Роднее нет

Фраза Анны застала агента врасплох, а это бывало нечасто. Уставившись на освещенную фонарем брусчатку, он попытался вспомнить, когда мог назваться настоящим именем. Этого не было. Ни Митя, который слышал на парковке отчество, ни Анна не могли его знать. «Провал? Эта девочка обыграла меня? Но вряд ли настоящий игрок так бы чистосердечно радовался». Штольман покачал головой. Девушка тоже задумалась. - Ой... Вчера я не знала твой фамилии. Она как-то… Улыбнувшись, она протанцевала к Якову, взяла его за руку. - … сама назвалась. Тебя ведь так зовут? Это был шах. Штольману представился старый разведчик Гуляев, выматеривший его с большой любовью к народному слову. От прямого вопроса агент уйти не мог. Назваться Штейнбергом значило обречь себя на вопросы в будущем, к которому мужчина с некоторых пор очень стремился. Согласиться, что он Штольман – тоже ставить себя под удар, ведь Митя знал Штейнберга. «Но я мог сказать ей фамилию. Это было глупо, но я был моложе. Тогда, в Твери». Он постарался сдержать облегчение. Анна точно не была шпионкой, а выбор склонился в пользу настоящей фамилии. Яков кивнул. Вдруг под фонарем появилась колышущаяся темная фигура. Девушка взвизгнула - таких плотных по форме духов она не видела никогда, да и передвигалась фигура уж слишком резво. Переставив Анну за спину, Штольман шагнул вперед: - Фрау, что произошло? Я вызову скорую помощь. Он потянулся за телефоном. Из глубокой, словно надрубленной топором раны на шее женщины текла кровь, и было непонятно, как дама вообще держится на ногах. Но женщина, одетая в старинного покроя темное платье, из прорех которого выглядывало что-то черное, вдруг таинственно зашипела, возложила на плечо агента длинную руку и выспренне произнесла: - Угодно мне переменить твою судьбу, о темнокудрый. Отправишься ли со мной ты в даль темную, неизведанную? Одарю я тебя подарками щедрыми, но ты должен своею рукою передать их блаженным и оставить себе один золотой, иначе провидение покарает тебя. Яков нахмурился. Выглянувшая из-за его спины Анна хихикнула. Призрак рявкнул: - Девка, тебя не спрашивают! Тебе ничего не достанется, я красавчика выбрала! В сумочке Анны зазвонил телефон. В трубке раздался взволнованный, глотающий слова голос Мити: - Мама, мама, мне вас из окна видно! Это же темная тетя! Мне бабушка про нее рассказывала! Она тебе сокровища уже предложила? Чур, я с вами! Пожалуйста, дай я па… дядю Яшу спрошу! Девушка передала мобильный Штольману. Тот, уставившись на странную женщину, поднес трубку к уху. - Пап, - прошептал мальчишка, - разреши мне с вами, пожалуйста! Я всегда-всегда буду тебя слушаться! Я уже оделся!!! Ничего не понимающий Яков сказал «да» и сделал шаг назад. Дама наклонила голову, отчего кровь полилась пуще. Штольман взглянул на землю – на ней не было даже капель. - Не убегай, красавчик. Это я только с виду такая страшненькая, после никто не жаловался. Женщина наступала на агента, тесня его худым, изможденным телом. Яков уперся спиной в стену. Груди его коснулся тонкий палец, ткань древнего платья легла на его бедра. Штольман попытался придержать женщину, но рука его толкнула пустоту. - Аня, - пробормотал он. - Прости, я… Мне надо уйти. Он помял глазные яблоки, но видение не исчезало. Списав все на поддельный коньяк, Яков вытер взмокший лоб, отвернулся к стене. Между кирпичной кладкой и пиджаком агента просочилось нечто и хрипло сказало: - Касатик, не бойся меня. Ласки мои сладки. Иссиня-черные губы приблизились к лицу Штольмана. Тот вздрогнул. Анна поняла, что мужчину пора спасать. - Дама, отойдите, - сказала она по-немецки, обняв Якова и заменив своим телом нахального призрака. - Он мой. Яша, скажи, что ты женат. - Да-да, - пробормотал Штольман. Оттесненная дама фыркнула. - Девка, запомни, это еще никому никогда не мешало. Я тоже была замужем, и что? Очень люблю это дело. Меня за это муж зарубил, земля ему щетиной. Потерев шею, отчего кровь размазалась по ладони, женщина сложила губы трубочкой. - Целуй, касатик. Не пожалеешь. Она обошла Анну сбоку, чмокнула Штольмана в губы и с видимым наслаждением закрыла глаза. Яков попятился. В голове у него царил сумбур. Идиотическое видение продолжало цепляться за пиджак, но все касания дамы, в том числе ужаснувший агента поцелуй, были какими-то бесплотными. Собрав волю в кулак, Яков дотронулся до женщины. Но не ощутил ни ткани, ни кожи, ни человеческого тепла. Рука его беспрепятственно погрузилась в тело и вышла с другой стороны. - Да! Еще! – вскричала дама, когда локоть мужчины прошел через её грудь. Если бы рядом не было Анны, Штольман бы не сдержался, ругательства так и просились на язык. Но гневаться на подступившую горячку было глупо. - Яков, - укоризненно сказала девушка. - Ты ее... распаляешь. Он мгновенно убрал руку из тела стонавшей в экстазе женщины. Сжав кулаки, призвал на помощь ускользавший разум. И только сейчас понял, что не так в его болезни. - Ты тоже ее видишь? - Конечно, Яшенька, - успокоила мужчину Анна. - Всё в порядке. Это очень милый призрак. Обычно духи просят меня о чем-то, а вот этой ты приглянулся. Она с трудом сдержала смех, но Якова было жалко. - Аня, держись возле меня. Штольман был абсолютно серьезен. Если мистификацию подстроил кто-то, владеющий технологиями голографических эффектов на таком уровне, значит, целью был скорее он, чем Анна, но опасность грозила и ей. А также … Примчавшийся к фонарю Митя резко затормозил, с благоговением вгляделся в призрачную фигуру и вежливо произнес: - Ух ты! Вы же – темная тетя из Мурмяу? Будете так любезны, покажете мне сокровища? Я все-все раздам. Обещаю! Анна прыснула. Штольман побледнел. Женщина наклонилась к пацану и потрепала его по отросшим кудряшкам. - Не понимаю, чего ты там бормочешь, юнец, но ты мне тоже нравишься. Меня зовут Вилма из Мурнау, а иногда кличут призраком Темной Дамы. Идем за мной.