Роднее нет

Яков проходил через заполненные гуляющими улицы, как нож сквозь масло, то придерживая Анну на мгновение, то заслоняя собой, а то и ловко переставляя на полшага в сторону. Зайдя за угол, Яков неожиданно обнял ее сзади и остановился, пропуская подвыпившую компанию. Девушка замерла. Окружившее ее тепло туманило голову, а ведь Анна собиралась побольше узнать о мужчине. - Яков… – она обернулась, уткнулась лицом в его пиджак и тут же снова забыла, что хотела сказать. - Да? Она вздохнула. - Мы сможем поговорить? Он кивнул и указал на подсвеченную огнями вывеску ресторана. … Усевшись за столиком напротив Анны, Яков протянул руку и поправил ласкавший нежную щеку локон. - Что будешь? Девушка не отвечала, и Штольман улыбнулся. - Я закажу. Ты голодна? Она покачала головой. - Яша… Тебя Митя не… Он не причинял тебе неудобств? - Нет. Он хороший мальчишка. Балуется, конечно, но кто в его возрасте этого не делал. Анна помедлила. Она хотела осторожно выяснить, почему Яков не заговаривает об их встрече восемь лет назад, и не нашла ничего лучше, как начать с сына. До сей поры все странные происшествия с малышом окружающие списывали на стечение обстоятельств, правду знали только Мироновы. Но Яков поймал Митю в самолете, провел с мальчиком целые сутки и мог о чем-то догадываться. Но пока она подбирала слова, Яков сказал: - Расскажи о его отце. Она вздрогнула. «Не помнит. Как же так вышло-то?» - Я тогда только школу закончила… В Твери. Внимательный взгляд Якова остановился на ее дрожащих пальцах. - Познакомилась с одним мужчиной... Он какими-то техническими разработками занимался, приехал из Польши. - Как его звали? - Эрнестом. «Ой! Проговорилась…» Потянувшись к бутылке минеральной воды, Анна неловко подвинула ее к краю стола. Яков наполнил бокал, подождал, пока девушка напьется. - Продолжай. - Мы как-то… сдружились. «Господи, как же трудно ему врать. Кажется, что он все видит». - Ну и… вот. А потом он… «Уехал? Бросил меня? Да хватит уже!» Она набрала воздуха в лёгкие и выпалила: - Его той ночью убили, не знаю, из-за чего. И Мите я об этом рассказывала. … Отметив мятежный тон девушки, Штольман отвел от нее взгляд и прищурил глаза. «Эрнест. Из Польши. Убили». Это мог быть только один человек - инженер из Лодзи, за информацией которого Яков так бесславно поохотился. Ваня Семенов еще долго веселился тогда, присылая письма с темой "Акела промахнулся". «Он приехал в Тверь незадолго до меня. Познакомился с Анной, и они переспали? Вполне могло быть, она очень красивая, да и было ей тогда всего восемнадцать. Легкая добыча для придурка с хорошо подвешенным языком». Полыхнувшая в Якове ненависть к инженеру, доставившему так много неприятностей, грозила выйти наружу. «Он! С Аней!» - Яша, закажи, пожалуйста, буше, - не понимая, почему так замкнулся спутник, Анна тронула его за рукав. - Конечно, - Яков заставил себя разжать челюсти и включить мозг. «Убили той ночью? Она что, была с ним именно тогда, когда я спал в соседнем номере? О черт, это о ней я подумал, что проститутка. Она - та школьница, с которой видели Эрнеста в городе. Но местный полицейский ведь доложил, что в ту ночь ее в Твери не было. Соврал. Молодец. Найду», - пообещал себе Штольман. - Почему у твоего сына отчество Яковлевич? Она покраснела. - Не хочу про это говорить. Я о тебе совсем ничего не знаю, Яков. Чем ты занимаешься? - Внешние связи, - ответил Штольман, - поэтому хорошо знаком с Ковальским. Через него и сотрудников консульства проходят многие первичные контакты наших чиновников с немецкими. Говоря абсолютную правду, Яков думал о своем – о том, что произошло восемь лет назад в тверской гостинице. … Он проснулся к утру, когда за окнами уже светало, а перед гостиницей стояла полицейская «буханка». Яков проверил телефон – сигнал будильника был поставлен на четверть первого. Еще около полуночи Штольман подошел к номеру Эрнеста, чтобы проверить, не уснул ли тот наконец или, что еще лучше, не отправился ли в кабак за новой порцией. Но услышал пьяный голос, декламирующий дурные стихи и называющий кого-то "девонькой". Подумав, что инженер вызвал к себе проститутку, Яков решил дать им полчаса и ушел обратно к себе. Но через четверть часа не проснулся. Это было странно, ведь всегда Штольман мог пробудиться в назначенное время и сигнал поставил лишь для страховки. На телефоне были и пропущенные звонки. Доложившись по главному номеру, Яков выслушал художественно оформленное мнение Гуляева о себе, а также узнал, что ночью инженер был убит. Без напоминаний начальства и согласно внутреннему протоколу Яков тут же взял у себя анализ крови, а чуть позже отправил его в собственную контору. Заключение было стандартным, в крови посторонних веществ обнаружено не было. Проститутку тогда не нашли, за провал операции Штольман получил выговор, но даже себе не смог объяснить, почему спал так крепко. Пришлось смириться с объяснением, данным штатным психологом – "стресс, накопленная усталость и неразумное отношение к положенным отпускам". … Проверив три кафе и паб, Нежинская подошла к ресторану на Блуменштрассе уставшей и раздраженной. Брусчатка на улицах ее порядком выбесила, и Нина уже много раз пожалела, что надела туфли на шпильках. Встречающая гостей служащая с сомнением взглянула на одинокую даму, не сулившую барышей, и сказала, что мест нет, но та многозначительно опустила купюру в банку с прорезью. - Подождите здесь, я проверю, - улыбнулась подобревшая хостес. Нина облокотилась о стойку у входа и осмотрелась. Судя по гулу, ресторан был почти полон, низко висящие над столами лампы создавали иллюзию уединенности. К сожалению Нины, именно из-за этого полумрака она не могла как следует рассмотреть гостей. Вдруг запахло паленым. Нина поморщила нос – хваленый порядок в Германии соблюдался не везде, и в этом ресторане не работала вентиляция. Вернувшаяся хостес почему-то начала беззвучно открывать рот, показывая на Нину пальцем. Мальчик, сидевший под ближайшим столом, хихикнул. Ему нравился огонь, а на стойке как раз лежала парочка свечей. Визг хостес наконец обрел звук. Прибежавший официант схватил со стола наполненный кувшин и решительно плеснул в лицо гостье. Рот Нины Аркадьевны по размеру напомнил пожарный гидрант, по лицу ее потекли красные струйки. На пол упала когда-то изящная шляпка со сгоревшими дотла перьями, и Нежинская уставилась на нее, не в силах осознать происходящее. - Это морс, тетя Нина. Он вкусный, - тихо утешил даму Митя. - Рукины дети! – внезапно очнувшись, по-русски возопила Нина Аркадьевна. - У вас ракушки вместо головы? Я на вас в суд подам!!! Хохочущий мальчишка уполз под стол, пробрался под соседний, на коленках вылез с другой стороны. И уперся взглядом в мужские ботинки, стоявшие прямо перед ним. … Воспоминания не помешали Штольману услышать визгливый голос Нежинской. Попросив Анну оставаться на месте, Яков осторожно подошел ближе, оставаясь вне видимости суетившихся у входа. Обладательницу громкого голоса увели куда-то в соседний зал, а из-под стола выбрался мальчик в знакомой курточке. - Дмитрий, - поднял его на ноги Штольман. На мордашке пацана сияла ухмылка, которую тот и не пытался сдерживать. - Что ты тут делаешь? - Привет! Я тут… Ой… Мальчишка вдруг нахмурился. Он с детства видел духов, никогда их не боялся, и никогда они его ни о чем не просили. Сейчас же стоявший у дальнего столика дух вел себя необычно. Подбежав к маме, мальчик прошептал ей на ухо: - Мам, посмотри назад. Кажется, там… к тебе. … Анна медленно обернулась. На нее, просительно протянув руку, смотрел пожилой мужчина с кровоподтеком на виске. Второй рукой старик указывал на выход. Дрожащий в воздухе силуэт подплыл ближе, и Анна разглядела взгляд старика. Он был умоляющим. Она поняла, что духи вернулись к ней вместе с видениями. «Значит, это тот, из подвала! Где порежут Якова! Ему туда нельзя!» Подойдя к спутнику, она поцеловала его в щеку. - Яша, прости, мне надо идти. Я… Я Митю до гостиницы провожу и… Не зная, что еще сказать, Анна взяла сына за руку и, не оглядываясь, быстро пошла между столами. «Пусть думает, что хочет. Надо помочь духу, он такой грустный, наверняка что-то плохое случилось кроме того, что его убили, а Яков обязательно увяжется. Но и одна я туда не пойду. Надо найти, куда ведет дух и… Полицию позвать, вот!» Но на улице Анну ждал сюрприз. Неизвестно как оказавшийся здесь раньше Яков преградил ей дорогу. - Далеко собрались, Анна Викторовна? – спросил он, и в голосе его был металл.