Я помню

Мне тогда было 17 Ты невзначай предложил встретиться, и я непонятно почему согласилась….вечером того дня я долго думала и мысленно прашивала себя: зачем тебе это, Гокудера Хаято? Решил пошутить надо мной? Но тогда это было сказано слишком в серьезном тоне, да ты и никогда не отличался чувством юмора. Ни черный, ни белый, ты вообще его не воспринимал, любая шутка даже не в твой адрес тебя просто бесила. Влюбился в меня? Это даже не смешно! Я была простушкой по сравнению с теми девчонками, которые каждый день толпой чуть ли не висли у тебя на шее, абсолютно не стесняясь ни учителей и одноклассников в школе ни случайных прохожих на улице. Может, тебе стало скучно? Тсуна тогда (да неужели он решился) проводил много времени с Киоко, Ямомото весь день носился на тренировках, а с остальными ты особо не сближался. Ты оказался перед лицом одиночества и, если раньше ты бы считал это за благо, то к тому моменту ты слишком привык к постоянному общению и его дефицит угнетал тебя. Но это всего лишь мое предположение, возможно, я ошибаюсь. А может, таким образом ты хотел одним махом отшить всех своих воздыхательниц и не выслушивать по десять признаний на дню? Однажды я была нечаянным свидетелем подобной сцены: ты ответил отказом своей очередной поклоннице, и она разрыдалась. Судя по твоему лицу, тебе было это неприятно, и ты поспешил уйти. Многие мужчины не любят женские слезы, особенно, если являются их причиной. Так или иначе свидание состоялось. Это был выходной день, но, помню, я подскочила с утра пораньше, чтобы предстать перед тобой в наилучшем виде. Нет, я не была влюблена в тебя, просто хотелось выглядеть рядом с тобой достойно, хотелось соответствовать тебе. Хотелось, чтобы все эти расфуфыренные фифы, заметя меня (я была уверена, что кто-нибудь из них обязательно пересечется с нами) завистливо вздохнули и действительно посчитали меня своей соперницей, а не просто ничем не примечательной давней знакомой Гокудеры Хаято, чью просьбу по старой дружбе ты выполняешь в этот день. Я перемерила весь свой гардероб, несколько раз меняла макияж и прическу. Ты позвонил как раз в тот момент, когда я уже на выходе подкрашивала губы клубничным блеском. Ты ждал меня за углом – не хотел встречаться с моими родителями. Очень хотелось подколоть тебя по этому поводу, но не хотелось портить атмосферу – у нас все же было свидание. Ты привел меня в то самое кафе, где я с Киоко обычно закупалась пирожными. Я весело болтала, улыбалась, ела сладкое и ежеминутно восхищаясь его неповторимым вкусом – в общем вела себя в соответствии со своим образом, созданным для окружающих. А ты смотрел в окно, помешивал ложкой черный кофе и лишь иногда одаривал меня чуть затуманенным взглядом, который выдавал твой вчерашний бокал чего-то покрепче зеленого чая. Ты что-то мне сказал, но это было настолько незначительно, что ни на минуту не задерживалось в моей памяти. Помню, мы потом прогулялись в парке, и ты проводил меня до угла, уходя, ты даже не обернулся – видно я тебя мало интересовала. Как я и думала, нас видели вместе, весь следующий день и после я ощущала на себе убийственные взгляды одноклассниц и, должна признать, я наслаждалась своим фурором. Не зря я перешла в вашу школу, в моей старой такого бы не было – там все очень сдержаны и подчеркнуто холодны друг с другом. Другое дело здесь – все чувства напоказ и сразу понятно кто хочет сбросить тебя с крыши, а кто толкнуть под машину. На переменах мы обычно собирались всей вонгольской компанией, так что мне было сложно судить об изменении твоего отношения ко мне, все же ты всегда старался не афишировать свою личную жизнь. Но после уроков ты молча дождался меня у дверей класса, молча взял сумку из моих рук, молча проводил и на прощание чмокнул в щеку. Я тогда сильно удивилась и несколько минут не двигалась с места, смотря тебе в след. Внутри что-то запело, но тут же сорвалось еще на довольно низкой ноте, я развернулась и пошла домой, ведь и тогда ты проводил меня только до угла. Признаюсь, твое поведение удивляло меня и загоняло в тупик. Спросить…а как? Я нравлюсь тебе? Ты любишь меня? Ха-ха как по идиотски. Я решила просто понаблюдать, мне было интересно что же будет дальше…. Так продолжалось где-то год: естественно все было не так невинно как на первом свидание, эта сторона вопроса развивалась по классическому сценарию, но вот чувства все равно оставались непонятны. С моей стороны это вряд ли была любовь, скорее некая привязанность, которую я для успокоения своей души в минуту первого секса назвала любовью. Чем же считал наши отношения ты для меня до сих пор загадка. Даже когда ты сделал мне предложение, хотя это было скорее утверждением, я не понимала твоих чувств…Как-то все это было странным, в какой-то степени идеальным без ссор и выяснений отношений, как-то сухо и слишком правильно. Свадьба была пышной и прошла через неделю после свадьбы Киоко и Тсуны. Я абсолютно не понимала что говорит священник, ведь в отличии от Хаято, выросшего здесь, я совершенно не знала итальянского, поэтому Бьянки просто в нужный момент дернула меня за подол платья и я, как в хорошо отрепетированном спектакле, сказала «Да» на этом странном языке (чуть ли не единственное слово известное мне на тот момент). Помню, мои родители были тогда на седьмом небе от счастья, они были искренне рады за меня. Мне же все это казалось каким-то неестественным, словно у алтаря стояла ни я а кто-то другой и вообще было ощущения, что я смотрю все это по телевизору. Семейная жизнь, если ее можно было таковой назвать, была стабильнее воды в пустом аквариуме. Ты пропадал месяцами на миссиях, возвращался с парочкой новых шрамов и через две недели вновь уезжал, оставляя в квартире терпкий запах тяжелых сигарет. Ты не был груб со мной, ты часто как-то судорожно обнимал меня, когда, наконец, расставался со своими бумажками и вспоминал обо мне. С миссий, если у тебя была такая возможность, ты привозил мне какие-нибудь сувениры, ведь в основном твои задания проходили за пределами Италии, а мне теперь нос высунуть дальше этой страны было не позволительно – слишком опасно. Ты как обычно снова уехал на задание, как обычно оставил на моих губах горьковатый привкус недавно выкуренной сигареты, я как обычно стояла у окна, пока твоя машина не скрылась из виду. Не знаю, зачем я это делала, может, просто так делали в сериалах, которые я в огромном множестве просмотрела за эти годы. Вы ехали на ту миссию вдвоем с Ямомото и должны были вернуться через два месяца, но Ямомото вернулся уже через месяц…один…без тебя… Мне ничего не рассказывали, на мои вопросы мечник не отвечал, всегда заменяя ответ словами утешения, от Тсуны я тоже ничего не добилась кроме горького «прости». Все меня жалели, утешали, но никто не давал никаких сведений о твоей смерти, они все стали мне противны, я их тогда почти возненавидела. На похоронах ты был прекрасен, твое лицо словно светилось изнутри, но мне не позволили подойти к тебе близко и коснуться, наверное, уже ледяной кожи…Шамал сказал, что на тебе огромный слой грима, скрывающий страшные ожоги. Ты знаешь, Хаято, мне кажется, в тот момент, мертвого, я тебя по-настоящему полюбила… я искренне страдала по тебе, я проливала литры слез по ночам в пустой и холодной квартире…одна, никого не пропуская дальше прихожей. Я и не знала до этого, что можно так рыдать до боли в груди, не знала, что можно так морально болеть. Мне тогда было 23…