здесь никого нет и разговаривала с Барбатосом, а ты… ты… подслушивал! Как ты мог? — Лёжа, — честно ответил Венти. — Ну прости, ты очень громко говорила, не затыкать же уши. Да и вроде ничего такого страшного не случилось. Пожаловалась на жизнь, с кем не бывает. — Я не должна! Нет, нет, я не имею права! — На что? Барбара трогательно нахмурила светлые брови и Венти понял, что случится дальше. То, что он видел уже тысячу раз. То, что происходило всегда, когда кто-то заставал маленькую монштадскую звёздочку за лишними, ненужными и глупыми эмоциями. Конечно, лишними и глупыми они были только с точки зрения самой Барбары. А по мнению Венти — эмоции как эмоции. У всех бывают моменты, когда хочется ныть в пустоту, просить о помощи и надеяться, что кто-то умный и сильный укажет путь. Да серьёзно, у всех! Даже у архонтов! Даже прямо сейчас! И все люди воспринимают это нормально. Ну, в основном. Все, кроме… — Всё хорошо! — объявила Барбара. — Пожалуйста, давай забудем обо всём, что я сказала. У меня всё хорошо. Извини, что разбудила. А теперь мне нужно вернуться в собор и заняться делами. И с этими словами она действительно развернулась и пошла. В город. С улыбкой. И Венти был абсолютно уверен, что любой, кто встретится ей на пути, не разглядит за этой улыбкой ни слёз, ни усталости, ни ощущения собственной беспомощности. В общем, ничего такого, что на самом деле испытывала Барбара. От этого было как-то горько и обидно. И ещё обиднее, что он совершенно не представлял, как ей помочь.