Роднее нет

Штольман стоял у камина и невидяще смотрел на гостей Изольды, заполнивших холл. Осознание, как ему близок мальчишка, ударило будто обухом по голове, и мысли Якова были далеки от футбола. «Анна сказала, что он сын инженера. Но Дмитрий на него ни капли не похож. Что за гримаса судьбы? Невероятное стечение обстоятельств? Каких? Что мальчик похож на меня и что я его встретил?» Вопросы Штольмана были прерваны восторженным криком Мити при виде мяча с автографами легенд «Баварии». «Нет. Он искал меня сам, и на парковке отделения полиции, и в самолете. Почему? Почему вчера Анна при виде меня застыла, словно призрака увидела? Тьфу, и я туда же». Загадки накапливались. Яков потер щеку. «Сперва дело. Потом ответы. Потом разберемся». - Пап, - позвал его парнишка, - переведи! Фрау Бласс поворковала над Митей и подарила деревянного щенка. Каждый из спортсменов пожал юному вратарю руку, почти каждый - пригласил в детскую сборную, и к последнему игроку мальчик порозовел от смущения. Яков удивился. Ему казалось, что вихрастый нахаленок не умеет краснеть. «Это точно в Анну». - Митя, ты действительно хорошо играл. Дома в секцию ходишь? - Да. Только я там не вратарем, - пробормотал мальчишка и, дабы избежать дальнейших расспросов, пошел сказать «до свидания» хозяйке дома. Подхватив под руку супругу, подошел попрощаться и Яков. Фрау Бласс свысока взглянула на Нину, улыбнулась и сказала: - В конце месяца я собираюсь провести выставку коллекции игрушек. Приглашаю вас, фрау Штейнберг, разумеется, вместе с мужем. Вы придете? Нежинская не ударила в грязь лицом. Высокомерия в ее ответе было на гран больше продемонстрированного Изольдой – лишь чтобы возбудить в старшей даме соперничество. - Разумеется, фрау Бласс. Почтем за честь, не так ли, Якоб? - Нина легко провела пальцем по лацкану пиджака мужа. Тот серьезно кивнул. - Встреча была прекрасной. Буду ждать новой. - Якоб! Что это еще за «буду ждать»? – прошипела Нина, когда супруги отошли на пару шагов. На улице она вышла из образа рассерженной жены и спросила уже по-русски: - Как все прошло? - Вроде неплохо, - пробормотал Штольман. – Что с Леоном? - Познакомилась с его коллегой на лужайке, сказал, напишет мне в сети. О, вот еще… Они обсудили ближайший план действий, после чего Яков распрощался и с Ниной, сказав, что ему нужно отвести мальчишку. … Завидев сына с уродливым фингалом под глазом, Анна ахнула. - Митя! Что случилось? - Футбол, - философски пожал плечами мальчик. - Мам, это ерунда. Смотри, что мне тетя подарила… Он запустил на траву игрушечную собачку и нажал кнопку. Демонстративно игнорируя Якова, Анна присела рядом. Штольман забыл, что собирался сразу уйти. На смеющихся Анну с сыном он мог смотреть бесконечно. Когда Анна стала подниматься, он подал руку, девушка жест якобы не заметила и тут же споткнулась о влезшую под ноги настоящую собаку. - Фрау, простите, - подбежал к ним пожилой владелец сорвавшегося с поводка животного. - Он у меня маленький еще, вот, увидел вашу игрушку. Фу, Граффи, фу! Отпусти же! Митя и собаковод стали вырывать из пасти пса деревянную собачку, а Анна оказалась в руках Штольмана. Ладонь его только что касалась локтя, но почему-то очутилась на талии, сама же Анна уткнулась лицом в серый воротник. Через несколько секунд, в которые Яков почти не дышал, она подняла голову и поцеловала его в шею. Штольман вздрогнул. - Аня, - выдавил он. - Люди. - Мам, я пойду на поле, там еще поиграю, - хихикнул Митя, укладывая отвоеванную собачку в рюкзак. Старичок с псом на поводке улыбнулся. Анна покраснела и спрятала лицо. Яков смотрел на макушку девушки, ощущал на шее ее теплое дыхание. Жалел, что не удалось вчерашнее свидание, собирался позвать Анну вновь. Желал её сейчас и хотел заполучить надолго. - Сходим в кино? Произнеся это, Штольман тут же понял, что творит. Агент на задании, в месте, куда вот-вот может выйти на пробежку субъект операции, торчит на виду у всех и ведет себя, как мальчишка. Из парка следовало убраться как можно скорее. - Яша… - Анна отошла на шаг и почему-то опять застеснялась. - Ничего, в другой раз. Куда ты хотела сходить в Мюнхене? Я провожу. - Мне… Я договорилась… Губы Анны были близко, и Штольман смотрел на них, не отрываясь. - Там, где я на практике, у меня есть… друг, и я позвала его сюда провести выходные. Мне надо его встретить. Если бы в этот момент рядом упал метеорит, это бы не могло произвести на Штольмана более ошеломляющего эффекта. - Друг? … Нежинская отпрянула за стоявший в парке кофейный автомат. Она все рассмотрела верно - пацан ускакал играть в футбол, а Штольман обнимался с неизвестной девушкой, никак не похожей на Изольду Бласс. Женщина тихонько фыркнула. Вчера она не успела найти Штольмана в городе из-за вопиющего безобразия со шляпкой, но сейчас была уверена. Якоб встречался именно с этой девчонкой. - Голубки, - пробормотала она. - Долетаешься, милый Якоб. Ты мой. … Анна отошла еще на шаг. - Да, Клаус. Он сын той фрау Фроммель, которая… Договорить она не успела. - Я помню. Которая прислала сообщение, которое ты якобы не читала, - голос Якова приобрел какие-то скрипучие ноты. - Якобы? Яков!!! - И как плотно вы дружите? С Клаусом, разумеется? Поняв, наконец, почему рассердился мужчина, Анна вспыхнула. - Какое право ты имеешь задавать такие вопросы? «Да что же это такое? Я постоянно краснею рядом с ним, это когда-нибудь закончится?» - Я о тебе практически ничего не знаю, а ты… Да, друг! У меня что, не может быть друзей? - Я спрашиваю, насколько именно он друг? Где он остановится? Ты хотела провести с ним ночь? Взглядом, который метнула Анна, можно было убить. - До свидания. На руку, ухватившую ее за локоть, девушка взглянула с наигранным удивлением. - И не надо меня провожать. Всего хорошего, господин… Кстати, как ваша фамилия? Не дождавшись ответа, она развернулась и пошла за сыном, но продолжала кипеть. «Он вообще не отвечает на мои вопросы. Пропускает их мимо ушей. А я, значит, должна отчитываться? Обойдется! И вообще, Клаусу я первому обещала погулять с ним в Мюнхене!» Она украдкой оглянулась. «Ушел… Переспал и решил, что я должна принадлежать ему до гроба. Дурость какая, не девятнадцатый век на дворе. А с Клаусом я еще и поцелуюсь, а то действительно, придумала себе суженого и никого к себе не подпускаю. Решено, буду с моим полицейским поласковее». Внезапно Анна остановилась. Последняя мысль открыла какой-то шлюз в её голове, и перед девушкой пронеслась череда образов. Вот она, Анна, шепчет Якову «ты мой любимый полицейский» и целует его в губы. Вот она вздыхает, глядя на Якова через какие-то столы. Вот мама раздраженно вопрошает «Аня, твой полицейский опять дома не ночевал?» «Мама-то откуда его знает? А мой любимый полицейский - почему я так помню эти слова? Яков сказал, что занимается чем-то типа торговли. Или связями? Боже, что за мужчина, ни слова о себе, а расспрашивает, будто законный муж!» - Мам, тебя Яков в кино позвал? Мы сейчас идем? – прервал ее размышления звонкий голосок сына. - Нет! – буркнула Анна. - Расскажи про футбол. Кто тебя ударил? Даже если это сам Месси, я найду его и стукну зонтиком. Мальчишка засмеялся. - Ну ты даешь, мама! Месси играет за Испанию и Аргентину! Ой, я на секундочку! И он рванул куда-то по дорожке, оставив на траве рюкзак с мячом и собачкой. … Играя желваками, Яков быстро шел по аллее. Знавал он таких друзей – вечером девушке друг, ночью пахарь, а утром забыл, как ее звали. Сам был таким в юности. Значит, он ошибся, и у Анны есть кто-то еще? Вспомнив ее тесное, как у девственницы, лоно, он едва не застонал вслух, задел плечом идущего навстречу мужчину, извинился и тут же столкнулся с роллером. Перед глазами Якова была Анна – обнаженная, разгоряченная его ласками и такая податливая в любви. Сбоку мелькнула площадка воркаута. Штольман резко свернул, несколько раз отжался на брусьях и заставил себя подтягиваться, пока не отказали мышцы. Когда способность мыслить вернулась, Яков проверил свои впечатления от встречи с девушкой. Он был уверен - до вчерашнего дня у Анны никого не было уже несколько лет. Но пять минут назад она смущалась, говоря об этом Клаусе. Значит, она делала ему авансы, и сегодня… Штольман постарался дышать ровно. Это не его дело. Он ей никто. Она ему ничего не обещала и может… - Пап! – догнавший его мальчишка вытащил из кармана телефон. - Совсем забыл. Я у тебя вчера ночью взял. Ты… выронил. Можно я его себе оставлю? - Выронил, - хмыкнул Яков, осматриваясь. - Ты почему один? - Мама там, на поле. Пап, извини, пожалуйста. Я очень хотел на встречу с Левандовски, а вы с мамой поссорились. - Митя, почему ты называешь меня папой? То есть это я тебя попросил, но ты же делаешь это и просто так. Почему? - Ну… - протянул мальчуган. - Ты мне очень нравишься. Я еще в Москве понял, что ты самый лучший. Можно тебя так звать, не когда ты с тетей Ниной и другими? Можно ведь? На лице его явственно читалось «Пожалуйста, разреши!» - Ладно, договорились. Яков понимал, что попался, но отказать не смог. - А что скажет мама? - Ну при маме не буду, - почему-то легко согласился Митя. - Только ты номер скажи, и я буду тебе звонить! Ладно? Это было уже опаснее, и Яков покачал головой. Он наизусть помнил нужные последовательности цифр и мог позвонить мальчишке, скрывая свой номер. - Я сам позвоню тебе, малыш, завтра утром около девяти. И… - Что? - Иди сюда. Штольман притянул мальчика к себе, погладил по потным вихрам. Это было самым естественным жестом на свете, и Яков ощутил, как тепло стало на сердце. Желание расспросить парнишку о Клаусе он отбросил сразу же. - Увидимся, Митя. Беги к маме. ... Но весь остаток дня Яков, изучая присланные Семеновым файлы, видел не схемы замков и электронных игрушек, а нежные губы Анны, к которым прикасался кто-то другой. … Гуляя по Мюнхену с Клаусом, Анна сама хотела его поцеловать, но долго колебалась и не находила удобного момента. Хотя была уверена, что юный полицейский будет рад – он держал ее за руку, платил за всех в кафе и покупал на улицах сувениры для нее и Мити, а также иногда вздыхал и рассуждал вслух, как бы ему хотелось привести в дом невесту. Анна знала, что более настойчивых мужчин отшивает сразу, поэтому рядом с ней мог быть только верный Коробейников или такой, как Клаус Фроммель – молодой человек, воспитанный в старых традициях. Но сейчас ей хотелось поцелуя. Подходя к отелю, она дала Мите ключ и попросила идти в номер, а сама задержалась в холле. - Спасибо за вечер, Клаус, - улыбнулась она. Юноша склонился над ней и ласково поцеловал. Анна вздрогнула всем телом. … Сжав ладонь так, что сломался карандаш, Яков встал с места, закрыл ноутбук. Оделся, вышел на улицу. Такси довезло Штольмана до Карлсплац, и напротив нужного окна Яков поднял голову. Он знал, что уже поздно. Что Анна так же, как и сутки назад, могла оставить Митю спать в номере, а сама уйти с этим Фроммелем. Но Якову хотелось верить, что Анна - его. … Анна поправила на сыне одеяло, допила чай. Не понимая, почему так забилось сердце, подошла к окну, отодвинула занавеску и уставилась на расцвеченную рекламными огнями площадь. В дверь постучали. Митя вскочил и кинулся открывать, но у входа разочарованно вздохнул. - Мам, это к тебе. С улыбкой, ставшей с вечера гораздо менее робкой, в номер вошел Клаус. В руках у него был букет. - Дорогая Анна, я хотел подарить их тебе утром, но… Анне больше не хотелось общаться, поцелуя в холле ей оказалось вполне достаточно, чтобы понять, что Клаус ей мил лишь в качестве друга. Она не пошла навстречу, полагая, что юноша положит цветы на тумбочку. Но тот, направившись прямо к окну, вручил букет и поцеловал Анну в губы. - ... не утерпел. Пожалуйста, прими эти цветы в знак моего глубочайшего уважения.