Роднее нет

За кустами, отделявшими парк от дороги, Анна остановилась. Она не понимала, что ей делать и куда идти, не понимала, где она находится. Одно слово дятлом стучало в висок, пытаясь проделать дыру пошире и выбить из головы все, что ему не соответствовало – надежду на встречу с Яковом, на их разговоры, объятия, поцелуи. На жизнь в Москве или там, куда он позовет. На жизнь вместе. «Бабник. Он просто бабник» - стучало в Анином виске. «И он женат. А я - дура». - Мам, полиция. Пойдем, - шепнул Митя. С ветки клена оторвался и запорхал в воздухе крошечный лист. Анна бездумно проследила за ним. Листик перелетел через кусты, подпрыгнул перед остановившейся машиной и улегся на капот, а из авто выбрались двое мужчины в полицейской форме. Они перешли дорогу, подошли к воротам и нажали на кнопку звонка. … - В чем дело, господа? – спросил открывший ворота мужчина. Представитель закона постарше представился: - Полицейский инспектор Рихтер. Поступило сообщение о краже по данному адресу. Вы звонили в полицию? Мужчина с удивлением ответил: - Нет, я этого не делал. Я из частного охранного агентства, меня наняла фрау Бласс на время проведения выставки. Пройдите в дом, там и хозяйка, и множество гостей. Он махнул рукой в сторону дверей, а затем достал из кармана звякнувший телефон и прочитал сообщение, к которому была приложена фотография. Номер был незнакомым, а сообщение – коротким. «Этот человек - вор», - гласило оно. У двери особняка полицейские столкнулись с выходящим мужчиной в кожаной куртке. - Прошу вас задержаться, - строго сказал младший из полицейских. - Простите, я очень спешу, - извинился Штольман. - Меня зовут Якоб Штейнберг. При необходимости вы можете найти меня через фрау Бласс, она в холле, и у нее есть мой номер. Всего хорошего, господа, - обойдя полицейских, Яков направился к выходу. - Эй, вы… Стойте! - сказал охранник. Полицейские насторожились. По напрягшейся позе мужчины у ворот агент понял, что тот настроен решительно. - Это он! - крикнул охранник, преграждая Штольману путь. – Полиция, это и есть вор! Анна уходила, а в карманах Якова было полно инструментов, которые трудно было объяснить, не вызывая дальнейших подозрений. Сейчас любые разборки были очень некстати. Штольман запнулся, после чего на землю почему-то упал охранник. - Тысяча извинений, - сказал Яков. Стараясь не ускорять шаг, агент вышел на улицу. И тут в особняке взвыла сирена. … Помощник Сезара Тейта поморщился на собственную досадную ошибку. Сигнализацию надо было включить чуть раньше, а теперь уже ничего не поделаешь, агент русской разведки вышел из ворот. Но через секунду настроение Сэма улучшилось. Из окна он увидел, как оба полицейских синхронно развернулись и побежали к выходу из особняка. - Беги, Штольман, беги, - ухмыльнулся Сэм. - Два – ноль. … - Мама, бежим! – дернул Анну за рукав Митя. – Почему ты стоишь? Мама! Она непонимающе уставилась на малыша. - Зачем? - Я же стащил блокнот! Мама, ты что, ничего не видела? Полиция приехала, сигнализация включилась! Да бежим же! Мальчишка чуть ли не плакал. - Нас сейчас поймают! Поддавшись панике в голосе сына, Анна очнулась и побежала за ним по парку. … Ситуация стремительно ухудшалась. Яков видел полицейских, кинувшихся за ним от особняка. Видел Анну и сына, убегавших вбок по дорожке. От полицейских их пока заслоняла линия густого кустарника, высаженного вдоль дороги - это было хорошо. Но Дмитрий уносил блокнот, и это было плохо. Как он вообще о нем узнал? Как они очутились в Мюнхене и попали в дом? Каким образом так не вовремя попали на второй этаж? Штольман видел глаза Анны в коридоре, ощутил ее боль. Теперь Анна полагает, что он, Яков, обманывал ее с первой встречи. Но думать о личном было некогда. Штольман смерил глазами расстояния между участниками спурта. Нельзя было допустить, чтобы Анну или Митю забрали в участок – кто знает, как поведет себя малыш при вопросах, не станет ли от испуга или возбуждения демонстрировать чудеса, и тогда им заинтересуются немецкие власти. А об Анне за решеткой Яков даже думать внятно не мог - просто знал, что сделает все, чтобы этого не случилось. К тому же необходимо было доставить по назначению искомый блокнот. На бегу продумав варианты, Штольман выбрал наилучший. Он неспешно побежал перпендикулярно дороге так, чтобы полицейские продолжали видеть только его. Митя оглянулся, и Яков сдержанным жестом показал на общественные раздевалки, в которые они заходили перед футболом. Мальчишка, кажется, понял все верно. Он обогнал мать и потянул ее куда нужно. Когда они скрылись в раздевалках, Штольман резко поменял направление и рванул так быстро, как не бегал никогда в жизни. Обогнув помещение, он влетел внутрь с невидимого от дороги входа и негромко сказал: - Митя! - Мы здесь, пап! – мальчишка тут же появился из закутка для переодевания. Анна вышла следом. Губы ее были сжаты, но Яков и так знал, что сейчас не время для объяснений с любимой. - Аня, вам надо уходить. Там, - он показал рукой, - тропинка, по ней выбегаете из парка, садитесь в темно-зеленый седан Тойота Королла, на вопрос водителя "куда вам?" отвечаете "в архив". Митя, блокнот у тебя? - Какое ты имеешь право спрашивать? – гневно воскликнула Анна. - С какой стати ты нами распоряжаешься? Ты ведь женат! Ты просто мерзкий баб… Девушка с трудом остановилась. Никогда раньше она не опускалась до ругани, да еще и перед сыном. Но Митя уже все понял. - Мам, это все не взаправду, - поспешил он защитить отца. - Мы с этой тетей Ниной жили в одном номере, но папа с ней не целовался! Звонкая пощечина эхом отразилась от тонких стен. Лицо Штольмана превратилось в каменную маску. - Ты притащил нашего сына в номер, где спал с … Анна в ужасе прикрыла рот ладонью. - Мама, ты что! Все же не так было! – вознегодовал мальчишка. Все вот-вот могло пойти прахом. Яков слышал, как перекрикиваются полицейские, понимал, что они могут ворваться уже через минуту. - Аня, прошу, уходи, - сказал он. - Уходи сам, - попятилась Анна. Штольман заиграл желваками. Он знал методы полицейской работы - если он выйдет из раздевалки сейчас, один из копов обязательно проверит помещение на предмет сброшенных грабителем улик. Сделав два шага, Яков силой развернул Анну и подтолкнул к открытой двери. - В машину! – рявкнул он. - Митя! - Пап, ты что, тоже знаешь, что может загореться речка? Да, блокнот у меня, смотри, – мальчик не понимал, почему мама не слышит объяснений, но решил спросить её позже. Он подал отцу рюкзак. Яков быстро сгрузил в рюкзачок гаджеты и инструменты, поцеловал малыша в макушку и сказал: - Сынок, беги вместе с мамой. Блокнот и все, что я положил, передай водителю. Я найду вас позже. - А ты что будешь делать? – обернувшись уже на ходу, спросил Митя. - Я отвлеку полицию, а потом убегу сам. Увидимся, сынок. За мгновение Яков из уверенного в себе, стройного мужчины волшебным образом превратился в человека ниже ростом. Плечи его опустились, выражение лица стало унылым. Штольман не боялся полиции и не раз бывал в подобных переделках, но демонстрировать это копам не следовало. … Он никуда не побежал. При виде ворвавшихся полицейских он развел руки и, следуя громкому приказу, опустился на колени. Он мог бы попытаться вывести их из строя, но убивать полицейских в чужой стране было равносильно провалу, а легкое ранение привело бы к аресту Штейнберга в аэропорту. В крайнем случае можно было бы покинуть страну нелегально, но Яков решил обойтись простым решением – сдаться. Ему велели вынуть все из карманов. Охлопав куртку, агент передал Рихтеру паспорт, бумажник и телефон, память которого регулярно чистил. - Это все, - сказал Яков. – А в чем дело? В чем меня обвиняют? - Пока ни в чем. Поднимите руки, герр Штейнберг, - проверив документы, старший из полицейских положил руку на оружие, а младший начал обыскивать подозреваемого. На верхнем кармане куртки молодой полицейский задержался. - Что-то есть… Осторожно держа крохотную вещицу за углы, он вытащил её и передал напарнику. - Так, так… - протянул Рихтер. - Карточка от компьютера. Что-то написано, не разгляжу. Михельс, что тут? Молодой сказал: - Кажется, это … Нет, проклятье, мелко, да еще серым на черном. А, понял – в конце тройка, а сначала вроде бы Бласс. Это же фамилия хозяев особняка! По тому, как назвал SD карту старший полицейский, Штольман понял, что с компьютерами тот дела почти не имел, но сейчас это роли не играло. А вот откуда карта Леона взялась в нагрудном кармане, следовало подумать. В особняке Яков не раздевался. Значит, подложить ее могли только Изольда, Нина или тот гость, который в коридоре как-то боком налетел на агента, при этом не показав лица. Штольман вперил взгляд в пустоту и сощурился. На карте не могло быть его отпечатков. Или могло? Когда он вынимал из кармана видеоэкран, мог мазнуть пальцем по карточке, смотря как та лежала. Нечеткий отпечаток мог быть. Вдруг агент отвлекся от своих размышлений - из-за угла следующей комнатки для переодевания вылезла расстроенная мордашка сына. Штольман видел, что оба полицейских рассматривают карточку, и сделал страшные глаза. Митя исчез. Яков разжал челюсти, предпочитая не выдавать свое состояние полицейским. Сейчас можно было только надеяться, что маленький пройдоха доберется до машины, а затем ждать адвоката, которого пришлет Дитрих. … Анна шла по указанной дорожке, и мысли ее путались. Этот женатый негодяй не только прикидывался влюбленным, не только крутил романы направо и налево, но и считал возможным распоряжаться ею и Митей, будто был их повелителем. И что, когда родится малышка, он вот так же придет и заявит свои права? Не глядя назад, Анна пыталась понять, почему она послушно идет к машине. Почему, несмотря ни на что, считает этого мерзавца привлекательным. И главное - почему он не сказал ни слова в свое оправдание? Внезапно осознав, что рядом никого нет, Анна обернулась, но Митя уже летел по дорожке. - Бежим, - выпалил мальчишка и схватил мать за руку. – Надо сделать, как сказал папа. … - Герр Штейнберг, откуда у вас компьютерная карточка герра Бласса? - спросил Рихтер. Штольман промолчал. Нетерпеливый младший инспектор кулаком ткнул задержанного. - Да он спер эту карту! Точно вор! - Спокойно, Михельс! - бросил старший. - Держи себя в руках. В участке разберутся. Он осторожно положил карточку в пластиковый пакетик и объявил: - Герр Штейнберг, вы задержаны по подозрению в краже. Михельс, зачитывай. - Что? – спросил юный коп. Застегивая на запястьях задержанного наручники, Рихтер вздохнул. - Права. А я найду понятых, здесь нужно все обыскать.