Роднее нет

В Москве Штольман собирался передать сына родителям Анны, а заодно представиться и познакомиться, но Митя категорически отказался. - Нет! Я с тобой! Они хорошие, но с ними я уже жил! Яков попытался объяснить, что сейчас снимает квартиру, в которой пока нет ни мебели для учебы, ни отдельной кровати, и что квартира эта - далеко от Митиной школы. - Ну и что! – упрямо помотал головой мальчишка. – Ты живешь? И я смогу. - Дмитрий… Тон Штольмана был вовсе не категоричен, и пацан тут же это уловил. - Пап, я тебе не помешаю! Я сам смогу в школу ездить, она же рядом с метро! Я до аэропорта доехал, что я, несколько остановок не смогу прокатиться? - По этому поводу с мамой надо поговорить, - готов был на компромисс Яков. - Все равно надо твоим бабушке и дедушке показаться, тебя вон сколько не было, и меня они должны узнать. Штольман и сам немного опасался вот так с бухты-барахты заявляться к будущим родственникам. Вместе с Анной это было бы гораздо проще, поэтому он подумывал дождаться её возвращения, и уже всем вместе ехать на первое знакомство. Но было глупо прятать Митю от Мироновых. - Ладно, вечером решим. Сегодня останешься у меня, сварю тебе… Что ты вообще ешь дома? Агент припомнил, что на оставленной в идеальном порядке кухне нет ничего, кроме банки кофе. Перед командировкой он специально вычистил холодильник от остатков еды, которую, впрочем, сам готовил редко, предпочитая заказывать доставку готовых блюд. Митя уже давно придумал, что хочет делать вместе с папой, и сейчас для одного из занятий как раз представился случай. - Я супчики люблю! Куриный вот, чтобы с макаронами и овощами всякими. Это надо курицу купить. И картошки. Баба Маша такой очень вкусно… - малолетний фантазер осекся. - Тогда к бабе Маше? – невозмутимо спросил Штольман. - Не, пап, я пошутил. Я пельмени люблю. Со сметаной! Яков улыбнулся. - Отличный выбор, малыш. Еще в книжный заедем, чтобы ты дома не скучал. Что тебе нужно - учебники? - Рабочие тетради, - буркнул погрустневший Митя. … В конце доклада Гуляев несколько секунд пощелкал ручкой и переспросил: - Блассы ни о чем не догадались? - Думаю, что нет, - ответил Штольман. Хмыкнув, седой произнес короткую речь с благодарностью за достойную службу и отпустил подчиненных. - А вас, Штольман… Гуляеву не надоедало пользоваться этой фразой уже много лет, и он иногда даже не произносил фамилии. - И Семенов. Нина, вы свободны. Когда мужчины остались в кабинете одни, седой тяжело вздохнул. - Ваши предложения, господа. - Месяц, - сказал Яков. Семенов тоже понял начальника без пояснений. - Можем запросить центр информационной безопасности. Пусть проведут у нас проверку парольной политики и вообще доступа к данным. - Ты же сам первым взбесишься, - заметил Штольман. - Потерплю. Тьфу, что я буду терпеть, все это будет только видимостью. Глядя на заинтересованные лица коллег, Иван пояснил: - Я знаком с парнями из ЦИБа. Можно сделать так, что это будет относиться только к Нине. Она подключается к базе данных, а система говорит – проводится модернизация парольной защиты, необходимые данные запрашивайте через руководителя, бла-бла-бла. Все это можно обойти последовательностью клавиш, но пару раз подставиться, чтобы Нина видела - такое не только у нее. Гуляев немного подумал. - Не надо видимости, делаем по-настоящему. Мне ничего не ставить, тебе тоже, твой экран вообще никто не видит. Яше – обход по последовательности. Он назвал еще фамилии сотрудников, которым полностью доверял. - Остальные пусть запрашивают допуск у тебя, Ваня, или прямо у меня. Ничего, напряжемся, здоровее будем. - Яша, на месяц я согласен. Если не возьмем её на чем-то в этот срок, ты закончишь дело. Яков сузил глаза. - Нет. - Что? - Никак нет, товарищ генерал-майор. Я это делать отказываюсь. Выпрямившись, Штольман вперил взгляд в стену с портретом министра. Все присутствующие прекрасно понимали, что означает в данном контексте слово «закончить». Несчастный случай, передозировка наркотиков, выстрел из незарегистрированного оружия на ночном пустыре – арсенал у спецслужб был богатый. Нежинская была предательницей, но устранить её Яков не мог. В открытой схватке, в преследовании – да, он бы выполнил приказ. Но выступить палачом женщины, с которой был когда-то близок… - Слюнтяй. Понаблюдав, как щурится его лучший агент, Гуляев перевел взгляд на аналитика. - Иван? Тот беспомощно развел руками. – Я же вообще… не по этой части. - Ну и офицеры нынче пошли, бабу убрать не могут. Седой щелкнул авторучкой. Он знал, что дело не в слабости. - Рыцари ордена долбо…бов. Если до этого дойдет, исполнителя подберу со стороны. Свободны оба. … После рассказа Сэма о странной реакции Мейбл Тейт только пожал плечами. В их сложной работе встречалось всякое. - Наверное, лекарства какие-то принимала перед встречей. Да и бог с ней, материал вы добыли отличный. Что Нежинская? Наемник передал слова русской разведчицы. С Леоном Блассом та увиделась еще раз, они дружески поговорили, и ученый обещал поддерживать связь по почте. - Почему не привела на квартиру? - Говорит, это было неадекватно ситуации. Уверена, что Бласс искренне заинтересован и даже увлекся по-мужски. Удовлетворенно улыбнувшись, Сезар сказал: - Очень хорошо. Она действительно куколка. Пусть общается дальше, устраивает ему вызов на какую-нибудь конференцию по химии и намекает на интим. Подыщите что-нибудь подходящее в Европе. Он задумчиво понюхал сигару. - Кстати, о куколках. Вы помните, что докладывали восемь лет назад о Мироновой? - Что ей сообщил вашу фамилию инженер? - Нет. Как её называли в Твери? Сэмюэль порылся в памяти. - Вроде… ведьмой. Говорили, что она общается с мертвыми. - Вот! - Но это же дремучая Россия, господин Тейт. Им тогда интернет еще не провели, конечно, им везде ведьмы на балалайках чудились. - Не скажите. Есть в этой Мироновой что-то такое… Кстати, моя прабабка, которая из России, в мемуарах писала, что её брат общался с настоящими медиумами, и почти в тех краях. Представляете, Сэм, вызывает такая ведьма какого-нибудь погибшего в аварии Тепляшева, а тот занимался управляемыми боеголовками, и, судя по статьям в прессе, был на пороге открытия. Медиум допрашивает мертвяка, вы задаете нужные вопросы, я получаю новую технологию! - на лице охотника за изобретениями появился настоящий азарт. - Дело за малым, - скептически хмыкнул Сэм. - Найдите, где сейчас эта Миронова. Было бы неплохо узнать, что она делала на выставке Блассов, но это уже вторично. Закурив, Тейт откинулся в удобном кресле. Перспективы получения новых секретов рождали в нем особое, приподнятое настроение. Он любовно осмотрел роскошный бар и остановил выбор на бутылке "Ангус Данди", гладкий вкус которого с нотами чернослива, табака и дуба безупречно гармонировал с доминиканской сигарой и её ароматами пряностей. - Наливайте, Сэм, - богач небрежно показал на бар. Бывший контрразведчик наполнил стаканы. Хотя сигару ему не предложили, он был не в претензии. Где еще наемник мог выхлебать за вечер полбутылки пятидесятилетнего виски стоимостью пару тысяч евро? ... Анна согласилась, что пару дней Митя может провести с Яковом, и что сын вполне самостоятелен для поездки в школу и обратно. - Утром я его отвезу, - сказал Штольман, - обратно пусть сам. Дмитрий, дам тебе ключи и буду ждать сообщения о том, что ты вышел из школы, а затем – что уже дома. - А погулять? – воскликнул пацан. - Яша, пусть он час погуляет у школы, - поддержала просьбу Анна. - Что он будет есть? Штольман продемонстрировал холодильник, полный готовой еды и даже упаковок с супами. Девушка вздохнула. - Какие вы самодостаточные. Ладно, родителям я еще вчера сказала, что с нами все в порядке, они пока волноваться не будут. Она послала в экран воздушный поцелуй. - Ты нам нужна, Анечка, - пробормотал Штольман, и, подождав, пока сын отвлечется, тихо сказал: - Я скучаю и очень тебя жду. - Тогда приходи, - прошептала она. … Закрывшись в ванной, Яков сразу же увидел Анну в зеркале. Не в силах понять природу такого странного способа общения, он решил просто им наслаждаться. Пальцы любимой легли на пуговки блузки. Штольман протянул руку и будто бы дотронулся, но Анна отступила и покачала головой. Ему оставалось лишь смотреть, и он смотрел. Как расстегнула она пуговицы, как скользнула тонкая ткань на пол, как завела Анна руки за спину. Яков сглотнул и протер лицо, хотя зрелище восхитительной груди ударило не только по глазам. Шумно вздохнув, он опустился коленом на низкую скамеечку, коснулся губами темного соска. Анна ахнула и запрокинула голову. Он вобрал в рот напряженную горошину, вкусил её сладость и покатал на языке, пока Анна не застонала и не отстранилась. Лицо ее зарделось, грудь, обласканная поцелуями, тяжело вздымалась. - Встань, - беззвучно шепнула Анна. Штольман выпрямился, не зная, как закончить то, что начал. В ушах шумело, тело не понимало, что любовь его сейчас - за много километров отсюда. Он решил посчитать эти километры, но не смог себя заставить. Ему нужна была она. Анна медленно скользила по нему взглядом, и когда тот остановился ниже пояса, глаза её распахнулись. - Ох… какой ты… - угадал Яков непроизнесенное. - Теперь я… Она встала на колени, прикрыла глаза и приблизила влажные губы. Резко выдохнув, Яков отвернулся. Через плечо он взглянул в зеркало, в котором отражался лишь он сам, и сейчас это было правильно – большей близости Анны он бы не выдержал. … Через несколько минут он набрал её номер, и Анна тут же ответила. - Яшенька, что случилось? Митя вошел в ванную? - Нет, милая. Все в порядке. Просто ты… - он замолчал. - Да что же? Штольман вздохнул. Он понимал, что зря согласился на немыслимое свидание. И что если любимая позовет его вновь, он придет без колебаний. - Как-нибудь расскажу, Анечка. Сейчас могу сказать одно – лучше, чтобы ты всегда была рядом.