Ветер вереска

      — Сандра! — окликнула Стефани и махнула рукой, подзывая девочку поближе. — Можешь, пожалуйста, соль достать?       Едва не споткнувшись о табуретку, Сандра подцепила пальцами бумажный пакет с солью на полке и отправила его по столу к Стефани. Они были похожи — обе худые и неуклюжие, может, поэтому Стефани понравилась Сандра, нашла крохотную себя.       Марко заваривал в котелке заготовленные сухие травы, Нак со скучающим видом помешивал поварёшкой в кастрюле, пока Милиус ссыпал туда нарезанный, поджаренный лук. Их поставили дежурить сегодня утром, тогда-то девочки с Наком и Милиусом и познакомились, Марко, которого и Стефани, и Сандра уже знали, представил их друг другу. Уйдя в погреб за огурцами, повариха оставила Стефани, как самую старшую, за главную, и Стефани старалась исполнить всё как должно.       Нак вдруг вскрикнул и отдёрнул руку. Поварёшка успешно упала в густой готовящийся суп и утонула в нём, оставив наверху лишь самый кончик.       — Ой дурак, — вздохнул Милиус, хлопнув ладонью себя по лбу.       — Сам такой, — буркнул Нак, прижимая к себе руку.       — Не ссорьтесь! Что у вас случилось?       — Он потерял поварёшку.       — Я обжёгся!       — Так, спокойно, — пробормотала Стефани и закусила губу, осматривая руку Нака. — Всё нормально, сейчас пройдёт. Дай-ка сюда.       Нак боязливо протянул руку, Стефани легонько подула на раскрасневшуюся ладонь, свела брови и аккуратно провела пальцем по уже бледнеющему пятну.       — Болит?       — Уже нет, — кивнул Нак и улыбнулся краем рта. — Спасибо.       — Подлизываешься к девчонке, — сказал Милиус с долей ехидства.       Стефани взяла со стола морковку и стукнула ей Милиуса по макушке.       — Не обижай товарищей, — назидательно проговорила она и с чувством взмахнула руками. — И нам нужно успеть к обеду, а в супе только картошка и лук! Нет, ребятки, давайте попробуем быстрее.       Милиус не преминул показать Наку язык (тот ответил тем же) и вернулся к овощам. Вспомнив про соль, Стефани спохватилась и кинула щепотку в суп, потом ещё досолит, если будет недостаточно. Оставалась поварёшка. Достать её было несложно, но совать руку прямо к ней Стефани опасалась — вдруг тоже обожжётся? Пришлось искать что-то тонкое. Подошла длинная ложка с узкой ручкой, ей Стефани и подцепила поварёшку, а затем аккуратно вытащила на свободу. Перенеся её на улицу и отмыв рукоятку от супа, Стефани вернулась на кухню.       — А если оно уже кипит, что делать? — растерянно спросил Марко, кивнув на котелок. — Ой, а оно не сбежит?       — Оставь так, всё нормально.       Сандра несмело подёргала Стефани за рукав.       — А что с луком делать? Осталось ещё чуть-чуть, это который не успели тогда.       — С луком?.. А, кинь туда же.       — В суп? — ахнула Сандра, делая круглые глаза. — Я боюсь, он булькает.       И она плаксиво скривилась. Стефани успокоила девочку и разобралась с луком сама. А потом заметила, что Милиус с Наком мудрят что-то с пряными травами. Хотя.       — Эй, вы чего? — окликнула Стефани и замахала на мальчишек руками. Те удивлённо обернулись, и Милиус поставил упаковки обратно на полку. — Оставьте перец, больше не нужно.       — А я думал, так вкуснее…       — Вкуснее, но не когда много, — ответила она, на ходу соображая, что они забыли. — Не волнуйся, сейчас хватает.       Ребята скептически уставились на неё. Стефани вздохнула, бросилась к печи и зачерпнула супа. Подув на него, источавшего горячий пар, она аккуратно попробовала и кивнула.       — Да, точно хватает. Да и у нас мало перца осталось. И соли… Ох, надо Джоан сказать, — беспокойно пробормотала Стефани. Хотя она не была уверена, что следующая поставка будет скоро. Про кадетов наверняка думали, что солоно есть им не нужно, пресной кашей перебьются.       Марко покосился на котелок и уточнил:       — Точно оставить? А оно не сбежит?       — Да-да. Нужно время, чтобы заварилось. Накрой крышкой, — велела Стефани, — и переставь на маленький огонь.       — А я не умею, — растерялся тот. — Оно тяжёлое и шипит…       — Ай, давай я тогда. Пока можешь приготовить ложки?       Марко кивнул и бросился к ящикам со сколькими приборами.       — А хлеб надо резать? — спросила Сандра.       — Да, точно, — спохватилась Стефани, всё ещё держа в уме котёл, который нужно переставить, и заозиралась по сторонам. — Где-то там, наверху, лежал, посмотри.       Сандра привстала на носки и вытянулась, как струна, но с виноватым видом оглянулась.       — Не достаю.       Стефани без проблем достала до верха, удобно порой быть высокой. Опустив перед Сандрой на табуретку бумажные пакеты с буханками хлеба, Стефани перетащила котелок с чаем на маленький огонь, а потом помогла девочке разобраться, что куда. Вместе они быстро порезали хлеб и разложили на тарелки. Стефани выглянула через окно раздачи наружу. Затянутая тканью рама, чтобы ночью можно было нормально закрыть кухню, была поднята наверх и подпиралась толстой палкой. Шадис уже построил кадетов на плацу, времени оставалось немного. Сейчас скажет им пару слов, что никуда их старания не годятся, отпустит, кадеты умоются и через минут десять, уставшие и голодные, придут требовать обед. Да и сами дежурные уже хотели поскорее поесть.       — Ну как у вас тут? — поинтересовалась повариха Джоан, появившись в дверях.       Это была высокая женщина с убранными под косынку волосами. Её передник уже многое повидал, по краям уже порвался, но был тщательно выстиран и даже выглажен. В руках Джоан держала корзинку со свежими тёмно-зелёными огурцами. Стефани представила их хруст на языке, есть захотелось ещё сильнее. Так, поскорее всё закончить.       — Всё хорошо, — отчиталась Стефани. — Нам только подождать надо, пока всё доварится, и тогда уже можно бить в колокол.       — Тогда мойте и режьте огурцы, и будем накрывать на стол.       Справились быстро — Джоан сказала, что последит за супом сама, а Стефани вместе с ребятами перемыли все огурцы за считанные минуты. Потом Милиус с Наком их порезали, получилось даже ровно, а Стефани с Сандрой разложили по тарелкам.       — И вот ещё, не забудьте, — предупредила Джоан и кивнула на хлеб. — Его можете к огурцам положить.       На стол накрывали спешно. Нак и Милиус, оба юркие и быстрые, справились на ура, а Стефани несколько раз умудрилась стукнуться о край деревянного стола, синяк на бедре точно останется. Судя по хору голосов, кадеты столпились около столовой. Стефани отворила дверь.       — Руки все мыли? — осведомилась Стефани, напустив на себя строгий вид. — Стоять.       Она схватила за плечо Люку, норовившую проскочить мимо.       — Мыла?       — У-у, ещё вчера!       — Не придуривайся. Это несерьёзно, иди мой. И с мылом       Стефани отправила насупившуюся Люку прямиком к умывальникам, а вслед за ней и Мину, попросив, чтобы та проследила. На раздаче наливать отвар вызвалась Сандра, Нак застолбил себе место около сковородок со вторым, а Милиус напрочь отказался разливать суп, ведь «он очень горячий», и убежал вместе с Марко звонить в колокол. Джоан сначала хотела сама отвечать за первое, но Стефани сказала, что справится. Кадеты, шумно переговариваясь, стали подходить к раздаточному окну.       — Не смотри на меня так, — насупилась Люка, как только подошла её очередь. — Меня Мина заставила руки по локоть вымыть, я теперь чище вас всех.       — Молодец, — кивнула Стефани и подала Люке тарелку с супом. Та сморщилась, едва увидев лук, и скрылась в столовой.       Стоять на раздаче было интересно: через тебя проходят все кадеты. Иногда даже слышно, о чём они говорят, и видно, какое у них настроение. В некотором роде даже какая-то власть над едой у тебя есть, становишься особенным человеком, ведь только ты знаешь, что творилось на кухне, и можешь подсказать, что где лежит.       — О, привет, — сказала Стефани и махнула рукой, завидев знакомую высокую фигуру. — У нас сегодня щи.       — А-а, так ты дежуришь, — протянул Бертольд. — Я когда не увидел тебя на построении, подумал, что…       — Прогуливаю? — притворно удивилась Стефани. — Невысокого ты обо мне мнения.       Бертольд протестующе замахал руками.       — Да ты чего, нет! Я думал, что ты заболела или что-то в том роде…       — Да я же шучу, — с улыбкой отмахнулась Стефани.       — А можете быстрее? — недовольно спросила Саша, выглянув из-за спины Бертольда. — Стефани, я тоже есть хочу!       Стефани ойкнула, быстро налила суп в тарелки и принялась за следующие. Кивнула Бертольду и крикнула, что потом ещё увидятся. Заметил, значит, что Стефани не было. Почему-то это знание теплом разлилось внутри.       — Ну всё, уже все едят, вы тоже давайте, — велела Джоан и деловито махнула руками, призывая ребят приняться за еду. — А то голодные останетесь.       Стефани налила щей всем четверым. Ребята молча стучали ложками и заедали суп хлебом. Джоан продолжила мыть посуду — начала она с кастрюли, оставшейся с завтрака, когда обед только объявили, чтобы сэкономить время. В дверь постучали. Стефани промычала с набитым ртом, что глянет, кто это. Прожевав по дороге хлеб, она открыла. На пороге оказался Бертольд, он сцепил руки перед собой и улыбался уголками губ.       — Знаешь, суп был вкусным.       Стефани невольно улыбнулась.       — Спасибо. Эй, ребят, слышали?       Нак закивал, пробормотав: «Ещё бы», Сандра застенчиво улыбнулась. Милиус поднял вверх сжатый кулак и вернулся к обеду.       — Да, молодцы-молодцы, — согласилась Джоан. — А ты же Бертольд Гувер?       Он кивнул.       — Через неделю и ты будешь кашеварить. По графику. — Джоан постучала пальцем по списку, прикреплённому за деревянную прищепку к верёвке, на которой сушились подвязанные травы. — Будешь вместе с… Аккерман, Микаса Аккерман, знаешь такую?       Бертольд кивнул.       — С вами ещё будут… — пробормотала Джоан, и её толстый палец заскользил по бумаге. — Криста, так… и Томас с Энни Леонхарт. Хм, этих уже видела, а последнюю девочку нет ещё. Её-то знаешь?       Бертольд притих и отвёл взгляд.       — Да. Она невысокая такая, светленькая. Немного угрюмая. Красивая… И она… — он запнулся и не договорил. — Я её видел.       — Ну вот и отлично, — кивнула Джоан и закинула в рот ломоть хлеба. — Тогда жду вас через неделю.       Дежурные не спешили доедать — знали, что после их ждёт грязная посуда. Пускай кадеты мыли каждый свои ложку и тарелку за собой, но огромные кастрюли и сковороды, ехидно глядевшие на дежурных с погашенной печи, казались каждый раз очень страшными. Пока отмоешь стенки, весь день пройдёт. Но Стефани закончила быстро, хотела ещё успеть кое-что. Быстренько намылив и сполоснув посуду, она отпросилась у Джоан на пару минут и выскользнула из кухни.       — Снова привет, — сказала она и улыбнулась Бертольду, мывшему тарелку.       — Ага, привет.       — А можно кое-что спросить?       Он вопросительно поднял брови.       — Энни из той же деревни, что и ты с Райнером?       Бертольд замер и уставился на мутную мыльную воду. Стефани поджала губы, подумав, что задела в его душе что-то нехорошее. Наверное, два года слишком мало, чтобы позабыть все те ужасы.       — Нет. Мы её не знали. Только здесь познакомились, в кадетском, — обронил Бертольд и снова взялся за губку. — Просто она… Неважно, прости.       — Похоже, вам удалось с ней подружиться, — Стефани отвела взгляд и сцепила руки за спиной. — Она на тебя и Райнера смотрит не так, как на других.       — Кто знает? — Бертольд пожал плечом и неловко улыбнулся. — Возможно, не замечал. Наверное, она тоже жила за Стеной Мария, а потом… Случилось, что случилось. А… Как смотрит?       — Ой, не знаю, — вздохнула Стефани и покачала головой. Руки сами собой взметнулись в воздух, когда она заговорила. — Просто как-то… Ну, знаешь, она вас не сторонится. Наверное, просто так совпало или мне показалось. Но с другими она даже не заговаривает.       Бертольд ничего не ответил, только опустил взгляд и ссутулился. Он сполоснул посуду и сложил её к остальной. Стефани не могла сказать точно, но Бертольд, кажется, погрустнел.        — Эй, ты чего? — испугалась она и осторожно потрогала его за плечо. — Прости, я просто…       — Всё хорошо, — Бертольд, будто пересилив себя, кивнул ей. — Не извиняйся. Ты кстати вроде тоже неплохо ладишь с Энни.       Стефани хмыкнула. Если неплохо это пара брошенных друг другу фраз во время тренировки, то да, тогда они вообще лучшие подружки. Да, Стефани пыталась подступиться к Энни, но все попытки та воспринимала в штыки. Приветствие по утрам, пожелание хорошей тренировки или дружеское «Как у тебя дела?» Энни будто игнорировала, отвечала односложно и не спешила продолжать разговор. последний раз даже послала. Стефани быстро поняла, что девочке её дружба напрочь не нужна, и перестала навязывать себя. Заткнулась, проще говоря. Не обязана же Энни ходить в друзьях у половины кадетов. Насколько Стефани поняла, она вообще не была любительницей пообщаться, но вот с Бертольдом и Райнером у Энни словно была связь. А может они просто показались ей не такими докучливыми.       — Стефани, вас там зовут, — вдруг сказала Саша, возникшая рядом, и подёргала её за рукав. — На кухне-то.       — Ой! — ахнула Стефани, всплеснув руками, и спешно кивнула ребятам. — Всё, опять впрягли работать. До встречи!       После того, как колокол звонил второй раз, на кухне начинался сущий бедлам. Кто-то из кадетов наверняка не домоет посуду — за этим должны уследить дежурные; перец, соль, масло — всё на место немедленно, чтобы потом можно было найти; многочисленные поварёшки, котелки, ложки, такие огромные, что ими только в кастрюлях помешивать, сковородки, сами эти кастрюли, большущие, в одну такую мог поместиться даже кто-то из младших кадетов, — вымыть сейчас же, чтобы потом не пришлось отдирать; овощи и хлеб спрятать, а то крысы пожрут. Дежурные пытались оттянуть этот момент, ведь болтать за чашкой горячего чая гораздо веселей, чем драить котлы. Но Стефани, только вернувшись, быстро подняла ребят на ноги. Если не начнут в скором времени, могут не успеть с ужином.       — Кастрюлю мою не я! — открестился Милиус, выставив перед собой руки.       — И не я! — вклинился Нак.       — Я тоже не хочу, — несмело добавила Сандра, подняв ладонь, и потупила взгляд.       Стефани и Марко переглянулись.       — Ну что… — Стефани невольно улыбнулась от той детскости, с которой ребята сбросили с себя самое сложное. — Остаёмся мы.       Марко кивнул, плохо скрывая разочарование. Стефани стало жаль его, будто товарищи бросили одного. Ей-то было несложно, Стефани любила мыть посуду, да и тем более она здесь старшая, значит должна нести ответственность. Но Марко…       — Если не хочешь…       — Нет! — воскликнул он и вскинул руки. — Помогу, конечно, если надо.       — И ты тоже подлизываешься, — заявил Милиус, закатил глаза и незамедлительно получил от Стефани лёгкий хлопок по макушке.       — Вот неймётся тебе, — цыкнула она. — Марко, если что, я всё сделаю.       — Оп, — пробормотала Джоан, приоткрыв дверь ногой       В руках она держала тарелки — Джоан относила обед в кабинет инструкторов. Поставив тарелки, она вытерла руки о передник и бесстрастно сказала:       — Опять споры, кому что достанется? Сейчас все отправитесь погреб мыть, если станете спорить.       — Уже решили, — поспешила сказать Стефани.       Они на пару с Марко вытащили на улицу кастрюли и поварёшки, залили их водой из колодца и вытащили из кухни мыло с железными губками. Скрести металлические стенки было занятием неприятным, но сделать это нужно было сразу же после обеда, иначе потом не отмоешь. Среди дежурных было принято делить посуду после приёмов пищи поровну, чтобы одним и тем же не приходилось страдать трижды. Но Стефани было как-то жаль ребят, они ведь были детьми, а она… Ну, она ведь старшая, и казалось, что безо всяких разговоров самое сложное должно быть на ней. Наверное, с этим клеймом «старшая» ей ходить до конца обучения в кадетском.       — Да ну, — послышался недовольный голос. Стефани подняла глаза. Жан, закрывавший правую щёку ладонью, хмуро уставился на неё. — У вас тут нет ничего, ну…       — Чего?       — Йегер идиот, — цыкнул Жан и отнял руку от лица. На щеке красовался лиловый синяк. — Мне надо это убрать.       Стефани вскочила на ноги, едва не поперхнувшись. Марко замер, удивлённо глядя на Жана, а потом бросился в сторону погреба.       — Что вы не поделили? — серьёзным тоном спросила Стефани, окинув взглядом синяк.       Захотелось добавить: «Микасу?», но она промолчала.       — Да так, я, наверное, слишком грубо… — просопел Жан, но тут же воинственно вскинул голову. — Нет, виноват точно Йегер. Пытается убедить всех в том, что только он прав, а остальные слабаки, раз не хотят помереть просто так. Дурак. Идиот. Дурак.       Стефани покачала головой, аккуратно провела пальцем по щеке Жана, он вздрогнул и шикнул, но не отошёл.       — Не деритесь, пожалуйста, — вздохнула она. — И не ругайтесь. Вы же товарищи…       Жан буркнул в ответ что-то невнятное. Тут из-за его спины вынырнул Марко с большим шматком мяса в руках.       — Вот, держи. Приложи.       Жан поднял брови, состроил непонятное лицо, но всё же послушался. Прижав кусок мяса к синяку, он протянул:       — Значит, когда-нибудь нас всё-таки накормят нормально. А тебя не наругают, что взял?       — Я же верну.       — Ага… — не слишком явно согласился Жан и внимательно оглядел Марко. — А это не ты говорил, что хочешь вступить в Королевскую полицию?       — Ага, только Шадису почему-то не понравилось…       — Да ну и ладно, кто его слушает-то.       — Я бы была поосторожнее с такими словами, — заметила Стефани.       — Ой-й, такая длинная, а такая пугливая, — упрекнул Жан и закатил глаза. Стефани вспыхнула, потеряв дар речи. Восхитительно, теперь младшие над ней глумятся. А Жан снова посмотрел на Марко. — Имени твоего почему-то не помню.       — А, я Марко, — улыбнулся тот и протянул руку. — А ты Жан, верно?       — Ага, — ухмыльнулся он, обнажив ряд ровных зубов, и пожал его ладонь. — Славно, теперь у меня есть союзник. Хоть один нормальный человек на весь корпус, а то все почему-то торопятся поскорее с титанами сражаться.       Стефани удивилась, где Жан таких нашёл. На весь корпус как раз таких, которые хотели бы тягаться с титанами, едва ли бы человек десять нашлось.       — Рад знакомству, — кивнул Марко. — Если что, обращайся.       Стефани украдкой улыбнулась, глядя на то, как важно Жан пообещал, что как только, так сразу. Такой важный вид у него сразу сделался, ну явно в полицию человеку надо идти. Они все ещё дети, некоторые хлебнувшие горя, некоторые не знавшие беды больше, чем подгоревшая каша на завтрак, но всё же дети. Пока что целые, здоровые и в некоторой степени счастливые.